В поле одиноко восседал на коне воин. Гордый и вели¬чественный - он издали был похож на древнее изваяния. Если бы ни ветер - что трепал длинные черные, как смоль, волосы - па¬дающие волнами на могучие плечи, то его действительно можно было, признать за памятник. Но ни это поражало воображение, а внешний вид всадника. Торс, замурованный в чёрные с шипами доспехи. Плечи и спину покрывал, тоже чёрный, плед с изобра¬жением оскалившего красного дракона. Талию украшал - ис¬кусно отделанный широкий ремень, с причудливой бляхой в виде какого-то зверя. На ногах были высокие, кожаные сапоги сереб¬ряными шпорами. Шлем имел форму головы монстра с разинув¬шей пастью, в которую было видно суровое лицо воина. На коле¬нях лежал невиданной красоты меч – вот где воистину шедевр. Сам клинок был изготовлен из серебра, или металла схожим с серебром, светившийся тонким зеленоватым блеском. Длинная рукоять сделана под обе руки, украшалась странным орнаментом, и, взявшись за ее, создавалась впечатление, что меч был продол¬жением рук. Во всём этом чувствовалась какая-то скрытая устра¬шающая Сила.
Конь в свою очередь подчёркивал всю грацию всадника. Он как бы служил продолжением наездника, образовывая единое и целое. Такой же гордый - наполненный мистической красотой. Его мощное, но в тоже время стройное мускулистое тело, и длин¬ные упругие ноги - выдавали в нём отличного благородного ска¬куна, на которого можно положиться в любую ситуацию. Воро¬ной - так же, как и всадник, был облачён во всё чёрное. Голову покрывал шлем в виде рогатого чудовища вселяющего ужас на того, кто осмелился бы взглянуть на него. Круп украшал пре¬красное вышитое золотом седло.
Видимо что-то, предчувствуя, конь, нервно взрыхлял землю. Воин нежно поглаживал животное, и своей невозмутимо¬стью успокаивал его.
Рыцарь вскоре обнаружил то, что так беспокоило его ска¬куна. На горизонте появилась облачко пыли, в которой расплыв¬чато виделись силуэты людей.
Спустя кое-кого времени, к нему приблизился разношер¬стный отряд. Примерно из пятнадцати-двадцати бойцов, так как воинами назвать их, не поворачивается просто язык. Хотя они себя называют вольными воинами или детьми Великого Лу –Бога войны и покровителя воинов. На самом деле этого всего лишь дешёвая реклама а, как известно реклама никогда не соответст¬вует действительности. Они относились к степным варварам-ко¬чевникам зарабатывающие на своё гнусное существование тем, что подло нападали на странствующие караваны торговцев во время сна. Как правило, товар перепродавали вместе с пленными, которые оформлялись рабами. А на счёт того бога, то он такой же никчёмный бездельник, придуманный извращённым воображе¬нием их шаманом для устрашения себе подобных.
Увидев пред собой Чёрного Рыцаря, они в начале остано¬вились, испуганно озираясь на своего предводителя. А тот, чтоб не упасть лицом в грязь перед своей сворой, что-то им пролаял на гортанным наречие, показывая то на них, то на всадника. Судя по всему, он объяснял, какие перспективы их ожидают, если такого кому следует продать. Уж не говоря о том, как можно нагреться на одних только доспехах, плюс конь вороной, это ж, сколько в золотых обойдется, и на выпивку будет, и на девок с лихвой хва¬тит.
Вдохновлённые столь заманчивым предложением, граби¬тели с задорным «улюлюканьем» бесстрашно против одного ри¬нулись в бой, но на полпути остановились, напоминая собак, ко¬торые за забором готовые на части разорвать, а как только оказа¬лись перед более сильным, поджимают хвосты, и начинают жа¬лобно скулить. Что же могло напугать такое грозное войско?
Чёрный Рыцарь увидел, что шайка прохвостов решила, во что бы ни стало завладеть им. Приподнялся в седле, положив правую руку на сердце, за тем вытянул в сторону солнце, и сде¬лал круговое движения вокруг головы, после чего взялся за меч, который засветился на этот раз красным цветом как бы, предчув¬ствуя в скором времени кровь. Издав странный боевой клич не¬совпадающий ни как с его видом: «Во имя Добра и Света!», при¬шпорил коня, который, казалось, только этого и ожидал. Он встал на дыбы и протяжно заржал. Опустившись, конь принялся, остер¬венело рыть правым копытом землю. При этом он угрожающе, стал трясти своей головой и грозно фыркать. В этот момент каза¬лось, будто в благородного сына диких степей вселился сам дья¬вол. Не мудрено, что у грабителей возникла паника. Ведь только что перед их взором явился ни кто иной, как – Великий Лу раз¬гневанный и готовый рубить головы, но это ещё полбеды под ним зловеще оскалился гиенобык, (нечто между гиеной и быком странно, но факт), а с тем то шутки плохи, как говорится: ни изъ¬ест, так надкусает.
