Тихо покачиваясь в старом кресле-качалке, под крики чаек и лёгкое дуновение солёного утреннего ветерка, в тени большого зонта, отдыхал археолог. Суматоха первых дней после переезда в Гутарлау немного улеглась, и Адам позволил себе немного расслабиться, вспоминая события, произошедшие с ним, как в столице, так и на этом курортном побережье.
Любопытство, которое подталкивало археолога разобраться со всеми предметами, появившимися из шкатулки, не давало ему покоя ни днём и ни ночью, но какая-то другая внешняя сила, постоянно его сдерживала, заставляя Адама быть крайне осторожным и терпеливым. Постоянно читая молитвы Нарфея, без которых он уже не мог обходиться, археолог пытался разобраться в своих чувствах, боясь совершить какую-нибудь фатальную ошибку. Теперь он уже не сомневался в том, что ему удалось одним глазом заглянуть в таинственный и могущественный мир, живущий по каким-то своим особым законам, незнание которых может привести к большой беде и не только для него, но и для других людей, как это и случилось в Красных Песках.
"Я абсолютно ничего не знаю об этом мире, - думал археолог, качаясь в кресле. – Да и откуда бы я мог получить такие знания? Илмар и Герон, вероятно, могли бы мне что-то объяснить, но встречаться с ними в то время, когда за нами всеми следят…? Нет, на такой риск я пойти не могу. У меня остаётся лишь единственное место, где есть вероятность найти нужную информацию: это архивы Главного церковного хранилища. Теперь я могу становиться невидимым и проходить сквозь стены, то есть, преград для меня практически не существует. Но, во-первых, я ещё недостаточно хорошо изучил свойства перстня, а во-вторых, мне нужно будет, снова вернутся в столицу, а там, если верить Илмару, я могу попасть в поле зрения тайного ордена…. Нет, нет, необходимо выдержать паузу, да и коллекцию с остальными предметами тоже нужно куда-то срочно прятать".
Где-то в вышине послышался звук приближающегося мотопараплана, и археолог приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть в небе летательный аппарат.
– Адам, ты спишь? – послышался за его спиной голос Зары.
– Сплю, - утвердительно кивнул головой супруг, продолжая смотреть вверх, - и во сне слышу твой голос.
– Когда ты спишь, то в последнее время во сне уже ничего не слышишь, - сказала жена, присаживаясь на соседнее кресло. – Я проверяла.
– Неужели ничего? – удивился Адам, посмотрев на Зару.
– Абсолютно, - подтвердила та. – Ни голос, ни музыка, ни даже звук упавшей на пол книги, не в состоянии тебя разбудить. Если в дом залезет вор, то ему можно не опасаясь выносить отсюда всё, включая и ту кровать, на которой ты лежишь.
– А зачем ему нужна наша кровать? – сделал глупое лицо Адам. – Ему что, спать не на чем?
– Как тебе это удаётся? – не обращая внимания на дурацкие вопросы мужа, поинтересовалась Зара. – Ты каждый раз читаешь специальную молитву?
– Уже не каждый раз, - улыбнулся Адам. – Теперь мне достаточно лишь подумать об этой молитве, и я сразу же засыпаю, а от воров мы защищены крепкими дверями и надёжными замками.
– Если кто-нибудь узнает, какие здесь хранятся ценности, то не спасут нас ни крепкие двери, ни надёжные замки, - отмахнулась Зара.
– В Гутарлау воруют в основном в гостиницах и пансионатах, - заверил её муж, - а в старом и бедном рыбацком доме приезжим грабителям воровать нечего. Местных же воров в посёлке никогда не было. Мне об этом ещё Хедли рассказывал.
– Адам, мне всё ещё кажется, что за нами кто-то наблюдает, - наконец, призналась Зара. – У тебя нет такого ощущения?
– Может быть, наш домовой решил переселиться вместе с нами? – попробовал отшутиться археолог. – Надеюсь, что ты его уже не боишься?
– Нет, его я не боюсь, - подтвердила жена, - но, несмотря на это, чувство тревоги у меня всё равно не проходит. Раньше я ничего подобного за собой не замечала. А ощущение такое у меня появилось лишь после того, как ты принёс в квартиру эту шкатулку.
– Но её у меня больше нет, - возразил Адам. – Я её оставил в столице.
– Значит, это связано с теми вещами, которые из неё появились, - уверенно сказала Зара.
"Возможно, она и права, - задумался археолог. – Нужно срочно прятать все предметы в какое-нибудь надёжное и секретное место. Металлический сейф – не самый лучший тайник для таких вещей".
– Ты ведь теперь маг и волшебник, - вполне серьёзно произнесла Зара. – Так сделай что-нибудь, чтобы у меня пропало это тревожное чувство.
– Мы же с тобой договорились, - укоризненно посмотрел на неё Адам. - Я – фокусник, а не колдун и не чародей.
– Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась с ним жена. – Тогда просто придумай такой фокус, после которого мне бы уже не мерещились чьи-то глаза из тёмного угла.
– А ты пробовала читать свою "охранную грамоту"? – поинтересовался супруг.
– Пробовала, - вздохнула Зара, - но она помогает лишь на некоторое время, а затем всё начинается сначала.
Адам перестал раскачиваться в кресле, и некоторое время молча смотрел на жену.
"Вероятно, в доме присутствует чья-то посторонняя энергия, - подумал археолог, - и Зара очень хорошо её чувствует. Но у меня-то такого ощущения не возникает. О чём это может говорить…? Либо у Зары, в отличие от меня, обострённое восприятие такой энергии, либо меня что-то защищает".
– Ну, что ты молчишь? - наконец, не выдержала жена.
– Зара, я обязательно что-нибудь придумаю, - пообещал ей Адам, - но боюсь, что для этого мне потребуется время.
– Сколько? – живо заинтересовалась супруга.
– Не знаю, - развёл руками Адам, - но клянусь тебе, что займусь этим прямо сейчас.
– Ой! – вдруг вскрикнула Зара, глядя поверх головы мужа.
– Что такое? – удивлённо спросил её Адам.
– В воздухе что-то сверкнуло, - объяснила она, всё ещё продолжая смотреть в ту сторону.
"Я снова произнёс то самое слово, - догадался археолог. – И мне кажется, что сделал я это не совсем по своей воле".
Перстень на его пальце заметно потеплел.
– Наверное, свет от лазерного луча, - стараясь придать своему голосу равнодушный тон, - предположил Адам. – Сейчас на побережье у каждого мальчишки есть такой фонарик. Зара, я думаю, что ты просто переутомилась, с утра и до вечера обустраивая наше новое жилище. Давай-ка мы с тобой куда-нибудь сходим и отвлечёмся от этих забот.
– Мы ещё не все коробки распаковали, - возразила она. – К тому же, буквально через час уже станет жарко. Давай лучше вечером куда-нибудь сходим, а до этого времени разберёмся с оставшимися вещами.
– Хорошо, так и сделаем, - согласился с ней муж. – Я сейчас только искупнусь и сразу вернусь домой.
– Далеко не заплывай, - предупредила его Зара, поднимаясь из кресла. – Здесь не пляж и в двадцати метрах от берега дно резко уходит вниз.
– Откуда тебе это известно? – удивился Адам.
– Об этом меня в первый же день предупредил Йохан, - объяснила она. – Ты в это время устанавливал вместе с рабочими сейф в подвале, а мне сосед показал границы нашего участка у берега.
– Когда я ходил по берегу, то не заметил там каких-либо ограждений, - сказал Адам, тоже вставая на ноги.
– Границы условные, но они всё-таки есть. Ходить по берегу здесь никто никому не запрещает, но вести себя по-хозяйски можно лишь на своём участке, - ответила ему Зара, уже направляясь к дому.
Археолог поднял вверх указательный палец правой руки, понимающе кивнул головой, словно бы отмечая для себя этот маленький нюанс в отношениях соседей, и бодро зашагал по направлению к озеру.
Сразу за небольшим фруктовым садом в обе стороны раскинулась довольно широкая и пологая полоса почти безлюдного песчаного берега. С интервалом примерно шестьдесят-семьдесят метров были установлены деревянные мостки, заходившие в воду на несколько метров, рядом с которыми покачивались рыбацкие лодки.
"А рядом с нашим причалом лодки нет, - отметил Адам, осматривая берег. – Но, насколько мне известно, покойный хозяин этой усадьбы тоже был рыбаком. Вероятно, вдова продала лодку ещё раньше, чем дом. Нужно будет спросить об этом у Йохана".
Спустившись по четырём каменным ступеням до уровня песка, археолог разулся и скинул с себя шорты и рубашку. А затем, босиком и трусцой побежал к воде по песку, который ещё не успел разогреться под лучами восходящего светила.
Несколько раз, окунувшись с головой почти у самого берега, Адам вдруг вспомнил слова жены и решил осмотреть то место, где, по словам Йохана, дно резко уходило вниз.
"Не скажи мне она этого, я бы, наверное, и не стал сейчас искать подводный обрыв,- мысленно улыбаясь, подумал археолог, нырнув в глубину. – Вот и думай после этого, что безопаснее: знание или незнание?"
Проплыв под водой с десяток метров, Адам вынырнул на поверхность, отдышался и снова нырнул. Каменистое дно мелководья, благодаря спокойной и прозрачной воде, было хорошо освещено, и впереди уже виднелась тёмная полоса обрыва. Археолог подплыл к самому краю и заглянул вниз.
Подводная чёрная пропасть, куда уже не проникал дневной свет, встретила Адама своим гипнотизирующим мраком, от которого внезапно похолодели конечности, и наступило секундное оцепенение. Тьма была похожа на хищного зверя, затаившегося в глубине, и археологу даже показалось, что тот медленно приближается к нему, перед последним смертельным прыжком.
Адам резко оттолкнулся от дна и, неистово работая всеми своими конечностями, устремился вверх, краем глаза заметив какое-то движение там, в глубине недалеко от обрыва.
Выскочив на поверхность, и едва вздохнув полной грудью, он что было силы, поплыл к берегу и успокоился только тогда, когда буквально уткнулся руками в прибрежный песок.
"Вот, чёрт! – в изнеможении лёжа на песке и тяжело дыша, думал археолог. – Я и не думал, что это может быть, так страшно. Чувствуешь себя, словно кролик под взглядом удава. В этой тьме явно есть что-то гипнотическое. Никогда не боялся темноты, но этот мрак какой-то особенный. Он словно живой и мне кажется, что он так же наблюдал за мной, как и я за ним".
Полностью отдохнув и восстановив своё дыхание и сердцебиение, Адам ещё раз ополоснулся, зайдя в воду не глубже, чем по пояс.
"Так я скоро начну и воды бояться, - усмехнулся археолог, выходя на берег. – Впрочем, если бы я, находясь где-нибудь высоко в горах, заглянул за край пропасти, результат, наверное, был бы точно таким же. Вода и воздух – не те стихии, в которых обычный человек чувствует себя комфортно. Его место – где-то посередине".
Подобрав с каменной ступеньки одежду и обувь, Адам направился домой.
– Ну, как водичка? – спросила мужа Зара, когда тот вошёл в гостиную.
– Замечательно! – бодрым голосом ответил ей Адам, направляясь к шкафу, в котором лежало его чистое нижнее бельё.
– А ты, значит, всё равно не удержался и поплыл к обрыву, - вздохнув, произнесла она, продолжая смотреть на супруга.
– Откуда тебе это известно! – изумлённо воскликнул Адам, повернувшись к жене.
– Ты, наверное, ещё не был на чердаке этого дома, - усмехнулась Зара. – А оттуда очень хорошо видно и берег и озеро, особенно, когда в руках держишь бинокль.
– Ага, ты подглядывала за мною, - понимающе и укоризненно закивал головой муж.
– Не подглядывала, а наблюдала, - поправила его жена. – Ну что, там очень страшно? Ты плыл к берегу так, словно за тобой гналась стая голодных акул.
– Просто жуть, - признался ей Адам. – Но зачем ты рассказала мне об этом обрыве, если заранее знала, что я туда поплыву?
– Увы, я произнесла ту фразу машинально и спустя секунду уже пожалела об этом, - вздохнула Зара. – Но ничего, в следующий раз я буду умнее.
– Я тоже каждый раз обещаю себе быть умнее, после какой-нибудь очередной ошибки, - захохотал археолог. – Но беда заключается в том, что жизнь заставляет нас совершать всё новые и новые ошибки, которые закончатся лишь после того, как мы сделаем свой последний вздох.
– Ты, наверное, хочешь кушать, - сказала жена, уже направляясь на кухню.
– Зара, твоя проницательность меня уже пугает, - признался Адам, у которого при слове "кушать", свело желудок. – Ты догадалась об этом по голодному блеску моих глаз?
– После такого заплыва у любого человека проснётся голод, - ответила ему жена уже из кухни. – Жаль, что ты не мог посмотреть на себя со стороны. Ты мчался к берегу, как торпеда, выпущенная из подводной лодки, и, конечно же, истратил при этом много энергии. Что тебя там так напугало?
– Словами это не передать, - сказал Адам, переодеваясь в сухое бельё. – Тьма на глубине выглядит живой, внушая ужас и оцепенение. Создаётся такое впечатление, словно ты заглядываешь в глаза собственной смерти.
– Всё, хватит, - запротестовала Зара. – Ничего больше не рассказывай, не то я не смогу ночью уснуть. А когда мы в следующий раз пойдём купаться, то я привяжу к твоей ноге верёвку для того, чтобы ты далеко не заплывал.
– Можешь не опасаться, - засмеялся супруг. – Я теперь не скоро рискну нырнуть под воду. Моё место теперь у самого берега рядом с "лягушатами".
После завтрака Адам присел в зале на диван и закурил сигару из той самой коробки, которую недавно купил в табачной лавке.
"Может быть, курильщик до сих пор находится рядом с нами? – думал он, выпуская в воздух облако ароматного дыма. – Но ведь диадема и шкатулка остались в столице, а другие предметы его, вроде бы, и не интересовали. Или это не так…? Нет никаких сомнений, что Зара чувствует энергию именно этого призрака, но что ему ещё нужно от меня? Из шкатулки появилось множество разных предметов, и, вполне возможно, что курильщика, кроме диадемы, интересует ещё какая-то вещь".
