Запершись в туалете, Давид торопливо раскуривает крохотную трубочку. Перед его глазами оставшиеся на земле друзья, а появившуюся вдруг женщину под зонтом он грубо просит не мешать его естественной потребности.
С появлением дыма срабатывают противопожарные датчики, и скрепя сердце Давид вынужден подчиниться требованию табло предупреждения.
С появлением дыма срабатывают противопожарные датчики, и скрепя сердце Давид вынужден подчиниться требованию табло предупреждения.
За действиями молодого оболтуса неприметно наблюдает Лысый. От него не утаилось приобретение молокососом «травки».
-------------------------------------------------------------------------------------------
Ученая команда расстаётся с авантюристами в аэропорту Улан-Удэ.
«Нас теперь ждут другие аэропорты», – заявляет довольный профессор Пыжов. «Какие еще другие?» – пугается Ирина Белова. «Буддийские монастыри, дочка, – это те же аэропорты, где культовые сооружения являются сигнальными маяками летящей над бездной земного страдания души. Все божества спускаются с неба, ориентируясь на эти огни.
2.
Научная экспедиция ходит по селам, по дацанам, записывая на диктофон легенды и сказки старых бурят и буддийских монахов, лам. И дедушки, и бабушки с удовольствием их встречают и рассказывают разные истории. Все словно несказанно радуются московскому профессору и его спутникам: улыбаются, жмут руки, угощают.
Ламы – духовное составляющее бурятского народа, основа культуры. Они – культурные ценности, это понимает профессор, но не понимает больше никто из приезжих.
---------------------------------------------------------------------------------------------
Переходы экспедиции довольно-таки продолжительны, время от времени приходится готовить неприхотливый перекус. Профессор подает пример, собирая топливо, разжигая костер; Кирилл накрывает «стол»; Ирина (вначале с заметным усилием над собой) неумело помогает ему, смеясь над своей неловкостью. Давид у костра чувствует себя гостем, отдавая дань лишь трапезе. Увещевания и поучительные притчи пропускает мимо ушей.
---------------------------------------------------------------------------------------------
Бензоколонка. Ирина Белова, капризничает: хочет кофе. Смеётся над местными жителями, такими нищими и такими спокойными. Разве может быть человек так спокоен, когда настолько беден! Это глупость людская, считает она. Может, они считают себя самодостаточными? Но это не значит, чтобы ее, обеспеченную москвичку, привыкшую к исполнению всех ее прихотей, не замечать в упор и не слышать ее просьб!
«Дохлая собака лежит, и никто её не убирает!»
«А зачем?» – говорит бурят и улыбается.
«Чему ты улыбаешься! – не выдерживает Ирина. – Сумасшедший старик!».
Собаки прибились к дацану, живут своей собачьей жизнью, грязные, неухоженные, старые собаки явно больные. А монахам все равно. Они не лечат собак, потому что считают: такая у собак карма. Они не изгоняют их, потому что считают: раз пришли, значит так надо.
«Ветеринара пусть вызовут. Это же бесчеловечно!» – возмущается Ирина.
«Какая, однако, чувствительная девушка, – отвечает бурят. «Собака живет. Умрет. Потом снова родится».
«Может, и человек так?»
«Так».
«Это, значит, я заболею, все будут смотреть, как я помираю, и палец о палец не ударят?»
«А смысл?» – следовал ответ.
«Это не люди, – сделала заключение Ирина. – Это средневековье какое-то. Даже хуже!».
«Ну, почему? – обижается за своих друзей-лам профессор Пыжов. – Они ведь как рассуждают: а что если собака для Бога важнее, чем человек?».
Давид бродит с группой Пыжова безучастный ко всему, кроме трапезы и любимой травки.
Притча.
=
Кладоискатели во главе с Красавчиком тоже останавливаются в одном из дацанов, где у них должна состояться встреча с местным криминальным авторитетом. Красавчик предупрежден, что без разрешения местных братков искать золото было бы опрометчиво.
Старый-старый монах в дацане сидит, что-то рисует. К нему подходит бандит Лысый.