Всё это буквально затянулась на какие-то минуты, но ощущение такое, словно вечность опустила свои тяжелые веки, чтоб не смотреть на этот кусочек земли, как бы давая возмож¬ность всем обдумать, и взвесить напоследок свои не разумные действия.
Хваленые парни-рубаки в нерешительности стояли плот¬ной кучкой, будто стадо баран при виде волка, и тупо смотрели, то на возникшего Лу, то на предводителя. Одним словом, попали - между двух огней. А вождь-змей как давай на них орать, назы¬вая самыми постылыми словами, от которых даже у самого трус¬ливого и то кровь кипятком забурлила бы. С горем пополам, всё же ему удалось раззудить своих головорезов, и те окрылённые словами коварного босса, из испуганных баран превратились в свору разгневанных гончих, что бросилась с лаем и визгом на того волка.
Рыцарь снисходительно улыбнулся, глядя, на этот сума¬сброд. Посмотрел он на их с видом слона, на которого неслась толпа разъярённых, чем-то, обычных муравьёв. Пришпорил во¬роного, и помчался навстречу разбойникам.
Как острый кинжал джигита пронзает сочную плоть ар¬буза, так и воин вторгнулся в отряд кочевников. Удар. Первый труп кочевника. Самого храброго или жадного что оторвался от своих приятелей на большое расстояние для того, чтоб кто-то ус¬пел ему придти на выручку. Его обезглавленное тело ещё какое-то время держалось по инерции в седле, но потом медленно дало крен, и свалилась на пожелтевшею степь. Голова же описав кри¬вую траекторию, упала на колени мчавшему сзади всех вождю. Тот в испуге попятился, держа в руках голову, которую словно лазерам срезало, но откуда ему было знать о таком чуде – устрой¬стве. Всё на что его хватило так, это запоздало завопить во всё горло, стараясь перекричать шум начавшей резни:
- Ашхара ры!!! Ашхара ры!!! ( Видимо это что-то вроде: «Уносим ноги».) – От страха предводитель совсем забыл, что на¬ходится на коне, и свалился на землю. Он обо что-то твердое ударился головой, и свет померк для него.
А уцелевшие разбойники в это время, позабыв про всё на свете, без оглядки мчались по бескрайнем степным просторам, и наплевать на численный перевес и то, что об них будут думать. Каждый думал по принципу - жизнь один раз даётся. И глупо бы её так терять в бою - с самим Лу! Вот только о чём они раньше думали?
Чёрный всадник не стал преследовать дезертиров, лишь смачно сплюнул, показывая своё пренебрежение. Он объехал во¬круг обезображенных трупов, вернее то, что от них осталось, так как это были просто куски мяса, валявшие в радиусе двадцати-двадцати пяти метров.
Его внешний вид не выказывал ни чего: не боли, ни жало¬сти, ни сожаление. Глаза холодно с равнодушием смотрели на то, что натворили руки. Не один мускул не дрогнул на суровом об¬ветренном лице.
В небе уже шла во всю дележка пиршества. Горбоносые птицы похожие на стервятников ожесточённо бились друг с дру¬гом, хотя еды здесь на три обеда. Где-то вдалеке раздались виз¬жащие, срывающие на тонкий хрип голоса каких-то зверей, на¬верное, тоже любители – «дармовщины». От их замогильного воя вздрогнул даже воин. Значит эти твари явно не из числа рядо¬вых санитаров.
Рыцарь поспешил покинуть это неприятное место. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он всмотрелся в середину, от¬куда исходил шорох. Через минуту куча задвигалась и появилась, судорожно трясясь, рука. Вскоре раздался полный ужаса голос, и кто-то вылез из-под расчлененных тел. Это оказался вождь ко¬чевников весь забрызганный кровью и с перекошенным от всего увиденного лицом. Он представлял весьма жалкий персонаж в этой драме.
