Межичи на вид: собранные, жилистые. Черноволосые, с фамильными хмурыми бровями, спокойные очень. Кто улыбнётся, то разом и нахмурится. Не нарочное действие, а улыбка такая. Межичи клёвые, дикая порода!
Покидать родину для нас поступок достойный… упрёка. Что-то типа временного помешательства. Надо лишь подождать, и образумившийся Межич вернётся. Все до одного, когда придёт срок.
А ведь где только ни раскидало нашей родни!
Есть Межичи богатые, такие, что по пять, по десять особняков за границей имеют. Вроде Славы Румына. Есть обычные, что всю жизнь на родине живут, даже к морю не выезжали. Не суть, равно всех наш дом на улице Меже – главный.
Женщины в род приходят со стороны, у них разные имена, а у мужчин схожие. Типичная шутка: «Дядь Слава приезжает!» И начинается игра – угадай какой. Только мои дядья: Боря, Сева, Слава, Влад, Тихон, Стас – это двоюродный. На самом деле – Борислав, Всеслав, Владислав, Тихослав, Станислав. Ярик – Ярослав. Отец, как только его забрал, одним днём прежнее имя сменил. В честь того, что как бы перевёз на другой берег Межи.
---------------------
Наш дом стоит на улице Меже, а давным-давно это было название речного рукава, и строился он на берегу. Когда половодье, нас чуть затопляет, вода с льдинками плещется у порога. Улица идёт вдоль сухого русла к Баронскому Парку и там огибает пансион, став глубоким оврагом. Это у Барона защитный ров был, отведённый с Межи. Не помогло ему. Теперь весной по склонам ландыши цветут, летом сплошной папоротник.
Если честно: дом и род у нас крутые, а городишко – захолустный. Железка одноколейка, нового шоссе и того не дождались. Фиг-то с ним, и не надо. Из наших я не самая большая консерва, Ярик ежистей меня ко всему постороннему.
Он говорит как-то:
– Я ветер не люблю.
А тогда вторые сутки бушевал ураган, грозы одна за другой шли. По комнатам выло и задувало. Мы на дворе бесились, змеев воздушных запускали. Полька в восторге. Ярик наоборот:
– Это вторжение. Кто его звал сюда?
Я удивился и вдруг подумал: тоже так чувствую. Когда молча возле дома сидишь, тишина внутри как синяя туча растёт. Поэтому я люблю сидеть на пороге. Это чувство маревом забирает под брюхо улицу, город, парк, небо до горизонта. Правильно Ярик сказал, а ведь он даже не тут родился, он издалека… Ярик с Полькой – совершенные противоположности.
---------------------
Буря не утихает, на дворе Полька кружится. Ей ленты купили, она ещё мелкая, чтобы самой косы плести. Мать Рая к вечеру освободится, тогда. Ждать Полька не любит! По-своему играется с ними, улететь мечтает… Сбежать, уехать – её обычная игра.
– Куда? – спрашиваю.
Она ладошкой:
– Туда!
– Чего ж там есть, Полька, хорошего-то, чего у нас нет?
– Всё! – говорит и руками большое-огромное показывает.
Предательница какая! А ведь она-то из Межичей, чёрненькая, как все мы.
– Оставайся, Полька, давай тебе сами причёску сделаем и корону! Пойдёшь на балу танцевать!
В детстве я на полном серьёзе верил, что сеструху в магазине купили. Даже помню, как отец и ма в соседний город поехали, не одним днём, а на свадьбе погулять. Вернулись с черноволосой девочкой: кукольное личико. Не пупс, на своих ногах бегающая малышка. «Смотрите, – говорит, – полька!» И скачет козочкой в сарафане. Память, это что-то!
---------------------
Я продумывал технологичные варианты нарушения границы между двумя лунами, когда вдруг осознал, что узко мыслю. Не обязательно взламывать. Как насчёт подкопа? Крыльев? Я понял, что уже давно перемещаю с мёртвой луны на живую кое-что, но не рейки со шпоном, а слова.
Дед посмеялся над моим открытием:
– Из пустого в порожнее – оно и есть! Без настоящей причины, «вескомой», – так он говорит, – дела не будет. Здесь слова, там тоже пустые слова.
Мать Рая наоборот, вовсе не посмеялась.
---------------------
Я ей про каравеллу рассказывал, сто приветов от Ярика передавал...
– Что, милый?
– Ничего, ма...
– Ты вдруг осёкся.
– Да я подумал... Ты её не увидишь, эту модельку, а чуть-чуть всё-таки видишь, когда я говорю. Получается, смерть не самая сильная штука.
Мать Рая так улыбнулась, как будто она именинница, а я угадал с подарком.
– Ты вырос, Межка! Ты всех нас дальше пойдёшь! Если на политику замахнёшься, то и поважней чем…
– Теперь ты осеклась.
– …чем Слава Румын. Дело не в нём, я…
– Сразу засомневалась?
– Не в тебе! А как обычно: сказанёшь и боишься сглазить. Много было примеров. Дурных, вообще безнадёжных, страшных примеров. Дверь всегда на обе стороны, Межка. Я про слова. У бесноватого тоже всё на месте: лужёная глотка и острый язык. Нет лишь ума. Глаз нет, ушей нет, а нож во рту есть.
– Фигня! Он у всех есть. Значит, будет нож против ножа!
Этим я, конечно, подтвердил, что «повзрослел», ага… Мать Рая говорила не образно, а до ужаса конкретно. Я не знал, о ком. Тогда я их ещё не видел.
Часть первая. На пороге
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № L108-20098.
Обсуждения Дом на Меже. 4 Между двух лун
С детства хотелось перетащить что-то из мира сновидений в мир реальности. Сунуть в рот берёзовые листья и резко проснуться. Зажать в руке спичку и волевым усилием открыть глаза. Но в реальности пробуждения во рту горечь как бы лекарства. А в руке полное ощущение спички, но самой спички нет.
И всё таки это как-то работает..... Наверняк работает.