Детские капризы

Ловцы душ выходят по ночам на свою охоту. Они сверкают и манят теплом огней, они рассыпают смех и слезы, рассказывают сказки, поют песни о главном, пробуждая душу ото сна. Они вкладывают себя во все что делают и вещи и люди начинают жить. Каждым своим движением они творят мир, иллюзорный, пронзительный и волшебный. Мир - ловушку, мир – мечту.

Они – как свет во тьме, как что-то давно забытое и родное, искреннее и детское, как что-то настоящее в мутной безысходности бытия. Только они сами...

Уже вечерело. Бабка Алена целый день ковырялась во дворе со своим хозяйством. После холодного осеннего ветра, пронизывающего до костей, дома ей показалось еще теплее и уютней. Она сняла фуфайку, теплый клетчатый платок, резиновые сапоги, и надев мягкие домашние тапочки, присела возле истопленной печи на скамейку, покрытую домотканным разноцветным половичком. Облегченно вздохнула.

На дворе тоскливо шумел ветер, словно пытался разогнать темно-синие густые сумерки. Бились о стекло голые ветки...

Жизнь псионика – это всегда одиночество. В ней нет места семье, любви и друзьям. Она пуста и всегда до горечи правдива. Она просто сводит с ума, если принять её слишком рано и без подготовки. Такие случаи бывали, и тогда безумных приходилось убивать другим псионикам, но они были всё же редкими. Большинство вовремя учатся «отстраняться» от окружающего их мира и сохраняют рассудок.

Реми очнулся оттого, что дикая головная боль снова заломила ему виски. Парень, испустив душераздирающий стон...

Перед карцером раздевают догола, отбирают одежду и обувь, оставляют только трусы и майку. В качестве верхней одежды выдают легкую хлопчатобумажную робу, не первой свежести, обычно без пуговиц, с дырами. Шапку тоже отбирают. На ноги дают специальные карцерные шлепанцы. Уходя, оставляешь их для преемника. При этом никто не интересуется, есть ли у тебя грибок.

Вот и карцер — маленький бетонный гроб. Стены заляпаны беспорядочными цементными брызгами ("шубой"), впечатление ужасное; в неровностях...

Индра был седьмым сыном Адити, восьмым был Вивасват. Но когда он родился, его не признали равным семерым старшим братьям, богам. Ибо восьмой сын Адити родился безобразным - без рук и без ног, гладкий со всех сторон, и высота его была равна его толщине. Старшие братья-Митра, Варуна, Бхага и прочие - молвили: "Он не похож на нас, он иной природы - и это плохо. Давайте переделаем его". И они переделали его: отсекли все лишнее; так возник человек. Вивасват и стал прародителем смертных на земле...

- Сезам, откройся!

Я всегда произношу это заклинание, когда вспоминаю детство. Громко - если один, шепотом - если кто-то крутится неподалеку. Неохота, знаете ли, выглядеть глупо...

Но произношу - всегда.
Потому, что там - в детской моей памяти - действительно богатства...

- Сезам, откройся!

Там есть маленький носовой платочек с вышивкой в уголке - "НГ". Надя Гарбуз... Девочка с маленьким, таким жалобным шрамиком на верхней губе... В смешном пальтишке - с пелеринкой, с совершенно...

Я всегда буду рядом, даже когда ты уедешь. Яркими красками, детскими

голосами, телефонными звонками и стуком в дверь. Каждая бродячая собака...

...которую ты встретишь, будет смотреть на тебя моим взглядом. Ночные

звезды будут рассказывать тебе обо мне. И ты очень полюбишь смотреть на

ночное небо, подружишься со звездами, и они будут загадочно улыбаться тебе

в ответ.

Я буду рядом. Всегда! Днем, когда тебя коснется странствующий ветер, он

напомнит тебе обо мне. Ты будешь...

9.
Терн решился оставить её только тогда, когда Мириэль, утомлённая потрясениями, наконец, уснула. Проходя по пустынным коридорам чёрного особняка, нынешний глава кланов пребывал в раздумьях перемешанных с облегчением от того, что с Мириэль всё в порядке. Теперь можно было заняться, так сказать, государственными делами.

Сейчас кланы были едины, как никогда – попытка людей шантажировать весь вампирский род странным образом их сплотила. Ночные охотники жаждали расплаты за понесённые унижения...

4. Пробуждение.
Маят очнулся оттого, что где-то над его головой голос Ксора, непривычно взволнованный, на литературно правильном куттуле произнёс:

- Врёшь!
В ответ ему полетел хриплый каркающий смех. Маят едва заметно вздрогнул: не потому что этот голос был ему знаком по недавно поразившему его видению, а главным образом из-за безумных, дерзких и одновременно сеющих жгучую тоску интонаций, которые его переполняли. Кроме того, неизвестный был первым, кто осмелился открыто смеяться над Ксором...

1 глава
Марфа Ивановна казалась себе женщиной деловой и серьезной. Она работала заместителем директора средней школы в маленьком провинциальном городке, и это ее вполне устраивало. Коллеги прозвали Марфу «железной леди» и «стойким оловянным солдатиком» за ее преданность школе, советовали завести любовника, втайне надеясь, что за время состоявшегося романа Марфуши, они отдохнут от ее творческих изысков и педагогических требований.

Марфа Ивановна пропадала в школе до позднего вечера и...