Предводитель, мыча, ползал на коленях, жестами показы¬вая, чтоб ему отрубили голову. Почему? Да потому что солнце шло на закат, а с наступлением ночи степь превратится в преис¬поднюю, со всех сторон начнут из своих нор вылезать те твари, что испугали такого человека, как Чёрного Рыцаря. Пожалуй, это серьёзный аргумент, для того чтобы умереть от рук этого злого дядьки, нежели попасть к тем чудовищем. Перспективы никакой не видно к тому же здесь такая искусительная приманка, да и он-то сам не плохая нажива весь в крови, что на версту разит, тут уж далеко не убежишь.
- Бахарам эбишь! Прэтхэм азу! Бахарам эбишь! Рубить нада! – Причитал вождь, хотя какой там вождь, существо, баяв¬шее того, что произойдет через минуты. Он показывал, то сколь¬зящим жестом на шею, то на небо где уже появилась первая звезда. Словно в подтверждение его слов раздался за унылый вой, срывающий на хрип. – Рубить нада!
- Ничтожней твари я не видел,
Что ест подобию себе.
Пророк ещё тогда предвидел,
Узрев душу свиньи в тебе! – Произнес задумчиво Чёрный Рыцарь, и переборов в себе сострадание отвернулся от него, и пришпорил вороного, который стрелой помчался по степи как можно дальше от этого проклятого места.
Вождь в истерике метался, пытаясь развести огонь, но ка¬залось, весь мир был против него, и как он не старался, ни чего не выходило.
Твари взяли его в круг. В ночной тишине лязг их челюстей ещё больше усиливался, придавая всему зловещий вид. Они приближались, в искушении повизгивая, и грызясь между собой. Вот первый экземпляр стал отчетливо виден это существо походило чем-то на волка только наш серый раза в три благород¬ней выглядит, а этот словно пропойца, весь облезлый, клочки шерсти безобразно свисали на тощем теле, лишь глаза горели ли¬хорадочным голодным блеском. Зверь остановился, и принял боевую стойку, судя по всему, это был предводитель стаи. Шерсть на загривки у него поднялась, когда тот посмотрел на вождя кочевников. Их взгляды встретились. У одного в глазах застыл ужас, другой же смотрел взглядом хищника на жертву. Оба предводителя по сути одного сословия лишь разных видов стояли друг перед другом готовые кинуться в бой. Вождю кочев¬ников пришло самообладание под конец не собираясь за дешево продавать своё тело, тот взял в руки окровавленный меч с земли, и с криком кинулся на главного из тех чудовищ. Удар и голова зверя покатилась по холодной земле, но не предводителя стаи, а какого-то смельчака, что прикрыл собой его. Через секунду в тело вождя, капканами, вцепилось с десяток челюстей, которые тут же пара¬лизовали мёртвой хваткой все движения. Он ещё какое-то время сопротивлялся их натиску, но вот ночную мглу прорезал его по¬следний полный ненависти душераздирающий крик, и стало слышно лишь чавканье и возня дерущих за лакомый кусочек.
Обезображенный вождь повернулся. Куски изорванной плоти, раскачивались на ветру, обнажая розовые кости, из ран текла темно-бардовая кровь. Он оскалился, глядя единственным выкатившим из орбиты глазом, и засмеялся жутким клокочущим смехом, сотрясаясь изуродованным телом и, держа в руках внут¬ренности, которые то и дело соскальзывали на землю…
Конь в свою очередь подчёркивал всю грацию всадника. Он как бы служил продолжением наездника, образовывая единое и целое. Такой же гордый - наполненный мистической красотой. Его мощное, но в тоже время стройное мускулистое тело, и длин¬ные упругие ноги - выдавали в нём отличного благородного ска¬куна, на которого можно положиться в любую ситуацию. Воро¬ной - так же, как и всадник, был облачён во всё чёрное. Голову покрывал шлем в виде рогатого чудовища вселяющего ужас на того, кто осмелился бы взглянуть на него. Круп украшал пре¬красное вышитое золотом седло.
Видимо что-то, предчувствуя, конь, нервно взрыхлял землю. Воин нежно поглаживал животное, и своей невозмутимо¬стью успокаивал его.
Рыцарь вскоре обнаружил то, что так беспокоило его ска¬куна. На горизонте появилась облачко пыли, в которой расплыв¬чато виделись силуэты людей.
Спустя кое-кого времени, к нему приблизился разношер¬стный отряд. Примерно из пятнадцати-двадцати бойцов, так как воинами назвать их, не поворачивается просто язык. Хотя они себя называют вольными воинами или детьми Великого Лу –Бога войны и покровителя воинов. На самом деле этого всего лишь дешёвая реклама а, как известно реклама никогда не соответст¬вует действительности. Они относились к степным варварам-ко¬чевникам зарабатывающие на своё гнусное существование тем, что подло нападали на странствующие караваны торговцев во время сна. Как правило, товар перепродавали вместе с пленными, которые оформлялись рабами. А на счёт того бога, то он такой же никчёмный бездельник, придуманный извращённым воображе¬нием их шаманом для устрашения себе подобных.
