Чистый хозяин Собственного Мира. Главы 3 и 4

И поёт дроид. Тревожно, невыносимо. Пока к нему прислушиваешься, ещё ничего, но стоит уйти в свои мысли, как пение, отдалённо похожее на горькие, безутешные стоны скрипки, накрывает с головой, прокатывается судорогой до ступней, горечью перехватывает горло. Будто срочно надо... Срочно, немедленно!.. Что - немедленно?! Что тебе надо, дроид, что?! Будь ты проклят, и я, и все живущие, будь проклято всё навеки!..

А как начинался, - гут, гут!.. - этот облачный мир.

Густав застыл у пустого проёма окна. Две подъездные дорожки огибали фонтан. Среди барханов, а не среди цветников. И дальше они возвышались, плавные, бесконечные, безнадёжные песчаные горы, дом оказался в ложбине, только песок, песок. На континенте пустыня давно поглотила бы так поставленный дом. Но в Собственном Мире материальное и бесплотное пребывает, как создано Восходящим. Или испорчено гостем. Испорчено навсегда. А как начиналось!

Прежде чем срок пришёл стать чистым хозяином, он не раз бывал гостем в чужих мирах. Юный Густав, беспечный, везучий до ужаса, до изумленья. Приглашения принимал без оглядки, заходил, выходил свободно. Сколько смеха и веселья, сколько могущества и радости. Не воплотив ещё свой, он преображал другие миры.

Один принадлежал музыканту возраста в пределах девяти тысячелетий. Дом в поле. Коллекционер. Много гитар, флейты, окарины. И спустя столько лет музыкант захотел не на рынке, у себя поиграть в тишине, хоть кому-то: деревьям, дождю внезапному, шуму ветра откликаясь, ручейку между гладких камней. Гостю. "Охотно, запросто!.. " Густав сделал и тучки, что изредка, пару раз громыхнув, проливались, и садик при доме... Из пучков дикой травы создал, ненавязчиво вплетя их звуки в тишину огромной степи, как ладонь держащей обновлённый оазис. "Гут, - сказал сам себе. Гут, красиво, пойдёт..." - "Бесконечное, беспредельное спасибо! - отвечал хозяин. - Если ты не успеешь, не сможешь чего-то, позови меня!" - "Поиграй, - отвечал ему Густав, - только не самое-самое, иначе я заслушаюсь и пропущу свой срок!.."

Ну, как после такого везения заподозрить, что нельзя, не стоит рисковать, не надо... Нельзя! Нельзя приглашать в Собственный Мир вот так, запросто... Что первый же, первый гость... "Этого быть не может… Это несправедливо!"

Как исправить, кого просить? Его Впечатления канули навсегда. Просить кого-то сделать иное? Жить в целиком из милости созданном мире? Чужими мыслями? Чужой рукой? Густав даже не помыслил об этом! Хотя бы по следующей причине: ладно, одна песчинка перевоплотится в желанный артефакт, а остальные? В дыхание ветра, каплю воды или в ничто, в пустоту, кто сможет превратить каждую оставшуюся песчинку? Каждую!.. Что ни приобрети, в Собственном мире Густава оно обречено стоять среди песка. Посреди барханов чужого предательства и его наивности. Дроиды, ну зачем он собрал гостиную одним Впечатлением?! Одним - сад?! Воплотил бы из разных, его собственные творения остались бы, впрочем, среди того же песка... Простейший приём, рванув к выходу, бросить между собой и хозяином пустыню, стену или воду... Стена самое безвредное, исправимое. Остальное из песчинок и капель - навсегда... Праздные рассуждения, запоздалые.

Предателя Густав увидел верхом на Белом Драконе, когда добрёл до рамы, и это теперь нелегко. Увидел арфу в его руках, ту, что начинает играть, когда кто-то танцует рядом, столь нежные у неё, длинные струны. Посмотрел ему вслед... Задумался. Так и не прочувствовав боль потери. И не почувствует. Иное накрыло. Задумался, глядя в спину... "Ведь тысячу раз мог успеть скрыться..." Густав подавил в себе желание броситься вдогонку. Отступил за барханы, упал в них, озирая свой разорённый дом и мир, и понял… Одна арфа хорошо, а две?.. Вдвое лучше. Он заманивает. На рынки. "Не сейчас, предатель, не сейчас..."

