Единое целое

'- Вы падаете?.. Не нужно падать. Нужно идти. Идти - постоянно, твердо, четко, мерно, и, к тому же - всё время вперед, - (низкий, властный голос. Сильный голос.) - Вперед, вперед. Иначе вы никогда не узнаете что там, за рубежом между реальностью и сном: Вы всё-таки упали. Поднимайтесь.

- Не могу: Больше не могу идти, - (тихий стон, болезненный вздох). -Я никогда так долго не шел. К тому же, мой рассудок уже абсолютно отказался объяснять себе, и, соответственно, мне, куда именно мы направляемся. - (усталые интонации), - Граница между сном и реальностью для меня - пустой звук, эфемерность, если хотите. Я эту самую границу переживаю каждое утро. А в данном случае - вечер.

- В данном случае - темно. А вечер, или утро - ваши домыслы, не более того. - (решительные нотки. Приказ.) - Вставайте.

Поднимается, отряхивает брюки. Темно и прохладно. Пустырь блистает звездным мусором. Две тени на холодной земле. Две тени - одна больше другой. Две тени начинают двигаться на восток:' - Танюшка выключила радио, взяла портфель и ушла.

Она вышла из подъезда как раз в тот момент, когда на противоположной стороне улицы раздался крик: ' Убивают!', и потом, тут же, откуда-то из окна дома, донеслось сдавленное: ' Батюшки мои:' Танюшка поглядела туда, где, судя по крику, должны были убивать, и ничего не увидела, кроме пустого, сиротливого тротуара, с растущей прямо из асфальта, чахоточной липой. Танюшка все же пересекла проезжую часть, подошла к дереву, серьезно его разглядела, даже сорвала пару листьев - так, для общего успокоения, - но ничего не обнаружила, и, преисполненная бархатным чувством выполненного долга, пошла дальше. Но буквально в десяти шагах от липы, она наткнулась на светящийся серебряный шар, размером со средний арбуз, сверкающий в лучах весеннего солнца, который лежал, будто кем-то забытый мяч. Танюшка присела на корточки, потрогала шар пальчиком, отчего ощутила мороз, прожигающий насквозь. Танюшка одернула руку, и шар внезапно изменил окраску - он стал золотой. Но золотой он тоже был всего несколько мгновений, а после и вовсе исчез.

Танюшка вздохнула, впитав в легкие порцию утренней прохлады, поглядела на безоблачное небо и снова зашагала - вперед, в сторону школы.

На углу улицы Танюшка столкнулась с Толиком, который сбил ее с ног, после чего и сам растянулся на асфальте, в метре от нее. Толик был мальчиком из ее класса, ее соседом по парте, в отличие от нее - двоечником, и таким же, как она, любителем поговорить . Теперь они лежали на тротуаре, друг рядом с другом, и оба, как один, не торопились вставать. Танюшка лежала на спине, раскинув руки, и в какой-то мизерный момент ощутила себя поваленным деревцем, а руки свои, соответственно, - веточками. Толик же расположился на боку, и лежал просто так, не ощущая ровным счетом ничего, кроме влажного асфальта под собой.

- Я сегодня опять видела шар. - произнесла Танюшка, разглядывая макушку фонарного столба.

- Тот же самый? - нехотя поддержал беседу Толик, явно не интересуясь дальнейшими репликами Танюшки.

- Не знаю. - она закрыла глаза. - Они каждый день разные, но я не удивлюсь, если на самом деле все они - меняющийся один и тот же.

Толик поглядел на Танюшку, скептически закусил губу, а после произнес:

- А мне казалось, что ты знаешь все, что происходит с тобой. Во всяком случае, складывается такое впечатление.

- Это почему? - отозвалась она, не открывая глаз.
- Почему? - Толик усмехнулся. - Да хотя бы потому, что мне так кажется.

- Толик, ты не понимаешь меня.
- Я себя не понимаю. - вздохнул Толик. - И, к тому же, опять не готов к контрольной работе.

Танюшка разомкнула веки и перевернулась на бок, оказавшись лицом к лицу с Толиком.

- Ты слишком много думаешь о посторонних вещах. - сказала она.

- Что в твоем понимании посторонние вещи? - прищурился он. - Я или контрольная работа? Мне кажется, что в последние дни для тебя посторонние вещи - весь мир, кроме этих странных шаров.

- Толик, я люблю тебя за то, что ты умеешь сам отвечать на свои вопросы, а правильно ты отвечаешь, либо нет, мне не важно: главное, чтобы человек мог опираться на свои мысли, не оглядываясь на чужие. - выпалила на одном дыхании Танюшка и отвернулась от Толика, поскольку в это мгновение он перестал её интересовать.

Она снова обратила взгляд к макушке фонарного столба, и ее ум стал наполняться вереницей каких - то неразборчивых идей, выводов и сравнений: это было привычное для Танюшки состояние, в которое она погружалась всякий раз, когда начинала испытывать скуку либо разочарование.

- Я тебя тоже люблю. - продолжал тем временем Толик. - А вот за что - вопрос сложный.

