03.03
Взросление Уррса преумножало его почтение к Гелиотропу и одновременно частоту конфликтов с ним. К примеру, совсем недавно...
Гелиотроп не пустил дракона на Цокки-Цокки! В этой ситуации всё прекрасно: и рынок, куда Белым Драконам нельзя, и специфика рынка, и объяснение опекуном своего бестактного вмешательства... И то, что дракон туда вовсе не собирался!
Взросление Уррса преумножало его почтение к Гелиотропу и одновременно частоту конфликтов с ним. К примеру, совсем недавно...
Гелиотроп не пустил дракона на Цокки-Цокки! В этой ситуации всё прекрасно: и рынок, куда Белым Драконам нельзя, и специфика рынка, и объяснение опекуном своего бестактного вмешательства... И то, что дракон туда вовсе не собирался!
Отто упал, когда услышал эту жалобу от друга!
– Дык... Э... А как?.. А вы что ли?.. – только и мог выговорить.
Их узкая компания в Архи-Саду состояла из тех, кому позволительно знать настоящую природу гиганта. Буйного, быстрого, упрямого. Так что обсуждать можно вслух. Остальные представление репетировали, по пьесе Амиго и Соль.
Уррс обижено моргнул нервным тиком. Облик человеческий – глаза коньячные, с огуречно-зелёной крапинкой...
Густав и Бест удивились не меньше Отто. Их вопросительное мэканье-бэканье быстро надоело дракону.
С шипением он перебил:
– Люди! Я даже не дорас-с-с-сказал, а вы? Чего – как? Чего – разве?..
Не «дорас-с-с-сказал» то, что реально на Цокки-Цокки он и не собирался, а Гелиотроп решил, что собирался, ну тогда, он, конечно, сделал вид, что собирался, и они конечно поссорились. А нечего указывать Белому Дракону, независимому навсегда!
– Он мне: ты хотел! А я: ещё бы не хотел! А ты бы не хотел?! А он мне: «Ха-ха-ха, уроборос, тебе ещё рано, ты ещё маленький!» Ассс!... Ссссс!... Сказал бы в простоте: по дроидскому уговору нельзя! Мы его помним. В каком, интерессссуюсь, месте я маленький?! И год уже, как не уроборосссс!..
– Нет года, – поправил его осведомлённый Бест.
– Не важно! Хоть бы день сссверху, а уже не уроброссс!
И сплюнул искрой, заставив отклониться луковичную стрелу цветка-метаморфозы, покачнув нераспустившимся соцветием.
Компания не то чтобы подходящая для обсуждения Цокки-Цокки... Но с другой стороны, тем и подходящая, что неподходящая, разная.
В руках Отто каких и чьих только бёдер не перебывало, и не только руках, и не только бёдер, до того, как белый коралл ожога на груди у Пажа вышиб его напрочь из этой сладкой среды. Бест – однолюб. Густав девственник. Ни одного партнёра за всю жизнь. Он никогда и ради охоты не посещал рынков-цокки, считая это ниже своего достоинства комодо, блюдя полудроидский кодекс чести.
Ну, и Уррс девственник, естественно. Среди белок лишь моногамные пары образуются. Гибель дракона для второго в паре – прекращение, как для ездового дракона смерть его всадника. Беспарные они не поймёшь кто, задиристостью слегка различаются, а в паре обретают мальчико-девочковую специфику буквально в каждой орбите. Такового для Уррса не имелось. Он не особо и хотел, даже слегка побаивался. А с людьми – хотел!
На рынки цокки дроидов тянет невероятно, с этих рынков часто и происходит их падение в нарушители.
Одиночки 2-1 и рядовые 2-2 подозревают тронных дроидов в употреблении и злоупотреблении в этом смысле их правом по рынкам бродить! Это бред. Трон обретают и сохраняют внутренней твёрдостью, дисциплиной, никак не ловким сокрытием нарушений.
Белые Драконы не исключение, но удерживает их не страх разоблачения и турнира, ха-ха, и не дроидский договор, на который Уррс предлагал Гелиотропу сослаться. Гелиотроп потому и сказал, ты маленький, рано тебе, что прекрасно знал, какой ничтожный вес имеют для белок формальные договорённости.
Фактическая причина та, что непредсказуем, непостижим Дарующий-Силы. Но к Восходящему направляет – он... Вокруг непостижимого всегда нарастают суеверия и легенды. В среде Белых Драконов бытует таковая: чем с большим количеством людей якшаешься, тем меньше шанс, что будешь направлен служить одному из них. А этим они пожертвовать не готовы! Вера в легенду имеет реверс: кто уже играет, гуляет, пляшет с людьми, те полагают, что терять им нечего! Помимо Тропа никто их не уймёт.
– И от какого числа связей начинаются санкции? – поинтересовался Густав.
Уррс лупнул глазищами. В две ладони взял вопросительную пустоту его слов и поиграл ею, будто двумя йо-йо в красивых, огромных руках... Логику человека бросая в землю и схватывая на взлёте... Жест общий для автономных дроидов, подобный тому, как люди ходят туда-сюда, размышляя.
– Гут, ты... Или вы все тихим азимутом меня понимаете? Тут – факт, а не – сколько. Да или нет. Гуляю с людьми и буду гулять! Ну, раз так, не взыщи... Факт, выбор.
Бест переспросил:
– Это мы как раз поняли. С какого числа он начинается, с каких дробей?
Уррс вздохнул, как Гелиотроп обычно.
– Пусть... Тяжко... Так скажу: с неопределённых дробей. Смотри, иначе не может и быть, если с нашего перевести на ваше эсперанто... Числа перевести. Двукратное считается за единицу, множество за ноль, однократное за неопределённое множество.
– Но почему?! - хором спросили трое, а Густав добавил. – Хотя бы, почему множество за ноль?
– Ну, очевидно же. Оно неизвестно где заканчивается. Может, закончилось давно, а ты продолжаешь считать!
– Афигительно! Для Рори запомню, ей должно понравиться.
Бест почесал в затылке и отметил:
– Всё-таки эта математика не вполне согласуется с вашим подсчитыванием дробей.