– О чём задумался? – спросила Зара мужа, присев рядом с ним на диване и обратив внимание на его отсутствующий взгляд.
– О смысле жизни, - улыбнулся Адам, посмотрев на жену.
– Родиться, дать потомство и умереть, освобождая жизненное пространство для следующих поколений: в этом и заключается смысл существования всего живого на планете, - усмехнулась Зара.
– Да, но ведь должен же быть какой-то конечный результат, какая-то конкретная конечная цель, ради которой мы все и существуем, - не унимался супруг.
– Адам, не валяй дурака, - отмахнулась от него жена. – Вот когда человечество подойдёт вплотную к этой конечной цели, тогда и узнает, для чего оно существовало, если, конечно же, такая цель вообще имеется. Мы с тобой, судя по всему, до этого уже не доживём, и поэтому переключайся на промежуточную цель: разобраться с оставшимися вещами.
– Вот так всегда, - тихо посмеиваясь, произнёс Адам, положив недокуренную сигару в пепельницу. – Мысль человека рвётся ввысь к небесам, но упирается в промежуточную цель, после решения которой, появляется ещё одна и ещё. И так до бесконечности, вернее, до самого конца.
– Вечером, когда ляжешь в кровать, вот тогда и направляй свою мысль к небесам, - посоветовала ему жена, - а размышлять об этом днём – напрасная трата времени.
– Да, пробовал я, Зара, - ещё сильнее засмеялся Адам. – И каждый раз заканчивалось тем, что я засыпал, как убитый, едва начав свой полёт к небесам.
– Правда? – вдруг заинтересовалась жена. – Тогда и я сегодня попробую подумать о смысле жизни. Может быть, хоть этот приём отпугнёт мою бессонницу?
"Нужно спрятать в сейф не только драгоценности, но и вообще все предметы из шкатулки, - пришла в голову Адама внезапная мысль, - а затем, наложить заклинание Нарфея".
Археологу показалось, что перстень на его пальце чуть-чуть потеплел.
– Зара, а среди твоих личных вещей, случайно нет предметов из шкатулки? – спросил он жену.
– Да, есть, - кивнула головой Зара, - но они не ювелирные и с исторической точки зрения, как ты сам и сказал, они не представляют какой-либо ценности.
– Что же это за вещи?
– Несколько заколок для волос, маленькая статуэтка из слоновой кости, пара напёрстков, - начала вспоминать супруга.
– Всё, что есть, клади сюда, - недослушав до конца, решительно произнёс Адам, подавая жене, пустую картонную коробку. – Я сейчас тоже положу в неё предметы из моего кабинета, а затем всё спрячу в сейф.
– А свой перстень и часы ты тоже туда спрячешь? – поинтересовалась Зара.
– Нет, перстень я пока оставлю, но от часов придётся отказаться, - ответил Адам. – Ну, а если после всего этого ты всё ещё будешь чего-то бояться, тогда, конечно, я буду вынужден спрятать и перстень.
– Короче говоря, ты думаешь, что на моё самочувствие влияет какая-то вещь из шкатулки, - понятливо кивая головой, произнесла жена.
– Я ни в чём не уверен, Зара, - развёл руками супруг. – Это – всего лишь моё предположение, которое, тем не менее, нужно обязательно проверить. Так сказать, ещё одна промежуточная цель.
– Понятно, - вздохнула она. – Ну, что же, тогда приступим?
Спустя полчаса археолог уже спускался по лестнице в подвал с коробкой, наполовину заполненной различными предметами.
Внизу, поставив на пол коробку, Адам включил освещение и плотно закрыл за собою дверь.
Цокольный этаж представлял собой одну большую и почти пустую комнату, которая по площади была всё-таки меньше, чем весь фундамент здания. На длинных жердях хранились старые и почти истлевшие сети, рядом с которыми стояли у стены, почерневшие от времени деревянные вёсла. Полупустые корзины и ящики, аккуратно расставленные вдоль стен, столярный верстак с нехитрым инструментом, бочка со смолой, да небольшой штабель сухих, строганых досок – вот и всё, что Адам обнаружил здесь при первом посещении.
Дом стоял на косогоре, и поэтому одна стена цокольного помещения полностью скрывалась под землёй, две боковые лишь частично выходили наружу, зато четвёртая стена, обращённая к озеру, была свободной, и в ней был устроен широкий проём, закрытый большой двустворчатой дверью. Именно этот проём и позволил рабочим пронести внутрь и установить у задней стены громоздкий сейф археолога.
Рано утром в день приезда, Йохан заботливо встретил супругов Форст, организовав разгрузку фургона и теперь все находки археолога, и его несгораемый сейф, хранились в цокольном помещении старого рыбацкого дома.
Адам подошёл к широкой двери, распахнул настежь обе её половины и в помещение хлынул яркий поток дневного света, обозначив движение пыльных частиц, поднятых с пола ногами археолога.
"Вероятно, здесь где-то есть хорошая вентиляция, - подумал он, наблюдая, как быстро пылинки всасываются внутрь здания. – Дверь на первый этаж я за собой закрыл и она с уплотнением, то есть, достаточно герметичная, а это означает, что у сквозняка имеется другой выход".
Заметив веник, стоявший в углу, Адам взял его и специально махнул им по полу, подняв в воздух ещё большее количество пыли, которая заклубилась в ярких лучах Иризо и стала уверенно двигаться к задней стене. После того, как пыль исчезла, археолог начал осматривать всю стену и обнаружил в ней вентиляционную решетку, находившуюся почти под самым потолком. Но когда Адам поднёс к ней зажжённую спичку, то выяснилось, что канал перекрыт, и тяга практически отсутствует.
"Скорее всего, заслонка находится где-нибудь в районе камина, - наморщил лоб археолог, вспоминая интерьер первого этажа, - и она, наверное, закрыта. Но из подвала воздух всё-таки куда-то уходит, а куда?"
Освободив всю стену от сетей, ящиков и корзин, он начал проверять швы каменной кладки. Спички в коробке уже заканчивались, и поэтому Адам решил соорудить небольшой факел. Оторвав от ящика рейку, он обмотал её конец просмолённой паклей и, запалив свой самодельный факел, начал водить им по стене, пытаясь отыскать щели, сквозь которые воздух уходил из подвала. Действительно, вскоре обнаружилось, что в некоторых местах каменной кладки, воздух сильно всасывается в щели, почти полностью сбивая пламя с маленького факела.
"За стеной наверняка есть какое-то помещение или проход, - понял Адам. – Сейчас принесу фонарь и с помощью перстня попробую заглянуть за кладку".
Он затушил факел, положил его в пустое железное ведро и поднялся по лестнице на первый этаж, где и обнаружил свою жену, расставлявшую коллекцию посуды в шкафу со стеклянными дверцами.
– Зара, я уже лет двадцать гляжу на эту красоту и всё больше убеждаюсь в том, что мне никогда так и не придётся ею воспользоваться, - улыбнулся Адам, глядя с какой любовью жена устанавливает на полку фарфоровое сокровище.
– На твою коллекцию я тоже только смотрю, и, кстати говоря, гораздо реже, чем ты на мою, - парировала она. – Почему бы тебе не начать пользоваться вещами сначала из своей коллекции?
– Ты хочешь, чтобы я надел на голову железный шлем и прицепил к поясу ржавый меч? – захохотал археолог. – Нет, Зара, моими находками уже просто невозможно пользоваться, а вот твои "экспонаты" вполне ещё годны для употребления. Вспомни ужин у Илмара. У него на столе тоже стояла старинная и красивая посуда, которую он, тем не менее, не побоялся использовать по назначению.
– Вот когда Илмар придёт к нам в гости, тогда я и поставлю на стол посуду из этого шкафа, - улыбнулась жена, - а ты добавишь к ней свои бронзовые подсвечники. Кстати, твой ржавый меч и шлем тоже можно повесить над камином. Эти вещи не испортят интерьер нашего нового жилища, а скорее наоборот, придадут ему более старинный вид.
– Хм, а почему бы и нет? – задумался археолог. – Сейчас самый удобный момент для того, чтобы взглянуть на старые вещи по-новому. Решено: сегодня же, начну инвентаризацию своей коллекции и всё, чем можно будет воспользоваться, подниму из подвала наверх. А ты не знаешь, в какую коробку мы положили фонарь?
– Здесь постельное бельё, а здесь нижнее, - начала читать надписи на коробках Зара, - обувь, посуда…. Ага, вот, "всякая всячина". Мне кажется, что именно здесь и должен лежать твой фонарь.
– Интересное название – "всякая всячина", - усмехнулся Адам. – Держу пари, что в эту коробку не попал ни один предмет из твоих личных вещей. Хотя, если присмотреться к ним повнимательней, то у тебя этой "всячины" видимо-невидимо.
– Это с твоей точки зрения, - возразила ему жена. – А вот, на мой взгляд, то почти все твои личные вещи можно было положить в эту коробку.
– Великая вещь – понятие относительности, - засмеялся Адам. – Благодаря ему белое всегда можно назвать чёрным, а чёрное – белым.
Зара не ошиблась, и вскоре Адам уже с фонарём в руке снова спускался в подвал.
Прежде, чем активировать перстень на невидимость, археолог решил прочитать охранное заклинание Нарфея.
"Кто знает, - подумал Адам, - может быть, "домовой" решил вместе с нами переселиться в Гутарлау?"
После первых же слов молитвы, громко произнесённых археологом, из перстня вырвался красный луч и высветил под самым потолком тёмное облачко, торопливо покинувшее помещение сквозь открытую дверь.
"Так оно и есть, - вздохнул Адам. – Курильщик из 37-го купе никак не хочет оставить меня в покое. Но что ещё, кроме короны и шкатулки его интересует? Может, то колье с чёрным камнем, чуть не задушившее Зару? Или те два зеркала, в которых я увидел герцога и голову мумии…? Нужно быть более внимательным, при изучении этих предметов. И кстати, я теперь знаю то, что перстень сам активируется при прочтении молитвы. А может быть, и он принадлежит Нарфею?"
Адам задумчиво и благоговейно посмотрел на уже потухший камень-печатку, в надежде на то, что перстень как-то отреагирует на эту мысль. Но магический предмет, видимо, решил не отвечать, и выглядел сейчас, как простое украшение.
"Ох, и нелёгкое же это занятие – изучать свойства волшебного предмета, - тяжело вздохнул археолог. – Куда проще расшифровать какую-нибудь древнюю письменность. В ней всегда есть система и логика. Но магическая вещь ведёт себя словно человек, который принимает решение исходя из данной конкретной ситуации. Поступки людей тоже иногда нелогичны и труднообъяснимы, потому что базируются они именно на чувствах, а не на каких-либо математических законах".
Внезапно по поверхности камня-печатки пробежала лёгкая змейка света, и у Адама возникло вдруг ощущение того, что он только что увидел добродушную улыбку волшебного предмета.
"Возможно, именно таким способом мне и удастся разгадать все свойства этого перстня, - тоже улыбнулся археолог. – Если только я всё это сам себе не придумал".
Он подошёл к задней стене подвала, покрутил на пальце перстень и приложил ладонь к каменной кладке. Участок стены вокруг ладони археолога, сразу исчез, превратившись в круг абсолютной темноты. Адам включил фонарь и луч его света, рассеяв мрак за стеной, осветил ещё одну комнату, но уже меньшего размера, причём уровень пола в ней был гораздо ниже того места, где стоял археолог.
Это помещение с купольным потолком было похоже на мастерскую или лабораторию то ли алхимика, то ли знахаря. На длинных столах, расположенных вдоль стен, стояли штативы, дистилляторы, весы и стеклянные сосуды различного размера. В дальнем левом углу находился небольшой кузнечный горн, а в центре комнаты был установлен ещё один стол, но уже круглой формы. В центре его столешницы, на низкой подставке сверкал и искрился в лучах фонаря, большой хрустальный шар.
"На всех предметах и на полу лежит толстый слой пыли, а шар выглядит так, словно его совсем недавно протёрли чистой и влажной салфеткой, - удивлённо отметил археолог. – Может быть, он сам отталкивает от себя пылинки?"
Дальняя стена лаборатории была уже не выложена из камня, а полностью вырублена в скале и прямо по центру Адам увидел дверной проём с открытой настежь дверью.
"У сквозняка есть два пути, - подумал археолог, внимательно осмотрев всё помещение. – Первый – это вытяжка кузнечного горна, которая наверняка соединена с каминной трубой, а второй – открытая дверь в дальней стене. Интересно, а можно ли попасть в эту комнату из подвала, или дверь в скале – единственный вход и выход из лаборатории?"
Не менее получаса Адам изучал кладку каменной стены, но так и не смог обнаружить в ней какой-либо тайный проход. Да и предметы, находившиеся внутри, говорили о том, что такого прохода здесь быть не должно.
"Нет, не может этого быть, - засомневался археолог. – Тот, кто устроил эту тайную мастерскую, просто обязан был предусмотреть запасной выход. Нужно бы пройти сквозь стену и изучить комнату изнутри, но для этого мне придётся прыгнуть вниз. А как я вернусь обратно? Как я вскарабкаюсь на уровень пола подвала, если мои руки при этом будут проходить сквозь камень…? Выйти через открытую дверь? Но я ведь не знаю, куда она ведёт, если вообще эта дорога выведет меня на поверхность. Вдруг за ней всего лишь ещё одна или несколько комнат? Мне видна только небольшая часть коридора, а что там дальше – одному богу известно".
У Адама уже давно выработалась привычка мысленно разговаривать с самим собой, разгадывая всевозможные головоломки, которых и раньше было вполне достаточно, ну а в последнее время они и вовсе валились на него, словно из рога изобилия. Задавая самому себе вопросы и пытаясь правильно на них ответить, Адам вырастил в своём сознании двух собеседников, которые не то чтобы всё время спорили, но просто пытались найти верное решение, высказывая различные предположения и сразу же стараясь любым способом их опровергнуть.
