Даль

Когда Господь создал человека, то он его спросил: сколько дать тебе жизни? И человек смиренно сказал:

— Сколько твоей воле будет угодно.

— Хорошо, — сказал Господь, — будешь жить двадцать лет.

Человек заплакал:

— Отчего так мало жизни ты дал мне?

Подошёл осёл, и сказал ему Господь:

— Тебе я даю сорок лет. Двадцать лет работай и помогай человеку, а двадцать отдыхай.

Взмолился осёл:

— Тяжело мне будет. Укороти мою жизнь.

— Дай мне эти годы, — попросил человек.

Господь...

- Отдай ключи, дура! Что ты понимаешь, этсамое, в МУЖСКОЙ ДРУЖБЕ? Малому срочно надо быть на вокзале. Ну и что – выпил! Выпил то всего.… Да какие «гаишники» в такую погоду? Отдай ключи, дура! – я уже распалялся не на-шутку. «Вот же дура! Славке же должны, этсамое, привезти сети. И их нужно обязательно выкупить. И именно сегодня. Потому, что завтра их уже продадут. Дура! А как мы без сетей? В прошлый чертов вторник рыбнадзор отобрал последнюю. И рыбу отобрал, козел. И протоколом в морду тыкал...

Ей стало плохо перед самым обедом. Она села за стол для культурного отдыха рабочих, плотно закрыла лицо руками, замерла. Так и сидела, боясь пошевелиться. Стараясь не дышать, чтобы движение грудной клетки при дыхании не усилило и без того невыносимую боль.

В животе пекло, словно кто-то наполнил его до краев крутым кипятком. Свело ноги. Глова кружилась.

Что же это такое? Ведь никогда так не было. Никогда.

- Светочка, - голос Зинаиды Петровны раздался над самым ухом, - Светочка, что...

Нина потушила свет и свернулась калачиком. Ледяные ноги не хотели согреваться даже под толстым ватным одеялом. Да, не зря говорят, что лучшая грелка - это мужчина. Но... Ну не везет ей с мужиками, что ж тут делать! В свои 35 лет она ни разу не была замужем, хотя девственности еще на первом курсе ее лишил один смазливый студентик из параллельной группы.

Роман вспыхнул и тут же погас, не успев толком разгореться. Студент оказался банальным альфонсом, а на этот счет у Нины было твердое правило...

Отец ходит с Горкиным по садику и разговаривает про яблоньки. Редко, когда он говорит не про «дела», а про другое, веселое: а то все рощи да подряды, да сколько еще принанять народу, да «надо вот поехать», да «не мешайся ты тут со своими пустяками».

И редко увидишь его дома. А тут, будто на гуляньи или когда ездил на богомолье с нами, – веселый, шутит, хлопает Горкина по спинке и радуется, какая антоновка-то нонче богатая. Горкин тоже рад, что отец душеньку отводит, яблочками занялся, и тоже...

Жил-был еврейский крестьянин по имени Иосиф. Он очень любил философствовать. Ему было трудно что-либо делать, так как думы отнимали у него всё его время, и к тому моменту, когда он был готов, возможность бывала утеряна.

Однажды, уезжая на базар, чтобы продать пшеницу, Иосиф сказал жене:

— Сразу же, как продам пшеницу, я пошлю тебе телеграмму.

Он продал пшеницу с большой прибылью и отправился на почту. Там он заполнил бланк и начал думать. Потом он написал такую телеграмму:

«Пшеница...

(вместо присказки)
В некотором сказочно-гламурном царстве,в некотором
сказочно-гламурном государстве победившего
социализма,в его самом сказочно-гламурном городе,в его,так

сказать,сказочно-гламурной

столице,в одну прекрасную сказочно-гламурную пятницу,в один прекрасный

сказочно-гламурный
вечер...дело было так...

(вместо вступления)
Петрович,проверил мусорную урну...к сожалению,ни чего достоиного

человеческого интереса там не было..."Кто-то меня опередил...

Самолёт рейсом из Дели приземлился в аэропорту "Шереметьево" и заглушил двигатели. Люди собрались вокруг грузового трапа. В толпе выделялся индус с чёрными, как уголь, глазами и белой чалмой на голове, и старший пилот - высокий голубоглазый блондин.

Неожиданно в наступившей на мгновение тишине раздалось жалобно-гневное ржание.

-О нет! - схватился за голову индус. - Мы же испортили лошадь! В Дели ему дали столько снотворного, что он должен был спать до Петербурга!

-Спокойствие...

Два года жил Фёдор Агапов в Дуванкуле в батраках у знакомого казака, пока того не раскулачили и сослали с семьёй на север. И тут, может быть впервые в жизни, счастье само далось ему в руки. Отчаявшийся, он уже готов был ехать в город, знакомый по суетливому вокзалу и сырой тюрьме, но подвернулась нечаянная работа в Петровке. Устроился приёмщиком молока от Троицкой потребительской кооперации. Досталась ему развалюха с дворовыми постройками, лошадь и сепаратор, а главное – мандат, дававший не...

На Октябрьскую выпал снег. Завалил мир до самой макушки, но не наглухо. Не успело солнце прорвать тучи, а уж проклюнулся капель с крыш. Под глубоким, поколен, белым ковром захлюпала грязь.

- Аманыват зима, - судачили мужики. – На тёплую землю лёг снег-то. А в болотах теперь, коль не растает, на всю зиму ловушки – лёд-то чутошный.

У Натальи Тимофеевны морщины разбегались от глаз к вискам, к впалым щекам. Она добрым, по-детски открытым взглядом поглядывала на Егорку, то и дело поправляя...