…Внезапно я осознал, что бреду по лесу, куда глаза глядят. Густой орешник полностью скрывал перспективу. Никакой тропинки под ногами не было. Следы скрывала сухая трава. Я однозначно заблудился в незнакомом лесу!
И это была единственная доступная мне информация. Кто я? Как меня зовут? Где нахожусь? Как сюда попал? Все эти вопросы оставались без ответа. Я полностью потерял память. Но паники и страха не было. Мне было любопытно узнать, что произошло.
Для начала осмотрел себя. Одежда – зеленый пятнистый камуфляж. На ногах кирза. На ремне – армейская фляжка с водой и разорванный пластиковый пакет с размокшей буханкой белого хлеба. В карманах пусто. Никаких особых примет и нашивок. Ни сигарет, ни спичек, ни документов, ни денег! Я аскет, видимо. Положение выглядело почти безнадёжным.
Мой взгляд бесцельно блуждал по кустам, по траве. Вдруг я заметил кусочек хлеба, выпавший из разорванного пакета. Недалеко обнаружился еще один. Сюжет с хлебными крошками был смутно знаком. Передвигаясь по крошкам, двинулся в обратный путь. Продираться сквозь заросли не пришлось. Путь лежал по достаточно проходимым местам.
Лес кончился, впереди показались небольшие горы, скорее – складка местности. Вдоль неё текла неширокая, но быстрая речка. Крошки уверенно повернули вверх по течению. Через несколько часов ходьбы послышался шум падающей воды. За высокими прибрежными деревьями скрывался невысокий водопад. Вода срывалась со скалы в небольшое озеро, из которого и вытекала речка. Почему-то вид водных потоков меня ободрил и воодушевил. Мне определенно нравились открытые водоемы.
Крошки закончились на берегу озера, прямо напротив водопада. Здесь начались мои блуждания. Я разделся и вошёл в воду. Меня привлекал водопад. За струями водопада обнаружилась пещерка, в которую я легко забрался. Следы в пещере означали, что здесь недавно кто-то был. И этот кто-то оставил в пещерке странное устройство.
Серебристое яйцо размером с крупный огурец, поверхность ячеистая. Яйцо легко разломилось на две половинки, открыв высокотехнологичную начинку и пустое гнездо для предмета размером с палец. В голове всплыла фраза: «устройство для стирания и записи памяти». Я был уверен, что причина моей амнезии – у меня в руках. С находкой я вернулся на берег озера.
Картина выстраивалась довольно неприятная. Кто-то явно враждебно настроенный стёр мне память, но, почему-то не убил. Убить-то вроде бы попроще будет? Надо сказать - странный способ нейтрализации: высокотехнологичная подстава.
Вдруг небо замерцало, стало пасмурно, резко опустились сумерки. На фоне леса стали смутно проявляться невысокие строения. Полянка плавно превратилась в привокзальную площадь, по которой бродили сонные куры. Ощутимо запахло креозотом, сталью и привокзальными удобствами. Без посадки, я оказался в электричке. За окном мелькали элементы пейзажа. Точка сборки сдвинулась в положение «пассажир поезда». Существенное перемещение точки сборки означало, что я начинаю новое путешествие по сновиденному миру!
Ветер, шумевший в голове стих, восстановив утраченную память. Большую часть, по крайней мере. Я – сновиденный Двойник, дубль. Ещё иногда меня называют «тело сновидения». Однако, я совершенно самостоятельная личность. Дневное сознание, связанное со мной, и выполняющее роль подсознания, оказывает существенное влияние на мою жизнь. Например, дневное сознание может изменять сновиденный мир и быстро перемещать меня, что и произошло только что. Такие скачки в пространстве сновидений иногда спасают меня от неприятностей, а иногда эти неприятности провоцируют. Но сейчас дневное сознание просто спасло меня, как личность. Часть моей памяти, хранившаяся в памяти дневной субличности, невозможно уничтожить из сновиденного мира.
Однако, что же произошло? Кому я на этот раз дорогу перешёл? Врагов у меня много – выбирай на вкус. Кто же в этот раз? После приключений с Логосом долгое время было относительное затишье. Похоже, передышка кончилась. Я ещё раз осмотрел аппарат стирания памяти: такой уровень техники в сновиденном мире был только у людей в чёрном.