Дракон неожиданно согласился:
– Я тоже так считаю. Со здравым смыслом зато согласуется. Математика, а не подсчитывание. Господствующий над первой расой, участвуя, много ты видел толку от этих сборищ? Те, что видел я, – чуть не прекратился от зевоты! – все одинаково прошли. У меня едва челюсти не разорвались, у них, странно, что не отвалились языки. А закончилось всё одинаково – на Турнирной Площади! Да и то сказать, при всём желании, как можно подсчитать изнутри чьё-то...
– Личное, индивидуальное?
– Да. Оно внутри. О нём сам знаешь. Коронованный знает. А больше никто. Он твоему знанию следует, не санкции это. Решил гулять, гуляй. А я-то, мы-то, но... Я не собирался!.. Мы ждём ведь, чтоб однажды – к Восходящему... Для того ради... Для него ради...
– О, ясно... А твоя следующая фаза...
– Тьфу! – сплюнул дракон. – Не хочу я никакой следующщщей! Ты хотел спросить, не увлекательнее ли будет? Я! Белый! Дракон!!! Выше некуда, им хочу остаться! И Хелиос-тропус, и он не понимает меня!..
Дроид понурил голову, дунул на метаморфоз и вскинулся обратно:
– Был бы драконом, понял бы! Я, если узнаю, что за фаза и если не драконья... Я, фигу поймают, на Цокки-Цокки на год таки и уйду, поломаю схему, терять мне будет нечего! Пусть как знают, вытаскивают меня оттуда за то, чем я маленький, за уши, наверно!
– Рано ещё!.. Ссссссс... А когда не рано?! Вдруг... Во, во!.. Вот этот как метаморфоз!.. Вдруг на следующей стадии страшилищем каким-нибудь стану?!
– Разве он страшилище? – Густав протянул руку к фиолетовому, янтарный свет распыляющему шару, что раскрылся вдруг и целиком.
– А владыка Кошмар? – парировал Уррс. – По вашему - уух! Жжжжуть!.. А по нашему – не, хороший дроид, постоянный... Но как-то криво я его представляю на Цокки-Цокки!
Люди весело рассмеялись с драконом заодно.
А зря! Владыка Кошмар разок точно бывал на Цокки-Цокки! Иногда подозрения рядовых 2-2 не беспочвенны. Пока они тут в окопах, не гулянка ли в штабе?..
Было, но клубничка ни при чём. Тронный дроид преследовал нарушителя, преследовал там, куда третьей расе нельзя, а дело срочное. Цокки-Цокки он пролетел насквозь, оставив по себе долгую память... Неувядающую... Настолько же долгую, сколь краток был визит, впрочем, это отдельная история. Навылет прошёл, Страж чинил рынок тогда.
Владыка Кошмар – не подчинённый, а соправитель владыки Сон, у семейства двойная орбита. Вначале она была неправильной восьмёркой, и семейство постоянно дрейфовало, это неудобно. Затем стало описывать на средней скорости вокруг трона владыки Сон пять расширяющихся кругов, на дальнем переходя, делая очень широкий стремительный облёт трона владыки Кошмар, теряя импульс и возвращаясь обратно.
Дроид к трону приходит так. Если по-правильному, без интриг и не ради личных амбиций владыки...
Манок тронного дроида притягивает Восходящего к принципиальному облику его будущего мира, например, Сад.
Наполняя этот сад, дроиды передают Восходящего друг другу по цепочке уточнений. И наступает момент, когда трон видит, что ошибки нет ни в одном звене. Контур получился. Контур-запрос.
Владыка понимает, что эфемерная конструкция контур-запроса физически состоит из памяти всех образующих её дроидов. Жаль, если пропадёт. И он предлагает кому-то из задействованных 2-1 подкорректировать его специфику, принять имя и функцию всей цепочки. Чтобы она обрела таким образом материальный носитель. Информ-контур будет называться.
Хорошее, соблазнительное предложение. Но в ряду расхолаживающих поправок, кроме несвободы, есть ещё та, что нельзя взять, не отдав.
Одиночка 2-1 должен выбрать, что он забудет из своего. Элементарно нужна пустая орбита, не как объём, как факт и сила связи. Вот...
Искусство интриги дроидов проявляется в расчёте, как поменьше отдать, побольше получить. В итоге они растут и усиливаются.
Владыка Кошмар усилился до такой степени успешно, что стал соправителем. Специфика его – смежное с запретным, выдумки. Дроидам он приятен. Людям, – сюрприз! – страшен. У него нет лица.
03.04
Почему бы дроидам не собраться и не учредить единого правительства?
Да потому что – не собраться! И не учредить.
Человеческими словами говоря, они не тотально симпатизируют друг другу... Ещё реже доверяют. Только в отличие от людей, чьи орбиты неисчислимы и плотны, следовательно, почти неразделимы, у дроидов они обособленнее. Благодаря чему все симпатии-антипатии, происходящие меж людьми бессознательно, объясняемые поверхностно и превратно, меж дроидами осознаны, имеют логичные объяснения. А именно...
Как известно, дроиды легче создаются парой, иметь антагониста – скорей норма, стать одиночкой – скорей исключение.
Но ведь то же самое касается и орбит, из которых они созданы, орбиты ведь тоже дроиды! Технические.
Они располагаются закономерно...
Имеющие взаимное притяжение орбиты разнесены максимально, чтобы сплачивать попавшие между ними. Те орбиты, которые имеют несимметричные отношения, одна притягивается, а другая её отторгает или убегает от неё, отвечают за динамические процессы. В зависимости от сиюминутных потребностей, некоторого технического антагониста дроид может усилить, иного ослабить. И наконец, взаимное отторжение орбит компенсирует избыточное сжатие, плюс, оно связано со взглядом дроида вовне, с влечением к принципиально новому.
Вся эта невообразимо многосоставная, сложная, непрерывно отлаживаемая конструкция образована элементами, которые у высших дроидов не сильно отличаются. То есть, чужая орбита на твою, оказавшуюся антагонистичной, может повлиять весьма активным образом! Если вы окажетесь физически лишку рядом.
Для иллюстрации.
На турнирной площади практически не бывает рукопашных боёв. Почему? Чтобы предотвратить излишнее сближение. Чтобы взаимодействовать лишь в пределах функциональных возможностей избранного оружия. Грубо говоря, если два дроида сшибутся с разбега, они превратятся в тучу орбит, в такое беспорядочное, слипающееся, взрывающееся облако, что сам Гелиотроп не разберёт! И не соберёт обратно, клеи-то не вечны, припои. Они разрушаются необратимо.
Если человек задался целью непременно уничтожить врага, если горит такой ненавистью, что не дорожит и своей жизнью, он берёт самое сильное оружие. Подобной ненависти дроид испытывать не может, но может отчаяться разойтись с другим дроидом. Примерно, как ковбои в баре, в старых кинолентах: «Этот городок слишком тесен для нас двоих!» Тогда дроид, бросая вызов, не выхватывает из кобуры, а наоборот – откладывает в сторону какое-либо оружие. Ва-банк.
Возражение: внутренние междроидские проблемы не нужно ли обособить от служения Восходящим? Нужно! Но не можно! Не получается.
На первый взгляд, касательно служения Восходящим и поддержки Собственных Миров, междроидское управление не должно бы столкнуться с особыми внутренними разногласиями... Ох, ещё как должно! Очень-очень разнятся их взгляды на понятия должного, запретного, свободы воли и блага для людей. До полной несостыковки разняться. Священен единый принцип, имя ему: Сохранение. «Запретное» – да, «уничтожаемое» – нет. Консерватизму – да! Переменам, усложнению-упрощению, эволюции – нет! Так обстоят дела.
К примеру, нервную, кровеносную системы организм полудроида имеет, мельчайшие дроиды всё воспроизводят. А красный цвет крови – нет. Он «виден» полудроидам только на ощупь. И это случайность, о которой высшие дроиды не подозревают! Не обратили внимания, что огоньки кроваво-красного цвета кодируют связанное с запретным. Травма, память о ней, Впечатление сохраняется сразу в запретное. Глаза людей видят блеск регенерации, не видя красного цвета, влаги утекающей, испаряющейся не видя.
Ещё... Не нарочно задумано, а выяснилось по факту, что два гостя превращают Собственный Мир в рынок, что великое множество гостей опускают его на землю...
Что до пирамидок торга, и они случайность, приспособленная хищниками под свои нужды. Уж для торга точно они дроидами задуманы не были! Тем более для похищений.
Пирамидка – иллюзия. Физическое воплощение принципа доступности Собственного Мира отовсюду, где дроиды способны это обеспечить, кроме Великого Моря и сырых оснований. Пирамидка торга - внутренняя поверхность воронки к Собственному Миру, а шатёр торга – наружная поверхность. Между ними возникает Белый Дракон, уносит и оставляет там, куда упирается острие пирамидки – центре области Сад Собственного Мира.
Белые Драконы не всегда имели право уносить всадников из облачных рынков.
Первый континентальный рынок растаял, как сказали бы про небесный –- пролился. Но принцип-то остался! В шатрах торга Белые драконы появлялись, когда стоял на земле. Это распространяется на всю землю: где сухо, там пирамидку и поднимай. Тогда Белые Драконы, для которых облачные рынки физически доступны, они лишь по обещанию не залетают туда, плюнули и сказали: «Раз так, по зову над незримой пирамидкой в облачные рынки мы тоже заходим!» Что ж, это справедливо, логично.
Прецедент, право сложилось.
Владыка Порт, зовясь ещё Ожиданье-в-Порту, отражая в своём имени ту, что уйдёт к Августейшему, был незаурядный конструктор. Практикующий, прогрессировавший, востребованный более чем.
Недавнее тайное положение его определялось не какими-нибудь его хитрыми, далеко идущими, планами и не его обстоятельствами вообще. Чужими. Планами его великого трона, нарушителя, влюблённого, как влюбляются дроиды, не теряя голову, а приобретая доселе неведомую им мощь. Особенно если в человека. Мощь такую, что выходит перелёт.
Порт, этот периферийный дроид обширного вольного, тёплого семейства Там конструировал, что требовалось, для владыки Там, оставаясь безвестным, во всех смыслах периферийным, бескорыстным. Каждый раз, когда владыка Там заводил речь о вознаграждении, за риски и за работу, в ответ получая отрицательное покачивание склонённой головы, он неизменно расставался с подручным поцелуем и обещанием: «Мой трон достанется тебе!..» Настолько вздор, что Порт даже не спорил. И те, что любили владыку, недооценивали владыку.
А конструировал Порт для него не улиток и не турнирное оружие. Высших дроидов.
Часть хитроумной авантюры, благодаря которой владыка, Хан-Марик, прожил в пыли насквозь хищнических рынков, свои безмерно счастливые, мимолётные годы-мгновения, не ставила в зависимость от успехов конструктора успех всего в целом. Необязательная, если так подумать, часть... А иначе подумать, принципиальная.
Понимая, что изображать хищника ему придётся, как ни крути, похищения неизбежны, владыка Там здраво оценил предполагаемое число дроидов, которые принесут себя в жертву, изображая похищенного. Из части дроида столь подробный артефакт, – по сути, живой артефакт человека! – не получится. Остаток азимутов задействуется на бессловесные, но органичные людям движения. И того – дроид в минус. Из ближних. Из лучших. Из тех, кому можно открыться... Он был готов, они были готовы. Всё так, но, чёрт, топ-извёртыш, это неправильно!
Вот как они поняли и разрешили эту неправильность...
Люди эпохи до дроидов, те самые люди, которые называли себя «сапиенс сапиенс», и произвели от самоназвания замечательно смешное слово «гуманизм», подойдя вплотную к возможности ускоренного выращивание клонов на запчасти, не задумавшись, перешагнули эту грань! Подпольно, конечно... Но что значит, подпольно и противозаконно? Лишь то, что на клоновый бизнес все закрывали глаза, а кормились на нём не только непосредственные исполнители, но и многочисленные стаи шакалов. «Блюстителей порядка» в частности.
А писку, визгу было, пока ещё в теории пребывала технология, а рассуждений о гуманизме! Как только теория стала практикой, тут рассуждения и закончились! Продолжали возмущаться крошечные секты поборников того-сего, да неистребимые городские сумасшедшие. Вечные протестанты.
Что такого? Мозг клону забивали наркотиками от первого до последнего дня, он как бы и не жил. Возмущений было – капля в море, а вот шуток-прибауток, анекдотов о том, как завидна их участь – море. «Как жизнь?» – «Неклоново!..» К сказанному можно добавить, что технологии-то выращивания тканей и органов разработаны были не хуже и давно! И в инкубаторах, и непосредственно в теле. Но как только появился более дешёвый и простой способ, хлоп – вылетели в трубу, корпорации эти разорились.
И дроиды пришли к тем же мыслям. И они, не задумавшись, перешагнули аналогичную грань. Но в противоположном направлении.
Дроиды тоже делали клонов... Но не для того, чтоб забрать их жизнь, а для того что бы оставить вместо себя! Передать им лучшее в себе: функцию, масштаб, разработанность. Азимуты же, предпочтения, мечты и надежды пусть обретут сами. Заменить человека собой – выбор уходящего. Самый главный, результирующий, контур-азимут, вольное счастье.
Порт конструировал, при их личном содействии, копии высших дроидов. Копии – максимально подобные им, уходящим в последний полёт.
Про это молчал и продолжал молчать. Участие в афёре такого масштаба, Фортуна ведает, чем грозило обернуться для него. Он не делал ничего плохого, на дроби дробей запретного... С другой стороны, ещё как делал. На троне сидя, не собственноручно, косвенно продолжал.
Удивившее Густава невозвращение похищенных объяснялось просто. Приземлялись они на угнанный Белыми Драконам облачный рынок, – «...фррр, рыночек, перекрёсточек!..» – и о произошедшем бывали немедленно осведомлены. За осведомлением же непосредственно сразу следовал вопрос: «Хочешь ли ты, человек, чтоб дроид подобный прекратившемуся ради тебя был воссоздан?» Ну, какого ответа можно ждать на подобный вопрос от полудроида только что пережившего предательство, испуг, радость спасения и благодарность спасителям? Исключительно – да, да, да!
Технически, когда дроид на подмену наблюдал того, чьим изображением станет ради нескольких секунд, он в объекте наблюдения оставлял подробный отпечаток самых тонких вещей. Тех, которые не подлежат восстановлению грубой работой, ковкой и подгонкой орбит, контур-азимута, личности дроида. Отпечаток этот в человеке, проявляясь, высвобождается медленно, как постепенное испарение влаги. Если форсировать, «нагреть», беспорядочно испариться, вперемешку.
Человек этого никак не видит и не осознаёт, но снаружи заметно, насколько велик отпечаток краткого, но тесного взаимодействия с дроидом. Человек резко стал как бы мягче и одновременно свежей. А затем начал постепенно возвращаться к исходному состоянию.
Высшие дроиды, дифференцированные конструкторы и перекодировщики испарение отпечатка считывают легко, быстро. Применяют же медленно, завися и от скорости поступления информации и от её внушительного объёма.
Так и получилось, что никто из похищенных не вернулся в сферу людей. Из копий высших дроидов тоже никто не зашёл пока с разоблачающим приветом в дроидскую сферу, в качестве олицетворения аферы. И те, и те пребывали на облачном рынке, в полудне нескончаемого пикника. Высокое небо носило их до предела замедленными прогулками над верхними лепестками розы ветров, на орбитах, доступных лишь Белым Драконам, независимым навсегда.
Рынок, что возмутило вторую расу, действительно отличался особыми условиями, недопустимыми ниже. Открытостью для автономных белых ящеров, чьё присутствие, кувырки, фокусы и выкрутасы безмерно украшали пикник! Ну, а кое-кого из второй расы... ничуть не возмутило!
Дроиды-конструкторы когда-то ближнего круга Там, похожие на предыдущего владыку как две капли воды в небывалой свободе делили время и пространство рынка с людьми. За тонким конструированием, поправками к схемам прекращённых дроидов проводили время. Счастливое время – за праздным, без дробей, откровенно запретным общением с людьми. Их отход от трона и выход за пределы семейства никого, включая Августейшего, не удивил, власть поменялась. А глубже копни – наоборот: им владыка Порт открылся, и они радостно поддержали его.
Общая мечта вот...
Среди дроидских способностей их есть такая: на доли секунды прочитать схему всем существом, преображаясь в того, кто должен быть создан по этой схеме. Манипуляция не зависает, ничем плохим не грозит, используется часто с целью проверить отсутствие случайных ошибок. Приём использует и Гелиотроп.
И вот они ждали, что после считывания отпечатка, после уточнений достигших предела возможного, дроид откроет на эти доли глаза и узнает кого-нибудь из знакомых. Доказав тем самым, что не клон, а тот прежний дроид. Что обретён утраченный контур-азимут. Ждали с трепетом. И верили, и не верили в успех. А ещё они надеялись однажды что-то подобное провернуть ради возвращения владыки Там. На эту тему Порт молчал, ничего им не говорил.
Дни же на облачном рынке протекали, благо и до угона он был игровой, не сильно отличаясь от дней на рынках, кружащих ниже. За исключеньем того, что охоты были вовсе не возможны, хищники не хищничали, вторая раса, люди и Белые Драконы резвились вместе и были в восторге от этого. О последствиях не задумывались даже самые рассудительные из дроидов Там. Завтра будет завтра! И да, разумеется, на отдыхе – марблс! Ах, какие там бросали шарики, не снилось самым одержимым коллекционерам! А какие жульнические катали! А как дрались, когда Белый Дракон обдурит зазевавшегося собрата!..
Порт знал, что на турнире владыка не был прекращён. Чувствовал. Дождаться его возвращения и вернуть трон, стало главной задачей, единственной целью его существования. Перед угрозами и подкупом Августейшего он склонился без сопротивления, легко. Вспомнил поцелуи и обещание владыки. Понял, что значили они. «Бери трон». Взял.
Невзирая на переманенного в дроиды желания антагониста, унизительный шантаж. С лёгкостью принял условия Августейшего. Ставленник? Хорошо. Метки принимать? Хорошо. Докладывать? Как скажешь.
Сутулясь, пряча усмешку, как воплощённое терпение, броненосец с леопардовой лентой короны, сидел на троне владыки под хмурыми, смягчающимися день ото дня, взглядами ближнего круга. Он хотел только одного, того же, чего все они: возвращения владыки, их волшебного прошлого: воли и танцевальных гонгов! Конечно, он берёг их на турнирной площади! Он отвечал за каждого. Верил и надеялся, знал и верил, что тёплый владыка, прекрасный как солнце, непременно и окончательно вернётся на трон!
– Дык... Э... А как?.. А вы что ли?.. – только и мог выговорить.
Их узкая компания в Архи-Саду состояла из тех, кому позволительно знать настоящую природу гиганта. Буйного, быстрого, упрямого. Так что обсуждать можно вслух. Остальные представление репетировали, по пьесе Амиго и Соль.
Уррс обижено моргнул нервным тиком. Облик человеческий – глаза коньячные, с огуречно-зелёной крапинкой...
Густав и Бест удивились не меньше Отто. Их вопросительное мэканье-бэканье быстро надоело дракону.
С шипением он перебил:
– Люди! Я даже не дорас-с-с-сказал, а вы? Чего – как? Чего – разве?..
Не «дорас-с-с-сказал» то, что реально на Цокки-Цокки он и не собирался, а Гелиотроп решил, что собирался, ну тогда, он, конечно, сделал вид, что собирался, и они конечно поссорились. А нечего указывать Белому Дракону, независимому навсегда!
– Он мне: ты хотел! А я: ещё бы не хотел! А ты бы не хотел?! А он мне: «Ха-ха-ха, уроборос, тебе ещё рано, ты ещё маленький!» Ассс!... Ссссс!... Сказал бы в простоте: по дроидскому уговору нельзя! Мы его помним. В каком, интерессссуюсь, месте я маленький?! И год уже, как не уроборосссс!..
– Нет года, – поправил его осведомлённый Бест.
– Не важно! Хоть бы день сссверху, а уже не уроброссс!
И сплюнул искрой, заставив отклониться луковичную стрелу цветка-метаморфозы, покачнув нераспустившимся соцветием.
Компания не то чтобы подходящая для обсуждения Цокки-Цокки... Но с другой стороны, тем и подходящая, что неподходящая, разная.
В руках Отто каких и чьих только бёдер не перебывало, и не только руках, и не только бёдер, до того, как белый коралл ожога на груди у Пажа вышиб его напрочь из этой сладкой среды. Бест – однолюб. Густав девственник. Ни одного партнёра за всю жизнь. Он никогда и ради охоты не посещал рынков-цокки, считая это ниже своего достоинства комодо, блюдя полудроидский кодекс чести.
Ну, и Уррс девственник, естественно. Среди белок лишь моногамные пары образуются. Гибель дракона для второго в паре – прекращение, как для ездового дракона смерть его всадника. Беспарные они не поймёшь кто, задиристостью слегка различаются, а в паре обретают мальчико-девочковую специфику буквально в каждой орбите. Такового для Уррса не имелось. Он не особо и хотел, даже слегка побаивался. А с людьми – хотел!
На рынки цокки дроидов тянет невероятно, с этих рынков часто и происходит их падение в нарушители.
Одиночки 2-1 и рядовые 2-2 подозревают тронных дроидов в употреблении и злоупотреблении в этом смысле их правом по рынкам бродить! Это бред. Трон обретают и сохраняют внутренней твёрдостью, дисциплиной, никак не ловким сокрытием нарушений.
Белые Драконы не исключение, но удерживает их не страх разоблачения и турнира, ха-ха, и не дроидский договор, на который Уррс предлагал Гелиотропу сослаться. Гелиотроп потому и сказал, ты маленький, рано тебе, что прекрасно знал, какой ничтожный вес имеют для белок формальные договорённости.
Фактическая причина та, что непредсказуем, непостижим Дарующий-Силы. Но к Восходящему направляет – он... Вокруг непостижимого всегда нарастают суеверия и легенды. В среде Белых Драконов бытует таковая: чем с большим количеством людей якшаешься, тем меньше шанс, что будешь направлен служить одному из них. А этим они пожертвовать не готовы! Вера в легенду имеет реверс: кто уже играет, гуляет, пляшет с людьми, те полагают, что терять им нечего! Помимо Тропа никто их не уймёт.
– И от какого числа связей начинаются санкции? – поинтересовался Густав.
Уррс лупнул глазищами. В две ладони взял вопросительную пустоту его слов и поиграл ею, будто двумя йо-йо в красивых, огромных руках... Логику человека бросая в землю и схватывая на взлёте... Жест общий для автономных дроидов, подобный тому, как люди ходят туда-сюда, размышляя.
– Гут, ты... Или вы все тихим азимутом меня понимаете? Тут – факт, а не – сколько. Да или нет. Гуляю с людьми и буду гулять! Ну, раз так, не взыщи... Факт, выбор.
Бест переспросил:
– Это мы как раз поняли. С какого числа он начинается, с каких дробей?
Уррс вздохнул, как Гелиотроп обычно.
– Пусть... Тяжко... Так скажу: с неопределённых дробей. Смотри, иначе не может и быть, если с нашего перевести на ваше эсперанто... Числа перевести. Двукратное считается за единицу, множество за ноль, однократное за неопределённое множество.
– Но почему?! - хором спросили трое, а Густав добавил. – Хотя бы, почему множество за ноль?
– Ну, очевидно же. Оно неизвестно где заканчивается. Может, закончилось давно, а ты продолжаешь считать!
– Афигительно! Для Рори запомню, ей должно понравиться.
Бест почесал в затылке и отметил:
– Всё-таки эта математика не вполне согласуется с вашим подсчитыванием дробей.
Дракон неожиданно согласился:
– Я тоже так считаю. Со здравым смыслом зато согласуется. Математика, а не подсчитывание. Господствующий над первой расой, участвуя, много ты видел толку от этих сборищ? Те, что видел я, – чуть не прекратился от зевоты! – все одинаково прошли. У меня едва челюсти не разорвались, у них, странно, что не отвалились языки. А закончилось всё одинаково – на Турнирной Площади! Да и то сказать, при всём желании, как можно подсчитать изнутри чьё-то...
– Личное, индивидуальное?
– Да. Оно внутри. О нём сам знаешь. Коронованный знает. А больше никто. Он твоему знанию следует, не санкции это. Решил гулять, гуляй. А я-то, мы-то, но... Я не собирался!.. Мы ждём ведь, чтоб однажды – к Восходящему... Для того ради... Для него ради...
– О, ясно... А твоя следующая фаза...
– Тьфу! – сплюнул дракон. – Не хочу я никакой следующщщей! Ты хотел спросить, не увлекательнее ли будет? Я! Белый! Дракон!!! Выше некуда, им хочу остаться! И Хелиос-тропус, и он не понимает меня!..
Дроид понурил голову, дунул на метаморфоз и вскинулся обратно:
– Был бы драконом, понял бы! Я, если узнаю, что за фаза и если не драконья... Я, фигу поймают, на Цокки-Цокки на год таки и уйду, поломаю схему, терять мне будет нечего! Пусть как знают, вытаскивают меня оттуда за то, чем я маленький, за уши, наверно!
– Рано ещё!.. Ссссссс... А когда не рано?! Вдруг... Во, во!.. Вот этот как метаморфоз!.. Вдруг на следующей стадии страшилищем каким-нибудь стану?!
– Разве он страшилище? – Густав протянул руку к фиолетовому, янтарный свет распыляющему шару, что раскрылся вдруг и целиком.
– А владыка Кошмар? – парировал Уррс. – По вашему - уух! Жжжжуть!.. А по нашему – не, хороший дроид, постоянный... Но как-то криво я его представляю на Цокки-Цокки!
Люди весело рассмеялись с драконом заодно.
А зря! Владыка Кошмар разок точно бывал на Цокки-Цокки! Иногда подозрения рядовых 2-2 не беспочвенны. Пока они тут в окопах, не гулянка ли в штабе?..
Было, но клубничка ни при чём. Тронный дроид преследовал нарушителя, преследовал там, куда третьей расе нельзя, а дело срочное. Цокки-Цокки он пролетел насквозь, оставив по себе долгую память... Неувядающую... Настолько же долгую, сколь краток был визит, впрочем, это отдельная история. Навылет прошёл, Страж чинил рынок тогда.
Владыка Кошмар – не подчинённый, а соправитель владыки Сон, у семейства двойная орбита. Вначале она была неправильной восьмёркой, и семейство постоянно дрейфовало, это неудобно. Затем стало описывать на средней скорости вокруг трона владыки Сон пять расширяющихся кругов, на дальнем переходя, делая очень широкий стремительный облёт трона владыки Кошмар, теряя импульс и возвращаясь обратно.
Дроид к трону приходит так. Если по-правильному, без интриг и не ради личных амбиций владыки...
Манок тронного дроида притягивает Восходящего к принципиальному облику его будущего мира, например, Сад.
Наполняя этот сад, дроиды передают Восходящего друг другу по цепочке уточнений. И наступает момент, когда трон видит, что ошибки нет ни в одном звене. Контур получился. Контур-запрос.
Владыка понимает, что эфемерная конструкция контур-запроса физически состоит из памяти всех образующих её дроидов. Жаль, если пропадёт. И он предлагает кому-то из задействованных 2-1 подкорректировать его специфику, принять имя и функцию всей цепочки. Чтобы она обрела таким образом материальный носитель. Информ-контур будет называться.
Хорошее, соблазнительное предложение. Но в ряду расхолаживающих поправок, кроме несвободы, есть ещё та, что нельзя взять, не отдав.
Одиночка 2-1 должен выбрать, что он забудет из своего. Элементарно нужна пустая орбита, не как объём, как факт и сила связи. Вот...
Искусство интриги дроидов проявляется в расчёте, как поменьше отдать, побольше получить. В итоге они растут и усиливаются.
Владыка Кошмар усилился до такой степени успешно, что стал соправителем. Специфика его – смежное с запретным, выдумки. Дроидам он приятен. Людям, – сюрприз! – страшен. У него нет лица.
03.04
Почему бы дроидам не собраться и не учредить единого правительства?
Да потому что – не собраться! И не учредить.
Человеческими словами говоря, они не тотально симпатизируют друг другу... Ещё реже доверяют. Только в отличие от людей, чьи орбиты неисчислимы и плотны, следовательно, почти неразделимы, у дроидов они обособленнее. Благодаря чему все симпатии-антипатии, происходящие меж людьми бессознательно, объясняемые поверхностно и превратно, меж дроидами осознаны, имеют логичные объяснения. А именно...
Как известно, дроиды легче создаются парой, иметь антагониста – скорей норма, стать одиночкой – скорей исключение.
Но ведь то же самое касается и орбит, из которых они созданы, орбиты ведь тоже дроиды! Технические.
Они располагаются закономерно...
Имеющие взаимное притяжение орбиты разнесены максимально, чтобы сплачивать попавшие между ними. Те орбиты, которые имеют несимметричные отношения, одна притягивается, а другая её отторгает или убегает от неё, отвечают за динамические процессы. В зависимости от сиюминутных потребностей, некоторого технического антагониста дроид может усилить, иного ослабить. И наконец, взаимное отторжение орбит компенсирует избыточное сжатие, плюс, оно связано со взглядом дроида вовне, с влечением к принципиально новому.
Вся эта невообразимо многосоставная, сложная, непрерывно отлаживаемая конструкция образована элементами, которые у высших дроидов не сильно отличаются. То есть, чужая орбита на твою, оказавшуюся антагонистичной, может повлиять весьма активным образом! Если вы окажетесь физически лишку рядом.
Для иллюстрации.
На турнирной площади практически не бывает рукопашных боёв. Почему? Чтобы предотвратить излишнее сближение. Чтобы взаимодействовать лишь в пределах функциональных возможностей избранного оружия. Грубо говоря, если два дроида сшибутся с разбега, они превратятся в тучу орбит, в такое беспорядочное, слипающееся, взрывающееся облако, что сам Гелиотроп не разберёт! И не соберёт обратно, клеи-то не вечны, припои. Они разрушаются необратимо.
Если человек задался целью непременно уничтожить врага, если горит такой ненавистью, что не дорожит и своей жизнью, он берёт самое сильное оружие. Подобной ненависти дроид испытывать не может, но может отчаяться разойтись с другим дроидом. Примерно, как ковбои в баре, в старых кинолентах: «Этот городок слишком тесен для нас двоих!» Тогда дроид, бросая вызов, не выхватывает из кобуры, а наоборот – откладывает в сторону какое-либо оружие. Ва-банк.
Возражение: внутренние междроидские проблемы не нужно ли обособить от служения Восходящим? Нужно! Но не можно! Не получается.
На первый взгляд, касательно служения Восходящим и поддержки Собственных Миров, междроидское управление не должно бы столкнуться с особыми внутренними разногласиями... Ох, ещё как должно! Очень-очень разнятся их взгляды на понятия должного, запретного, свободы воли и блага для людей. До полной несостыковки разняться. Священен единый принцип, имя ему: Сохранение. «Запретное» – да, «уничтожаемое» – нет. Консерватизму – да! Переменам, усложнению-упрощению, эволюции – нет! Так обстоят дела.
К примеру, нервную, кровеносную системы организм полудроида имеет, мельчайшие дроиды всё воспроизводят. А красный цвет крови – нет. Он «виден» полудроидам только на ощупь. И это случайность, о которой высшие дроиды не подозревают! Не обратили внимания, что огоньки кроваво-красного цвета кодируют связанное с запретным. Травма, память о ней, Впечатление сохраняется сразу в запретное. Глаза людей видят блеск регенерации, не видя красного цвета, влаги утекающей, испаряющейся не видя.
Ещё... Не нарочно задумано, а выяснилось по факту, что два гостя превращают Собственный Мир в рынок, что великое множество гостей опускают его на землю...
Что до пирамидок торга, и они случайность, приспособленная хищниками под свои нужды. Уж для торга точно они дроидами задуманы не были! Тем более для похищений.
Пирамидка – иллюзия. Физическое воплощение принципа доступности Собственного Мира отовсюду, где дроиды способны это обеспечить, кроме Великого Моря и сырых оснований. Пирамидка торга - внутренняя поверхность воронки к Собственному Миру, а шатёр торга – наружная поверхность. Между ними возникает Белый Дракон, уносит и оставляет там, куда упирается острие пирамидки – центре области Сад Собственного Мира.
Белые Драконы не всегда имели право уносить всадников из облачных рынков.
Первый континентальный рынок растаял, как сказали бы про небесный –- пролился. Но принцип-то остался! В шатрах торга Белые драконы появлялись, когда стоял на земле. Это распространяется на всю землю: где сухо, там пирамидку и поднимай. Тогда Белые Драконы, для которых облачные рынки физически доступны, они лишь по обещанию не залетают туда, плюнули и сказали: «Раз так, по зову над незримой пирамидкой в облачные рынки мы тоже заходим!» Что ж, это справедливо, логично.
Прецедент, право сложилось.
Владыка Порт, зовясь ещё Ожиданье-в-Порту, отражая в своём имени ту, что уйдёт к Августейшему, был незаурядный конструктор. Практикующий, прогрессировавший, востребованный более чем.
Недавнее тайное положение его определялось не какими-нибудь его хитрыми, далеко идущими, планами и не его обстоятельствами вообще. Чужими. Планами его великого трона, нарушителя, влюблённого, как влюбляются дроиды, не теряя голову, а приобретая доселе неведомую им мощь. Особенно если в человека. Мощь такую, что выходит перелёт.
Порт, этот периферийный дроид обширного вольного, тёплого семейства Там конструировал, что требовалось, для владыки Там, оставаясь безвестным, во всех смыслах периферийным, бескорыстным. Каждый раз, когда владыка Там заводил речь о вознаграждении, за риски и за работу, в ответ получая отрицательное покачивание склонённой головы, он неизменно расставался с подручным поцелуем и обещанием: «Мой трон достанется тебе!..» Настолько вздор, что Порт даже не спорил. И те, что любили владыку, недооценивали владыку.
А конструировал Порт для него не улиток и не турнирное оружие. Высших дроидов.
Часть хитроумной авантюры, благодаря которой владыка, Хан-Марик, прожил в пыли насквозь хищнических рынков, свои безмерно счастливые, мимолётные годы-мгновения, не ставила в зависимость от успехов конструктора успех всего в целом. Необязательная, если так подумать, часть... А иначе подумать, принципиальная.
Понимая, что изображать хищника ему придётся, как ни крути, похищения неизбежны, владыка Там здраво оценил предполагаемое число дроидов, которые принесут себя в жертву, изображая похищенного. Из части дроида столь подробный артефакт, – по сути, живой артефакт человека! – не получится. Остаток азимутов задействуется на бессловесные, но органичные людям движения. И того – дроид в минус. Из ближних. Из лучших. Из тех, кому можно открыться... Он был готов, они были готовы. Всё так, но, чёрт, топ-извёртыш, это неправильно!
Вот как они поняли и разрешили эту неправильность...
Люди эпохи до дроидов, те самые люди, которые называли себя «сапиенс сапиенс», и произвели от самоназвания замечательно смешное слово «гуманизм», подойдя вплотную к возможности ускоренного выращивание клонов на запчасти, не задумавшись, перешагнули эту грань! Подпольно, конечно... Но что значит, подпольно и противозаконно? Лишь то, что на клоновый бизнес все закрывали глаза, а кормились на нём не только непосредственные исполнители, но и многочисленные стаи шакалов. «Блюстителей порядка» в частности.
А писку, визгу было, пока ещё в теории пребывала технология, а рассуждений о гуманизме! Как только теория стала практикой, тут рассуждения и закончились! Продолжали возмущаться крошечные секты поборников того-сего, да неистребимые городские сумасшедшие. Вечные протестанты.
Что такого? Мозг клону забивали наркотиками от первого до последнего дня, он как бы и не жил. Возмущений было – капля в море, а вот шуток-прибауток, анекдотов о том, как завидна их участь – море. «Как жизнь?» – «Неклоново!..» К сказанному можно добавить, что технологии-то выращивания тканей и органов разработаны были не хуже и давно! И в инкубаторах, и непосредственно в теле. Но как только появился более дешёвый и простой способ, хлоп – вылетели в трубу, корпорации эти разорились.
