Чёрный генерал

Женщина медленно и бесцельно брела сквозь осень по городу.

Узкими улочками, тесными дворами, заброшенным парком.

По тротуарам, покрытым лужами… полустёртым «зебрам» переходов… набухшим водой песчаным садовым дорожкам…

Шуршали колёса проезжающих мимо машин. Гремела собачья цепь в промокшей будке. Тренькал звонком укутанный в полиэтилен велосипедист.

Это тоскливое скольжение Женщины сквозь неясные блики и звуки, сопровождал скучный, как метроном, стук её каблуков.

Ни промозглый...

В дверях комнаты возник Юноша. Лет двадцати. Светлые, соломенные волосы. Голубые глаза. Оглядевшись, он остался стоять у вешалки.

Вернулась Женщина и, никак не прореагировав на гостя, раздражённо поставила невымытую посуду на стол.

Бесцеремонно отодвинула рукой Юношу, взяла с вешалки кожаное пальто. Раздался телефонный звонок. На ходу, одеваясь, Женщина сняла трубку:

– Выхожу! А он что у тебя остался? Спит? Так разбуди и скажи, что в следующий раз, когда ему взбредёт в голову меня кому...

В дверях неподвижно стоял высокий Старик. Статен, крепок, лицо в глубоких и многих морщинах, а голова в волнистой седине. Кисти обеих его рук искалечены, но не безобразны.

Герка упёрся кулаками в свои уже тронутые жирком бока:

– Ну, и чего ты губки поджал? Не нравится, что ли? Или тоже хочется, да нечем? Что скажешь? Молчишь? Ишь, глазки…

Глаза Старика смотрели на разгром устало и безразлично, но голос прозвучал, хоть и тихо, но внушительно:

– Одевайся.
– На расстрел поведешь...

Привет Миша

Наконец-то удалось посмотреть Матрицу. 1.5-2 недели она от меня убегала. Видимо было не время. Когда подходил к палаткам с видео, либо кассета с фильмом там была, но палатки были закрыты, либо палатки были открыты, но в них уже - не было фильма.

С кинотеатрами также не получалось, как только я решал посмотреть этот фильм и входил в фойе, сразу по неизвестно-взявшимся откуда-то причинам(!?) происходила замена фильма. Мистика какая-то, даже Валера смеётся. Но ничего удалось обмануть...

Осень медленно, но верно обволакивала душу своей золотой тоской. Совсем одна она шла ниоткуда в никуда. Ей казалось, что в этом огромном и сумасшедшем мире нет никого, кто будет рядом, нет никого, кто сможет понять. Страх перед одиночеством и непониманием усиливался, и уже без особого труда сковывал её мысли и действия. Она думала, что у неё есть только эта осень с её закатами, разливающимися по городу красным вином. Она думала, что у неё есть только бессонные ночи, бессонные, полные пустоты, но...

В следующем её видении белые колонны из предыдущего сна уже превратились в бревна на лесосплаве. По ним, перескакивая с одного на другое, пробежал маленький сморщенный горбун, дребезжа писклявым голосом: “Мазурку-мазурку-мазурку!..”

По берегу широкой сибирской реки тяжело и крупно шагал могутный мужик–сплавщик в робе и рыжей лисьей шапке с хвостом. Он нёс на плече огромное бревно. Нёс легко, играючи, но жилы на его багровой шее вздулись уже не на шутку…

Женщина испуганно закричала на него...

В сценографической игре художника с колоннами возникла новая трансформация: на сцене появилась довольно внушительная садово-парковая скамейка весьма экстравагантной формы.

Посредине этой скамьи, подвернув под себя ногу на восточный манер и зажав в кулаке короткую курительную трубку, сидел второй муж Женщины – рыжебородый художник Иван.

Тонкий красный свитер и джинсы были ему как вторая кожа – жилистая мускулатура рельефно проступала сквозь одежду.

На дальнем краю скамьи, отвернувшись в...

Атлантида — зеркало солнца. Не знали прекрасней страны. Вавилон и Египет дивились богатству атлантов. В городах Атлантиды, крепких зелёным нефритом и чёрным базальтом, светились, как жар, палаты и храмы. Владыки, жрецы и мужи, в золото-тканных одеждах, сверкали в драгоценных камнях.

Светлые ткани, браслеты и кольца, и серьги, и ожерелья жён украшали, но лучше камней были лица открытые.

Чужестранцы плыли к атлантам. Мудрость их охотно все славили. Преклонялись перед владыкой страны.

Но...

Она была симпатичной и ещё молодой женщиной, когда её жизнь в корне изменилась.

Остались позади чертежи и вереницы цифр, насиженное место, обращение по имени-отчеству, уютный дом, совещания и знакомые.

Был короткий перелёт, во время которого, а устало глядела в окно и рисовала в воображении новое, совершенно не представляя, каким оно будет.

Новое оказалось таким необычным и не похожим на прошлое, что она вначале, чуть растерялась

Затем решила искать, вливаясь в окружение.
У нее...

16

Уходя, Тонька столкнулась в дверях с невысокой дамой. Она была в тяжёлых очках, при высокой под густым лаком причёске и с плоской сумочкой под мышкой. Несмотря на то, что стремительный уход Тоньки мог снести со своего пути кого угодно, новая маленькая гостья дорогу ей не уступила, и той пришлось притормозить.

– Доброе утро!..
Коротышка смотрела дерзко, с вызовом и прямо в лицо. Её и так не маленькие от природы глаза, да ещё увеличенные диоптриями, сейчас были огромны. И в них бушевал...