Вот и сейчас, пока археолог стоял у каменной стены и размышлял, как ему быть дальше, в его душе происходил привычный разговор двух виртуальных Адамов. Но если раньше они вели беседу наедине, то сейчас у археолога появилось ощущение того, что кто-то третий, невидимый и молчаливый, находится рядом и с лёгкой усмешкой слушает их разговор. Ощущение было настолько сильным, что Адам даже невольно оглянулся по сторонам.
"Вот уже и мне тоже мерещатся чьи-то глаза в тёмном углу, - подумал он. – А может быть, всё дело в том, что в этом доме живут призраки? А тут ещё и мы со своим "домовым" появились. Нужно будет сегодня перед сном обойти весь дом с молитвой Нарфея. Неплохо бы было поскорее пригласить к нам Илмара, но в такой ситуации ему уже самому придётся решать, когда к нам приходить".
Ладонь археолога всё ещё была прижата к стене, и он снова направил луч фонаря в помещение тайной лаборатории, осветив ту часть комнаты, где стоял у стены большой шкаф. В это мгновение наверху на первом этаже раздался едва слышимый бой напольных часов, а спустя пару секунд дверцы шкафа, стоявшего в лаборатории, вдруг сами распахнулись и Адам увидел за ними полки с книгами.
"Ого! – мысленно воскликнул археолог. – Вот это уже очень интересно! Вероятно, напольные часы каким-то образом связаны с этим шкафом. Чудеса, да и только".
Но оказалось, что чудеса не закончились, потому что задняя стенка шкафа вместе с полками и книгами стала медленно уходить вовнутрь, а на освободившееся место сверху опустилась металлическая площадка.
"Лифт! – ахнул Адам. – Так вот он – второй вход и выход из этого помещения, если, конечно же, путь через открытую дверь ведёт на поверхность".
– Адам, ты не мог бы подняться наверх? – услышал археолог голос жены, приоткрывшей дверь в подвальное помещение.
– А что случилось, Зара? – спросил он, вращая на пальце перстень.
– Кажется, я сломала старые часы, - сообщила ему жена. – Так ты идёшь или нет?
– Конечно, иду, - ответил ей Адам, выключив фонарь и убедившись в том, что перстень перестал действовать.
– Я начала протирать пыль внутри корпуса, - стала объяснять мужу Зара, когда тот поднялся на первый этаж и подошёл к большим напольным часам. – А затем решила подтянуть гири, которые уже опустились почти до самого пола. Но видно сделала что-то не так, потому что внутри механизма что-то щёлкнуло, раздался бой и обе стрелки начали быстро вращаться до тех пор, пока не остановились на половине шестого. Маятник до сих пор раскачивается, но минутная стрелка не двигается, да и время часы показывают неправильное. Может быть, нам стоит позвонить Йохану? Он, наверное, знает, как нужно обращаться с этими часами.
– А до того, как ты подтянула гири, часы показывали правильное время? – поинтересовался Адам, осматривая внутреннюю часть корпуса.
– Да, я сверяла их с нашими электронными часами, - подтвердила Зара, - и время было абсолютно одинаковым.
"Внизу, в этом же месте находится и шкаф, - подумал археолог, мысленно представив себе расположение комнат и предметов на обоих уровнях. – Значит, за часами или рядом с ними должен быть вход в лифт, а положение стрелок указывает на то, что площадка сейчас находится внизу. Йохан, конечно же, не один раз заводил эти часы, и если бы механизм лифта запускался только поднятием гирь, то наш сосед обязательно бы узнал о существовании тайной лаборатории и непременно бы спустился туда. Но толстый слой пыли на полу говорит о том, что в это помещение уже много лет не ступала нога человека. Следовательно, Йохан не знает о существовании лифта, а для запуска механизма нужно совершить ещё какое-то действие".
– Зара, ты только подтянула гири или сделала с часами что-то ещё? – попробовал уточнить Адам.
– Ничего я не делала! – вспылила жена. - Никогда не подойду больше к этим часам!
– Тебя никто и ни в чём не обвиняет, - улыбнулся супруг. – Лучше скажи мне, когда ты протирала пыль, то ничего странного не заметила?
– Деревянная мозаика на задней стенке шатается, - недовольно проворчала жена, взяв в руки влажную тряпку и подойдя к картине, которая висела не стене рядом с часами. - Часы очень старые и неудивительно, если его детали просто рассохлись от времени.
Адам начал ощупывать мозаику задней стенки часов и вскоре за каждой из гирь, обнаружил детали, которые при нажатии на них, немного шатались, но, тем не менее, из рисунка не выпадали.
"Вот это и есть кнопки включения, - предположил археолог. – Одна из них работает на подъём, а другая на опускание. Левая гиря висит ниже, чем правая. Вполне вероятно, что именно она и запустила механизм опускания лифта. Следовательно, правая кнопка и правая гиря должны работать на подъём".
Адам нажал на эту кнопку и чуть-чуть подтянул правую гирю вверх.
– Ой! – воскликнула Зара, услышав бой часов и обернувшись к мужу. – Смотри, стрелки снова вращаются.
– Ты, наверное, хочешь доломать их до конца? – ехидно спросила она, заметив, что стрелки остановились на двенадцати часах. – Они всё равно показывают неправильное время.
– Если я их сломаю, то, может быть, тогда ты не будешь чувствовать себя виноватой? – с улыбкой спросил её Адам.
В ответ Зара лишь неопределённо фыркнула и снова занялась картиной, краем глаза, однако, не переставая подглядывать за действиями мужа.
А тот зачем-то закрыл стеклянную дверцу и стал осматривать, ощупывать, а затем и пытаться сдвинуть с места корпус часов. Такие действия очень озадачили Зару, и она уже открыла рот, намереваясь вмешаться, но внезапно корпус часов развернулся перпендикулярно к стене, открыв узкий и тёмный проход.
– Ой, - снова воскликнула Зара, подходя к мужу. – Что это, Адам?
– Потайная дверь в сокровищницу последнего царя из династии Эрганиолов, - тихо, торжественно и загадочно произнёс археолог.
– Это правда? – округлив глаза и переходя почти на шёпот, спросила его Зара.
– Нет, конечно же, это – шутка, - весело и беспечно засмеялся Адам. – Я не знаю, что это такое. Возможно, просто тайник.
– Да ну тебя, - обиженно надув губы, недовольно проворчала жена. – Вечно ты со своими розыгрышами. А что там внутри?
– Абсолютно ничего нет, - сообщил ей супруг, заглянув в нишу. – Сокровищницу давно уже разграбили.
– Йохан говорил, что в этом доме испокон веков жили только рыбаки, - сказала Зара, тоже заглянув в нишу. – Какие у них могли быть сокровища?
– Ох, сдаётся мне, что далеко не все рыбаки в Гутарлау были рыбаками, - вздохнул археолог, закрывая нишу корпусом напольных часов.
– Смотри, стрелки снова вращаются, - удивилась Зара, посмотрев на циферблат после того, как корпус вновь встал на своё место.
– И время они тоже теперь показывают правильное, - добавила она, указывая рукой на электронные часы. – Чудеса, да и только.
– Чудес на свете очень много, - улыбнулся ей в ответ Адам. – И одно из них заключается в том, что я сейчас явственно ощущаю волшебный запах жареной рыбы. Кто бы мог её приготовить?
– Личный повар последнего царя из династии Эрганиолов, - усмехнулась Зара. – Ваше Величество соизволит откушать или отправится на поиски украденных сокровищ?
– Для голодного человека еда – и есть самое ценное сокровище на свете.
– Но стоит ему только насытиться, и он снова думает о богатстве, - отмахнулась в ответ Зара.
– Да, очень непостоянное создание, - согласился с ней супруг. – И заметь, что ему всегда не хватает именно того, что у него нет, а вот на то, что уже имеется в наличии, он вскоре совсем перестаёт обращать внимание…. Кстати, а где ты взяла свежую рыбу? Ни в магазин, ни на рынок мы с тобой ещё не ходили.
– Пока ты ковырялся в подвале, к нам на минуту заскочил наш сосед Хедли, - сообщила ему жена. – Он очень торопился и не стал тебя тревожить. Йохан тоже недавно звонил по телефону и спрашивал, не нужна ли нам какая-либо помощь.
– Интересно, а Илмар уже знает о том, что мы поселились в Гутарлау? – задумался вдруг Адам.
– В этом посёлке новости разносятся со скоростью звука, - засмеялась Зара. – Нам нужно подумать о том, на какой день назначить новоселье и пригласить всех наших знакомых.
– Как только закончим с благоустройством, так сразу и новоселье справим, - предложил супруг. – Не приглашать же нам в дом гостей, когда ещё и коробки-то не все разобраны.
– Вот поэтому я и позвонила Ларе, - сказала жена, направляясь на кухню. – И сегодня вечером она с мужем приедет в наш новый дом. Вместе разберёмся с благоустройством, а затем и новоселье с днём рождения отметим.
– Ты – пуля, а не женщина, - вздохнул Адам, посмотрев её в след. – Что ещё ты успела сделать за это время?
– За столом расскажу, - засмеялась в ответ Зара. – Иди мой руки, а то они у тебя грязнее, чем у трубочиста.
Археолог посмотрел на свои ладони и пошёл в ванную комнату, на ходу размышляя о том, что лучшего места, чем тайная лаборатория, для хранения всех его вещей, найти просто невозможно.
"Лифт – это, конечно же, замечательно, - думал Адам, намыливая кисти рук, - но пользоваться им незаметно от Зары, я не смогу: мешает бой часов. Лучше будет, если я скину из подвала в лабораторию все пустые ящики и из них составлю подобие лестницы. Тогда я смогу легко и быстро перенести все нужные вещи в новый тайник. Но сначала нужно узнать, куда ведёт открытая дверь. До вечера ещё далеко, и времени у меня вполне достаточно, но к приезду дочери и зятя, всё обязательно нужно закончить".
После обеда археолог вышел в сад и решил минут на двадцать прилечь в гамак, висевший в тени большого дерева. Здесь было прохладно и тихо. Полоска берега, прилегавшая к участкам рыбацких владений, была ограждена от курортной зоны, и тишину этого места нарушали лишь крики чаек, да редкие гудки проходящих мимо прогулочных катеров.
"Райский уголок, - думал Адам, покачиваясь в гамаке, - но почему меня не покидает ощущение того, что мы не случайно поселились в этом доме? Слишком уж как-то легко и складно всё получилось. Люди месяцами, а то и годами готовятся к такому переезду, а у нас на всё про всё ушло чуть более суток. Словно спектакль сыграли по чужому сценарию.
Илмар говорил, что в Гутарлау тоже появились агенты какого-то тайного ордена и что они охотятся за магическими предметами, но мой перстень, как мне кажется, сам управляет процессами активации и деактивации. Впрочем, я даже и не знаю, когда и в каком состоянии он находится. Ах, как мне сейчас нужен совет Илмара! Если сегодня он мне не позвонит, значит, завтра я буду искать его у причала. А вечером нужно будет узнать у Хедли, в котором часу Илмар привозит ему рыбу. Я думаю, что "случайная" встреча на пирсе, ни у кого не вызовет особых подозрений".
– Ага, вот ты где! – послышался насмешливо-возмущённый голос Зары. – Он, значит, лежит, блаженствует, а жена должна одна все вещи разбирать?
– Зара, ты никому и ничего не должна, - приоткрыв один глаз, сказал Адам. – На полчаса забудь о коробках со скарбом, расслабься и насладись красотами своего нового владения.
Мы ещё не владельцы, - напомнила ему жена, присаживаясь в кресло-качалку. – Вот когда оформим все документы и заплатим деньги, тогда и можно будет назвать всё это своими владениями.
– Завтра мы с Йоханом сходим в мэрию, подпишем документы и отдадим ему деньги, - пообещал ей Адам. – Даже если возникнут какие-либо осложнения, то у нас теперь хватит времени и денег для того, чтобы преодолеть все препятствия.
– Ты стал богачом и тебе всё нипочём, - усмехнулась Зара. – Но, насколько правильно я понимаю, богатство наше весьма призрачно. Ты уже отнёс ювелиру Корвелла то, что можно было продать. А что мы будем делать с оставшимися драгоценностями? Пользоваться ими нельзя, продавать тоже опасно. Значит, остаётся лишь любоваться на них, закрывшись на замок в своём доме?
– Любоваться тоже не на все можно, - вздохнул Адам, вспомнив о зеркалах и о том, что случилось в картинной галерее.
– Да, на то колье я теперь даже взглянуть и то боюсь, - согласилась с ним жена. – Как ты думаешь, среди оставшихся вещей есть ещё подобные предметы?
– Не знаю, - признался Адам. – Я не специалист по волшебным вещам.
– Ты считаешь, что колье волшебное!? – округлила глаза Зара.
– Оно чуть было тебя не задушило, - напомнил ей муж. – Только молитва Нарфея помогла мне справиться с застёжкой.
– Почему же колье не душило меня дома или до того, как мы пришли в картинную галерею?
– Я могу лишь высказать своё предположение, инет никакой гарантии, что оно не окажется ошибочным, - пожал плечами Адам. – Волшебную вещь должен кто-то активировать. А в случае с колье, таким заклинателем стала картина с герцогиней.
– Картина-заклинатель? – недоверчиво прищурилась Зара.
– Я думаю, что герцогиня на картине была живая, - усмехнулся Адам. – Как, впрочем, и портрет герцога – не просто кусок холста с масляными красками.
– Ты хоть понимаешь, что в твои слова трудно, почти невозможно поверить? – устало вздохнула жена, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза. – Живые картины, волшебные вещи – всё это настолько далеко от реальности, что больше похоже на сказку, чем на повседневную жизнь. Я ещё могу поверить в твои фокусы и даже в существование домового, поскольку своими глазами видела разбитую вазу, но живые картины и волшебные вещи…. Ведь удушье могло произойти из-за обычного переутомления или недомогания.