ЛВЧ – на самом деле не люди, а биороботы. Они выполняют волю своих хозяев, не считаясь с потерями в живой силе и технике. Много я перебил ихнего брата! Сами виноваты – достали они меня тогда здорово! И что, снова – здорово? Придется опять ворошить их гнездо.
Люди в чёрном – порождения развитого мира. И естественно, что они базируются в промзоне. Промзона связана с производством, техникой и технологией, с промышленно вырабатываемыми материалами и изделиями. Машинерия и железяки. Там и проведем разведку. Придется устраиваться на работу, правда временно.
Новое занятие оказалось связано с переплавкой металлолома. Этот шаблон промзоны мне навязало дневное сознание. Ну, тут уж никуда не денешься – шаблон всегда привносится извне. И сновиденной личности выбирать не приходится. Я облачился в брезентовый костюм и грубые ботинки. Потянулись дни и ночи сбора, сортировки и переплавки металлолома. Чаще это были сплавы алюминия. Сравнительно чистое производство.
Сновиденная реальность была удивительно тщательно проработана. Дневное сознание постаралось. Всё было практически реально: цвет металла, жар печи, запах горелой земли. Рабочие обладали индивидуальностью. После первой смены я предложил остальным членам бригады пива попить с рыбкой. За знакомство. Но все они оказались непьющими! Однако в качестве компенсации согласились на уху.
Шли дни. Работа оказалась довольно разнообразной. Я обследовал все производственные и складские помещения в поисках чего-то необычного. Самым необычным оказался склад. Его стеллажи уходили на недосягаемую высоту. Не удивлюсь, если склад окажется бесконечным. Для перемещения в бесконечном пространстве между стеллажами я иногда даже использовал реактивный ранец. Больше никаких чудес не наблюдалось.
Через пару месяцев я вычислил охранника, который вел себя довольно необычно. Он всегда дежурил ночью, объясняя это хронической бессонницей. Начал следить за ним. Выяснилось, что это коллекционер, который собирает необычные фрагменты прошлого. Как открытки, в которых можно даже пожить некоторое время.
Но однажды его технология дала сбой. Произошёл хроновыброс. Весь цех поглотили джунгли, в которых на нас охотились динозавры. Ядовитые лианы душили людей. Для полноты ощущений началось извержение вулкана. На склоне образовалась трещина, из которой хлынула лава. Мы еле спаслись. Выжившие долго спорили – кто виноват. Пользуясь случаем, я наехал на охранника, пригрозил, что расскажу всем про его хобби. Взамен на молчание он рассказал мне, кто владеет технологией стирания памяти. И теперь мой путь лежал в зону катастроф.
В отличие от других секторов в зону катастроф поезда не ходят в принципе. Добраться можно – но другими видами транспорта. Но прежде надо пройти зону локальных конфликтов. Это как-бы «предбанник» зоны катастроф.
В зону локальных конфликтов наша группа добирались на катере. С боем высадились на берег. Завязалась перестрелка с патрульной группой. Удачно получилось – положили весь патруль. Забрались в патрульную машину, и, не теряя времени, понеслись вглубь горного массива. Не проехали и километра, как наткнулись на завал в ущелье. Засада. Забросали их гранатами. Из-за взрывов обрушилась скальная стенка, под ней обнаружился вход в тоннель. Не раздумывая, бросились внутрь горы. Это был древний бункер, давно заброшенный. Преследователи не полезли за нами. Отдыхаем, пользуясь передышкой.
Никакой логики в этих местах! Просто война всех против всех.
Огляделся повнимательнее – нам повезло. Этот бункер принадлежал уже зоне катастроф. Бункера здесь наиболее распространенный вид архитектурных сооружений. Зона катастроф в целом довольно спокойное место. Все уже произошло или вот-вот произойдет. Здесь, например, уже все закончилось.
Привал закончился, двигаемся в сторону предполагаемого входа. Тоннель неожиданно вывел на станцию метрополитена. Множество людей мрачно толпились перед эскалатором. Станция работала только на выход. Поднялись вместе со всеми на поверхность. Улицы оказались заполнены растерянными людьми, которые не знали, что делать. Этот вариант катастрофы предусматривал полное разрушение городских коммуникаций: метро не работало, наземный транспорт парализовали многокилометровые пробки, возникшие из-за завалов на дорогах. Огромный мост через железную дорогу обрушился на рельсы. Люди оказались в ловушке. Самые умные выбирались из города пешком и уходили все дальше – прятались в лесах и глухих деревеньках.