«Здравствуйте!» – радостно произносит художник, поворачивая к подошедшему лицо, широко улыбаясь, словно перед ним хороший и долгожданный друг. Протягивает руку для приветствия.
Подозрительный Лысый хмыкает, думает, что художник, возможно, не в себе. И картина не впечатляет: она у художника очень странная.
«Что ты такое намалевал?» – не выдерживает, спрашивает Лысый недоуменно. И слышит ответ:
«Душа овцы».
«Где это ты видел овечью душу!?» – скалит зубы Лысый.
Бурят внимательно смотрит на спрашивающего, останавливает взгляд на руке с наколкой, улыбается мягко и произносит:
«Я в тюрьму попал чабаном, простым чабаном, а вышел художником! Представляешь? Это чудо!»
И еще он рассказал, что сидел в советское время вместе с очень умными людьми: со вторым секретарем горкома партии, с доктором философских наук, с чемпионом Советского Союза по самбо. И многому научился.
Лысый оценивающе разглядывает хилого, похожего на йога, бурята. И спрашивает с некоторой ехидцей:
«Ну, раз ты свой монах, в законе, то скажи: вот если я тебя щас изувечу, ты будешь защищаться?».
«А зачем?».
«То есть тебе все равно? Душа овцы для тебя важнее собственного здоровья?» – Бурят молчит. Лысого это не устраивает, он желает для себя что-то выяснить. – «А сам ты можешь сделать западло? Заманить, например, меня в вашу бурятскую ловушку?»
«Во имя благородной цели – да», – был ответ.
«Вот как, значит, по благородному, – скалится Лысый. – И что? И голову мне можешь отрезать, когда я спать буду?»
«Могу, – отвечает монах. – В качестве самозащиты».
«Ну, ты, мазила! Какой самозащиты? Я же тебе еще ничего не сделал!» Монах, не глядя на свирепеющего собеседника и продолжая рисовать, спокойно отвечает:
«Так сделаешь».
Лысый замахивается на монаха, намереваясь ударить, но его руку перехватывает шустрый Бармалей, оттаскивает дружка от монаха. Когда Лысый немного успокаивается, то бухтит себе под нос:
«Но ведь не сделал же я ему ничего! Ты видел? Я его не тронул. А попадись он мне в Москве – шнурками бы удавил».
Все видят, что на громадных черных бутцах Лысого белые шнурки.
=
Пути историков-фольклористов и группы Красавчика пересекаются. Вначале в одном дацане, где в отдельно стоящих постройках обе группы ночуют.
Аспирант замечает, что Красавчик беседует ночью с представителями местных криминальных структур. Он подслушивает: речь идет о снабжении кладоискателей оружием, о доле в добыче. Идет вялый спор: 30% или 40%. Причем, бурятам словно не очень интересна затея москвичей. Для них приезд русских братков – ничего особенного. Приедут, поищут, уедут. А может, не уедут, это как им повезет. Но никто им мешать не собирается, наоборот – помогут.
«Мы вас контролировать не собираемся, – говорят очень вежливые буряты. – Свои проблемы, если они возникнут у священного холма, улаживайте сами, они – ваши проблемы. Мы встретились с вами, потому что так положено».
---------------------------------------------------------------------------------------------
Переговоры ведет Красавчик. Он уговаривает местных мафиози дать им проводника (не бурята, чтобы не светиться связями). Карта картой, а знающий человек надежнее. Условие, устраивающее обе стороны – проводник ни во что не вмешивается, только помогает ориентироваться или подсказывает на свое усмотрение, о чем попросит лично Красавчик, плюс взаимное доверие.
Встретились – разошлись. Машину и оружие доставит проводник в условленное место, он же примет деньги. Его узнают по фотографии, которую здесь же и вручают Красавчику.
----------------------------------------------------------------------------------------------
«Наше дело – сторона, – говорили местные мафиози приезжим. – Нам незачем лезть туда, куда у нас никто не лезет. А вы – наши гости. Мы гостям рады, но у нас свои законы. У вас в Москве свои законы, мы их не знаем, поэтому ссориться не будем».
«Сами в курганы соваться не хотят, – констатирует Кирилл. – Либо там ничего нет, либо опасно. Очень опасно».