Увидев пред собой Чёрного Рыцаря, они в начале остано¬вились, испуганно озираясь на своего предводителя. А тот, чтоб не упасть лицом в грязь перед своей сворой, что-то им пролаял на гортанным наречие, показывая то на них, то на всадника. Судя по всему, он объяснял, какие перспективы их ожидают, если такого кому следует продать. Уж не говоря о том, как можно нагреться на одних только доспехах, плюс конь вороной, это ж, сколько в золотых обойдется, и на выпивку будет, и на девок с лихвой хва¬тит.
Вдохновлённые столь заманчивым предложением, граби¬тели с задорным «улюлюканьем» бесстрашно против одного ри¬нулись в бой, но на полпути остановились, напоминая собак, ко¬торые за забором готовые на части разорвать, а как только оказа¬лись перед более сильным, поджимают хвосты, и начинают жа¬лобно скулить. Что же могло напугать такое грозное войско?
Чёрный Рыцарь увидел, что шайка прохвостов решила, во что бы ни стало завладеть им. Приподнялся в седле, положив правую руку на сердце, за тем вытянул в сторону солнце, и сде¬лал круговое движения вокруг головы, после чего взялся за меч, который засветился на этот раз красным цветом как бы, предчув¬ствуя в скором времени кровь. Издав странный боевой клич не¬совпадающий ни как с его видом: «Во имя Добра и Света!», при¬шпорил коня, который, казалось, только этого и ожидал. Он встал на дыбы и протяжно заржал. Опустившись, конь принялся, остер¬венело рыть правым копытом землю. При этом он угрожающе, стал трясти своей головой и грозно фыркать. В этот момент каза¬лось, будто в благородного сына диких степей вселился сам дья¬вол. Не мудрено, что у грабителей возникла паника. Ведь только что перед их взором явился ни кто иной, как – Великий Лу раз¬гневанный и готовый рубить головы, но это ещё полбеды под ним зловеще оскалился гиенобык, (нечто между гиеной и быком странно, но факт), а с тем то шутки плохи, как говорится: ни изъ¬ест, так надкусает.
Всё это буквально затянулась на какие-то минуты, но ощущение такое, словно вечность опустила свои тяжелые веки, чтоб не смотреть на этот кусочек земли, как бы давая возмож¬ность всем обдумать, и взвесить напоследок свои не разумные действия.
Хваленые парни-рубаки в нерешительности стояли плот¬ной кучкой, будто стадо баран при виде волка, и тупо смотрели, то на возникшего Лу, то на предводителя. Одним словом, попали - между двух огней. А вождь-змей как давай на них орать, назы¬вая самыми постылыми словами, от которых даже у самого трус¬ливого и то кровь кипятком забурлила бы. С горем пополам, всё же ему удалось раззудить своих головорезов, и те окрылённые словами коварного босса, из испуганных баран превратились в свору разгневанных гончих, что бросилась с лаем и визгом на того волка.
Рыцарь снисходительно улыбнулся, глядя, на этот сума¬сброд. Посмотрел он на их с видом слона, на которого неслась толпа разъярённых, чем-то, обычных муравьёв. Пришпорил во¬роного, и помчался навстречу разбойникам.
Как острый кинжал джигита пронзает сочную плоть ар¬буза, так и воин вторгнулся в отряд кочевников. Удар. Первый труп кочевника. Самого храброго или жадного что оторвался от своих приятелей на большое расстояние для того, чтоб кто-то ус¬пел ему придти на выручку. Его обезглавленное тело ещё какое-то время держалось по инерции в седле, но потом медленно дало крен, и свалилась на пожелтевшею степь. Голова же описав кри¬вую траекторию, упала на колени мчавшему сзади всех вождю. Тот в испуге попятился, держа в руках голову, которую словно лазерам срезало, но откуда ему было знать о таком чуде – устрой¬стве. Всё на что его хватило так, это запоздало завопить во всё горло, стараясь перекричать шум начавшей резни:
- Ашхара ры!!! Ашхара ры!!! ( Видимо это что-то вроде: «Уносим ноги».) – От страха предводитель совсем забыл, что на¬ходится на коне, и свалился на землю. Он обо что-то твердое ударился головой, и свет померк для него.
