Ужин.
После работы за ужином иногда на меня находит, вернее, накатывает волна оцепенения.
- Ну что ты замер как статуя!?
- О чем ты там думаешь?
- Я думаю… Еле ответил я.
После работы за ужином иногда на меня находит, вернее, накатывает волна оцепенения.
- Ну что ты замер как статуя!?
- О чем ты там думаешь?
- Я думаю… Еле ответил я.
- Ой, только не строй такое умное лицо, это тебе не идет.
Моя жена прекрасно знает, что сейчас я как раз не о чем и не думаю.
Волна оцепенения меня не отпускает, не смотря на привычные подколы жены.
Я подвешен в пространстве, как кисть винограда, и все узлы и закрутки прошедшего дня и моей работы истаивают и уходят. Солнце, потустороннее белое солнце нежит меня своими теплыми лучами. Оно просвещает меня насквозь и я вижу себя, как прозрачное существо. Этот миг освобождения мне очень дорог. Я сижу с приоткрытым ртом и ложкой в руке и молчу. Смотрю в никуда. Жду, когда меня отпустят мягкие магнитные объятья моей волны. Тело слегка раскачивает, что-то гудит. Жена сидит рядом, она нетерпеливо сопит. Ей немного обидно. Она много раз пыталась войти в это состояния, но ей мешает ее же сильное стремление.
Все. Волна исчезает так же незаметно, как и пришла. Я смещаюсь оттуда сюда. Я ем и улыбаюсь.
- Вспомни себя в детстве. Дети это умеют от рождения. Просто надо забыть на миг, что ты взрослый человек и стать ребенком.
- Да, наверное. Со вздохом говорит жена.
- Только вот я выросла, а ты нет.
- Надо, между прочим, и кому-то ужин готовить и посуду мыть. В этом месте я должен испытывать стыд, но меня душит смех. Я иду мыть посуду, это, между прочим, мое любимое занятие.
Время
- Ты когда- нибудь повзрослеешь? - спрашивала меня мама, собирая мои разбросанные вещи.
Я не знал, что ей ответить. Мне надо быстрей бежать на улицу, а сандалии никак не застегивались. Мне шел уже пятый год и мне казалось, что таким как сейчас я был всегда.
- Мама! – сказал я с пафосом. – Прекратите меня эпатировать!
На улице меня ждала Светлана.
В углу прихожей я схватил два совка и ведро для прикрытия, и умчался как вихрь на улицу, не оглядываясь.
Улица. Солнце. Светка Капля давно уже ждала меня на нашем месте.
Сейчас мне уже пятый десяток. И вы знаете, ничего не изменилось.
Мне казалось, что таким как сейчас я был всегда.
- Ты взял платок с собой, - спросила мама, когда я собирался на свидание
- Маман! – сказал я с пафосом. – Прекратите меня эпатировать!
Меняется время, меняется все, но не я!
ТРАМВАЙ
Выпуклости удачно совместились с впуклостями и пассажир удобно уселся. Какое облегчение! Все совпало. Тело удовлетворенно заурчало, засыпало. Потом спало, сопело, мозги отдыхали, вздыхали.
Вдруг дрязг. Дрызг! Хрясь!
Затряслось. Остановилось.
- Что случилось? Что случилось?
- Проснитесь! Остановка трамвая.
- Вот оно что! Вам какая?
Выхожу. Вышел.
Оба на! И пошел.
Я сегодня красивый такой.
Плесень (шаги)
- Ты изменил пространственную структуру, балда. Исчезла наша конгруэнтность навсегда. Ты излучаешь в другой плоскости поляризации бытия. У нас с тобой пропала синхронизация! Связь прерывается между нами. Ты изменяешься. Ты изменяешься! А!- А!
- Уходишь в другой подвид. А-а! Навсегда!