Неплохой вариант. Всего лишь коммунальная катастрофа. Но наша цель - область биологических катастроф. Конкретно здесь в результате генетической катастрофы женщины стали рождать одних мальчиков. Девочки и женщины сразу стали немыслимой роскошью. Если рождается девочка, её судьба предрешена. Как только она сможет выносить ребенка – это станет ее основной работой. Свободной она уже не будет, её превратят в непрерывно рождающую машину.
После катастрофы деревья потеряли ветви, превратившись в колонны трехметрового диаметра. По деревьям ползали насекомые, похожие на пучки изогнутых корней с листиками. Они частично и были растениями. Судорожно передвигаясь по дереву, они ищут, где бы обменяться соками с деревом и завершить симбиотический фотосинтез. В пейзаж также органично вписались многометровые красные черви, ползающие по черной рыхлой земле.
Через пару километров догнали караван. Нам разрешили присоединиться – повезло, охранники оказались знакомые. Солидное слово караван обозначало трёх девушек и двух парней – охранников. Впрочем, одна девушка тоже работала в охране. Она была бесплодной и достаточно сильной, чтобы защитить себя от ухажеров.
Караван направлялся из провинции в город. Я пошел рядом с одной из женщин. Разговорились. Я предположил, что она хорошо зарабатывает в качестве суррогатной матери. Женщина возмутилась. Работа – за еду и крышу над головой, после первого ребенка премия – бутылка пива. После третьего – полтора литра домашнего вина. Жлобы.
На ночь остановились у стены полуразвалившегося дома. Это была ошибка. В заброшенной канализации расплодилась мутировавшая плесень. Ночью плесень медленно выползала из труб и пожирала всю встретившуюся органику. Когда утром мы проснулись, на месте женщины - охранницы лежал абсолютно чистый скелет. Снова повезло. Будь у неё масса поменьше – плесень съела бы кого-нибудь ещё.
Вход в город устроили через тесный тамбур. Первым вошел охранник, который уже был здесь много раз. Поздоровался с вахтером. Тот кивнул – мол, проходи. Но тут в тамбур вошел второй охранник каравана. На него мгновенно нацелились 3 тяжелых арбалета, а первому охраннику вахтенный неуловимо быстро зажал шею в замок.
- Кто с тобой?!
- Новенький, один…
- Я запомнил его.
Охранника освободили. Караван неспешно втянулся в тамбур. Досмотр. Протиснулись через щель в следующее помещение. Это оказался какой-то огромный шмоточный склад. Женщины пошли вдоль бесконечных тряпичных развалов. Я и охранники остались у входа. Ковер на стене отодвинулся, за ним оказалась метровая дыра, в которую пролезли весёлые и абсолютно одинаковые пацаны числом пять. Они поручкались со знакомыми. Солидно поговорили.
- Как дела? Мамка рожает?
- Да…
- Значит, яйцеклетки у мамки есть?
- Есть, много.
Это немыслимая редкость. Яйцеклетки – ходовой и очень дорогой товар. Все пацаны сыновья владельца склада. К нему и направлялся караван. Владелец склада скупал для перепродажи практически всё: одежду, пищевые концентраты, оружие, лекарства, технику. Направляемся к нему – может подскажет чего.
Повезло. Барыга сразу узнал яйцеобразный прибор. Но даже в руки не стал брать. Насупившись, он поинтересовался:
- Откуда вещичка?
- Нашёл.
- Парень, такие находки не совместимы с жизнью. Ты чего хочешь-то?
- Этим приборчиком стёрли мою память. Я хочу вернуть её.
- Ну, здесь ты ничего не найдёшь кроме старого барахла. Но я слышал, что когда-то давно память избирательно стирали регулярно и всем. Какая-то правительственная программа была. Надо думать, к всеобщему счастью людей в очередной раз пытались привести. Ну, а в результате половина населения страдает амнезией, а другая половина – шизофренией. Этот сектор расположен сразу за нашим. Но тебе надо не туда. Единственный, кто тебе поможет – Химик из Брошенного города…
…Брошенный город оказался расположен в ущелье между коричневыми гранитными скалами. По дну ущелья стекал ручей. Прозрачная вода пузырилась на обточенных гранитных валунах. Дно ущелья устилала мелкая гранитная галька. Когда-то здесь текла река.
