Что делать Волкам?

Гнев – это как раз то, что вам хочется выболтать… или выгавкать. – Правда, собаки? – объяснял Лев невидимое зверятам лесным, степным и пустынным.
Стоит только надавить миру невидимому на мир видимый и как сразу все личности видны – как герои – без всяких масок… по делам своим. Вы же все здесь сейчас герои? Трусов же нет на Поляне?

В этот момент Лев посмотрел на стаю рыжих собак почему-то. Рыжие тщательно не смотрели в глаза Льву, смотря куда угодно, но только не в глаза Льву.
– Помните, в Джунглях… Маугли и всё такое? – вы сказали тогда, что ваш гнев будет правильным, а сами напали на добрых лесных зверушек, и не вылеченная жажда  денег обернула вас против белочек? И что?
Выгавкались, поборзели по максимуму тогда, а сейчас повторили… негатив свой выдавили на ни в чём неповинных, в который раз. А что дальше? Вам опять не хватает чего-то для счастья?
У вас есть в лесу кто-то ответственный за звериную психиатрию? Есть? –  я спрашиваю.

Лев грозно оглядел лесную братву, ожидая ответа от ответственных. Молчание длилось непрерывной тишиной уже 10 лесных минут. Даже лес и трава не шелестели, а ветер робко затих в кустах…. Все  ожидали этого ответственного, который  не отзывался… даже самые борзые молчали и самые гадкие не пищали.
Никому не хотелось ошибиться в такую грозную секунду смены системы управления. Потому что раньше, вроде бы как, Волки всем управляли, и сами себя судили, а сейчас все сидели притихшие и бакланить не спешили.
Каждый из них знал, что медицину они у себя задвинули и положили на неё хвост. Кроме охоты,  их ничего более не интересовало. Достаточно было знать свою иерархию в стае – на плюс-минус два градуса – туда-сюда, и можно было сытно кормиться до самой старости, особо не напрягаясь.

   ЗМЕЯ.
Меж густых ветвей деревьев   с дистанционным градусником в пасти  прошелестела Змея, мгновенно переместившись над стаей, попутно сняв показания температуры духа у тел  собравшихся Волков.  Волки даже не заметили её.

  Чуйка.
Чуяли зубастые, что настоящая движуха их ждёт с этого момента, а то, что было до этого покажется детской песочницей. Что-то подсказывало клыкастым, что на их зубы открыта охота. Но в роли жертв и охотников они будут сами, потому что игра какая-то выше их понимания шла. Что-то такое витало в воздухе, что лафа и халява закончилась… будто испарились аэрозольным облачком… как последняя песчинка в часах песочных вывалилась и оказалась внизу, хоть и тоже наверху.. но уже в низах пробирки.

  Логика.
Последним вошёл, первым и уйдёшь, – когда логика переворота часиков срабатывает.
Понимали они, что Лев и Львица пришли перевернуть пробирку с песочком. Бежать было некуда, позади вообще ничего не было, даже пропасти не было, а о лестнице на небо Волки даже и мечтать боялись.

  Суть собрания.
Собрались после все Волки вместе.
– К  людям если бежать… то те отстреливаться начнут. Мы их баранов замочили, и они нас в гости не возьмут. Сами мы эти огнестрельные железяки делать не умеем, не раскрыта нам тайна металлов и огня. Поэтому это самоубийство, а не бегство даже, – молвил самый Старый Волк.
– К сусликам в норы тоже не убежишь:  после наших злодеяний они нас загрызут ночью, – продолжил рассуждать  о фактах Рассудительный Волк.
– Да мы так отожрались, что к сусликам в норы не поместимся, – попробовал пошутить Весёлый Волк.
– Остаётся прикинуться овечками… – пропищал мелкий Волчёнышь откуда-то.
– Я предлагаю напасть ночью на самого Льва, – жёстко и тихо сказал Морской Волк. – Мы что, будем теперь – как мыши? Шкериться в норах до старости? Лучше сдохнуть в бою, чем – облезшей Крысой в норе. Я предлагаю битву! – уже громко заключил свою речь.
– Послушай, Морской, – обратился Лесной Волк, – ты хоть и много где был, но, видимо, ты больше на девочек смотрел, чем думал.
– Проясни, – спокойно попросил Морской.
– Ты умеешь заставить людей поставить себе каменное тело на веки вечные, и чтобы уважуха была? Что-то я нигде не видел тебе почестей особых среди людей?

Тот Лев смог поставить себе статую. Сейчас не будем обсуждать – каким способом. Важно то, что те его в камне изваяли и любили. И уважали. За этим Львом Люди стоят, за этим Львом стоят даже не двуногие, а Люди. Даже если бы у нас было ещё тысяча таких Борзых – как ты… Лев укатает нас всех двумя ударами лап. И не забывай про Львицу, та уже охотится…

Клац! – Лесной Волк, подражая смыканию зубов Льва, одновременно приблизил свою морду к морской морде, желая увидеть реакцию.
Но Морской даже веком не шелохнул, – и не такие шутили. Но, что было точно, что этот Лесной не врал: стратегия и тактика у Волков просто отсутствовала. А проблему надо было решать.
– Хорошо, – что ты предлагаешь? – произнёс Морской каким-то нежёстким тоном, как будто к любимому брату. Как никогда ранее Морскому захотелось жить… в братстве лесном.
А тут ещё внучата запищали:
– Деда, деда, нам опять надо куда-то бежать? А как же счастливое детство? – ты нам его обещал.
Из глаза Морского Волка капнула какая-то прозрачная капля… волчья слеза…
Это было впервые, когда Морской Волк плакал. Увидев плачущего Морского, который был их старшим по борзоте, невольно как-то заплакали остальные Волки, а самые ранимые – навзрыд и с поскуливанием…