– Ты, наверное, забыла, что после этого удушья у тебя на шее остались следы? – напомнил ей муж. – Колье тебя душило точно так же, как и маньяк душит свою жертву. А чем ты объяснишь лица герцога и герцогини в зеркалах?
– Галлюцинацией, - тихо и печально произнесла Зара. – И это говорит о том, что с моим и твоим рассудком происходит что-то страшное. Адам, докажи мне, что мы не сходим с ума.
– Человек почему-то всегда верит только своим глазам, - задумчиво произнёс археолог, глядя на листву над своей головой, - но именно они зачастую его и обманывают. Ты хочешь, чтобы я тебе это доказал? Хорошо, но только не пугайся того, что сейчас твои глаза и уши начнут утверждать совершенно разные вещи.
Он посмотрел на жену и, убедившись в том, что её глаза закрыты, покрутил на пальце перстень и сразу исчез.
Зара ещё несколько секунд молча сидела в кресле, ожидая каких-либо объяснений Адама.
– Ну, и где же твои доказательства, - чуть насмешливо спросила она, открыв глаза и скосив их в сторону мужа.
Гамак тихо раскачивался, но Адама в нём уже не было.
– Ты куда ушёл? – крикнула она, оглядываясь по сторонам.
– Я рядом с тобой, - прозвучал из пустоты голос супруга.
Зара ахнула и испуганно прикрыла рот ладонью левой руки. Её уши утверждали, что муж действительно рядом и его голос звучал именно из гамака, но глаза говорили ей о том, что его там не было.
Немного погодя, Зара вновь начала озираться по сторонам. Супруг выбрал момент, осторожно поднялся из гамака и зашёл к жене за спину.
– Где это рядом? Где ты, Адам? – уже почти в панике пробормотала Зара.
– Ты обещала мне не пугаться, - напомнил ей голос мужа.
Она резко подскочила с кресла и посмотрела в ту сторону, откуда послышались эти слова, но и там тоже никого не было.
– Обещала, но мне всё равно страшно, - призналась Зара, уже не зная куда смотреть, и от этого её глаза моргали и порхали в разные стороны, словно две испуганные бабочки.
Адам снова осторожно отошёл в сторону и тихо засмеялся.
– Теперь ты убедилась, что твои глаза не всегда говорят правду? – спросил он жену. – Но если ты, несмотря ни на что, продолжаешь верить своим глазам, то тогда тебя обманывают твои уши. Не так ли?
Пока Зара в минутном замешательстве, раздумывала над словами мужа, он снова тихонько лёг в гамак и покрутил на пальце перстень.
– Хватит, Адам, я больше не могу, - взмолилась жена, глядя в ту сторону, откуда в последний раз послышался голос супруга.
– Демонстрация чуда уже закончилась, - со смехом произнёс он, покачиваясь в гамаке. – Садись в кресло и успокойся.
– Ох, как же ты меня напугал, - облегчённо вздохнула Зара, увидев живое и невредимое тело мужа. – Что это было?
– Вот только не нужно ничего говорить о галлюцинациях и гипнозе, - поморщился Адам. – Это явление не имеет к ним никакого отношения. Ты хотела посмотреть на чудо, и я тебе его показал. Если же тебе и этого недостаточно и ты всё ещё думаешь, что сходишь с ума, то я буду показывать тебе чудеса до тех пор, пока ты не поймешь, что мы с тобой вполне нормальные люди.
– А я теперь уже и не понимаю, кого считать нормальным человеком, а кого сумасшедшим, - с усталым вздохом садясь в кресло, произнесла Зара. – А с научной точки зрения ты можешь объяснить это явление?
– Могу, - уверенно ответил Адам. – Всё дело в том, что в мире полно всевозможных видов неизвестной нам энергии, которая и способна, сточки зрения обычного человека, творить подобные чудеса. Человечество попросту неграмотно в этом вопросе и не знает ещё всех законов Вселенной. Но, возможно, когда-нибудь мы поумнеем и перестанем называть чудесами то, нам кажется необъяснимым. Двести лет назад люди даже и не подозревали о том, что вскоре они начнут летать по воздуху, словно птицы. Хотя я подозреваю, что некоторые из них могли это делать со дня сотворения мира, причем без помощи каких-либо механизмов.
– А какое ещё чудо ты можешь мне показать? – с интересом спросила Зара, уже полностью справившись со своим недавним волнением.
– Успокойся, женщина, - захохотал археолог. – Слишком хорошо – тоже нехорошо. Я только начал изучать то, что ты называешь чудесами, и каждый раз волнуюсь не меньше твоего. В этом деле нельзя торопиться. А вдруг я сделаю что-то не так, и от меня останется только один голос?
– Нет, нет, - сразу встревожилась Зара. – В таком случае ничего не нужно делать. Ты меня вполне убедил, и у меня уже пропало ощущение того, что я схожу с ума. Я просто хотела бы уточнить одну маленькую деталь: такое чудо может сотворить любой человек или кроме тебя этого уже не сможет повторить?
– Хм, вопрос, конечно, интересный, - задумался Адам. – В принципе я – обыкновенный человек, который ничем не отличается от других людей и с этой точки зрения, казалось бы, каждый может при определённых условиях, творить подобные чудеса. Но я подозреваю, что природа тайной энергии отнюдь не однозначна и способна сама решать, как ей поступать в том или ином случае.
Перстень на пальце археолога чуть потеплел и, почувствовав это, Адам невольно улыбнулся.
– То есть, если этой энергии что-то вдруг не понравится, то она может и навредить тебе? – нахмурилась Зара.
– Именно так, - согласно кивнул головой Адам. – Впрочем, в этом нет ничего необычного, поскольку точно так же поступают и люди. Если тот человек, которого ты всегда считал своим другом, вдруг нагло тебя предал, то он сразу становится твоим врагом. Не делай зла своему другу, и ты никогда не станешь его врагом.
– Что касается людей, то для меня здесь всё просто, - пожала плечами Зара. – Я легко и достаточно быстро могу определить, кто является мне другом, а кто врагом. В этом мне помогут его слова, глаза, поступки и, в конце концов, интонация голоса, но как ты определяешь отношение к себе этой тайной энергии? Ты её видишь, слышишь или, может быть, ты с ней разговариваешь?
– Я её не вижу, не слышу, и разговаривать с ней я тоже не могу, - засмеялся Адам. – Но ты забыла ещё об одном чувстве, которое помогает отличить врага от друга. Это – интуиция. И кстати, именно оно начинает работать первым при встрече с незнакомым человеком. Люди, у которых хорошо развито это чувство, практически не ошибаются при выборе друзей и врагов. Слова могут быть лживы, интонация наигранна, поступки коварны, а выражение глаз притворно. Хочу ещё отметить тот факт, что все талантливые аферисты и мошенники всегда производят впечатление добрых, порядочных и участливых людей. Простодушный, доверчивый и не обладающий достаточно развитым чувством интуиции человек, достаточно быстро становится жертвой жуликов.
– Интуиция – достаточно спорное чувство, - с сомнением покачав головой, произнесла Зара. – Я бы не стала во всём полагаться только на это чувство. Разве у тебя не было случаев, когда она тебя подводила? Не станешь же ты утверждать то, что ты никогда и ни в чём не ошибался?
– Конечно, ошибался, - засмеялся Адам, - и достаточно много раз, но, несмотря на это, чем дольше я живу, тем больше доверяю своей интуиции. Наверное, здесь виноват ещё и жизненный опыт.
– И не только он, - посмотрев на мужа, вдруг сказала Зара. – Я заметила, что ты стал более проницательным именно после того, как начал читать медную книгу. Да и все твои способности тоже начали проявляться, как раз с того времени. Разве я не права?
– Вполне вероятно, - согласился с ней Адам. – Я и сам об этом достаточно часто задумываюсь.
– Ты научишь меня читать медную книгу?
– У меня её уже нет, - развёл руками Адам, - Зато я помню её наизусть и могу написать тебе свой перевод. Конечно, не сразу и не вдруг, потому что для этого понадобится немало времени, но если есть большое желание, то всё остальное уже не имеет никакого значения.
– Одну главу ты уже написал, - улыбнулась жена. - Это – охранная грамота, не так ли?
– Верно, - кивнул Адам. – Сегодня постараюсь написать ещё одну, если, конечно, мне никто не помешает. Но у меня есть к тебе одна большая просьба: никогда и никому не показывай то, что я буду для тебя писать. Это – единственное, но самое главное моё условие.
– А я сделаю так же, как и ты, - сказала Зара. – Выучу главу наизусть, а потом отдам её тебе на хранение. И так будем поступать с каждой новой главой. Ты теперь всё, что угодно можешь сделать невидимым, и таким образом уже никто и никогда не найдёт и не прочитает этот перевод.
– Однако быстро ты нашла применение моим новым способностям, - захохотал Адам. – Хорошо, пусть всё будет так, как ты хочешь, а сейчас мне уже пора идти в подвал. До приезда детей мне ещё многое нужно успеть сделать.
– И мне тоже, - вздохнула Зара, поднимаясь из кресла. – А ты, пожалуйста, будь аккуратнее с этой тайной энергией. Меня не очень радует перспектива остаться на старости лет одной в этом доме с голосом невидимого мужа.
Двустворчатая дверь в подвал была всё ещё открыта и археолог, не заходя на первый этаж, сразу оказался в цокольном помещении. Первым делом он осмотрел все пустые ящики, затем мысленно построил из них ступени и понял, что этого количества стройматериала ему явно недостаточно. Адам недовольно крякнул и яростно почесал макушку.
"Если поставить ящики на стол у стены, тогда, возможно, их и хватит, но для этого нужно сначала освободить всю столешницу, - думал он, стоя у стены, разделявшей подвал и лабораторию. – Значит, я должен сначала сбросить туда все ящики, затем спрыгнуть сам, освободить стол и только потом строить на нём свою лестницу. Ну, хорошо, допустим, я сброшу ящики вниз на свободное место между столами, а куда буду прыгать сам? На стол нельзя, на ящики тоже. И в том и в другом случае я, как минимум, рискую сломать себе обе ноги. А начну бросать ящики на стол, значит, перебью все стеклянные пузырьки, колбы и мензурки. Да и грохот будет такой, что Зара тотчас же, прибежит ко мне в подвал. Наверное, всё-таки придётся воспользоваться лифтом…. Но ящики всё равно нужно спускать вниз, на тот случай, если я по какой-либо причине не смогу воспользоваться лифтом из лаборатории".
Адам шумно вздохнул, взял пустой ящик и поднёс его к тому месту у стены, где по его расчёту внизу должен был быть проход между столами. Затем он включил невидимость, осветил фонарём тайную комнату и, убедившись в том, что правильно выбрал позицию, поднёс к стене оставшиеся ящики. Теперь осталось только поочерёдно и аккуратно столкнуть их вниз, и можно будет идти на первый этаж к лифту. Но после того, как археолог настроил перстень на прохождение препятствия, выяснилось, что его руки не могут взять ящик, потому что проходят сквозь него так же, как и сквозь стену.
"Так, ещё одна незадача, - крякнул Адам. – Ну, хорошо, сейчас попробую сначала прижать ящик к телу, а затем уже включить прохождение стены".
Действительно, при таком порядке действий руки уверенно удерживали ящик и вместе с тем легко проходили с ним сквозь камень. Кладка была достаточно толстой, поэтому археологу пришлось вплотную приблизиться к стене, а затем и частично войти в неё, закрыв при этом машинально оба глаза.
Не прошло и двух секунд, как у Адама включилось совершенно иное зрение. Оно было более четким, объёмным и к тому же позволяло видеть в полной темноте. От неожиданности археолог замер, наблюдая совершенно иную картину. Стена, разделявшая два помещения, исчезла до уровня пола, на котором стоял Адам, а в нескольких шагах от него начиналась полувинтовая лестница и её нижняя ступенька находилась как раз в том самом проходе, куда он и собирался скинуть ящик. Угол обзора тоже значительно увеличился и при повороте головы вправо или влево теперь можно было разглядеть те предметы, которые находились за спиной. Освещение в обоих помещениях было абсолютно одинаковым и ровным, несмотря на явное отсутствие какого-либо источника света.
Адам медленно и осторожно стал пятиться назад и только после того, как отошёл от стены не менее чем на метр, он вновь открыл глаза. Стена мгновенно появилась, закрыв собою тайную комнату, а лестница исчезла, словно её никогда здесь и не было. Освещение изменилось, обзор уменьшился, и все предметы приобрели свои прежние очертания.
Опустив ящик на пол, археолог вдруг тихо засмеялся.
"Это невероятно, - думал он, крепко сжимая в кулаке камень-печатку. – Какие еще способности скрываются в этом перстне? В прошлый раз в лабиринте Красных Песков я, наверное, слишком быстро проскочил сквозь стену, оттого и не успел воспользоваться новым зрением. А, может быть, я всего лишь был не готов к этому…?"
Задавая себе подобные вопросы, Адам уже не только разговаривал с самим собой, но и как бы краем глаза подглядывал и чутко прислушивался, стараясь определить реакцию невидимого и неслышимого свидетеля этой беседы. Нисколько не сомневаясь в том, что энергия перстня полностью контролирует его мысли, Адаму, как учёному, да и как просто любопытному человеку, хотелось понять природу этого явления и разобраться в мельчайших деталях поведения волшебного предмета. Но в то же время где- то глубоко в его подсознании жило чувство осторожной недоверчивости и подозрительности, которое предупреждало об опасности попасть под полное влияние и зависимость от магического артефакта.
В последнее время археолог при малейших сомнениях сразу же начинал читать заклинания Нарфея, и поэтому он вновь закрыл глаза, дождался, когда исчезнет стена и появится лестница, а затем стал произносить слова молитвы о выборе правильного пути. После первых же слов, некоторые предметы, особенно ступени лестницы, шкаф с лифтом и распахнутая настежь дверь, начали светиться ярче, а в голове Адама на одно мгновение возник образ мужского лица с остроконечной бородкой и иронично-добродушной улыбкой. Видение было настолько мимолётным, что через пару секунд археолог уже сомневался в том, что ему только что почудилось, зато ступени лестницы продолжали светиться и Адам смело ступил на первую из них, намереваясь спуститься вниз.
