Двигатель

Двадцать лет я работаю на котельной. И всё это время не устаю наблюдать за кошачьим семейством, что ютится здесь же.

Кошки, коты. Разношёрстные, разномастные. Многие из них появились на шумном производстве не от хорошей жизни. Частенько и сами сердобольные женщины (вопреки нареканиям начальства), обнаружив где-нибудь в городе несчастного котёнка, везут его сюда, «до кучи». Манька, Рыжий, Хромоножка, Валькин (Валентина, значит, подобрала), Та с грыжей… У каждого свои особенности, своя судьба...

Когда я поднимаю взгляд к небу, мой взор очищается от мелочности и суеты, а моя Душа чувствует себя птицей, парящей на крыльях новой реальности. Эта реальность – Небо. Безбрежно разлившийся океан, в котором неизменно тонет моё сознание.

Ещё мальчишкой, провожая завистливым взглядом пролетающие над головой самолёты, я мечтал быть там в вышине. В недостижимой для меня тогда красоте небесной гармонии. В причудливых играх света и тени. Высоко среди птиц и людей, бесстрашно бороздящих небесные...

Уже темнело, когда Он дошёл до дома. Пройдя в комнату, Он остановился возле комода, на котором в ряд лежали ордена и медали, коих было не счесть. Над ним, над комодом, стена была завешена портретами и маленькими фотографиями. Не далеко, на боковой стороне серванта, висел старый потёртый офицерский китель, на серванте, по верх слоя пыли и бумаг, вырисовывалась фуражка с эмблемой боевой авиации. Тусклый свет светильника, стоявшего позади всего этого, придавал вещам ещё большую старость. Но это не...

Первое ощущение, пришедшее к нему - была пустота… Всеобъемлющая, огромная и черная. И где-то в центре этой пугающей пустоты билось и пульсировало его крошечное «Я»…

Было очень страшно. Следом за пустотой пришла боль…

И страх прошёл, потому что это было знакомое чувство. Боль была разная, то острая, как штрих бритвы, то тупая как молот, то тягучая как гудрон на жаре…

Пёс попытался открыть глаза, и это удалось ему с определённым усилием. По глазам ударил изумрудный высверк свежей листвы...

Бакунин попал в офис газеты «Нью-Йорк Трибюн», которая позиционирует себя как первая массовая рабочая газета. В редакционной присутствовала некая Этель, американская суфражистка, активно вступившая в разговор. Дискуссия с основателем и главным редактором «Трибюн» Хорэсом Грили (Гораций Грили) и феминистской дамой быстро остудили пыл анархиста.

Грили создал себе ореол деревенского паренька, который появился в Нью-Йорке с несколькими долларами в кармане (у Грили их было $25, столько же, сколько...

Все началось, когда ко мне подошел Игорёк. Ну, вы знаете, тот, который папину Камасутру изучает для повышения образованности в вопросах взаимоотношений полов. В смысле, между мужчинами и женщинами.

Так вот, подошел ко мне Игорёк и говорит:
- Слушай, Жека, ты про оберлейтенанта Пауля Зиберта в курсе?

- Нет, -
говорю я:
- не в курсе. Что за лейтенант такой?
- Темнота! Совсем что ли? -
у Игорька вид, словно я с луны свалился, а Пауль Зиберт мой родной папа, о котором мне ничего не...

Ноги обмотанные шкурами убитых врагов, тонут в грязи Венеры. Пытаюсь выбраться из неё, помогаю посохом, который принадлежал нашему капитану, на нём ещё остались еле заметные засечки, их три. Ужасный холод заставляет сильнее стискивать зубы, сжимать руки в кулаки, но он жесток, он пробирается под одежду и принуждает просто упасть, свернуться в клубок и спокойно умереть.

Но нет, мой спутник по несчастью, что – то кричит мне, и нужно, нужно вставать, нужно снова обмануть смерть, нужно идти. В...

Страшный ответ заключается в том, что войну действительно выиграл Сталин. И оружием, которым он его выиграл, стал не танк, не самолет, не гаубица, а заградотряд. "До самого конца русские, не обращая внимание на потери, бросали пехоту в атаку в почти сомкнутых строях". Это пишет генерал Меллентин, это пишут все немецкие офицеры, отражая основную тактику Красной армии. «Атаки русских проходят по раз и навсегда данной схеме, большими людскими массами», – это немецкая разведка в 42-м году. «Большие...

Жарко. Вместе с одноклассниками пропалываю морковь на бескрайнем поле. Наконец, звучит: «Перерыв. Можно пить!»

Мы все бежим к флягам с водой. От бега жажда накрывает нас изнуряющей волной.

Я притормаживаю. Во мне впервые включается наблюдатель.

Внутренний взрослый наблюдатель смотрит как бы со стороны, на меня щуплую девчонку, охваченную стадным чувством быстрее напиться. Этот взрослый – воин. Именно он притормаживает, направляет меня медленным шагом к сумке с продуктами, достаёт...

Лагерь разбили недалеко от входа уже под вечер. Спускаться не стали, посидели у костра, поговорили, заполночь разбрелись по своим палаткам. Под утро, Светлану разбудили голоса. Сначала она подумала, что кто-то из ее группы решил прогуляться до пещеры, но интонации были незнакомыми, хотя слова было сложно различить.

Говорили два человека, по тембру голоса молодой и более зрелый. Казалось, звук шел из самой пещеры, но никого видно не было. Подумав, что ей подучилось, - в пещерах много странных...