Детство

Настя возвращалась после ночного эфира. Было еще темно. Но город уже жил (или еще жил). Брать редакторскую машину она не стала, а решила пойти пешком. Утро было замечательное (4.50 это уже утро или еще ночь?). Их радиостудия располагалась недалеко от Московского вокзала. Что бы попасть домой, Насте надо было пройти весь Невский, пройти по Дворцовому мосту на Васильевский остров, потом по Тучкову мосту попасть на Петроградскую сторону.

В наушниках звучала классика в современной обработке...

У вождя племени пассамакуоди было семь дочерей и один сын. Сына звали - Бом Барабан, потому что родился он во время, когда били в большой барабан. Вождь хотел чтобы сын стал великим человеком, и познал всю жизненную мудрость.

И решил вождь отдать Бом Барабана на обучение к Седому Лосю. Старый индеец в те времена уже не жил в поселении, а был отшельником. Он готовился тихо и спокойно уйти к праотцам, и не создавать сложностей в связи со своим уходом на Тот Свет.

Вождю пассамакуоди пришлось...

Однажды, в дождливый осенний вечер семья Ма-то-то-пы собралась в своём типи у семейного очага. Самого хозяина (Ма-то-то-пы) в то время не было, он поехал в город васичу по делам племени. Серебряная Роса накормила детей ужином, подлатала накидку Уатато, и стала укладывать своих детей спать.

Уатато попросил свою мать: «Мама, расскажи нам, что ни будь».

«Сказку?» – спросила Серебряная Роса.
«Нет», - ответил Уатато, - «что ни будь из своей жизни».

В разговор вмешался девятилетний Джон...

Опять я буковки перепутала, так это латынь, "клава" совсем уже потёрта

до лысин. От жары очки сползают на нос. Так ну ладно. Начнем пожалуй.

Оставь ты "его" в покое! Девочка, зая! Ну опять прибежишь ко мне жаловатся. Она с хитрой мордочкой сидит в темном коридоре. Водит взглядом по потолку антресольки. Глаза круглые и кончик хвоста дрожит. Она ловко прыгает под потолок, тихо шурша лапками по обоям.

Это уже продолжается несколько лет. Ну почему она "его" видит а мы нет? Иногда час может...

На дворе 1994 год.
Они пришли в палату после ужина. С какой то христианской литературой. Странно что их пустили, подумала я. Они теперь лезут во все двери. Люди и так не понимают что происходит в стране. Я лежу с журналом отвернувшись к окну, краем уха слушая что будет дальше.

Вы должны прийти к Богу!
Сразу с места в карьер, начали они.
Отложив журнал на тумбочку я повернулась.
Новомодные пастыри мило улыбались.
Ну почему мы как мартышки перенимаем чужую культуру, мне стало даже...

Каждое утро, если позволяет здоровье, и располагает погода, Борис Степанович Лашевич идет за молоком, и по пути останавливается покормить голубей. Родился он в Киевской области 21 апреля 1921 года.

- Сколько я пережил, - вздыхает мой новый знакомый и начинает свой неторопливый рассказ…

- В детстве и юности было не до голубей, работа и работа, да много чего еще…. Вспоминается коллективизация – всех собирали в колхозы. У отца моего было немного своей земли, в колхоз идти он не хотел...

В предвкушении чего то мне непонятного и непознанного я нажимаю на кнопку звонка. Дверь открывается. Здрасте. Проходи, мы тебе очень рады.

Они какие то милые и домашние, искренне улыбаются. Я раздеваюсь.

Прохожу в зал, за большим столом человек десять, в основном молодежь. Знакомимся, звучат имена. А! Все равно не запомнила.

Ты садись к окну, тут тебе удобнее будет, это уже Петрович любездно ухаживает.

Итак продолжим! Он садится на свое место и начинает строчить как пулемет заученные...

Следующая и последняя моя женщина будет обязательно Наташа. Обязательно. Она будет похожа на меня или я на нее. Так, что встречая нас на улице, дальние знакомые станут просить познакомить меня со своей сестрой. Наташа будет хитро улыбаться и ждать, пока я ее представляю… а потом серьезно так расскажет о том, как в детстве я спасла ее от шершня или почему сейчас я не люблю кефир с сахаром.

Она обязательно будет с хвостиком. С таким - торчащим сзади и как будто живущим отдельно. И конечно же...

Ну, и все, лешки-плешки.

Говорят: первый день-гость-золото, второй день-серебро, а на третий-медь, собирайся и едь.

Легко сказать "собирайся и едь", когда тебя чуть ли не каждый божий день потчуют то пирожками - за ухо не оттянешь, то глазастыми блинами - их едят, они на тебя глядят.

Мы с Танюхой, как две Улиты, днями болтаем и никак не наговоримся о жизни да о делах суетных. Я гуляю в беспечном настроении, рисую уральские виды, благодушно вкушаю испеченые ею румяные пирожки и думаю...

Один человек очень много ел. Он понимал, что это противоестественно, но ничего не мог поделать с собой. Он был толстым и некрасивым.

А началось всё ещё в детстве, когда ему говорили, что нужно поститься и ограничивать себя в еде.

Он читал, что нужно ограничивать себя во всём, ибо это развивает волю и ведёт к освобожденью.

Но чем больше он думал о том, что много есть — грех, и чем сильнее пытался подавлять в себе голод, тем сильнее ему хотелось есть. Иногда он не ел несколько дней, но...