Между скалами встроены дома. Цвет стен – как у скал. Окна выбиты, но кое-где стекла остались целы. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Пол замусорен. За дверью – лаборатория, похоже – химическая. Много химической посуды на лабораторных столах. Груды упаковок с реактивами. Обшарпанное химическое и медицинское оборудование. Мы бродили между столов, разглядывая разноцветные растворы в колбах.
Вдруг дверь в дальней стене открылась, и в зал вошёл человек в халате. Увидев нас, он испуганно нырнул под стол и заорал, что будет стрелять. Конфликт удалось предотвратить. Я рассказал Химику про свою проблему. Тот заинтересовался, обещал помочь. Но – с условием: он будет участвовать в дальнейших поисках. Я согласился.
Кристаллы с записью памяти устилали дно ручья в несколько слоев. Почему именно здесь оказались залежи кристаллов, было для всех загадкой. Очередной загадкой Пространства сновидений. Сколько их было и еще будет! Химик сделал предположение, что это такое захоронение. Возможно, кристаллы памяти экологически не безопасны. Сейчас главная проблема – найти нужный кристалл.
Я опустил руку в ледяную воду. Ручей сразу обмелел, вокруг руки образовалась воронка, на дне которой призывно поблескивал кристалл. Будем надеяться что это – цель поисков. Кристалл плотно встал в гнездо внутри ячеистого огурца. Кнопка была только одна, и я без колебаний нажал её.
… Провинциальный городок. Солнечное позднее утро. Пыльная улица. Арки, предназначенные для выезда гужевого транспорта. Мостовая сменяется грунтовой дрогой с глубокой колеёй. Я иду вверх по улице. Хаотично бегают пацаны. Вдруг из подворотни вывалился какой-то пыльный тощий мужик с сонными глазами. Остановившись передо мной, он быстро и монотонно забормотал, глядя в зенит.
- …Надо помочь, надо. Ты найди его, он многомерный, ты знаешь, он сможет, Данила, он такой его все знают. Поможет, ты только найди его. Роды штука сложная, а тут - субъект многомерный. Без Данилы никак. А с ним – хоть какая-то надежда. Да ты и сам понимаешь – без Бога останется только Дьявол. Ты с ним не сработаешься. Опять ждать, я уже не дождусь, паря. Надо помочь надо…
Дальнейший текст полностью повторил предыдущий. Прокрутив запись еще раза четыре, и убедившись, что я всё понял, живой магнитофон лунатической походкой скрылся в подворотне…
И это – всё, что содержал найденный кристалл.
Я знаю кто это. Он живет сразу в нескольких измерениях. Тамошние его имена похожи: Данила, Даниил, Дэниэл, Даниэль и т.д. В плотном мире он известен как Даниил Андреев. Уникальная личность и единственный, кто разбирался в структуре Шаданакара. В 36 лет Даниил Андреев ушёл на фронт, но по состоянию здоровья был признан нестроевым. Работал санитаром в медсанбате. Участвовал в страшном переходе по Ладожскому озеру в блокадный Ленинград. Служил в похоронной бригаде, читал над убитыми заупокойные молитвы. Просто невероятно, как этот человек, прошедший репрессии, войну, тюрьму, и смертельно больной, смог оставить после себя уникальную информацию о многомерной структуре нашего конгломерата.
Уникальность личности Андреева и то, что он сделал для человечества, катастрофически недооценены. И это нормально. Многомерную личность может понять и оценить только такое же многомерное существо, типа Блюстителя Кармы. Андреев совершил настоящий кармический подвиг. После реинкарнации в России, в самое страшное для её народа время, он прошёл все круги ада и умер абсолютное безвестным и непризнанным, не опубликовав ни строчки. Это и было кармической платой за «Розу Мира».
Совершенно естественно, что я попросил именно его помочь в организации многомерных родов. Сама эта операция просто поражает воображение. Рождение многомерного существа проходит одновременно во множестве параллельных миров и во всех измерениях. Это событие – космического масштаба. Даже представить это нам, трёхмерным существам, невозможно. А новорожденный мог быть только великим демоном или богом.
…Младенец оказался крупным ребенком – больше трех метров в высоту (сидя) и весом около тонны. При повороте головы на определенный угол его человеческая голова превращалась в логотип браузера. «Мозиллу» сменял «Интернет-эксплорер», который в свою очередь трансформировался в «Яндекс». Бог Интернета пришёл в мир.