=
Индифферентность местных бандитов настораживает Красавчика. Он не верит им, потому что не привык верить никому. И он вновь пытается разговорить профессора, понять, чего могут бояться местные авторитеты. Разговор Красавчик заводит о монахах-ламах, которых, как ему кажется, здесь чересчур много.
Ученый Пыжов с удовольствием рассказывает.
«Средний бурят в 30-е годы имел пятьсот овец и пятьдесят коров. И почти все 400 тыс. бурят попали в кулаки. Каждый четвертый бурят в семье – монах. Это престижно. На территории Бурятии было сорок монастырей, в каждом от тысячи до полутора тысяч лам. Сейчас в монастырях мало лам.
Дацаны строили под горой, рядом с речкой. Под их стенами вырастал целый город из маленьких домиков. Климат: зимой – минус 30, летом – плюс 30. Маленькие домики можно быстро натопить.
Лам ссылали в лагеря. И на каком-то этапе буряты поняли, что их уничтожают. «Русские не знают, что с нами делали в 30-е годы! – говорят они. – Русский медведь ненароком топчет муравья». И буряты собрались в два каравана поехали в Монголию и Китай, спасая свои жизни и жизни своих детей. Монголы выдали бурят советам, а другой караван дошел до Китая, и там они жили счастливо».
«Все свои богатства вывезли?» – интересуется Красавчик.
Оказывается, нет. Ламы были весьма состоятельными, принимали много богатых подношений. Около дацанов, в амбарах, полно было золотых изделий. Кроме того, речки полны золота. И буряты перед свадьбой всегда намывают драгоценного металла, чтобы сделать свадебные украшения… Много добра закопали в землю, а места эти страшным заклятием обложили. Кто тронет клад, тому верная смерть.
«В реках полно золота, и никто его не моет! – изумляется Красавчик. – Да это не Бурятия, а Эльдорадо!»
Профессор не понимает, куда клонит Красавчик, и продолжает объяснять. Буряты моют золото не потому, что можно на этом нажиться, но лишь тогда, когда нужно для важного мероприятия или обряда. А так – зачем? Ничего им не надо. Ничего не хотят трогать в этом мире. И уйти хотят, ничего не тронув. Буддист все благословляет: и светлое, и темное, но не ввязывается, так как главное – не загрязнится этим миром. Раз уж попали сюда, то стоит потерпеть и уйти в нирвану. Поэтому буряты боятся богатства.
«Я богатства не боюсь, – говорит Красавчик. – Если им не надо, пусть мне отдадут. Уж вы-то, профессор, точно знаете, где клад зарыт» Он предлагает профессору указать речку с золотом и возможное место клада».
«Много зарыли, много, – продолжает рассказ профессор. – Но я вам не советую найти, молодой человек. На кладах заклятье, похожие на заклятия египетских пирамид. Так, буддийская священная гора Кайлас забрала к себе десять молодых искателей приключений. Эти крепкие ребята вернулись из путешествия целыми, но за два-три года все до одного умерли или погибли при странных обстоятельствах».
«Ну, тогда какую-нибудь золотую речку покажите», – просит Красавчик.
«Да берите любую, что к горам поближе, – профессор раздражен глупостью Красавчика. – Купите сито и мойте себе на здоровье! Ничего вы не поняли, молодой человек».
=
Аспирант Кирилл тем временем из бесед с ламами и стариками начинает понимать, что из-за Красавчика и его банды, всех их, приезжих, местные жители считают людьми недалекими, а кладоискателей – так вообще безмозглыми.
Кирилла удивляет, что, кажется, вся Бурятия знает о замыслах Красавчика. Монах рассказывают Кириллу, что Красавчик хочет раскопать священное место. И у него даже есть схема, точное описание местности. «Для русских все просто», – смеётся монах.
«Откуда ты все это знаешь?» – пытается понять Кирилл.
«Как не знать? В медитации все ясно», – отвечает тот.