Но он уже не слушал. И потому не слышал. Он излучал глубоко-фиолетовый, глубоко удовлетворенный спектр. И барабанил свои новые мысли-чувства в немыслимом высокочастотном диапазоне - УФ(мягкий ультрафиолет).Частоты излучений сложились в ритм, затем в мотив. Что-то рождалось.
Песня! Это была еще та песня!!!
Его тело брейковало, а чувства кайфовали. Он сделал шаг из толпы своего вида. Да! Навсегда!
Он выкристаллизовывался из плесени и стал прародителем одноклеточных водорослей.
Шаг. Это был еще тот шаг.
Внутри его организма энергия солнца преобразовывалась в живую, новую энергию. Фотоны преобразовывались в электроны. Появился хлорофилл. Фотосинтез блин.
Пройдет время. Из водорослей возникнут растения. Шаг. Придет время, раскроется цветок. Еще шаг. Цветок подарит нектар. Еще шаг.
Нектар – дар – мед.
Вот.
НАСТОЯЩЕЕ РЯДОМ.
Буддийский монах, совсем юный, голодный. Спал на досках и, как обычно, грезил о прекрасной фее цветов. Когда он открыл глаза, она лежала рядом, свернувшись клубочком, как зверек и спала мерцая. Он боялся пошевелиться, он боялся дышать. «Вот сейчас моргну, и моя фея исчезнет», – думал он.
Юноша не моргнуло, он сглотнул, но фея не исчезла. Феи, если конечно это настоящие феи, всегда появляются на ЗОВ. Если конечно это настоящий ЗОВ. Она открыла раскосые фиолетовые глаза и спросила с улыбкой:
- Ты хочешь пить?
Он прохрипел:
- Хочу.
- Пей! И протянула свои ладошки лодочкой. В них мерцал нектар.
- Пью.
- Ты хочешь видеть?
- Хочу.
- Видь, – разрешила она.
- Вью, – ответил он.
«Я должен проснуться, а то я сойду с ума».
- Ты бдишь?
- Бдю.
- Ты видишь, восходит Солнце.
- Зришь?
- Зрю!
Так он и прозрел.
Я люблю ее, эту Фею - она честная, а значит настоящая!
Настоящее рядом, но оно запрещено.
Моя жена прекрасно знает, что сейчас я как раз не о чем и не думаю.
Волна оцепенения меня не отпускает, не смотря на привычные подколы жены.
Я подвешен в пространстве, как кисть винограда, и все узлы и закрутки прошедшего дня и моей работы истаивают и уходят. Солнце, потустороннее белое солнце нежит меня своими теплыми лучами. Оно просвещает меня насквозь и я вижу себя, как прозрачное существо. Этот миг освобождения мне очень дорог. Я сижу с приоткрытым ртом и ложкой в руке и молчу. Смотрю в никуда. Жду, когда меня отпустят мягкие магнитные объятья моей волны. Тело слегка раскачивает, что-то гудит. Жена сидит рядом, она нетерпеливо сопит. Ей немного обидно. Она много раз пыталась войти в это состояния, но ей мешает ее же сильное стремление.
Все. Волна исчезает так же незаметно, как и пришла. Я смещаюсь оттуда сюда. Я ем и улыбаюсь.
- Вспомни себя в детстве. Дети это умеют от рождения. Просто надо забыть на миг, что ты взрослый человек и стать ребенком.
- Да, наверное. Со вздохом говорит жена.
- Только вот я выросла, а ты нет.
- Надо, между прочим, и кому-то ужин готовить и посуду мыть. В этом месте я должен испытывать стыд, но меня душит смех. Я иду мыть посуду, это, между прочим, мое любимое занятие.
Время
- Ты когда- нибудь повзрослеешь? - спрашивала меня мама, собирая мои разбросанные вещи.
Я не знал, что ей ответить. Мне надо быстрей бежать на улицу, а сандалии никак не застегивались. Мне шел уже пятый год и мне казалось, что таким как сейчас я был всегда.