Любопытство, которое подталкивало археолога разобраться со всеми предметами, появившимися из шкатулки, не давало ему покоя ни днём и ни ночью, но какая-то другая внешняя сила, постоянно его сдерживала, заставляя Адама быть крайне осторожным и терпеливым. Постоянно читая молитвы Нарфея, без которых он уже не мог обходиться, археолог пытался разобраться в своих чувствах, боясь совершить какую-нибудь фатальную ошибку. Теперь он уже не сомневался в том, что ему удалось одним глазом заглянуть в таинственный и могущественный мир, живущий по каким-то своим особым законам, незнание которых может привести к большой беде и не только для него, но и для других людей, как это и случилось в Красных Песках.
"Я абсолютно ничего не знаю об этом мире, - думал археолог, качаясь в кресле. – Да и откуда бы я мог получить такие знания? Илмар и Герон, вероятно, могли бы мне что-то объяснить, но встречаться с ними в то время, когда за нами всеми следят…? Нет, на такой риск я пойти не могу. У меня остаётся лишь единственное место, где есть вероятность найти нужную информацию: это архивы Главного церковного хранилища. Теперь я могу становиться невидимым и проходить сквозь стены, то есть, преград для меня практически не существует. Но, во-первых, я ещё недостаточно хорошо изучил свойства перстня, а во-вторых, мне нужно будет, снова вернутся в столицу, а там, если верить Илмару, я могу попасть в поле зрения тайного ордена…. Нет, нет, необходимо выдержать паузу, да и коллекцию с остальными предметами тоже нужно куда-то срочно прятать".
Где-то в вышине послышался звук приближающегося мотопараплана, и археолог приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть в небе летательный аппарат.
– Адам, ты спишь? – послышался за его спиной голос Зары.
– Сплю, - утвердительно кивнул головой супруг, продолжая смотреть вверх, - и во сне слышу твой голос.
– Когда ты спишь, то в последнее время во сне уже ничего не слышишь, - сказала жена, присаживаясь на соседнее кресло. – Я проверяла.
– Неужели ничего? – удивился Адам, посмотрев на Зару.
– Абсолютно, - подтвердила та. – Ни голос, ни музыка, ни даже звук упавшей на пол книги, не в состоянии тебя разбудить. Если в дом залезет вор, то ему можно не опасаясь выносить отсюда всё, включая и ту кровать, на которой ты лежишь.
– А зачем ему нужна наша кровать? – сделал глупое лицо Адам. – Ему что, спать не на чем?
– Как тебе это удаётся? – не обращая внимания на дурацкие вопросы мужа, поинтересовалась Зара. – Ты каждый раз читаешь специальную молитву?
– Уже не каждый раз, - улыбнулся Адам. – Теперь мне достаточно лишь подумать об этой молитве, и я сразу же засыпаю, а от воров мы защищены крепкими дверями и надёжными замками.
– Если кто-нибудь узнает, какие здесь хранятся ценности, то не спасут нас ни крепкие двери, ни надёжные замки, - отмахнулась Зара.
– В Гутарлау воруют в основном в гостиницах и пансионатах, - заверил её муж, - а в старом и бедном рыбацком доме приезжим грабителям воровать нечего. Местных же воров в посёлке никогда не было. Мне об этом ещё Хедли рассказывал.
– Адам, мне всё ещё кажется, что за нами кто-то наблюдает, - наконец, призналась Зара. – У тебя нет такого ощущения?
– Может быть, наш домовой решил переселиться вместе с нами? – попробовал отшутиться археолог. – Надеюсь, что ты его уже не боишься?
– Нет, его я не боюсь, - подтвердила жена, - но, несмотря на это, чувство тревоги у меня всё равно не проходит. Раньше я ничего подобного за собой не замечала. А ощущение такое у меня появилось лишь после того, как ты принёс в квартиру эту шкатулку.
– Но её у меня больше нет, - возразил Адам. – Я её оставил в столице.
– Значит, это связано с теми вещами, которые из неё появились, - уверенно сказала Зара.
"Возможно, она и права, - задумался археолог. – Нужно срочно прятать все предметы в какое-нибудь надёжное и секретное место. Металлический сейф – не самый лучший тайник для таких вещей".
– Ты ведь теперь маг и волшебник, - вполне серьёзно произнесла Зара. – Так сделай что-нибудь, чтобы у меня пропало это тревожное чувство.
– Мы же с тобой договорились, - укоризненно посмотрел на неё Адам. - Я – фокусник, а не колдун и не чародей.
– Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась с ним жена. – Тогда просто придумай такой фокус, после которого мне бы уже не мерещились чьи-то глаза из тёмного угла.
– А ты пробовала читать свою "охранную грамоту"? – поинтересовался супруг.
– Пробовала, - вздохнула Зара, - но она помогает лишь на некоторое время, а затем всё начинается сначала.
Адам перестал раскачиваться в кресле, и некоторое время молча смотрел на жену.
"Вероятно, в доме присутствует чья-то посторонняя энергия, - подумал археолог, - и Зара очень хорошо её чувствует. Но у меня-то такого ощущения не возникает. О чём это может говорить…? Либо у Зары, в отличие от меня, обострённое восприятие такой энергии, либо меня что-то защищает".
– Ну, что ты молчишь? - наконец, не выдержала жена.
– Зара, я обязательно что-нибудь придумаю, - пообещал ей Адам, - но боюсь, что для этого мне потребуется время.
– Сколько? – живо заинтересовалась супруга.
– Не знаю, - развёл руками Адам, - но клянусь тебе, что займусь этим прямо сейчас.
– Ой! – вдруг вскрикнула Зара, глядя поверх головы мужа.
– Что такое? – удивлённо спросил её Адам.
– В воздухе что-то сверкнуло, - объяснила она, всё ещё продолжая смотреть в ту сторону.
"Я снова произнёс то самое слово, - догадался археолог. – И мне кажется, что сделал я это не совсем по своей воле".
Перстень на его пальце заметно потеплел.
– Наверное, свет от лазерного луча, - стараясь придать своему голосу равнодушный тон, - предположил Адам. – Сейчас на побережье у каждого мальчишки есть такой фонарик. Зара, я думаю, что ты просто переутомилась, с утра и до вечера обустраивая наше новое жилище. Давай-ка мы с тобой куда-нибудь сходим и отвлечёмся от этих забот.
– Мы ещё не все коробки распаковали, - возразила она. – К тому же, буквально через час уже станет жарко. Давай лучше вечером куда-нибудь сходим, а до этого времени разберёмся с оставшимися вещами.
– Хорошо, так и сделаем, - согласился с ней муж. – Я сейчас только искупнусь и сразу вернусь домой.
– Далеко не заплывай, - предупредила его Зара, поднимаясь из кресла. – Здесь не пляж и в двадцати метрах от берега дно резко уходит вниз.
– Откуда тебе это известно? – удивился Адам.
– Об этом меня в первый же день предупредил Йохан, - объяснила она. – Ты в это время устанавливал вместе с рабочими сейф в подвале, а мне сосед показал границы нашего участка у берега.
– Когда я ходил по берегу, то не заметил там каких-либо ограждений, - сказал Адам, тоже вставая на ноги.
– Границы условные, но они всё-таки есть. Ходить по берегу здесь никто никому не запрещает, но вести себя по-хозяйски можно лишь на своём участке, - ответила ему Зара, уже направляясь к дому.
Археолог поднял вверх указательный палец правой руки, понимающе кивнул головой, словно бы отмечая для себя этот маленький нюанс в отношениях соседей, и бодро зашагал по направлению к озеру.
Сразу за небольшим фруктовым садом в обе стороны раскинулась довольно широкая и пологая полоса почти безлюдного песчаного берега. С интервалом примерно шестьдесят-семьдесят метров были установлены деревянные мостки, заходившие в воду на несколько метров, рядом с которыми покачивались рыбацкие лодки.
"А рядом с нашим причалом лодки нет, - отметил Адам, осматривая берег. – Но, насколько мне известно, покойный хозяин этой усадьбы тоже был рыбаком. Вероятно, вдова продала лодку ещё раньше, чем дом. Нужно будет спросить об этом у Йохана".
Спустившись по четырём каменным ступеням до уровня песка, археолог разулся и скинул с себя шорты и рубашку. А затем, босиком и трусцой побежал к воде по песку, который ещё не успел разогреться под лучами восходящего светила.
Несколько раз, окунувшись с головой почти у самого берега, Адам вдруг вспомнил слова жены и решил осмотреть то место, где, по словам Йохана, дно резко уходило вниз.
"Не скажи мне она этого, я бы, наверное, и не стал сейчас искать подводный обрыв,- мысленно улыбаясь, подумал археолог, нырнув в глубину. – Вот и думай после этого, что безопаснее: знание или незнание?"
Проплыв под водой с десяток метров, Адам вынырнул на поверхность, отдышался и снова нырнул. Каменистое дно мелководья, благодаря спокойной и прозрачной воде, было хорошо освещено, и впереди уже виднелась тёмная полоса обрыва. Археолог подплыл к самому краю и заглянул вниз.
Подводная чёрная пропасть, куда уже не проникал дневной свет, встретила Адама своим гипнотизирующим мраком, от которого внезапно похолодели конечности, и наступило секундное оцепенение. Тьма была похожа на хищного зверя, затаившегося в глубине, и археологу даже показалось, что тот медленно приближается к нему, перед последним смертельным прыжком.
Адам резко оттолкнулся от дна и, неистово работая всеми своими конечностями, устремился вверх, краем глаза заметив какое-то движение там, в глубине недалеко от обрыва.
Выскочив на поверхность, и едва вздохнув полной грудью, он что было силы, поплыл к берегу и успокоился только тогда, когда буквально уткнулся руками в прибрежный песок.
"Вот, чёрт! – в изнеможении лёжа на песке и тяжело дыша, думал археолог. – Я и не думал, что это может быть, так страшно. Чувствуешь себя, словно кролик под взглядом удава. В этой тьме явно есть что-то гипнотическое. Никогда не боялся темноты, но этот мрак какой-то особенный. Он словно живой и мне кажется, что он так же наблюдал за мной, как и я за ним".
Полностью отдохнув и восстановив своё дыхание и сердцебиение, Адам ещё раз ополоснулся, зайдя в воду не глубже, чем по пояс.
"Так я скоро начну и воды бояться, - усмехнулся археолог, выходя на берег. – Впрочем, если бы я, находясь где-нибудь высоко в горах, заглянул за край пропасти, результат, наверное, был бы точно таким же. Вода и воздух – не те стихии, в которых обычный человек чувствует себя комфортно. Его место – где-то посередине".
Подобрав с каменной ступеньки одежду и обувь, Адам направился домой.
– Ну, как водичка? – спросила мужа Зара, когда тот вошёл в гостиную.
– Замечательно! – бодрым голосом ответил ей Адам, направляясь к шкафу, в котором лежало его чистое нижнее бельё.
– А ты, значит, всё равно не удержался и поплыл к обрыву, - вздохнув, произнесла она, продолжая смотреть на супруга.
– Откуда тебе это известно! – изумлённо воскликнул Адам, повернувшись к жене.
– Ты, наверное, ещё не был на чердаке этого дома, - усмехнулась Зара. – А оттуда очень хорошо видно и берег и озеро, особенно, когда в руках держишь бинокль.
– Ага, ты подглядывала за мною, - понимающе и укоризненно закивал головой муж.
– Не подглядывала, а наблюдала, - поправила его жена. – Ну что, там очень страшно? Ты плыл к берегу так, словно за тобой гналась стая голодных акул.
– Просто жуть, - признался ей Адам. – Но зачем ты рассказала мне об этом обрыве, если заранее знала, что я туда поплыву?
– Увы, я произнесла ту фразу машинально и спустя секунду уже пожалела об этом, - вздохнула Зара. – Но ничего, в следующий раз я буду умнее.
– Я тоже каждый раз обещаю себе быть умнее, после какой-нибудь очередной ошибки, - захохотал археолог. – Но беда заключается в том, что жизнь заставляет нас совершать всё новые и новые ошибки, которые закончатся лишь после того, как мы сделаем свой последний вздох.
– Ты, наверное, хочешь кушать, - сказала жена, уже направляясь на кухню.
– Зара, твоя проницательность меня уже пугает, - признался Адам, у которого при слове "кушать", свело желудок. – Ты догадалась об этом по голодному блеску моих глаз?
– После такого заплыва у любого человека проснётся голод, - ответила ему жена уже из кухни. – Жаль, что ты не мог посмотреть на себя со стороны. Ты мчался к берегу, как торпеда, выпущенная из подводной лодки, и, конечно же, истратил при этом много энергии. Что тебя там так напугало?
– Словами это не передать, - сказал Адам, переодеваясь в сухое бельё. – Тьма на глубине выглядит живой, внушая ужас и оцепенение. Создаётся такое впечатление, словно ты заглядываешь в глаза собственной смерти.
– Всё, хватит, - запротестовала Зара. – Ничего больше не рассказывай, не то я не смогу ночью уснуть. А когда мы в следующий раз пойдём купаться, то я привяжу к твоей ноге верёвку для того, чтобы ты далеко не заплывал.
– Можешь не опасаться, - засмеялся супруг. – Я теперь не скоро рискну нырнуть под воду. Моё место теперь у самого берега рядом с "лягушатами".
После завтрака Адам присел в зале на диван и закурил сигару из той самой коробки, которую недавно купил в табачной лавке.
"Может быть, курильщик до сих пор находится рядом с нами? – думал он, выпуская в воздух облако ароматного дыма. – Но ведь диадема и шкатулка остались в столице, а другие предметы его, вроде бы, и не интересовали. Или это не так…? Нет никаких сомнений, что Зара чувствует энергию именно этого призрака, но что ему ещё нужно от меня? Из шкатулки появилось множество разных предметов, и, вполне возможно, что курильщика, кроме диадемы, интересует ещё какая-то вещь".
