Иногда в нашем доме, построенном на воздушных сваях, случаются дни молчания. Они складываются из дырявых мешков смеха, шумных разговоров, вырастающих из темного пива и сбежавших с соседских огородов гномов, игры в петанк, сидения в кресле-качалке, шатаемой ветром, фотографий и прочитанных чужим стихов... В такие дни я сильнее, чем когда-либо, чувствую, что пространство наполнено лишь им, и на всем лежит его взгляд, и во всем – его голос. Мне хочется написать ему письмо, что-то очень красивое и нежное, но я не могу собрать слов. А он бродит по окрестным лесам, тыкая в кочки мха узловатой палкой, и, замерев, слушает щеглов.
Нас как всегда спасает небо. В тот удивительный час, когда на земле уже ночная синева, а над землей – огонь, облака кажутся совсем тонкими и темными. Ветер растягивает их как нотный стан, и мы оба слышим одну и ту же музыку. А потом ветер играет с ними, закручивает и расчесывает, рисуя в небе картину битвы: единорог и гигантская рыба застыли друг против друга в стремительном прыжке. Кажется, все вокруг них вихрится, а они несутся на встречу, что бы как два камня столкнуться и стереть друг друга в порошок, но все никак не сойдутся.
Мы смотрим на них, пока их силуэты не съедает ночная темнота, а потом, взявшись за руки, идем в дом. Целый вечер мы будем пить чай, и перед сном он прочтет мне новую главу из своего бесконечного алхимического трактата.
Нас как всегда спасает небо. В тот удивительный час, когда на земле уже ночная синева, а над землей – огонь, облака кажутся совсем тонкими и темными. Ветер растягивает их как нотный стан, и мы оба слышим одну и ту же музыку. А потом ветер играет с ними, закручивает и расчесывает, рисуя в небе картину битвы: единорог и гигантская рыба застыли друг против друга в стремительном прыжке. Кажется, все вокруг них вихрится, а они несутся на встречу, что бы как два камня столкнуться и стереть друг друга в порошок, но все никак не сойдутся.
Мы смотрим на них, пока их силуэты не съедает ночная темнота, а потом, взявшись за руки, идем в дом. Целый вечер мы будем пить чай, и перед сном он прочтет мне новую главу из своего бесконечного алхимического трактата.
Обсуждения Дни молчания