И это была единственная доступная мне информация. Кто я? Как меня зовут? Где нахожусь? Как сюда попал? Все эти вопросы оставались без ответа. Я полностью потерял память. Но паники и страха не было. Мне было любопытно узнать, что произошло.
Для начала осмотрел себя. Одежда – зеленый пятнистый камуфляж. На ногах кирза. На ремне – армейская фляжка с водой и разорванный пластиковый пакет с размокшей буханкой белого хлеба. В карманах пусто. Никаких особых примет и нашивок. Ни сигарет, ни спичек, ни документов, ни денег! Я аскет, видимо. Положение выглядело почти безнадёжным.
Мой взгляд бесцельно блуждал по кустам, по траве. Вдруг я заметил кусочек хлеба, выпавший из разорванного пакета. Недалеко обнаружился еще один. Сюжет с хлебными крошками был смутно знаком. Передвигаясь по крошкам, двинулся в обратный путь. Продираться сквозь заросли не пришлось. Путь лежал по достаточно проходимым местам.
Лес кончился, впереди показались небольшие горы, скорее – складка местности. Вдоль неё текла неширокая, но быстрая речка. Крошки уверенно повернули вверх по течению. Через несколько часов ходьбы послышался шум падающей воды. За высокими прибрежными деревьями скрывался невысокий водопад. Вода срывалась со скалы в небольшое озеро, из которого и вытекала речка. Почему-то вид водных потоков меня ободрил и воодушевил. Мне определенно нравились открытые водоемы.
Крошки закончились на берегу озера, прямо напротив водопада. Здесь начались мои блуждания. Я разделся и вошёл в воду. Меня привлекал водопад. За струями водопада обнаружилась пещерка, в которую я легко забрался. Следы в пещере означали, что здесь недавно кто-то был. И этот кто-то оставил в пещерке странное устройство.
Серебристое яйцо размером с крупный огурец, поверхность ячеистая. Яйцо легко разломилось на две половинки, открыв высокотехнологичную начинку и пустое гнездо для предмета размером с палец. В голове всплыла фраза: «устройство для стирания и записи памяти». Я был уверен, что причина моей амнезии – у меня в руках. С находкой я вернулся на берег озера.
Картина выстраивалась довольно неприятная. Кто-то явно враждебно настроенный стёр мне память, но, почему-то не убил. Убить-то вроде бы попроще будет? Надо сказать - странный способ нейтрализации: высокотехнологичная подстава.
Вдруг небо замерцало, стало пасмурно, резко опустились сумерки. На фоне леса стали смутно проявляться невысокие строения. Полянка плавно превратилась в привокзальную площадь, по которой бродили сонные куры. Ощутимо запахло креозотом, сталью и привокзальными удобствами. Без посадки, я оказался в электричке. За окном мелькали элементы пейзажа. Точка сборки сдвинулась в положение «пассажир поезда». Существенное перемещение точки сборки означало, что я начинаю новое путешествие по сновиденному миру!
Ветер, шумевший в голове стих, восстановив утраченную память. Большую часть, по крайней мере. Я – сновиденный Двойник, дубль. Ещё иногда меня называют «тело сновидения». Однако, я совершенно самостоятельная личность. Дневное сознание, связанное со мной, и выполняющее роль подсознания, оказывает существенное влияние на мою жизнь. Например, дневное сознание может изменять сновиденный мир и быстро перемещать меня, что и произошло только что. Такие скачки в пространстве сновидений иногда спасают меня от неприятностей, а иногда эти неприятности провоцируют. Но сейчас дневное сознание просто спасло меня, как личность. Часть моей памяти, хранившаяся в памяти дневной субличности, невозможно уничтожить из сновиденного мира.
Однако, что же произошло? Кому я на этот раз дорогу перешёл? Врагов у меня много – выбирай на вкус. Кто же в этот раз? После приключений с Логосом долгое время было относительное затишье. Похоже, передышка кончилась. Я ещё раз осмотрел аппарат стирания памяти: такой уровень техники в сновиденном мире был только у людей в чёрном.
ЛВЧ – на самом деле не люди, а биороботы. Они выполняют волю своих хозяев, не считаясь с потерями в живой силе и технике. Много я перебил ихнего брата! Сами виноваты – достали они меня тогда здорово! И что, снова – здорово? Придется опять ворошить их гнездо.