Аспирант Кирилл хотел бы разобраться в буддийском мировоззрении, но оно пока для него – ничто. Пустой звук. Его больше интересует Красавчик и его группа. Поэтому, когда он вновь видит местных авторитетов, которые вели переговоры с Красавчиком, а теперь разговаривают с профессором, он спешит к Пыжову и внимательно слушает их разговор, идущий наполовину на бурятском языке (аспирант немного знает бурятский язык, но очень плохо).
Смысл разговора бурятского авторитета с профессором таков:
«Мы вас знаем, профессор. Вы уважаемый человек в Улан-Удэ, и здесь вас знают. Поэтому идите другой дорогой, и держитесь подальше от Красавчика. Нам проблемы не нужны».
Когда авторитеты уходят, Кирилл следит за ними и слышит отрывки разговора:
«Клад, конечно, найти хорошо, но мы сами не будем искать. Русские, пусть ищут… Нам ничего не будет. Но им не скажешь: все равно не поймут. Глупые пеленги. (что-то типа «лопухов»)... Мы, может, и получим свою долю, – говорят криминальные буряты. – Но мы туда не ходили и очищены от заклятья. Так что пусть идут. Им туда и дорога»!
Местные бандиты дают русским авантюристам оружие и транспорт, старый джип. Авантюристы рады, смеются, что так лихо облапошили местных корешей: и процент им маленький пообещали, и вообще…
Но что-то никак наши кладоискатели не могут выйти к священному холму. То в речке завязнут, то рыбу поймают (рыба священна для буддистов), а местный житель почему-то соврал, показал неверно дорогу. И они постоянно словно ходят по кругу и вновь встречаются с экспедицией академика. Впервые приходит мысль поприжать профессора: он должен очень многое знать об этих местах, и знакомых у него, поди, полно. Может, еще и сам потихоньку золотишко намывает.
Но поначалу они бьют местного жителя, неверно указавшего дорогу, пытаются понять, на кого он работает, не местные ли авторитеты в игры играют, почему врёт? И с картой что-то не все ладно, некоторые символы на ней не читаются. А бурят спокоен, как танк и молча принимает страшные побои Лысого.
А когда они вновь ловят рыбу, бурят, весь побитый, вытаскивает все свои сбережения, выкупает рыбу и отпускает ее обратно в реку. Видя, что в костер бандиты кидают свежесрубленные ветки, бурят замечает:
«Рубить живые деревья – укорачивать свою жизнь».
В реке шустрый Бармалей находит золотые крупинки, но спотыкается на мелководье о большую рыбину (она ему кажется настоящим крокодилом) и выпускает их из ладони в реку.
«Он сожрал золото!» – кричит усатый бандит и даже стреляет в рыбу из автомата. Но тщетно…Лысый обещает Бармалею вправить мозги, если тот еще раз скажет про крокодила.
Тем не менее, кладоискатели пребывают в шоке: они ничего не понимают. С ними начинают происходить странные вещи – чем ближе они приближаются к намеченной цели, тем все более серьезной становится ситуация.
Без разрешения Красавчика Лысый и Бармалей грабят старую бурятку Сысыгму (по-русски Цветок), (больше всех в грабеже старается усатый Бармалей) забирают старое, с золотыми украшениями свадебное платье Сысыгмы с алтаря, берут сито и идут мыть золото. Они не видят, как старуха молится и напускает на них злого духа.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Не знают того, что Сысыгма бабка матери Ирины, от которой она получила семейный оберег.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Моя золото в реке, Бармалей вдруг ни с того, ни с сего навлекает на себя гнев Лысого, они дерутся, и, конечно, сильно достается Бармалею. Красавчик, запрещает мыть золото. Они едут дальше.
Джип падает с моста (возможно, водитель уснул). Один из бандитов, тот, что за рулем, гибнет. Бармалей ломает ногу. Красавчик, Лысый и еще один бандит, успевшие выскочить, смотрят с моста, как исчезает в воде сито и очень странно уплывает свадебное платье Сысыгмы, – словно материя ожила и плывет, извиваясь, подныривая и т.д.
«Ты видел?» – спрашивает, тараща глаза, Лысый.
«Нет, не видел», – отвечает Красавчик. Хотя он все прекрасно видит.