Чёрная ночь окутала сердце Густава. Гнев и ненависть не выбирают. Не различают, они близоруки. Смотрят на одного, но на весь мир обрушиваются. Он возненавидел. Первая в жизни неудача. И последняя. "Остальные будут вашими. Я верну. Я всё помню и всё верну, в точности, как оно было. Сам. Свечи и арфы, цветники и колоду карт на столе. Он заманивает меня? Вот так, бездарно? Посмотрим, не лучше ли удастся мне заманивать?.. Гут. Стриженые деревья, белый гравий, подсвечники и колода на столе... Не бывшая, нет. Легендарные, проклятые карты, с лицами первых изгнанников, ушедших в Великое Море... Я соберу такую колоду, что вы не сможете отказаться зайти взглянуть на неё, не сможете отказаться сыграть, и не сможете выиграть у меня свою жалкую жизнь! Я начинаю охоту. Гут".

Есть дроиды Желания, 2-2 второй расы, во всех расах есть радостные дроиды, есть дроиды 2-1 разнообразных надежд. Но ни в какой расе нет дроида Вера. Либо ты доверяешь, либо нет. Приглашая, приходя. Либо ты достоин доверия, либо нет. Это не забота дроидов. Это людям решать.

Глава 4.
Четвёрку твёрдых обещаний положил Густав на своё, разом окаменевшее, сердце. Сложил пирамидку на память из чёрных камней: вернуть утраченное, не рисковать, идти самым лёгким путём, ни для кого не делать исключений. Прошлое – в прошлом. Все знакомства Восходящего, столь легко завязанные им прямо в небе, на драконах, без оглядки, проверок, рекомендаций, не пересекающиеся друг с другом знакомства он разом вычеркнул из жизни. И Белому Дракону сказал: "Забудь". Забудь дорогу к их облачным мирам, скоро понадобится запоминать другие дороги.

Не рисковать, ха. Нет, он действительно всегда помнил об этом…

Выждав несколько дней, Густав отправился на континент, на Центральный Рынок. Прислушиваться, приглядываться, запоминать лица, повадки. Для начала, порядочно углубившись в ряды и твёрдо запомнив место, он собирался поставить торговую пирамидку со свирелью из кармана и отказом на ней, и тогда уже отправляться гулять дальше. Зачем? Для бегства. Когда до рамы не добежать. Ездового дракона не позовёшь на рынок, его оставляют у входа. Чёрного - за два шага перед пологом торгового шатра. Тут, - не рисковать, ха, - его ждал первый сюрприз. И худшие места на крупных рынках дороги. Возможность втиснуться исчерпана давно. Вариантов нет… Пока что он - нищий гуляка, располагал лишь наблюдательностью, везением и здравым смыслом. На них и положился, отправившись дальше, в лабиринты пыльных рядов безо всякой иной страховки.

Непредсказуемость рынков... Бывает - толпы, бывает - пустыня. Кто бродит их рядами? Хищники, конечно. Глух и мёртв, без голоса дроида Собственный Мир. Охотники, такие, каким станет Густав. Хозяева. Что привлекает чистых хозяев в таком времяпрепровождении, в пыли земных, в коварной непредсказуемости облачных рынков? Как-то неудачно создали они миры? Обожглись, пригласив гостя? Любили артефакты сильней, чем покой? Любили риск? Не желали ловить Впечатления ливней и гроз, те которые всё равно невозможно уже воплотить в Собственном Мире, а в чужой ради этого зайти они бы не решились?.. У каждого свои причины.

Но по большому счёту рынок, это дикий лес и арена боя для хищников разных мастей, а реальная мена происходила для благоразумных незнакомцев так...