Люди в чёрном – порождения развитого мира. И естественно, что они базируются в промзоне. Промзона связана с производством, техникой и технологией, с промышленно вырабатываемыми материалами и изделиями. Машинерия и железяки. Там и проведем разведку. Придется устраиваться на работу, правда временно.
Новое занятие оказалось связано с переплавкой металлолома. Этот шаблон промзоны мне навязало дневное сознание. Ну, тут уж никуда не денешься – шаблон всегда привносится извне. И сновиденной личности выбирать не приходится. Я облачился в брезентовый костюм и грубые ботинки. Потянулись дни и ночи сбора, сортировки и переплавки металлолома. Чаще это были сплавы алюминия. Сравнительно чистое производство.
Сновиденная реальность была удивительно тщательно проработана. Дневное сознание постаралось. Всё было практически реально: цвет металла, жар печи, запах горелой земли. Рабочие обладали индивидуальностью. После первой смены я предложил остальным членам бригады пива попить с рыбкой. За знакомство. Но все они оказались непьющими! Однако в качестве компенсации согласились на уху.
Шли дни. Работа оказалась довольно разнообразной. Я обследовал все производственные и складские помещения в поисках чего-то необычного. Самым необычным оказался склад. Его стеллажи уходили на недосягаемую высоту. Не удивлюсь, если склад окажется бесконечным. Для перемещения в бесконечном пространстве между стеллажами я иногда даже использовал реактивный ранец. Больше никаких чудес не наблюдалось.
Через пару месяцев я вычислил охранника, который вел себя довольно необычно. Он всегда дежурил ночью, объясняя это хронической бессонницей. Начал следить за ним. Выяснилось, что это коллекционер, который собирает необычные фрагменты прошлого. Как открытки, в которых можно даже пожить некоторое время.
Но однажды его технология дала сбой. Произошёл хроновыброс. Весь цех поглотили джунгли, в которых на нас охотились динозавры. Ядовитые лианы душили людей. Для полноты ощущений началось извержение вулкана. На склоне образовалась трещина, из которой хлынула лава. Мы еле спаслись. Выжившие долго спорили – кто виноват. Пользуясь случаем, я наехал на охранника, пригрозил, что расскажу всем про его хобби. Взамен на молчание он рассказал мне, кто владеет технологией стирания памяти. И теперь мой путь лежал в зону катастроф.
В отличие от других секторов в зону катастроф поезда не ходят в принципе. Добраться можно – но другими видами транспорта. Но прежде надо пройти зону локальных конфликтов. Это как-бы «предбанник» зоны катастроф.
В зону локальных конфликтов наша группа добирались на катере. С боем высадились на берег. Завязалась перестрелка с патрульной группой. Удачно получилось – положили весь патруль. Забрались в патрульную машину, и, не теряя времени, понеслись вглубь горного массива. Не проехали и километра, как наткнулись на завал в ущелье. Засада. Забросали их гранатами. Из-за взрывов обрушилась скальная стенка, под ней обнаружился вход в тоннель. Не раздумывая, бросились внутрь горы. Это был древний бункер, давно заброшенный. Преследователи не полезли за нами. Отдыхаем, пользуясь передышкой.
Никакой логики в этих местах! Просто война всех против всех.
Огляделся повнимательнее – нам повезло. Этот бункер принадлежал уже зоне катастроф. Бункера здесь наиболее распространенный вид архитектурных сооружений. Зона катастроф в целом довольно спокойное место. Все уже произошло или вот-вот произойдет. Здесь, например, уже все закончилось.
Привал закончился, двигаемся в сторону предполагаемого входа. Тоннель неожиданно вывел на станцию метрополитена. Множество людей мрачно толпились перед эскалатором. Станция работала только на выход. Поднялись вместе со всеми на поверхность. Улицы оказались заполнены растерянными людьми, которые не знали, что делать. Этот вариант катастрофы предусматривал полное разрушение городских коммуникаций: метро не работало, наземный транспорт парализовали многокилометровые пробки, возникшие из-за завалов на дорогах. Огромный мост через железную дорогу обрушился на рельсы. Люди оказались в ловушке. Самые умные выбирались из города пешком и уходили все дальше – прятались в лесах и глухих деревеньках.