– О чём задумался? – спросила Зара мужа, присев рядом с ним на диване и обратив внимание на его отсутствующий взгляд.
– О смысле жизни, - улыбнулся Адам, посмотрев на жену.
– Родиться, дать потомство и умереть, освобождая жизненное пространство для следующих поколений: в этом и заключается смысл существования всего живого на планете, - усмехнулась Зара.
– Да, но ведь должен же быть какой-то конечный результат, какая-то конкретная конечная цель, ради которой мы все и существуем, - не унимался супруг.
– Адам, не валяй дурака, - отмахнулась от него жена. – Вот когда человечество подойдёт вплотную к этой конечной цели, тогда и узнает, для чего оно существовало, если, конечно же, такая цель вообще имеется. Мы с тобой, судя по всему, до этого уже не доживём, и поэтому переключайся на промежуточную цель: разобраться с оставшимися вещами.
– Вот так всегда, - тихо посмеиваясь, произнёс Адам, положив недокуренную сигару в пепельницу. – Мысль человека рвётся ввысь к небесам, но упирается в промежуточную цель, после решения которой, появляется ещё одна и ещё. И так до бесконечности, вернее, до самого конца.
– Вечером, когда ляжешь в кровать, вот тогда и направляй свою мысль к небесам, - посоветовала ему жена, - а размышлять об этом днём – напрасная трата времени.
– Да, пробовал я, Зара, - ещё сильнее засмеялся Адам. – И каждый раз заканчивалось тем, что я засыпал, как убитый, едва начав свой полёт к небесам.
– Правда? – вдруг заинтересовалась жена. – Тогда и я сегодня попробую подумать о смысле жизни. Может быть, хоть этот приём отпугнёт мою бессонницу?
"Нужно спрятать в сейф не только драгоценности, но и вообще все предметы из шкатулки, - пришла в голову Адама внезапная мысль, - а затем, наложить заклинание Нарфея".
Археологу показалось, что перстень на его пальце чуть-чуть потеплел.
– Зара, а среди твоих личных вещей, случайно нет предметов из шкатулки? – спросил он жену.
– Да, есть, - кивнула головой Зара, - но они не ювелирные и с исторической точки зрения, как ты сам и сказал, они не представляют какой-либо ценности.
– Что же это за вещи?
– Несколько заколок для волос, маленькая статуэтка из слоновой кости, пара напёрстков, - начала вспоминать супруга.
– Всё, что есть, клади сюда, - недослушав до конца, решительно произнёс Адам, подавая жене, пустую картонную коробку. – Я сейчас тоже положу в неё предметы из моего кабинета, а затем всё спрячу в сейф.
– А свой перстень и часы ты тоже туда спрячешь? – поинтересовалась Зара.
– Нет, перстень я пока оставлю, но от часов придётся отказаться, - ответил Адам. – Ну, а если после всего этого ты всё ещё будешь чего-то бояться, тогда, конечно, я буду вынужден спрятать и перстень.
– Короче говоря, ты думаешь, что на моё самочувствие влияет какая-то вещь из шкатулки, - понятливо кивая головой, произнесла жена.
– Я ни в чём не уверен, Зара, - развёл руками супруг. – Это – всего лишь моё предположение, которое, тем не менее, нужно обязательно проверить. Так сказать, ещё одна промежуточная цель.
– Понятно, - вздохнула она. – Ну, что же, тогда приступим?
Спустя полчаса археолог уже спускался по лестнице в подвал с коробкой, наполовину заполненной различными предметами.
Внизу, поставив на пол коробку, Адам включил освещение и плотно закрыл за собою дверь.
Цокольный этаж представлял собой одну большую и почти пустую комнату, которая по площади была всё-таки меньше, чем весь фундамент здания. На длинных жердях хранились старые и почти истлевшие сети, рядом с которыми стояли у стены, почерневшие от времени деревянные вёсла. Полупустые корзины и ящики, аккуратно расставленные вдоль стен, столярный верстак с нехитрым инструментом, бочка со смолой, да небольшой штабель сухих, строганых досок – вот и всё, что Адам обнаружил здесь при первом посещении.
Дом стоял на косогоре, и поэтому одна стена цокольного помещения полностью скрывалась под землёй, две боковые лишь частично выходили наружу, зато четвёртая стена, обращённая к озеру, была свободной, и в ней был устроен широкий проём, закрытый большой двустворчатой дверью. Именно этот проём и позволил рабочим пронести внутрь и установить у задней стены громоздкий сейф археолога.
Рано утром в день приезда, Йохан заботливо встретил супругов Форст, организовав разгрузку фургона и теперь все находки археолога, и его несгораемый сейф, хранились в цокольном помещении старого рыбацкого дома.
Адам подошёл к широкой двери, распахнул настежь обе её половины и в помещение хлынул яркий поток дневного света, обозначив движение пыльных частиц, поднятых с пола ногами археолога.
"Вероятно, здесь где-то есть хорошая вентиляция, - подумал он, наблюдая, как быстро пылинки всасываются внутрь здания. – Дверь на первый этаж я за собой закрыл и она с уплотнением, то есть, достаточно герметичная, а это означает, что у сквозняка имеется другой выход".
Заметив веник, стоявший в углу, Адам взял его и специально махнул им по полу, подняв в воздух ещё большее количество пыли, которая заклубилась в ярких лучах Иризо и стала уверенно двигаться к задней стене. После того, как пыль исчезла, археолог начал осматривать всю стену и обнаружил в ней вентиляционную решетку, находившуюся почти под самым потолком. Но когда Адам поднёс к ней зажжённую спичку, то выяснилось, что канал перекрыт, и тяга практически отсутствует.
"Скорее всего, заслонка находится где-нибудь в районе камина, - наморщил лоб археолог, вспоминая интерьер первого этажа, - и она, наверное, закрыта. Но из подвала воздух всё-таки куда-то уходит, а куда?"
Освободив всю стену от сетей, ящиков и корзин, он начал проверять швы каменной кладки. Спички в коробке уже заканчивались, и поэтому Адам решил соорудить небольшой факел. Оторвав от ящика рейку, он обмотал её конец просмолённой паклей и, запалив свой самодельный факел, начал водить им по стене, пытаясь отыскать щели, сквозь которые воздух уходил из подвала. Действительно, вскоре обнаружилось, что в некоторых местах каменной кладки, воздух сильно всасывается в щели, почти полностью сбивая пламя с маленького факела.
"За стеной наверняка есть какое-то помещение или проход, - понял Адам. – Сейчас принесу фонарь и с помощью перстня попробую заглянуть за кладку".
Он затушил факел, положил его в пустое железное ведро и поднялся по лестнице на первый этаж, где и обнаружил свою жену, расставлявшую коллекцию посуды в шкафу со стеклянными дверцами.
– Зара, я уже лет двадцать гляжу на эту красоту и всё больше убеждаюсь в том, что мне никогда так и не придётся ею воспользоваться, - улыбнулся Адам, глядя с какой любовью жена устанавливает на полку фарфоровое сокровище.
– На твою коллекцию я тоже только смотрю, и, кстати говоря, гораздо реже, чем ты на мою, - парировала она. – Почему бы тебе не начать пользоваться вещами сначала из своей коллекции?
– Ты хочешь, чтобы я надел на голову железный шлем и прицепил к поясу ржавый меч? – захохотал археолог. – Нет, Зара, моими находками уже просто невозможно пользоваться, а вот твои "экспонаты" вполне ещё годны для употребления. Вспомни ужин у Илмара. У него на столе тоже стояла старинная и красивая посуда, которую он, тем не менее, не побоялся использовать по назначению.
– Вот когда Илмар придёт к нам в гости, тогда я и поставлю на стол посуду из этого шкафа, - улыбнулась жена, - а ты добавишь к ней свои бронзовые подсвечники. Кстати, твой ржавый меч и шлем тоже можно повесить над камином. Эти вещи не испортят интерьер нашего нового жилища, а скорее наоборот, придадут ему более старинный вид.
– Хм, а почему бы и нет? – задумался археолог. – Сейчас самый удобный момент для того, чтобы взглянуть на старые вещи по-новому. Решено: сегодня же, начну инвентаризацию своей коллекции и всё, чем можно будет воспользоваться, подниму из подвала наверх. А ты не знаешь, в какую коробку мы положили фонарь?
– Здесь постельное бельё, а здесь нижнее, - начала читать надписи на коробках Зара, - обувь, посуда…. Ага, вот, "всякая всячина". Мне кажется, что именно здесь и должен лежать твой фонарь.
– Интересное название – "всякая всячина", - усмехнулся Адам. – Держу пари, что в эту коробку не попал ни один предмет из твоих личных вещей. Хотя, если присмотреться к ним повнимательней, то у тебя этой "всячины" видимо-невидимо.
– Это с твоей точки зрения, - возразила ему жена. – А вот, на мой взгляд, то почти все твои личные вещи можно было положить в эту коробку.
– Великая вещь – понятие относительности, - засмеялся Адам. – Благодаря ему белое всегда можно назвать чёрным, а чёрное – белым.
Зара не ошиблась, и вскоре Адам уже с фонарём в руке снова спускался в подвал.
Прежде, чем активировать перстень на невидимость, археолог решил прочитать охранное заклинание Нарфея.
"Кто знает, - подумал Адам, - может быть, "домовой" решил вместе с нами переселиться в Гутарлау?"
После первых же слов молитвы, громко произнесённых археологом, из перстня вырвался красный луч и высветил под самым потолком тёмное облачко, торопливо покинувшее помещение сквозь открытую дверь.
"Так оно и есть, - вздохнул Адам. – Курильщик из 37-го купе никак не хочет оставить меня в покое. Но что ещё, кроме короны и шкатулки его интересует? Может, то колье с чёрным камнем, чуть не задушившее Зару? Или те два зеркала, в которых я увидел герцога и голову мумии…? Нужно быть более внимательным, при изучении этих предметов. И кстати, я теперь знаю то, что перстень сам активируется при прочтении молитвы. А может быть, и он принадлежит Нарфею?"
Адам задумчиво и благоговейно посмотрел на уже потухший камень-печатку, в надежде на то, что перстень как-то отреагирует на эту мысль. Но магический предмет, видимо, решил не отвечать, и выглядел сейчас, как простое украшение.
"Ох, и нелёгкое же это занятие – изучать свойства волшебного предмета, - тяжело вздохнул археолог. – Куда проще расшифровать какую-нибудь древнюю письменность. В ней всегда есть система и логика. Но магическая вещь ведёт себя словно человек, который принимает решение исходя из данной конкретной ситуации. Поступки людей тоже иногда нелогичны и труднообъяснимы, потому что базируются они именно на чувствах, а не на каких-либо математических законах".
Внезапно по поверхности камня-печатки пробежала лёгкая змейка света, и у Адама возникло вдруг ощущение того, что он только что увидел добродушную улыбку волшебного предмета.
"Возможно, именно таким способом мне и удастся разгадать все свойства этого перстня, - тоже улыбнулся археолог. – Если только я всё это сам себе не придумал".
Он подошёл к задней стене подвала, покрутил на пальце перстень и приложил ладонь к каменной кладке. Участок стены вокруг ладони археолога, сразу исчез, превратившись в круг абсолютной темноты. Адам включил фонарь и луч его света, рассеяв мрак за стеной, осветил ещё одну комнату, но уже меньшего размера, причём уровень пола в ней был гораздо ниже того места, где стоял археолог.
Это помещение с купольным потолком было похоже на мастерскую или лабораторию то ли алхимика, то ли знахаря. На длинных столах, расположенных вдоль стен, стояли штативы, дистилляторы, весы и стеклянные сосуды различного размера. В дальнем левом углу находился небольшой кузнечный горн, а в центре комнаты был установлен ещё один стол, но уже круглой формы. В центре его столешницы, на низкой подставке сверкал и искрился в лучах фонаря, большой хрустальный шар.
"На всех предметах и на полу лежит толстый слой пыли, а шар выглядит так, словно его совсем недавно протёрли чистой и влажной салфеткой, - удивлённо отметил археолог. – Может быть, он сам отталкивает от себя пылинки?"
Дальняя стена лаборатории была уже не выложена из камня, а полностью вырублена в скале и прямо по центру Адам увидел дверной проём с открытой настежь дверью.
"У сквозняка есть два пути, - подумал археолог, внимательно осмотрев всё помещение. – Первый – это вытяжка кузнечного горна, которая наверняка соединена с каминной трубой, а второй – открытая дверь в дальней стене. Интересно, а можно ли попасть в эту комнату из подвала, или дверь в скале – единственный вход и выход из лаборатории?"
Не менее получаса Адам изучал кладку каменной стены, но так и не смог обнаружить в ней какой-либо тайный проход. Да и предметы, находившиеся внутри, говорили о том, что такого прохода здесь быть не должно.
"Нет, не может этого быть, - засомневался археолог. – Тот, кто устроил эту тайную мастерскую, просто обязан был предусмотреть запасной выход. Нужно бы пройти сквозь стену и изучить комнату изнутри, но для этого мне придётся прыгнуть вниз. А как я вернусь обратно? Как я вскарабкаюсь на уровень пола подвала, если мои руки при этом будут проходить сквозь камень…? Выйти через открытую дверь? Но я ведь не знаю, куда она ведёт, если вообще эта дорога выведет меня на поверхность. Вдруг за ней всего лишь ещё одна или несколько комнат? Мне видна только небольшая часть коридора, а что там дальше – одному богу известно".
У Адама уже давно выработалась привычка мысленно разговаривать с самим собой, разгадывая всевозможные головоломки, которых и раньше было вполне достаточно, ну а в последнее время они и вовсе валились на него, словно из рога изобилия. Задавая самому себе вопросы и пытаясь правильно на них ответить, Адам вырастил в своём сознании двух собеседников, которые не то чтобы всё время спорили, но просто пытались найти верное решение, высказывая различные предположения и сразу же стараясь любым способом их опровергнуть.
Вот и сейчас, пока археолог стоял у каменной стены и размышлял, как ему быть дальше, в его душе происходил привычный разговор двух виртуальных Адамов. Но если раньше они вели беседу наедине, то сейчас у археолога появилось ощущение того, что кто-то третий, невидимый и молчаливый, находится рядом и с лёгкой усмешкой слушает их разговор. Ощущение было настолько сильным, что Адам даже невольно оглянулся по сторонам.
"Вот уже и мне тоже мерещатся чьи-то глаза в тёмном углу, - подумал он. – А может быть, всё дело в том, что в этом доме живут призраки? А тут ещё и мы со своим "домовым" появились. Нужно будет сегодня перед сном обойти весь дом с молитвой Нарфея. Неплохо бы было поскорее пригласить к нам Илмара, но в такой ситуации ему уже самому придётся решать, когда к нам приходить".
Ладонь археолога всё ещё была прижата к стене, и он снова направил луч фонаря в помещение тайной лаборатории, осветив ту часть комнаты, где стоял у стены большой шкаф. В это мгновение наверху на первом этаже раздался едва слышимый бой напольных часов, а спустя пару секунд дверцы шкафа, стоявшего в лаборатории, вдруг сами распахнулись и Адам увидел за ними полки с книгами.
"Ого! – мысленно воскликнул археолог. – Вот это уже очень интересно! Вероятно, напольные часы каким-то образом связаны с этим шкафом. Чудеса, да и только".
Но оказалось, что чудеса не закончились, потому что задняя стенка шкафа вместе с полками и книгами стала медленно уходить вовнутрь, а на освободившееся место сверху опустилась металлическая площадка.
"Лифт! – ахнул Адам. – Так вот он – второй вход и выход из этого помещения, если, конечно же, путь через открытую дверь ведёт на поверхность".
– Адам, ты не мог бы подняться наверх? – услышал археолог голос жены, приоткрывшей дверь в подвальное помещение.
– А что случилось, Зара? – спросил он, вращая на пальце перстень.
– Кажется, я сломала старые часы, - сообщила ему жена. – Так ты идёшь или нет?
– Конечно, иду, - ответил ей Адам, выключив фонарь и убедившись в том, что перстень перестал действовать.
– Я начала протирать пыль внутри корпуса, - стала объяснять мужу Зара, когда тот поднялся на первый этаж и подошёл к большим напольным часам. – А затем решила подтянуть гири, которые уже опустились почти до самого пола. Но видно сделала что-то не так, потому что внутри механизма что-то щёлкнуло, раздался бой и обе стрелки начали быстро вращаться до тех пор, пока не остановились на половине шестого. Маятник до сих пор раскачивается, но минутная стрелка не двигается, да и время часы показывают неправильное. Может быть, нам стоит позвонить Йохану? Он, наверное, знает, как нужно обращаться с этими часами.
– А до того, как ты подтянула гири, часы показывали правильное время? – поинтересовался Адам, осматривая внутреннюю часть корпуса.
– Да, я сверяла их с нашими электронными часами, - подтвердила Зара, - и время было абсолютно одинаковым.
"Внизу, в этом же месте находится и шкаф, - подумал археолог, мысленно представив себе расположение комнат и предметов на обоих уровнях. – Значит, за часами или рядом с ними должен быть вход в лифт, а положение стрелок указывает на то, что площадка сейчас находится внизу. Йохан, конечно же, не один раз заводил эти часы, и если бы механизм лифта запускался только поднятием гирь, то наш сосед обязательно бы узнал о существовании тайной лаборатории и непременно бы спустился туда. Но толстый слой пыли на полу говорит о том, что в это помещение уже много лет не ступала нога человека. Следовательно, Йохан не знает о существовании лифта, а для запуска механизма нужно совершить ещё какое-то действие".
– Зара, ты только подтянула гири или сделала с часами что-то ещё? – попробовал уточнить Адам.
– Ничего я не делала! – вспылила жена. - Никогда не подойду больше к этим часам!
– Тебя никто и ни в чём не обвиняет, - улыбнулся супруг. – Лучше скажи мне, когда ты протирала пыль, то ничего странного не заметила?
– Деревянная мозаика на задней стенке шатается, - недовольно проворчала жена, взяв в руки влажную тряпку и подойдя к картине, которая висела не стене рядом с часами. - Часы очень старые и неудивительно, если его детали просто рассохлись от времени.
Адам начал ощупывать мозаику задней стенки часов и вскоре за каждой из гирь, обнаружил детали, которые при нажатии на них, немного шатались, но, тем не менее, из рисунка не выпадали.
"Вот это и есть кнопки включения, - предположил археолог. – Одна из них работает на подъём, а другая на опускание. Левая гиря висит ниже, чем правая. Вполне вероятно, что именно она и запустила механизм опускания лифта. Следовательно, правая кнопка и правая гиря должны работать на подъём".
Адам нажал на эту кнопку и чуть-чуть подтянул правую гирю вверх.
– Ой! – воскликнула Зара, услышав бой часов и обернувшись к мужу. – Смотри, стрелки снова вращаются.
– Ты, наверное, хочешь доломать их до конца? – ехидно спросила она, заметив, что стрелки остановились на двенадцати часах. – Они всё равно показывают неправильное время.
– Если я их сломаю, то, может быть, тогда ты не будешь чувствовать себя виноватой? – с улыбкой спросил её Адам.
В ответ Зара лишь неопределённо фыркнула и снова занялась картиной, краем глаза, однако, не переставая подглядывать за действиями мужа.
А тот зачем-то закрыл стеклянную дверцу и стал осматривать, ощупывать, а затем и пытаться сдвинуть с места корпус часов. Такие действия очень озадачили Зару, и она уже открыла рот, намереваясь вмешаться, но внезапно корпус часов развернулся перпендикулярно к стене, открыв узкий и тёмный проход.
– Ой, - снова воскликнула Зара, подходя к мужу. – Что это, Адам?
– Потайная дверь в сокровищницу последнего царя из династии Эрганиолов, - тихо, торжественно и загадочно произнёс археолог.
– Это правда? – округлив глаза и переходя почти на шёпот, спросила его Зара.
– Нет, конечно же, это – шутка, - весело и беспечно засмеялся Адам. – Я не знаю, что это такое. Возможно, просто тайник.
– Да ну тебя, - обиженно надув губы, недовольно проворчала жена. – Вечно ты со своими розыгрышами. А что там внутри?
– Абсолютно ничего нет, - сообщил ей супруг, заглянув в нишу. – Сокровищницу давно уже разграбили.
– Йохан говорил, что в этом доме испокон веков жили только рыбаки, - сказала Зара, тоже заглянув в нишу. – Какие у них могли быть сокровища?
– Ох, сдаётся мне, что далеко не все рыбаки в Гутарлау были рыбаками, - вздохнул археолог, закрывая нишу корпусом напольных часов.
– Смотри, стрелки снова вращаются, - удивилась Зара, посмотрев на циферблат после того, как корпус вновь встал на своё место.
– И время они тоже теперь показывают правильное, - добавила она, указывая рукой на электронные часы. – Чудеса, да и только.
– Чудес на свете очень много, - улыбнулся ей в ответ Адам. – И одно из них заключается в том, что я сейчас явственно ощущаю волшебный запах жареной рыбы. Кто бы мог её приготовить?
– Личный повар последнего царя из династии Эрганиолов, - усмехнулась Зара. – Ваше Величество соизволит откушать или отправится на поиски украденных сокровищ?
– Для голодного человека еда – и есть самое ценное сокровище на свете.
– Но стоит ему только насытиться, и он снова думает о богатстве, - отмахнулась в ответ Зара.
– Да, очень непостоянное создание, - согласился с ней супруг. – И заметь, что ему всегда не хватает именно того, что у него нет, а вот на то, что уже имеется в наличии, он вскоре совсем перестаёт обращать внимание…. Кстати, а где ты взяла свежую рыбу? Ни в магазин, ни на рынок мы с тобой ещё не ходили.
– Пока ты ковырялся в подвале, к нам на минуту заскочил наш сосед Хедли, - сообщила ему жена. – Он очень торопился и не стал тебя тревожить. Йохан тоже недавно звонил по телефону и спрашивал, не нужна ли нам какая-либо помощь.
– Интересно, а Илмар уже знает о том, что мы поселились в Гутарлау? – задумался вдруг Адам.
– В этом посёлке новости разносятся со скоростью звука, - засмеялась Зара. – Нам нужно подумать о том, на какой день назначить новоселье и пригласить всех наших знакомых.
– Как только закончим с благоустройством, так сразу и новоселье справим, - предложил супруг. – Не приглашать же нам в дом гостей, когда ещё и коробки-то не все разобраны.
– Вот поэтому я и позвонила Ларе, - сказала жена, направляясь на кухню. – И сегодня вечером она с мужем приедет в наш новый дом. Вместе разберёмся с благоустройством, а затем и новоселье с днём рождения отметим.
– Ты – пуля, а не женщина, - вздохнул Адам, посмотрев её в след. – Что ещё ты успела сделать за это время?
– За столом расскажу, - засмеялась в ответ Зара. – Иди мой руки, а то они у тебя грязнее, чем у трубочиста.
Археолог посмотрел на свои ладони и пошёл в ванную комнату, на ходу размышляя о том, что лучшего места, чем тайная лаборатория, для хранения всех его вещей, найти просто невозможно.
"Лифт – это, конечно же, замечательно, - думал Адам, намыливая кисти рук, - но пользоваться им незаметно от Зары, я не смогу: мешает бой часов. Лучше будет, если я скину из подвала в лабораторию все пустые ящики и из них составлю подобие лестницы. Тогда я смогу легко и быстро перенести все нужные вещи в новый тайник. Но сначала нужно узнать, куда ведёт открытая дверь. До вечера ещё далеко, и времени у меня вполне достаточно, но к приезду дочери и зятя, всё обязательно нужно закончить".
После обеда археолог вышел в сад и решил минут на двадцать прилечь в гамак, висевший в тени большого дерева. Здесь было прохладно и тихо. Полоска берега, прилегавшая к участкам рыбацких владений, была ограждена от курортной зоны, и тишину этого места нарушали лишь крики чаек, да редкие гудки проходящих мимо прогулочных катеров.
"Райский уголок, - думал Адам, покачиваясь в гамаке, - но почему меня не покидает ощущение того, что мы не случайно поселились в этом доме? Слишком уж как-то легко и складно всё получилось. Люди месяцами, а то и годами готовятся к такому переезду, а у нас на всё про всё ушло чуть более суток. Словно спектакль сыграли по чужому сценарию.
Илмар говорил, что в Гутарлау тоже появились агенты какого-то тайного ордена и что они охотятся за магическими предметами, но мой перстень, как мне кажется, сам управляет процессами активации и деактивации. Впрочем, я даже и не знаю, когда и в каком состоянии он находится. Ах, как мне сейчас нужен совет Илмара! Если сегодня он мне не позвонит, значит, завтра я буду искать его у причала. А вечером нужно будет узнать у Хедли, в котором часу Илмар привозит ему рыбу. Я думаю, что "случайная" встреча на пирсе, ни у кого не вызовет особых подозрений".
– Ага, вот ты где! – послышался насмешливо-возмущённый голос Зары. – Он, значит, лежит, блаженствует, а жена должна одна все вещи разбирать?
– Зара, ты никому и ничего не должна, - приоткрыв один глаз, сказал Адам. – На полчаса забудь о коробках со скарбом, расслабься и насладись красотами своего нового владения.
Мы ещё не владельцы, - напомнила ему жена, присаживаясь в кресло-качалку. – Вот когда оформим все документы и заплатим деньги, тогда и можно будет назвать всё это своими владениями.
– Завтра мы с Йоханом сходим в мэрию, подпишем документы и отдадим ему деньги, - пообещал ей Адам. – Даже если возникнут какие-либо осложнения, то у нас теперь хватит времени и денег для того, чтобы преодолеть все препятствия.
– Ты стал богачом и тебе всё нипочём, - усмехнулась Зара. – Но, насколько правильно я понимаю, богатство наше весьма призрачно. Ты уже отнёс ювелиру Корвелла то, что можно было продать. А что мы будем делать с оставшимися драгоценностями? Пользоваться ими нельзя, продавать тоже опасно. Значит, остаётся лишь любоваться на них, закрывшись на замок в своём доме?
– Любоваться тоже не на все можно, - вздохнул Адам, вспомнив о зеркалах и о том, что случилось в картинной галерее.
– Да, на то колье я теперь даже взглянуть и то боюсь, - согласилась с ним жена. – Как ты думаешь, среди оставшихся вещей есть ещё подобные предметы?
– Не знаю, - признался Адам. – Я не специалист по волшебным вещам.
– Ты считаешь, что колье волшебное!? – округлила глаза Зара.
– Оно чуть было тебя не задушило, - напомнил ей муж. – Только молитва Нарфея помогла мне справиться с застёжкой.
– Почему же колье не душило меня дома или до того, как мы пришли в картинную галерею?
– Я могу лишь высказать своё предположение, инет никакой гарантии, что оно не окажется ошибочным, - пожал плечами Адам. – Волшебную вещь должен кто-то активировать. А в случае с колье, таким заклинателем стала картина с герцогиней.
– Картина-заклинатель? – недоверчиво прищурилась Зара.
– Я думаю, что герцогиня на картине была живая, - усмехнулся Адам. – Как, впрочем, и портрет герцога – не просто кусок холста с масляными красками.
– Ты хоть понимаешь, что в твои слова трудно, почти невозможно поверить? – устало вздохнула жена, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза. – Живые картины, волшебные вещи – всё это настолько далеко от реальности, что больше похоже на сказку, чем на повседневную жизнь. Я ещё могу поверить в твои фокусы и даже в существование домового, поскольку своими глазами видела разбитую вазу, но живые картины и волшебные вещи…. Ведь удушье могло произойти из-за обычного переутомления или недомогания.
– Ты, наверное, забыла, что после этого удушья у тебя на шее остались следы? – напомнил ей муж. – Колье тебя душило точно так же, как и маньяк душит свою жертву. А чем ты объяснишь лица герцога и герцогини в зеркалах?
