Четвертое измерение

«Мама, а зачем самолёту столько глаз?», - спросил малыш

свою маму.
Авиарейс Москва-Хабаровск, 20-е числа февраля 1997 года. Лайнер взмыл в небо, мысленно я попрощался со златоглавой, её наземной электрическо - фантастической паутиной, блоками районами, чипами кварталами, в общем, с Мега - Мозгом РФ. «Кому-то надо жить и в районе Мега-Стоп РФ. Где родился, там сроднился, пригодился, износился», - пошла рифма под гул авиадвигателей. Моё кресло находилось рядом с иллюминатором, рядом устроилась...

Роман

Однажды, глубокой осенью, вырвавшись из нескончаемого круговорота повседневных дел, я отправился отдохнуть на Кипр. Погода там была уже прохладная, но солнечная, и я коротал дни на пляже, глотая одну за другой взятые с собой книги.

Вскоре я ощутил благотворное воздействие мировой литературы на свою нервную систему, вместе с которым ко мне вдруг явилась совершенно неожиданная мысль: почему бы не попробовать самому что-нибудь написать? Мысль оказалась столь острой, заманчивой и в...

....."Путь радости - путь счастливых избранников", - вспомнил я слова И. И впервые я оценил свое величайшее счастье, осознал на опыте дня, что иду путем творческой радости, внутри меня живущей.

Неожиданно для меня Раданда свернул в тенистую аллею.

Голос его звучал добротой. Но если перевести на язык музыкального восприятия, то интонация его была для меня неожиданностью. В тоне его не было строгости, но такая огромная серьезность, которая сразу напомнила мне, к какой священной и...

1
Все было просто: я любил Робин, Робин любила Тома, а Том любил какого-то гея из Риги. Гей, вероятно, тоже любил Тома, но это ничего не меняет.

Мы трое – я, Том и Робин – были лучшими в мире друзьями. Выросли на одной улице, ходили в одну школу и часто гуляли вместе. Эта идиллия продолжалась класса до девятого или десятого, пока Робин не поняла, что любит Тома, а я – что люблю Робин. Кого любил в тот момент Том никто понятия не имел. Впрочем, это тоже ничего не меняет. С этого момента все...

Москва, Куркино, 15 мая, 1 час ночи.
Не спится, ворочаюсь, день был такой насыщенный. Прошлепала в коридор, ища нужную дверь. И обратно скольза по полу быстрее в постель лечь. Я вхожу в комнату и мне в глаза бьет свет из окна. Странный какой то фонарь, подумала я. И висит почему то высоко. И что может быть это такое. Час ночи. Подхожу к самому балкону, небо местами темное, похолодало. Но вот фонарь какой то странный, он завис над деревьями. Яркой, он увеличивается и вибрирует вверх, вниз и...

Его звали Алекс. А фамилия звучала необычно, на французский манер — де Темпль. Сказать, что он был странным мальчишкой, было бы не совсем верно. Это мы сделали его странным.

Алекс, сколько я его помню, всегда был отщепенцем, неприкасаемым, с которым брезговали общаться даже первоклашки. Его не принимали ни в одну игру, да что там игры, он даже в столовой сидел не за общим столом, а за отдельным столиком около двери. Любая беседа смолкала, стоило Алексу приблизиться, а говорившие молча, в упор...

Жил-был старик – сновидящий. И было у него три сына. Старик был широко известен своей великолепной светимостью. Но вот, однажды стал кто-то его ночью посещать, светимость воровать. Сразу-то не разобрались в чем дело. А старик тем временем перестал пить и есть, затосковал и наконец, впал в коматозное состояние.

Поклялись сыновья отца спасти:
-Дорогой наш батюшка, не печалься, мы спасем тебя. Возвратим тебе светимость! Это вызов для нас, для сновидящих!

Старший сын говорит:
-Сегодня я...

Краткость – сестра таланта. И мачеха секса.
Так что, если кто воспылает, то краток я - не буду.

Предпочитаю женщин худых нулевого размера.
Потому что я никогда такого в руках не держал.
Интересно потрогать кость.

Эта тварь, с которой я живу,
(и это ее официальное название), устроена так,
что троганье ее за кость не представляется возможным.

Я ухожу на работу – она колышется.
Прихожу – она колышется.
«Я поставил носки на холодильник!»
Ну и что?...
Зато мух не будет...

Я охотился, высоко в горах, я единственный из семьи кто отказался от всех благ современного мира и склонил колено перед природой, которая хоть и не баловала меня но заботилась обо мне. Свобода и чистейший горный воздух, очищали меня, я испытывал состояние гармонии, с каждым днём я становился всё сильней, природа учила меня выживанию, но вёл я в полнее осёдлый образ жизни.

У меня был не большой дом в котором большую часть занимала библиотека, я очень сильно любил книги, и времени у меня было...

Это было в то время, когда Христос открывал людям своё учение.

Учение это было так ясно, и следование ему было так легко и так очевидно избавляло людей от зла, что нельзя было не принять его, и ничто не могло удержать его распространения по всему свету.

И Вельзевул, отец и повелитель всех дьяволов, был встревожен. Он ясно видел, что власть его над людьми кончится навсегда, если только Христос не отречётся от своей проповеди.

Он был встревожен, но не унывал и подстрекал покорных ему...