Неплохой вариант. Всего лишь коммунальная катастрофа. Но наша цель - область биологических катастроф. Конкретно здесь в результате генетической катастрофы женщины стали рождать одних мальчиков. Девочки и женщины сразу стали немыслимой роскошью. Если рождается девочка, её судьба предрешена. Как только она сможет выносить ребенка – это станет ее основной работой. Свободной она уже не будет, её превратят в непрерывно рождающую машину.
После катастрофы деревья потеряли ветви, превратившись в колонны трехметрового диаметра. По деревьям ползали насекомые, похожие на пучки изогнутых корней с листиками. Они частично и были растениями. Судорожно передвигаясь по дереву, они ищут, где бы обменяться соками с деревом и завершить симбиотический фотосинтез. В пейзаж также органично вписались многометровые красные черви, ползающие по черной рыхлой земле.
Через пару километров догнали караван. Нам разрешили присоединиться – повезло, охранники оказались знакомые. Солидное слово караван обозначало трёх девушек и двух парней – охранников. Впрочем, одна девушка тоже работала в охране. Она была бесплодной и достаточно сильной, чтобы защитить себя от ухажеров.
Караван направлялся из провинции в город. Я пошел рядом с одной из женщин. Разговорились. Я предположил, что она хорошо зарабатывает в качестве суррогатной матери. Женщина возмутилась. Работа – за еду и крышу над головой, после первого ребенка премия – бутылка пива. После третьего – полтора литра домашнего вина. Жлобы.
На ночь остановились у стены полуразвалившегося дома. Это была ошибка. В заброшенной канализации расплодилась мутировавшая плесень. Ночью плесень медленно выползала из труб и пожирала всю встретившуюся органику. Когда утром мы проснулись, на месте женщины - охранницы лежал абсолютно чистый скелет. Снова повезло. Будь у неё масса поменьше – плесень съела бы кого-нибудь ещё.
Вход в город устроили через тесный тамбур. Первым вошел охранник, который уже был здесь много раз. Поздоровался с вахтером. Тот кивнул – мол, проходи. Но тут в тамбур вошел второй охранник каравана. На него мгновенно нацелились 3 тяжелых арбалета, а первому охраннику вахтенный неуловимо быстро зажал шею в замок.
- Кто с тобой?!
- Новенький, один…
- Я запомнил его.
Охранника освободили. Караван неспешно втянулся в тамбур. Досмотр. Протиснулись через щель в следующее помещение. Это оказался какой-то огромный шмоточный склад. Женщины пошли вдоль бесконечных тряпичных развалов. Я и охранники остались у входа. Ковер на стене отодвинулся, за ним оказалась метровая дыра, в которую пролезли весёлые и абсолютно одинаковые пацаны числом пять. Они поручкались со знакомыми. Солидно поговорили.
- Как дела? Мамка рожает?
- Да…
- Значит, яйцеклетки у мамки есть?
- Есть, много.
Это немыслимая редкость. Яйцеклетки – ходовой и очень дорогой товар. Все пацаны сыновья владельца склада. К нему и направлялся караван. Владелец склада скупал для перепродажи практически всё: одежду, пищевые концентраты, оружие, лекарства, технику. Направляемся к нему – может подскажет чего.
Повезло. Барыга сразу узнал яйцеобразный прибор. Но даже в руки не стал брать. Насупившись, он поинтересовался:
- Откуда вещичка?
- Нашёл.
- Парень, такие находки не совместимы с жизнью. Ты чего хочешь-то?
- Этим приборчиком стёрли мою память. Я хочу вернуть её.
- Ну, здесь ты ничего не найдёшь кроме старого барахла. Но я слышал, что когда-то давно память избирательно стирали регулярно и всем. Какая-то правительственная программа была. Надо думать, к всеобщему счастью людей в очередной раз пытались привести. Ну, а в результате половина населения страдает амнезией, а другая половина – шизофренией. Этот сектор расположен сразу за нашим. Но тебе надо не туда. Единственный, кто тебе поможет – Химик из Брошенного города…
…Брошенный город оказался расположен в ущелье между коричневыми гранитными скалами. По дну ущелья стекал ручей. Прозрачная вода пузырилась на обточенных гранитных валунах. Дно ущелья устилала мелкая гранитная галька. Когда-то здесь текла река.