- Мама! – сказал я с пафосом. – Прекратите меня эпатировать!
На улице меня ждала Светлана.
В углу прихожей я схватил два совка и ведро для прикрытия, и умчался как вихрь на улицу, не оглядываясь.
Улица. Солнце. Светка Капля давно уже ждала меня на нашем месте.
Сейчас мне уже пятый десяток. И вы знаете, ничего не изменилось.
Мне казалось, что таким как сейчас я был всегда.
- Ты взял платок с собой, - спросила мама, когда я собирался на свидание
- Маман! – сказал я с пафосом. – Прекратите меня эпатировать!
Меняется время, меняется все, но не я!
ТРАМВАЙ
Выпуклости удачно совместились с впуклостями и пассажир удобно уселся. Какое облегчение! Все совпало. Тело удовлетворенно заурчало, засыпало. Потом спало, сопело, мозги отдыхали, вздыхали.
Вдруг дрязг. Дрызг! Хрясь!
Затряслось. Остановилось.
- Что случилось? Что случилось?
- Проснитесь! Остановка трамвая.
- Вот оно что! Вам какая?
Выхожу. Вышел.
Оба на! И пошел.
Я сегодня красивый такой.
Плесень (шаги)
- Ты изменил пространственную структуру, балда. Исчезла наша конгруэнтность навсегда. Ты излучаешь в другой плоскости поляризации бытия. У нас с тобой пропала синхронизация! Связь прерывается между нами. Ты изменяешься. Ты изменяешься! А!- А!
- Уходишь в другой подвид. А-а! Навсегда!
Но он уже не слушал. И потому не слышал. Он излучал глубоко-фиолетовый, глубоко удовлетворенный спектр. И барабанил свои новые мысли-чувства в немыслимом высокочастотном диапазоне - УФ(мягкий ультрафиолет).Частоты излучений сложились в ритм, затем в мотив. Что-то рождалось.
Песня! Это была еще та песня!!!
Его тело брейковало, а чувства кайфовали. Он сделал шаг из толпы своего вида. Да! Навсегда!
Он выкристаллизовывался из плесени и стал прародителем одноклеточных водорослей.
Шаг. Это был еще тот шаг.
Внутри его организма энергия солнца преобразовывалась в живую, новую энергию. Фотоны преобразовывались в электроны. Появился хлорофилл. Фотосинтез блин.
Пройдет время. Из водорослей возникнут растения. Шаг. Придет время, раскроется цветок. Еще шаг. Цветок подарит нектар. Еще шаг.
Нектар – дар – мед.
Вот.
НАСТОЯЩЕЕ РЯДОМ.
Буддийский монах, совсем юный, голодный. Спал на досках и, как обычно, грезил о прекрасной фее цветов. Когда он открыл глаза, она лежала рядом, свернувшись клубочком, как зверек и спала мерцая. Он боялся пошевелиться, он боялся дышать. «Вот сейчас моргну, и моя фея исчезнет», – думал он.
Юноша не моргнуло, он сглотнул, но фея не исчезла. Феи, если конечно это настоящие феи, всегда появляются на ЗОВ. Если конечно это настоящий ЗОВ. Она открыла раскосые фиолетовые глаза и спросила с улыбкой:
- Ты хочешь пить?
Он прохрипел:
- Хочу.
- Пей! И протянула свои ладошки лодочкой. В них мерцал нектар.
- Пью.
- Ты хочешь видеть?
- Хочу.
- Видь, – разрешила она.
- Вью, – ответил он.
«Я должен проснуться, а то я сойду с ума».
- Ты бдишь?
- Бдю.
- Ты видишь, восходит Солнце.
- Зришь?
- Зрю!
Так он и прозрел.
Я люблю ее, эту Фею - она честная, а значит настоящая!
Настоящее рядом, но оно запрещено.
Обсуждения Эссе, маленькие рассказы