На привале, пока делают шину на ногу Бармалея, кому-то снятся кошмары-предсказания. Бармалею мерещится старая Сысыгма. Кто-то (проводник?) заболевает от обычного укуса комара… Красавчику снится оберег девушки – Дубинка Махакалы.
-------------------------------------------------------------------------------------------
Ученая команда расстаётся с авантюристами в аэропорту Улан-Удэ.
«Нас теперь ждут другие аэропорты», – заявляет довольный профессор Пыжов. «Какие еще другие?» – пугается Ирина Белова. «Буддийские монастыри, дочка, – это те же аэропорты, где культовые сооружения являются сигнальными маяками летящей над бездной земного страдания души. Все божества спускаются с неба, ориентируясь на эти огни.
2.
Научная экспедиция ходит по селам, по дацанам, записывая на диктофон легенды и сказки старых бурят и буддийских монахов, лам. И дедушки, и бабушки с удовольствием их встречают и рассказывают разные истории. Все словно несказанно радуются московскому профессору и его спутникам: улыбаются, жмут руки, угощают.
Ламы – духовное составляющее бурятского народа, основа культуры. Они – культурные ценности, это понимает профессор, но не понимает больше никто из приезжих.
---------------------------------------------------------------------------------------------
Переходы экспедиции довольно-таки продолжительны, время от времени приходится готовить неприхотливый перекус. Профессор подает пример, собирая топливо, разжигая костер; Кирилл накрывает «стол»; Ирина (вначале с заметным усилием над собой) неумело помогает ему, смеясь над своей неловкостью. Давид у костра чувствует себя гостем, отдавая дань лишь трапезе. Увещевания и поучительные притчи пропускает мимо ушей.
---------------------------------------------------------------------------------------------
Бензоколонка. Ирина Белова, капризничает: хочет кофе. Смеётся над местными жителями, такими нищими и такими спокойными. Разве может быть человек так спокоен, когда настолько беден! Это глупость людская, считает она. Может, они считают себя самодостаточными? Но это не значит, чтобы ее, обеспеченную москвичку, привыкшую к исполнению всех ее прихотей, не замечать в упор и не слышать ее просьб!
«Дохлая собака лежит, и никто её не убирает!»
«А зачем?» – говорит бурят и улыбается.
«Чему ты улыбаешься! – не выдерживает Ирина. – Сумасшедший старик!».
Собаки прибились к дацану, живут своей собачьей жизнью, грязные, неухоженные, старые собаки явно больные. А монахам все равно. Они не лечат собак, потому что считают: такая у собак карма. Они не изгоняют их, потому что считают: раз пришли, значит так надо.
«Ветеринара пусть вызовут. Это же бесчеловечно!» – возмущается Ирина.
«Какая, однако, чувствительная девушка, – отвечает бурят. «Собака живет. Умрет. Потом снова родится».
«Может, и человек так?»
«Так».
«Это, значит, я заболею, все будут смотреть, как я помираю, и палец о палец не ударят?»
«А смысл?» – следовал ответ.
«Это не люди, – сделала заключение Ирина. – Это средневековье какое-то. Даже хуже!».
«Ну, почему? – обижается за своих друзей-лам профессор Пыжов. – Они ведь как рассуждают: а что если собака для Бога важнее, чем человек?».
Давид бродит с группой Пыжова безучастный ко всему, кроме трапезы и любимой травки.
Притча.
=
Кладоискатели во главе с Красавчиком тоже останавливаются в одном из дацанов, где у них должна состояться встреча с местным криминальным авторитетом. Красавчик предупрежден, что без разрешения местных братков искать золото было бы опрометчиво.
Старый-старый монах в дацане сидит, что-то рисует. К нему подходит бандит Лысый.
«Здравствуйте!» – радостно произносит художник, поворачивая к подошедшему лицо, широко улыбаясь, словно перед ним хороший и долгожданный друг. Протягивает руку для приветствия.
Подозрительный Лысый хмыкает, думает, что художник, возможно, не в себе. И картина не впечатляет: она у художника очень странная.