  рефлексия.
Уже через 5 лесных секунд этот концерт привёл в ужас весь остальной лес.
– Вон как завывают, – дрожала от страха Зайчиха с Зайчиком. – Голодные, похоже.., и злые… сегодня нас непременно сожрут напоследок,- запугивали сами себя Зайчики.
– Надо куда-то бежать, – засуетились Олени, – здесь нас точно съедят, вон  как завывают.
– Что-то как-то не так они сегодня завывают, – холодно прокаркала Ворона. – Что-то раньше я такое вытьё не слышала.
Ей было пофиг на вытьё, но тональность какую-то грустную Грустина уловила.
– Как обычно завывают, – пробухтела Сова в ответ, – ничего нового.

   конец – это всегда начало.
– Немедленно заткнитесь! – жёстко скомандовал на чистом волчьем до боли знакомый Волкам голос.
Вой превратился в гнетущую тишину немедленно резко: тяжкой гирей та тишина присела на уши чуткому до звуков зверья. Они и не знали, что тишина бывает такой невыносимо тяжёлой.
Уши Волков потеряли свою былую торчковось и обвисли – как у домашних спаниелей.
С надеждой они обернулись на голос, – потому что в том тоне было нечто такое, – чего не было в них самих, какое-то решение почуяли они за тем голосом.
– Вы что… хотите весь Лес закошмарить своими завываниями? Вы можете тише свои решения принимать?
– Нет, Лев, нет у нас решений, – честно ответил Старый Волк.
– Только трусливые решения есть, – отозвался Смелый Волк, – а мне это негодно. Лучше бы ты загрыз меня здесь, – выступил Смелый на шаг вперёд ко Льву.
– Я – не Совесть твоя, – грызть я тебя не собираюсь, если сам не дерзнёшь напасть, – прямо ответил Лев Смелому, ничего не тая. – И не голоден я даже. Я долго простоял в камне, держа в лапах каменную Антилопу, оберегая её от моего же Голода.
Я смог сберечь Антилопу, и отказался от чувства Голода. Я могу вообще не есть, не теряя жизненности. Меня Люди в камень поставили – как предохранитель от злодеяний – стоило прийти двуногим  с кувалдами… предохранитель сдёрнули… и дальше… – ты уже знаешь.
– Да, мы знаем, что ты пришёл, но мы не знаем – как самосохраниться от твоего Гнева и от игры Львицы? Мы знаем, что нам тебя не одолеть, но и подыхать мы тоже не можем. Согласись, Лев?
– Знаю я вашу волчью Судьбу: нагадите Людям, а потом прячетесь … вот и вся развлекуха. А если не можете против Людей выстоять, то на лесном зверье отрываетесь – как ненасытные безумные – весь лес в страхе держите.
Так вот, что думаю:
– Раз уж на вас охоту открыла Львица, то самые злодеи из вас точно не спасутся, но вот остальным, чего бояться? Кто сможет не злодеить, тот и победил. Считайте это конкурсом.
И ещё одно у меня есть решение для вас: со мной по пустыне ползла Кобра… все эти века… рядом ползла… я уж не знаю – как она без ног это делает, но раз уж доползла…
– Яд? Отравить нас? Или мы сами должны отравиться? – заскулила какая-то Волчья Пасть, перебив Льва, – Я ещё молодой, я не хочу умирать из-за пары баранов и из-за сотни не хочу…
– Да тихо, ты!…, – заткнул скулившего Степной Волк, – На самом интересном месте… ты хоть дослушай.
– Успокойся, – мягко продолжил Лев, – яд опасен, когда его много, но он и не лекарство, когда его недостаточно. А во-вторых, та Змея – медик, а не киллер и не палач, расслабьтесь.
К тому же, она гибкая и шустрая, и мудрую психиатрию вам поможет организовать – как научную базу против злодеяний.
– Научную? … – осторожно спросил Любопытный Волк.
– Ах, ну да… это я у людей нахватался, – стал оправдываться Лев. – Короче, она вам поможет выжить, если не будете на обжорстве тупить.
– Что, у нас есть выбор? – спросил у стаи самый Старый Волк.
– Выбор всегда всё тот же самый: либо сдохнут все, либо часть выживет на следующий сезон, – ответил за всех Умный Волк. – Но предложения… и альтернативное… поступили, и нам дружно придётся с ним согласиться – как с двумя вариантами выбора: бежать куда-то и устоять. Если у кого-то есть третий вариант, то я рад буду выслушать.
– А можно я буду изучать знания Кобры? – осторожно спросила Нежная Волчица.
– Она для того и ползла сюда, чтобы скинуть вам знания о мягком самоотказе психики от озверения, – не отказал в просьбе Нежной Лев. – Договаривайтесь, ищите линию контакта. Я помог вам, чем смог, у меня больше нет никаких других решений на ваш счёт.
И да… вот ещё, что … белочке деньги верните, она вас и отпустит, – не балуйтесь с фантиками.