Крайне редко, шляясь в одном или близлежащих рядах, в минутной доступности своего шатра, хозяин обнаруживал за чужой вуалью, за откинутым пологом нечто интересующее его. Но не подходил, даже не останавливался. Рано или поздно с хозяином шатра они столкнуться снаружи. Тогда можно перекинуться парой слов. После - парой десятков слов со знакомыми, с торгующими около: хищник, не хищник, одиночка или в группе, дружит ли с кем? Много позже, присмотревшись один к другому, договорившись, хозяин и продавец встретятся вне рынка, на пустом, открытом пространстве, чтобы никого за спиной. Там можно и без подставки. И если для одного из них, это разовое мероприятие, а не стиль жизни, то он поднимает пирамидку с шатром, и немедленно скрывается в Собственном Мире с артефактом, забывая прошедшее, как страшный сон. Такова идеальная схема. Для опытных рынки - только витрины. Гибель для простаков.

Когда Густав впервые наткнулся на непрозрачный, коричневый шатёр без верхушки, в глубине рынка, за ним уже следили.

Через распахнутый полог он увидел, как двое швыряют третьего на пирамидку, державшую тонкий бокал, как падает и разбивается, а был он недёшев, как исчезает похищенный. Способ и цена, исходя из качества артефакта, сделались ясны ему. Вещами не стоит торговать. Люди дороже. А значит - заказы. Заказчики.

Густав развернулся и прямо пошёл на одного из преследователей. Факт слежки не ускользнул от его внимания. Парень смутился, отступил. Дал пройти. На рынках и завсегдатаям следует быть осторожней. Неизвестно не кого напорешься, жизнь непредсказуема. Густав успел свернуть за десятый, наверное, поворот, когда из-за следующего выбежал богато одетый хозяин. Растерянный, ищущий кого-то, озираясь по сторонам, заглядывая за пологи, сквозь вуали. Наряд его обладал несомненным сходством с только что виденным там, в коричневом шатре. Халат без рукавов, браслеты и кольца массивные, и выше локтя браслеты... Густава осенило. Лучший способ знакомства, придти с подарком. И с оружием. Чуть-чуть, слегка напоказ. "Гут..." Он догнал растерянного хозяина и негромкой скороговоркой обратился к нему:

- Чудный халат, я только что видел похожий. И камень в перстне так подходит к нему, лазурит...

- Где?! - воскликнул тот. - Где ты видел его?!
- Славный камень...
Хозяин сорвал перстень и отдал Густаву.
- Где?!
- Да, боюсь, что уже нигде, - честно ответил Густав. - Бежим?

И они побежали. Теперь он сам высматривал своих преследователей. Повезло. Вот один из парней. Пробегая, Густав намеренно налетел на него, не извинившись, и указал коротко: к вам! Возле их большого шатра отстал на шаг. Там была открытая площадка, хищников игравших в бег "Против Секундной Стрелки" знали... Перед самым входом Густав слышал уже четверых за спиной. В сторону? Слишком поздно, не получится! И он упал, скатился кубарем под ноги. Трое парней пронеслись мимо него, четвёртый перепрыгнул. Шеренгой, плечом к плечу они втолкнули, как прибрежный бурун, забросили с разбега хозяина в дорогом халате под полог шатра. Нет, все-таки хищника, дракон не появился. Густав услышал крик ярости. И тишину. Необычайную для рынка. По контрасту, наверное.

Густав уселся на землю неподалёку и стал ждать. Пора познакомиться. Ребята не выходили наружу. Неужели они всерьёз рассчитывают, что он зайдёт? Порядком времени прождал, пока край тента откинулся и восемь человек вышли один за другим. Густав встал. Они окружили его. Высокий, раскосый брюнет, Биг-Джун глянул на кольцо с лазуритом, недавно переменившее владельца.

- Вот чувствовал, какой-то мелочи не хватает!.. На восемь не делится!

Его отодвинул спокойный, среднего роста парень в белой, тонкой рубашке, чёрных, пыльных штанах, Господин Сома сказал:

- Не спеши. То, что не делится на восемь, может отлично делиться на девять.

Он обратился к Густаву:
- Кто это был?
- Понятия не имею. Знаю только его номер - первый.
- То есть, будет и второй?
- И третий, и десятый.
- Десять, это столько, сколько надо тебе?
- Нет. Мне надо десять тысяч.
- Будем знакомы.
- Гут. Гут...
Гутка... Так чистым хозяином, охотником Густав вошёл в их круг.