«Что ты такое намалевал?» – не выдерживает, спрашивает Лысый недоуменно. И слышит ответ:
«Душа овцы».
«Где это ты видел овечью душу!?» – скалит зубы Лысый.
Бурят внимательно смотрит на спрашивающего, останавливает взгляд на руке с наколкой, улыбается мягко и произносит:
«Я в тюрьму попал чабаном, простым чабаном, а вышел художником! Представляешь? Это чудо!»
И еще он рассказал, что сидел в советское время вместе с очень умными людьми: со вторым секретарем горкома партии, с доктором философских наук, с чемпионом Советского Союза по самбо. И многому научился.
Лысый оценивающе разглядывает хилого, похожего на йога, бурята. И спрашивает с некоторой ехидцей:
«Ну, раз ты свой монах, в законе, то скажи: вот если я тебя щас изувечу, ты будешь защищаться?».
«А зачем?».
«То есть тебе все равно? Душа овцы для тебя важнее собственного здоровья?» – Бурят молчит. Лысого это не устраивает, он желает для себя что-то выяснить. – «А сам ты можешь сделать западло? Заманить, например, меня в вашу бурятскую ловушку?»
«Во имя благородной цели – да», – был ответ.
«Вот как, значит, по благородному, – скалится Лысый. – И что? И голову мне можешь отрезать, когда я спать буду?»
«Могу, – отвечает монах. – В качестве самозащиты».
«Ну, ты, мазила! Какой самозащиты? Я же тебе еще ничего не сделал!» Монах, не глядя на свирепеющего собеседника и продолжая рисовать, спокойно отвечает:
«Так сделаешь».
Лысый замахивается на монаха, намереваясь ударить, но его руку перехватывает шустрый Бармалей, оттаскивает дружка от монаха. Когда Лысый немного успокаивается, то бухтит себе под нос:
«Но ведь не сделал же я ему ничего! Ты видел? Я его не тронул. А попадись он мне в Москве – шнурками бы удавил».
Все видят, что на громадных черных бутцах Лысого белые шнурки.
=
Пути историков-фольклористов и группы Красавчика пересекаются. Вначале в одном дацане, где в отдельно стоящих постройках обе группы ночуют.
Аспирант замечает, что Красавчик беседует ночью с представителями местных криминальных структур. Он подслушивает: речь идет о снабжении кладоискателей оружием, о доле в добыче. Идет вялый спор: 30% или 40%. Причем, бурятам словно не очень интересна затея москвичей. Для них приезд русских братков – ничего особенного. Приедут, поищут, уедут. А может, не уедут, это как им повезет. Но никто им мешать не собирается, наоборот – помогут.
«Мы вас контролировать не собираемся, – говорят очень вежливые буряты. – Свои проблемы, если они возникнут у священного холма, улаживайте сами, они – ваши проблемы. Мы встретились с вами, потому что так положено».
---------------------------------------------------------------------------------------------
Переговоры ведет Красавчик. Он уговаривает местных мафиози дать им проводника (не бурята, чтобы не светиться связями). Карта картой, а знающий человек надежнее. Условие, устраивающее обе стороны – проводник ни во что не вмешивается, только помогает ориентироваться или подсказывает на свое усмотрение, о чем попросит лично Красавчик, плюс взаимное доверие.
Встретились – разошлись. Машину и оружие доставит проводник в условленное место, он же примет деньги. Его узнают по фотографии, которую здесь же и вручают Красавчику.
----------------------------------------------------------------------------------------------
«Наше дело – сторона, – говорили местные мафиози приезжим. – Нам незачем лезть туда, куда у нас никто не лезет. А вы – наши гости. Мы гостям рады, но у нас свои законы. У вас в Москве свои законы, мы их не знаем, поэтому ссориться не будем».
«Сами в курганы соваться не хотят, – констатирует Кирилл. – Либо там ничего нет, либо опасно. Очень опасно».
=
Индифферентность местных бандитов настораживает Красавчика. Он не верит им, потому что не привык верить никому. И он вновь пытается разговорить профессора, понять, чего могут бояться местные авторитеты. Разговор Красавчик заводит о монахах-ламах, которых, как ему кажется, здесь чересчур много.
Ученый Пыжов с удовольствием рассказывает.
«Средний бурят в 30-е годы имел пятьсот овец и пятьдесят коров. И почти все 400 тыс. бурят попали в кулаки. Каждый четвертый бурят в семье – монах. Это престижно. На территории Бурятии было сорок монастырей, в каждом от тысячи до полутора тысяч лам. Сейчас в монастырях мало лам.
Дацаны строили под горой, рядом с речкой. Под их стенами вырастал целый город из маленьких домиков. Климат: зимой – минус 30, летом – плюс 30. Маленькие домики можно быстро натопить.
Лам ссылали в лагеря. И на каком-то этапе буряты поняли, что их уничтожают. «Русские не знают, что с нами делали в 30-е годы! – говорят они. – Русский медведь ненароком топчет муравья». И буряты собрались в два каравана поехали в Монголию и Китай, спасая свои жизни и жизни своих детей. Монголы выдали бурят советам, а другой караван дошел до Китая, и там они жили счастливо».
«Все свои богатства вывезли?» – интересуется Красавчик.
Оказывается, нет. Ламы были весьма состоятельными, принимали много богатых подношений. Около дацанов, в амбарах, полно было золотых изделий. Кроме того, речки полны золота. И буряты перед свадьбой всегда намывают драгоценного металла, чтобы сделать свадебные украшения… Много добра закопали в землю, а места эти страшным заклятием обложили. Кто тронет клад, тому верная смерть.
«В реках полно золота, и никто его не моет! – изумляется Красавчик. – Да это не Бурятия, а Эльдорадо!»
Профессор не понимает, куда клонит Красавчик, и продолжает объяснять. Буряты моют золото не потому, что можно на этом нажиться, но лишь тогда, когда нужно для важного мероприятия или обряда. А так – зачем? Ничего им не надо. Ничего не хотят трогать в этом мире. И уйти хотят, ничего не тронув. Буддист все благословляет: и светлое, и темное, но не ввязывается, так как главное – не загрязнится этим миром. Раз уж попали сюда, то стоит потерпеть и уйти в нирвану. Поэтому буряты боятся богатства.
«Я богатства не боюсь, – говорит Красавчик. – Если им не надо, пусть мне отдадут. Уж вы-то, профессор, точно знаете, где клад зарыт» Он предлагает профессору указать речку с золотом и возможное место клада».
«Много зарыли, много, – продолжает рассказ профессор. – Но я вам не советую найти, молодой человек. На кладах заклятье, похожие на заклятия египетских пирамид. Так, буддийская священная гора Кайлас забрала к себе десять молодых искателей приключений. Эти крепкие ребята вернулись из путешествия целыми, но за два-три года все до одного умерли или погибли при странных обстоятельствах».
«Ну, тогда какую-нибудь золотую речку покажите», – просит Красавчик.
«Да берите любую, что к горам поближе, – профессор раздражен глупостью Красавчика. – Купите сито и мойте себе на здоровье! Ничего вы не поняли, молодой человек».
=
Аспирант Кирилл тем временем из бесед с ламами и стариками начинает понимать, что из-за Красавчика и его банды, всех их, приезжих, местные жители считают людьми недалекими, а кладоискателей – так вообще безмозглыми.
Кирилла удивляет, что, кажется, вся Бурятия знает о замыслах Красавчика. Монах рассказывают Кириллу, что Красавчик хочет раскопать священное место. И у него даже есть схема, точное описание местности. «Для русских все просто», – смеётся монах.
«Откуда ты все это знаешь?» – пытается понять Кирилл.
«Как не знать? В медитации все ясно», – отвечает тот.
Аспирант Кирилл хотел бы разобраться в буддийском мировоззрении, но оно пока для него – ничто. Пустой звук. Его больше интересует Красавчик и его группа. Поэтому, когда он вновь видит местных авторитетов, которые вели переговоры с Красавчиком, а теперь разговаривают с профессором, он спешит к Пыжову и внимательно слушает их разговор, идущий наполовину на бурятском языке (аспирант немного знает бурятский язык, но очень плохо).