Он окинул Танюшку внимательным взглядом.
- Раньше мне казалось, что моя любовь к тебе произрастает из того, что ты отличница и всегда даешь списать. Но это было раньше. А теперь:Не понимаю:Может быть, у тебя красивые ноги?

- При чем тут ноги? - удивилась Танюшка.
- А кто его знает - при чем? Я даже не знаю, какие они должны быть - красивые ноги.

Танюшка устало вздохнула.
- Толик, ты никогда не увидишь ни одного шара, если будешь размышлять на такие темы. Шары существуют только в абстракции.

- Я на кой мне твои шары? - отпарировал он. - Мне они совсем не требуются. Я и так нормально себя чувствую. Шары:Тоже мне:

Толик явно хотел еще что-то сказать, но осекся, - видимо, исчерпав словарный запас двоечника.

- Иногда мне кажется, что я живу во сне: - неожиданно перешла на шепот Танюшка, - И все, что есть, всего лишь - мое подсознание.

- И я?
- И ты. И я сама.
- Интересно! - возмутился Толик. - А почему же тогда я до сих пор учусь на двойки? Неужели твое подсознание не может изменить мое сознание хотя бы до степени хорошиста?

- Опять ты изъясняешься конкретно! - воскликнула Танюшка, - Толик, попытайся хоть раз взглянуть на мир по-другому! И тогда ты поймешь меня. И тогда ты тоже начнешь видеть что-нибудь прекрасное.

- А ты спросила, нужно мне это или нет?
- И спрашивать не буду. Это нужно всем.
Толик подпер щеку кулачком и нахмурился:

- Да? И с чего это ты, интересно, взяла? Откуда тебе знать, что именно нужно всем? Вот, к примеру, зачем мне твои шары? Что я с ними делать буду? А?

- Я отвечу только на первый вопрос, - спокойно ответила Танюшка. - Да.

- Замечательно! - вошел в раж Толик. - А если я тебе скажу, что всем нужно съедать в день по три килограмма мармелада, что ты сможешь мне возразить?

- Я не буду, Толик, тебе возражать. Ты в этом уверен - значит, так оно и есть.

- А если я не уверен, что от этого меняется?
Танюшка снова повернула голову к Толику и загадочно улыбнулась:

- Неуверенность способна изменить всё. И даже - разрушить. Так что, лучше - либо будь уверен, либо не думай об этом вообще.

Толик не был готов ответить. В спорах с Танюшкой его не хватало надолго. Но, зато, он превосходно владел мастерством перевода с одной темы на совершенно иную.

- Ты мне дашь на контрольной списать? - заискивающе начал он, а потом добавил. - Кстати, у меня с собой есть мармелад.

- Шесть килограммов?
- Почему шесть? - не понял Толик.
- Каждому по три.
- Вот и ты заговорила конкретно! - радостно сообщил он.

- В том то и вся суть, Толик, что я могу говорить по-разному, а ты всегда это делаешь однообразно. Хотя, не могу не отметить, что другие говорят еще однообразнее тебя.

- Кто это - другие?
- Все, кроме тебя и меня. Все, которые мне безразличны.

- А я тебе не безразличен? - в голосе Толика мелькнули напряженные нотки.

- А ты мне интересен.

Взгляд Толика устремился в никуда. Видно было, что он пытается разобраться в какой-то сложнейшей дилемме.

- Да, Толик, а если бы ты сумел видеть больше, чем теперь, то мы бы когда-нибудь смогли стать единым целым.

- Это как? - выпал из прострации Толик.

Тут Танюшка кинула взгляд в сторону и увидела, что над проезжей частью, словно микроскопическое солнце, покачивается на воздушных волнах красный шар.

- Толик! - воскликнула она. - Гляди!
Она вскочила на ноги.

- Куда? - Толик тоже поднялся.
Танюшка указал рукой в сторону шара.
- Что там? - недоумевал Толик, вглядываясь в пустующее пространство мостовой.

Она стремительно рванулась вперед, выскочила на дорогу, протянула руку к шару, но не успела до него дотронуться, поскольку из-за угла, на огромной скорости, вылетел грузовик, и Танюшке пришлось вернуться на тротуар.

Машина , зловеще громыхая, пронеслась по мостовой, скрыв на некоторое время шар под своим массивным брюхом , и когда она скрылась за очередным поворотом, Танюшка облегченно вздохнула: шар остался на месте.

Толик пытливо заглянул к ней в лицо.
- Неужели ты его не видишь: - проговорила Танюшка. - Он такой красивый:

- Кто? - несколько ревниво вопросил Толик.
Танюшка не ответила. Шар пропал. Она подобрала с земли портфель.

- Пойдем, Толик, в школу. Мы уже очень опоздали.

И она, гордо подняв голову, пересекла дорогу. Толик семенил за ней, размышляя о разных пустяках, и лишь иногда, на несколько секунд, задерживался, чтобы получше разглядеть очередного, бредущего мимо, единорога. При этом он очень удивлялся, что Танюшка не обращает никакого внимания на таких замечательных животных: