Дорого сейчас все

Шпиль Адмиралтейства

Поблескивает шпиль Адмиралтейства, увенчанный фигурой ангела натуральной величины...

Венчание

...венчаются раба Божья Наталья и страх Божий Дмитрий.

Патент

Когда Бог создал человека, он не запатентовал свое изобретение. И теперь каждый дурак может делать то же самое.

Березовский

Березовский умер и попадает на распределение, либо в Ад, либо в Рай. Ну он и просит : "Пожалуйста дайти поговорить с Богом всего три минутки и не больше." Разрешили. Через два...

Девочка и уточка

Щедрая и сильная девочка насмерть закидала уточку хлебом.

Развод людей

Смысл некоторых слов в наше время исказился настолько, что если человек говорит, что он "разводит людей", в первую очередь думают, что он аферист и кидала, во вторую - что он генный инженер, и только в третью - что работник ЗАГСа...

Что красит человека

Купил недавно новые синие джинсы и надел новые чёрные носки.
Попал под дождь...

Одежда красит человека!

Выходные дни

- Ну, как...

Приветствия! Начало здесь https://www.sunhome.ru/prose/volosozhari-nachalo-bez-konca.html

4
Завтра - всегда сейчас

Интересно всё-таки всё происходит! Вот, к примеру, взять Троя, мощный, страхолюдный! И управительницы боится! А как иначе?! Домоправительницы они такие, одна фрекен Бок чего стоит! А у него маленькая, пухленькая, щечки яблочки наливные, не женщина, картинка!

А такого страха на такое чудище нагнала!

Я смотрела, он перед ней не то что на задних лапках стоит, он и...

Автобус

Дождь закончился, и на улице остались лишь блестящие лужи, в которых плавали желтые листья осени. Грязь, смешиваясь с ногами людей, превращалась в символ осени. Темные тяжелые тона давили на настроение, и я пошел на автобусную остановку. Я шел по дороге и видел лишь уши, которые торчали из-за высоких воротников и красные носы, шмыгавшие каждую минуту. Было противно смотреть на жертвы осени, и я закурил. Белый дым успокаивал безумный стук сердца. Невольно вспомнилось лето, зелёное...

Жил-был один помещик, и было у него два сына - Василий и Иван. У Василия мать была дворянского происхождения. Умерла она вскоре после рождения сына. У Ивана матерью была простая служанка.

Все знали, что Иван – незаконный сын, поэтому с ним обращались хуже, чем с последним слугой.

Однако помещик, видя, что с каждым днем Василий и Иван становились все больше похожими друг на друга, стал пресекать издевательства над Иваном и уделять ему внимание: обучил грамоте, лучше стал одевать и кормить...

После ухода Михаила, Анна долго не могла успокоиться. Её начало мучить тяжелое предчувствие. Что-то не понравилось ей в Михаиле, в нем неуловимо вспыхнула перемена.

« В чем дело? Может, я обидела его, или не была откровенной в своей беседе с ним?»

Анна долго бы еще мучила себя сомнениями, но раздался телефонный звонок. На проводе был Михаил. Он извинился, что вынужден был срочно уйти, пообещал приехать на следующий день. Очень просил Анну быть дома. Настроение у неё сразу же поднялось...

Анна очень страдала от неопределенности. Её тяготило ухаживание Влада, а тут еще непонятно чем кончится расследование, а самое сумбурное творилось у неё в душе. Когда она слышит голос Михаила, вместо того, чтобы волноваться от предстоящего допроса, по- другому эти общения не назовешь, как сразу же становилось на душе празднично. Она хочет разобраться во всем, что творится вокруг неё, но как можно разбираться во внешнем мире, когда не поймешь саму себя из внутри? Необходимо в себе покопаться...

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Август. Полдень. Старшина милиции Сергей Сидоров стоит на разделительной полосе дороги, широко расставив ноги. Перекресток, находящийся во временном владении старшины, расположен практически в центре города. Один угол занят гостиницей «Воронеж» в красивом послевоенном здании с башней, шпилем и часами с боем. Напротив громада областного оперного театра. В третьем углу перекрестка гостиница «Брно», в четвертом НИИ Связи. В ста метрах начинается центральная площадь города с серым...

«Уже голосу никакого собачьего не стало. Одно сиплое повиз-гивающие тявканье:

Гау, гау-у-и-и, гау-гау-у-и-и».
Я лаю и лаю целый день. Посадить бы этих кочегаров самих на цепь и пусть себе гавкают, охраняют котельную, чтоб террористы не взорвали.

Времечко пошло – нечистая подкарауливает из-за каждого угла. Одна только радость мне горемычному псу – тополики. Шелестят, словно переговариваются над моей конурой. Отцвели уже белым пухом. Шумят, шумят, будто молебен мне читают о ниспослании всех...

-Нет, говорит. Один отряд хан отправил. Они тут разделиться должны были, половина его всадников бы тут осталась, а он к Разливу пошёл бы с другой половиной, но тут нас встретили.

-Добро бы, если бы так всё было. А не врёт нам этот пёс? Как думаешь, Исток? Ты это племя хорошо знаешь.

-Правду, говорит, сказываю, хочу, чтоб главный вой мне жизнь сохранил за честность мою. Говорит, можете меня до другого града спутанного с собой взять, и если лгу, и есть там ещё хазары, то головы меня лишите...