И дроиды пришли к тем же мыслям. И они, не задумавшись, перешагнули аналогичную грань. Но в противоположном направлении.
Дроиды тоже делали клонов... Но не для того, чтоб забрать их жизнь, а для того что бы оставить вместо себя! Передать им лучшее в себе: функцию, масштаб, разработанность. Азимуты же, предпочтения, мечты и надежды пусть обретут сами. Заменить человека собой – выбор уходящего. Самый главный, результирующий, контур-азимут, вольное счастье.
Порт конструировал, при их личном содействии, копии высших дроидов. Копии – максимально подобные им, уходящим в последний полёт.
Про это молчал и продолжал молчать. Участие в афёре такого масштаба, Фортуна ведает, чем грозило обернуться для него. Он не делал ничего плохого, на дроби дробей запретного... С другой стороны, ещё как делал. На троне сидя, не собственноручно, косвенно продолжал.
Удивившее Густава невозвращение похищенных объяснялось просто. Приземлялись они на угнанный Белыми Драконам облачный рынок, – «...фррр, рыночек, перекрёсточек!..» – и о произошедшем бывали немедленно осведомлены. За осведомлением же непосредственно сразу следовал вопрос: «Хочешь ли ты, человек, чтоб дроид подобный прекратившемуся ради тебя был воссоздан?» Ну, какого ответа можно ждать на подобный вопрос от полудроида только что пережившего предательство, испуг, радость спасения и благодарность спасителям? Исключительно – да, да, да!
Технически, когда дроид на подмену наблюдал того, чьим изображением станет ради нескольких секунд, он в объекте наблюдения оставлял подробный отпечаток самых тонких вещей. Тех, которые не подлежат восстановлению грубой работой, ковкой и подгонкой орбит, контур-азимута, личности дроида. Отпечаток этот в человеке, проявляясь, высвобождается медленно, как постепенное испарение влаги. Если форсировать, «нагреть», беспорядочно испариться, вперемешку.
Человек этого никак не видит и не осознаёт, но снаружи заметно, насколько велик отпечаток краткого, но тесного взаимодействия с дроидом. Человек резко стал как бы мягче и одновременно свежей. А затем начал постепенно возвращаться к исходному состоянию.
Высшие дроиды, дифференцированные конструкторы и перекодировщики испарение отпечатка считывают легко, быстро. Применяют же медленно, завися и от скорости поступления информации и от её внушительного объёма.
Так и получилось, что никто из похищенных не вернулся в сферу людей. Из копий высших дроидов тоже никто не зашёл пока с разоблачающим приветом в дроидскую сферу, в качестве олицетворения аферы. И те, и те пребывали на облачном рынке, в полудне нескончаемого пикника. Высокое небо носило их до предела замедленными прогулками над верхними лепестками розы ветров, на орбитах, доступных лишь Белым Драконам, независимым навсегда.
Рынок, что возмутило вторую расу, действительно отличался особыми условиями, недопустимыми ниже. Открытостью для автономных белых ящеров, чьё присутствие, кувырки, фокусы и выкрутасы безмерно украшали пикник! Ну, а кое-кого из второй расы... ничуть не возмутило!
Дроиды-конструкторы когда-то ближнего круга Там, похожие на предыдущего владыку как две капли воды в небывалой свободе делили время и пространство рынка с людьми. За тонким конструированием, поправками к схемам прекращённых дроидов проводили время. Счастливое время – за праздным, без дробей, откровенно запретным общением с людьми. Их отход от трона и выход за пределы семейства никого, включая Августейшего, не удивил, власть поменялась. А глубже копни – наоборот: им владыка Порт открылся, и они радостно поддержали его.
Общая мечта вот...
Среди дроидских способностей их есть такая: на доли секунды прочитать схему всем существом, преображаясь в того, кто должен быть создан по этой схеме. Манипуляция не зависает, ничем плохим не грозит, используется часто с целью проверить отсутствие случайных ошибок. Приём использует и Гелиотроп.
И вот они ждали, что после считывания отпечатка, после уточнений достигших предела возможного, дроид откроет на эти доли глаза и узнает кого-нибудь из знакомых. Доказав тем самым, что не клон, а тот прежний дроид. Что обретён утраченный контур-азимут. Ждали с трепетом. И верили, и не верили в успех. А ещё они надеялись однажды что-то подобное провернуть ради возвращения владыки Там. На эту тему Порт молчал, ничего им не говорил.
Дни же на облачном рынке протекали, благо и до угона он был игровой, не сильно отличаясь от дней на рынках, кружащих ниже. За исключеньем того, что охоты были вовсе не возможны, хищники не хищничали, вторая раса, люди и Белые Драконы резвились вместе и были в восторге от этого. О последствиях не задумывались даже самые рассудительные из дроидов Там. Завтра будет завтра! И да, разумеется, на отдыхе – марблс! Ах, какие там бросали шарики, не снилось самым одержимым коллекционерам! А какие жульнические катали! А как дрались, когда Белый Дракон обдурит зазевавшегося собрата!..
Порт знал, что на турнире владыка не был прекращён. Чувствовал. Дождаться его возвращения и вернуть трон, стало главной задачей, единственной целью его существования. Перед угрозами и подкупом Августейшего он склонился без сопротивления, легко. Вспомнил поцелуи и обещание владыки. Понял, что значили они. «Бери трон». Взял.
Невзирая на переманенного в дроиды желания антагониста, унизительный шантаж. С лёгкостью принял условия Августейшего. Ставленник? Хорошо. Метки принимать? Хорошо. Докладывать? Как скажешь.
Сутулясь, пряча усмешку, как воплощённое терпение, броненосец с леопардовой лентой короны, сидел на троне владыки под хмурыми, смягчающимися день ото дня, взглядами ближнего круга. Он хотел только одного, того же, чего все они: возвращения владыки, их волшебного прошлого: воли и танцевальных гонгов! Конечно, он берёг их на турнирной площади! Он отвечал за каждого. Верил и надеялся, знал и верил, что тёплый владыка, прекрасный как солнце, непременно и окончательно вернётся на трон!
Обсуждения Дроиды. Гелиотроп. Часть 3. Главы 3 и 4