– Галлюцинацией, - тихо и печально произнесла Зара. – И это говорит о том, что с моим и твоим рассудком происходит что-то страшное. Адам, докажи мне, что мы не сходим с ума.
– Человек почему-то всегда верит только своим глазам, - задумчиво произнёс археолог, глядя на листву над своей головой, - но именно они зачастую его и обманывают. Ты хочешь, чтобы я тебе это доказал? Хорошо, но только не пугайся того, что сейчас твои глаза и уши начнут утверждать совершенно разные вещи.
Он посмотрел на жену и, убедившись в том, что её глаза закрыты, покрутил на пальце перстень и сразу исчез.
Зара ещё несколько секунд молча сидела в кресле, ожидая каких-либо объяснений Адама.
– Ну, и где же твои доказательства, - чуть насмешливо спросила она, открыв глаза и скосив их в сторону мужа.
Гамак тихо раскачивался, но Адама в нём уже не было.
– Ты куда ушёл? – крикнула она, оглядываясь по сторонам.
– Я рядом с тобой, - прозвучал из пустоты голос супруга.
Зара ахнула и испуганно прикрыла рот ладонью левой руки. Её уши утверждали, что муж действительно рядом и его голос звучал именно из гамака, но глаза говорили ей о том, что его там не было.
Немного погодя, Зара вновь начала озираться по сторонам. Супруг выбрал момент, осторожно поднялся из гамака и зашёл к жене за спину.
– Где это рядом? Где ты, Адам? – уже почти в панике пробормотала Зара.
– Ты обещала мне не пугаться, - напомнил ей голос мужа.
Она резко подскочила с кресла и посмотрела в ту сторону, откуда послышались эти слова, но и там тоже никого не было.
– Обещала, но мне всё равно страшно, - призналась Зара, уже не зная куда смотреть, и от этого её глаза моргали и порхали в разные стороны, словно две испуганные бабочки.
Адам снова осторожно отошёл в сторону и тихо засмеялся.
– Теперь ты убедилась, что твои глаза не всегда говорят правду? – спросил он жену. – Но если ты, несмотря ни на что, продолжаешь верить своим глазам, то тогда тебя обманывают твои уши. Не так ли?
Пока Зара в минутном замешательстве, раздумывала над словами мужа, он снова тихонько лёг в гамак и покрутил на пальце перстень.
– Хватит, Адам, я больше не могу, - взмолилась жена, глядя в ту сторону, откуда в последний раз послышался голос супруга.
– Демонстрация чуда уже закончилась, - со смехом произнёс он, покачиваясь в гамаке. – Садись в кресло и успокойся.
– Ох, как же ты меня напугал, - облегчённо вздохнула Зара, увидев живое и невредимое тело мужа. – Что это было?
– Вот только не нужно ничего говорить о галлюцинациях и гипнозе, - поморщился Адам. – Это явление не имеет к ним никакого отношения. Ты хотела посмотреть на чудо, и я тебе его показал. Если же тебе и этого недостаточно и ты всё ещё думаешь, что сходишь с ума, то я буду показывать тебе чудеса до тех пор, пока ты не поймешь, что мы с тобой вполне нормальные люди.
– А я теперь уже и не понимаю, кого считать нормальным человеком, а кого сумасшедшим, - с усталым вздохом садясь в кресло, произнесла Зара. – А с научной точки зрения ты можешь объяснить это явление?
– Могу, - уверенно ответил Адам. – Всё дело в том, что в мире полно всевозможных видов неизвестной нам энергии, которая и способна, сточки зрения обычного человека, творить подобные чудеса. Человечество попросту неграмотно в этом вопросе и не знает ещё всех законов Вселенной. Но, возможно, когда-нибудь мы поумнеем и перестанем называть чудесами то, нам кажется необъяснимым. Двести лет назад люди даже и не подозревали о том, что вскоре они начнут летать по воздуху, словно птицы. Хотя я подозреваю, что некоторые из них могли это делать со дня сотворения мира, причем без помощи каких-либо механизмов.
– А какое ещё чудо ты можешь мне показать? – с интересом спросила Зара, уже полностью справившись со своим недавним волнением.
– Успокойся, женщина, - захохотал археолог. – Слишком хорошо – тоже нехорошо. Я только начал изучать то, что ты называешь чудесами, и каждый раз волнуюсь не меньше твоего. В этом деле нельзя торопиться. А вдруг я сделаю что-то не так, и от меня останется только один голос?
– Нет, нет, - сразу встревожилась Зара. – В таком случае ничего не нужно делать. Ты меня вполне убедил, и у меня уже пропало ощущение того, что я схожу с ума. Я просто хотела бы уточнить одну маленькую деталь: такое чудо может сотворить любой человек или кроме тебя этого уже не сможет повторить?
– Хм, вопрос, конечно, интересный, - задумался Адам. – В принципе я – обыкновенный человек, который ничем не отличается от других людей и с этой точки зрения, казалось бы, каждый может при определённых условиях, творить подобные чудеса. Но я подозреваю, что природа тайной энергии отнюдь не однозначна и способна сама решать, как ей поступать в том или ином случае.
Перстень на пальце археолога чуть потеплел и, почувствовав это, Адам невольно улыбнулся.
– То есть, если этой энергии что-то вдруг не понравится, то она может и навредить тебе? – нахмурилась Зара.
– Именно так, - согласно кивнул головой Адам. – Впрочем, в этом нет ничего необычного, поскольку точно так же поступают и люди. Если тот человек, которого ты всегда считал своим другом, вдруг нагло тебя предал, то он сразу становится твоим врагом. Не делай зла своему другу, и ты никогда не станешь его врагом.
– Что касается людей, то для меня здесь всё просто, - пожала плечами Зара. – Я легко и достаточно быстро могу определить, кто является мне другом, а кто врагом. В этом мне помогут его слова, глаза, поступки и, в конце концов, интонация голоса, но как ты определяешь отношение к себе этой тайной энергии? Ты её видишь, слышишь или, может быть, ты с ней разговариваешь?
– Я её не вижу, не слышу, и разговаривать с ней я тоже не могу, - засмеялся Адам. – Но ты забыла ещё об одном чувстве, которое помогает отличить врага от друга. Это – интуиция. И кстати, именно оно начинает работать первым при встрече с незнакомым человеком. Люди, у которых хорошо развито это чувство, практически не ошибаются при выборе друзей и врагов. Слова могут быть лживы, интонация наигранна, поступки коварны, а выражение глаз притворно. Хочу ещё отметить тот факт, что все талантливые аферисты и мошенники всегда производят впечатление добрых, порядочных и участливых людей. Простодушный, доверчивый и не обладающий достаточно развитым чувством интуиции человек, достаточно быстро становится жертвой жуликов.
– Интуиция – достаточно спорное чувство, - с сомнением покачав головой, произнесла Зара. – Я бы не стала во всём полагаться только на это чувство. Разве у тебя не было случаев, когда она тебя подводила? Не станешь же ты утверждать то, что ты никогда и ни в чём не ошибался?
– Конечно, ошибался, - засмеялся Адам, - и достаточно много раз, но, несмотря на это, чем дольше я живу, тем больше доверяю своей интуиции. Наверное, здесь виноват ещё и жизненный опыт.
– И не только он, - посмотрев на мужа, вдруг сказала Зара. – Я заметила, что ты стал более проницательным именно после того, как начал читать медную книгу. Да и все твои способности тоже начали проявляться, как раз с того времени. Разве я не права?
– Вполне вероятно, - согласился с ней Адам. – Я и сам об этом достаточно часто задумываюсь.
– Ты научишь меня читать медную книгу?
– У меня её уже нет, - развёл руками Адам, - Зато я помню её наизусть и могу написать тебе свой перевод. Конечно, не сразу и не вдруг, потому что для этого понадобится немало времени, но если есть большое желание, то всё остальное уже не имеет никакого значения.
– Одну главу ты уже написал, - улыбнулась жена. - Это – охранная грамота, не так ли?
– Верно, - кивнул Адам. – Сегодня постараюсь написать ещё одну, если, конечно, мне никто не помешает. Но у меня есть к тебе одна большая просьба: никогда и никому не показывай то, что я буду для тебя писать. Это – единственное, но самое главное моё условие.
– А я сделаю так же, как и ты, - сказала Зара. – Выучу главу наизусть, а потом отдам её тебе на хранение. И так будем поступать с каждой новой главой. Ты теперь всё, что угодно можешь сделать невидимым, и таким образом уже никто и никогда не найдёт и не прочитает этот перевод.
– Однако быстро ты нашла применение моим новым способностям, - захохотал Адам. – Хорошо, пусть всё будет так, как ты хочешь, а сейчас мне уже пора идти в подвал. До приезда детей мне ещё многое нужно успеть сделать.
– И мне тоже, - вздохнула Зара, поднимаясь из кресла. – А ты, пожалуйста, будь аккуратнее с этой тайной энергией. Меня не очень радует перспектива остаться на старости лет одной в этом доме с голосом невидимого мужа.
Двустворчатая дверь в подвал была всё ещё открыта и археолог, не заходя на первый этаж, сразу оказался в цокольном помещении. Первым делом он осмотрел все пустые ящики, затем мысленно построил из них ступени и понял, что этого количества стройматериала ему явно недостаточно. Адам недовольно крякнул и яростно почесал макушку.
"Если поставить ящики на стол у стены, тогда, возможно, их и хватит, но для этого нужно сначала освободить всю столешницу, - думал он, стоя у стены, разделявшей подвал и лабораторию. – Значит, я должен сначала сбросить туда все ящики, затем спрыгнуть сам, освободить стол и только потом строить на нём свою лестницу. Ну, хорошо, допустим, я сброшу ящики вниз на свободное место между столами, а куда буду прыгать сам? На стол нельзя, на ящики тоже. И в том и в другом случае я, как минимум, рискую сломать себе обе ноги. А начну бросать ящики на стол, значит, перебью все стеклянные пузырьки, колбы и мензурки. Да и грохот будет такой, что Зара тотчас же, прибежит ко мне в подвал. Наверное, всё-таки придётся воспользоваться лифтом…. Но ящики всё равно нужно спускать вниз, на тот случай, если я по какой-либо причине не смогу воспользоваться лифтом из лаборатории".
Адам шумно вздохнул, взял пустой ящик и поднёс его к тому месту у стены, где по его расчёту внизу должен был быть проход между столами. Затем он включил невидимость, осветил фонарём тайную комнату и, убедившись в том, что правильно выбрал позицию, поднёс к стене оставшиеся ящики. Теперь осталось только поочерёдно и аккуратно столкнуть их вниз, и можно будет идти на первый этаж к лифту. Но после того, как археолог настроил перстень на прохождение препятствия, выяснилось, что его руки не могут взять ящик, потому что проходят сквозь него так же, как и сквозь стену.
"Так, ещё одна незадача, - крякнул Адам. – Ну, хорошо, сейчас попробую сначала прижать ящик к телу, а затем уже включить прохождение стены".
Действительно, при таком порядке действий руки уверенно удерживали ящик и вместе с тем легко проходили с ним сквозь камень. Кладка была достаточно толстой, поэтому археологу пришлось вплотную приблизиться к стене, а затем и частично войти в неё, закрыв при этом машинально оба глаза.
Не прошло и двух секунд, как у Адама включилось совершенно иное зрение. Оно было более четким, объёмным и к тому же позволяло видеть в полной темноте. От неожиданности археолог замер, наблюдая совершенно иную картину. Стена, разделявшая два помещения, исчезла до уровня пола, на котором стоял Адам, а в нескольких шагах от него начиналась полувинтовая лестница и её нижняя ступенька находилась как раз в том самом проходе, куда он и собирался скинуть ящик. Угол обзора тоже значительно увеличился и при повороте головы вправо или влево теперь можно было разглядеть те предметы, которые находились за спиной. Освещение в обоих помещениях было абсолютно одинаковым и ровным, несмотря на явное отсутствие какого-либо источника света.
Адам медленно и осторожно стал пятиться назад и только после того, как отошёл от стены не менее чем на метр, он вновь открыл глаза. Стена мгновенно появилась, закрыв собою тайную комнату, а лестница исчезла, словно её никогда здесь и не было. Освещение изменилось, обзор уменьшился, и все предметы приобрели свои прежние очертания.
Опустив ящик на пол, археолог вдруг тихо засмеялся.
"Это невероятно, - думал он, крепко сжимая в кулаке камень-печатку. – Какие еще способности скрываются в этом перстне? В прошлый раз в лабиринте Красных Песков я, наверное, слишком быстро проскочил сквозь стену, оттого и не успел воспользоваться новым зрением. А, может быть, я всего лишь был не готов к этому…?"
Задавая себе подобные вопросы, Адам уже не только разговаривал с самим собой, но и как бы краем глаза подглядывал и чутко прислушивался, стараясь определить реакцию невидимого и неслышимого свидетеля этой беседы. Нисколько не сомневаясь в том, что энергия перстня полностью контролирует его мысли, Адаму, как учёному, да и как просто любопытному человеку, хотелось понять природу этого явления и разобраться в мельчайших деталях поведения волшебного предмета. Но в то же время где- то глубоко в его подсознании жило чувство осторожной недоверчивости и подозрительности, которое предупреждало об опасности попасть под полное влияние и зависимость от магического артефакта.
В последнее время археолог при малейших сомнениях сразу же начинал читать заклинания Нарфея, и поэтому он вновь закрыл глаза, дождался, когда исчезнет стена и появится лестница, а затем стал произносить слова молитвы о выборе правильного пути. После первых же слов, некоторые предметы, особенно ступени лестницы, шкаф с лифтом и распахнутая настежь дверь, начали светиться ярче, а в голове Адама на одно мгновение возник образ мужского лица с остроконечной бородкой и иронично-добродушной улыбкой. Видение было настолько мимолётным, что через пару секунд археолог уже сомневался в том, что ему только что почудилось, зато ступени лестницы продолжали светиться и Адам смело ступил на первую из них, намереваясь спуститься вниз.
Обсуждения Дагона. Книга третья. Глава 2