Между скалами встроены дома. Цвет стен – как у скал. Окна выбиты, но кое-где стекла остались целы. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Пол замусорен. За дверью – лаборатория, похоже – химическая. Много химической посуды на лабораторных столах. Груды упаковок с реактивами. Обшарпанное химическое и медицинское оборудование. Мы бродили между столов, разглядывая разноцветные растворы в колбах.
Вдруг дверь в дальней стене открылась, и в зал вошёл человек в халате. Увидев нас, он испуганно нырнул под стол и заорал, что будет стрелять. Конфликт удалось предотвратить. Я рассказал Химику про свою проблему. Тот заинтересовался, обещал помочь. Но – с условием: он будет участвовать в дальнейших поисках. Я согласился.
Кристаллы с записью памяти устилали дно ручья в несколько слоев. Почему именно здесь оказались залежи кристаллов, было для всех загадкой. Очередной загадкой Пространства сновидений. Сколько их было и еще будет! Химик сделал предположение, что это такое захоронение. Возможно, кристаллы памяти экологически не безопасны. Сейчас главная проблема – найти нужный кристалл.
Я опустил руку в ледяную воду. Ручей сразу обмелел, вокруг руки образовалась воронка, на дне которой призывно поблескивал кристалл. Будем надеяться что это – цель поисков. Кристалл плотно встал в гнездо внутри ячеистого огурца. Кнопка была только одна, и я без колебаний нажал её.
… Провинциальный городок. Солнечное позднее утро. Пыльная улица. Арки, предназначенные для выезда гужевого транспорта. Мостовая сменяется грунтовой дрогой с глубокой колеёй. Я иду вверх по улице. Хаотично бегают пацаны. Вдруг из подворотни вывалился какой-то пыльный тощий мужик с сонными глазами. Остановившись передо мной, он быстро и монотонно забормотал, глядя в зенит.
- …Надо помочь, надо. Ты найди его, он многомерный, ты знаешь, он сможет, Данила, он такой его все знают. Поможет, ты только найди его. Роды штука сложная, а тут - субъект многомерный. Без Данилы никак. А с ним – хоть какая-то надежда. Да ты и сам понимаешь – без Бога останется только Дьявол. Ты с ним не сработаешься. Опять ждать, я уже не дождусь, паря. Надо помочь надо…
Дальнейший текст полностью повторил предыдущий. Прокрутив запись еще раза четыре, и убедившись, что я всё понял, живой магнитофон лунатической походкой скрылся в подворотне…
И это – всё, что содержал найденный кристалл.
Я знаю кто это. Он живет сразу в нескольких измерениях. Тамошние его имена похожи: Данила, Даниил, Дэниэл, Даниэль и т.д. В плотном мире он известен как Даниил Андреев. Уникальная личность и единственный, кто разбирался в структуре Шаданакара. В 36 лет Даниил Андреев ушёл на фронт, но по состоянию здоровья был признан нестроевым. Работал санитаром в медсанбате. Участвовал в страшном переходе по Ладожскому озеру в блокадный Ленинград. Служил в похоронной бригаде, читал над убитыми заупокойные молитвы. Просто невероятно, как этот человек, прошедший репрессии, войну, тюрьму, и смертельно больной, смог оставить после себя уникальную информацию о многомерной структуре нашего конгломерата.
Уникальность личности Андреева и то, что он сделал для человечества, катастрофически недооценены. И это нормально. Многомерную личность может понять и оценить только такое же многомерное существо, типа Блюстителя Кармы. Андреев совершил настоящий кармический подвиг. После реинкарнации в России, в самое страшное для её народа время, он прошёл все круги ада и умер абсолютное безвестным и непризнанным, не опубликовав ни строчки. Это и было кармической платой за «Розу Мира».
Совершенно естественно, что я попросил именно его помочь в организации многомерных родов. Сама эта операция просто поражает воображение. Рождение многомерного существа проходит одновременно во множестве параллельных миров и во всех измерениях. Это событие – космического масштаба. Даже представить это нам, трёхмерным существам, невозможно. А новорожденный мог быть только великим демоном или богом.
…Младенец оказался крупным ребенком – больше трех метров в высоту (сидя) и весом около тонны. При повороте головы на определенный угол его человеческая голова превращалась в логотип браузера. «Мозиллу» сменял «Интернет-эксплорер», который в свою очередь трансформировался в «Яндекс». Бог Интернета пришёл в мир.
Обсуждения Днюха многомерная