Смысл разговора бурятского авторитета с профессором таков:
«Мы вас знаем, профессор. Вы уважаемый человек в Улан-Удэ, и здесь вас знают. Поэтому идите другой дорогой, и держитесь подальше от Красавчика. Нам проблемы не нужны».
Когда авторитеты уходят, Кирилл следит за ними и слышит отрывки разговора:
«Клад, конечно, найти хорошо, но мы сами не будем искать. Русские, пусть ищут… Нам ничего не будет. Но им не скажешь: все равно не поймут. Глупые пеленги. (что-то типа «лопухов»)... Мы, может, и получим свою долю, – говорят криминальные буряты. – Но мы туда не ходили и очищены от заклятья. Так что пусть идут. Им туда и дорога»!
Местные бандиты дают русским авантюристам оружие и транспорт, старый джип. Авантюристы рады, смеются, что так лихо облапошили местных корешей: и процент им маленький пообещали, и вообще…
Но что-то никак наши кладоискатели не могут выйти к священному холму. То в речке завязнут, то рыбу поймают (рыба священна для буддистов), а местный житель почему-то соврал, показал неверно дорогу. И они постоянно словно ходят по кругу и вновь встречаются с экспедицией академика. Впервые приходит мысль поприжать профессора: он должен очень многое знать об этих местах, и знакомых у него, поди, полно. Может, еще и сам потихоньку золотишко намывает.
Но поначалу они бьют местного жителя, неверно указавшего дорогу, пытаются понять, на кого он работает, не местные ли авторитеты в игры играют, почему врёт? И с картой что-то не все ладно, некоторые символы на ней не читаются. А бурят спокоен, как танк и молча принимает страшные побои Лысого.
А когда они вновь ловят рыбу, бурят, весь побитый, вытаскивает все свои сбережения, выкупает рыбу и отпускает ее обратно в реку. Видя, что в костер бандиты кидают свежесрубленные ветки, бурят замечает:
«Рубить живые деревья – укорачивать свою жизнь».
В реке шустрый Бармалей находит золотые крупинки, но спотыкается на мелководье о большую рыбину (она ему кажется настоящим крокодилом) и выпускает их из ладони в реку.
«Он сожрал золото!» – кричит усатый бандит и даже стреляет в рыбу из автомата. Но тщетно…Лысый обещает Бармалею вправить мозги, если тот еще раз скажет про крокодила.
Тем не менее, кладоискатели пребывают в шоке: они ничего не понимают. С ними начинают происходить странные вещи – чем ближе они приближаются к намеченной цели, тем все более серьезной становится ситуация.
Без разрешения Красавчика Лысый и Бармалей грабят старую бурятку Сысыгму (по-русски Цветок), (больше всех в грабеже старается усатый Бармалей) забирают старое, с золотыми украшениями свадебное платье Сысыгмы с алтаря, берут сито и идут мыть золото. Они не видят, как старуха молится и напускает на них злого духа.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Не знают того, что Сысыгма бабка матери Ирины, от которой она получила семейный оберег.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Моя золото в реке, Бармалей вдруг ни с того, ни с сего навлекает на себя гнев Лысого, они дерутся, и, конечно, сильно достается Бармалею. Красавчик, запрещает мыть золото. Они едут дальше.
Джип падает с моста (возможно, водитель уснул). Один из бандитов, тот, что за рулем, гибнет. Бармалей ломает ногу. Красавчик, Лысый и еще один бандит, успевшие выскочить, смотрят с моста, как исчезает в воде сито и очень странно уплывает свадебное платье Сысыгмы, – словно материя ожила и плывет, извиваясь, подныривая и т.д.
«Ты видел?» – спрашивает, тараща глаза, Лысый.
«Нет, не видел», – отвечает Красавчик. Хотя он все прекрасно видит.
На привале, пока делают шину на ногу Бармалея, кому-то снятся кошмары-предсказания. Бармалею мерещится старая Сысыгма. Кто-то (проводник?) заболевает от обычного укуса комара… Красавчику снится оберег девушки – Дубинка Махакалы.
Обсуждения Дубинка Махакалы