А уцелевшие разбойники в это время, позабыв про всё на свете, без оглядки мчались по бескрайнем степным просторам, и наплевать на численный перевес и то, что об них будут думать. Каждый думал по принципу - жизнь один раз даётся. И глупо бы её так терять в бою - с самим Лу! Вот только о чём они раньше думали?
Чёрный всадник не стал преследовать дезертиров, лишь смачно сплюнул, показывая своё пренебрежение. Он объехал во¬круг обезображенных трупов, вернее то, что от них осталось, так как это были просто куски мяса, валявшие в радиусе двадцати-двадцати пяти метров.
Его внешний вид не выказывал ни чего: не боли, ни жало¬сти, ни сожаление. Глаза холодно с равнодушием смотрели на то, что натворили руки. Не один мускул не дрогнул на суровом об¬ветренном лице.
В небе уже шла во всю дележка пиршества. Горбоносые птицы похожие на стервятников ожесточённо бились друг с дру¬гом, хотя еды здесь на три обеда. Где-то вдалеке раздались виз¬жащие, срывающие на тонкий хрип голоса каких-то зверей, на¬верное, тоже любители – «дармовщины». От их замогильного воя вздрогнул даже воин. Значит эти твари явно не из числа рядо¬вых санитаров.
Рыцарь поспешил покинуть это неприятное место. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он всмотрелся в середину, от¬куда исходил шорох. Через минуту куча задвигалась и появилась, судорожно трясясь, рука. Вскоре раздался полный ужаса голос, и кто-то вылез из-под расчлененных тел. Это оказался вождь ко¬чевников весь забрызганный кровью и с перекошенным от всего увиденного лицом. Он представлял весьма жалкий персонаж в этой драме.
Предводитель, мыча, ползал на коленях, жестами показы¬вая, чтоб ему отрубили голову. Почему? Да потому что солнце шло на закат, а с наступлением ночи степь превратится в преис¬поднюю, со всех сторон начнут из своих нор вылезать те твари, что испугали такого человека, как Чёрного Рыцаря. Пожалуй, это серьёзный аргумент, для того чтобы умереть от рук этого злого дядьки, нежели попасть к тем чудовищем. Перспективы никакой не видно к тому же здесь такая искусительная приманка, да и он-то сам не плохая нажива весь в крови, что на версту разит, тут уж далеко не убежишь.
- Бахарам эбишь! Прэтхэм азу! Бахарам эбишь! Рубить нада! – Причитал вождь, хотя какой там вождь, существо, баяв¬шее того, что произойдет через минуты. Он показывал, то сколь¬зящим жестом на шею, то на небо где уже появилась первая звезда. Словно в подтверждение его слов раздался за унылый вой, срывающий на хрип. – Рубить нада!
- Ничтожней твари я не видел,
Что ест подобию себе.
Пророк ещё тогда предвидел,
Узрев душу свиньи в тебе! – Произнес задумчиво Чёрный Рыцарь, и переборов в себе сострадание отвернулся от него, и пришпорил вороного, который стрелой помчался по степи как можно дальше от этого проклятого места.
Вождь в истерике метался, пытаясь развести огонь, но ка¬залось, весь мир был против него, и как он не старался, ни чего не выходило.
Твари взяли его в круг. В ночной тишине лязг их челюстей ещё больше усиливался, придавая всему зловещий вид. Они приближались, в искушении повизгивая, и грызясь между собой. Вот первый экземпляр стал отчетливо виден это существо походило чем-то на волка только наш серый раза в три благород¬ней выглядит, а этот словно пропойца, весь облезлый, клочки шерсти безобразно свисали на тощем теле, лишь глаза горели ли¬хорадочным голодным блеском. Зверь остановился, и принял боевую стойку, судя по всему, это был предводитель стаи. Шерсть на загривки у него поднялась, когда тот посмотрел на вождя кочевников. Их взгляды встретились. У одного в глазах застыл ужас, другой же смотрел взглядом хищника на жертву. Оба предводителя по сути одного сословия лишь разных видов стояли друг перед другом готовые кинуться в бой. Вождю кочев¬ников пришло самообладание под конец не собираясь за дешево продавать своё тело, тот взял в руки окровавленный меч с земли, и с криком кинулся на главного из тех чудовищ. Удар и голова зверя покатилась по холодной земле, но не предводителя стаи, а какого-то смельчака, что прикрыл собой его. Через секунду в тело вождя, капканами, вцепилось с десяток челюстей, которые тут же пара¬лизовали мёртвой хваткой все движения. Он ещё какое-то время сопротивлялся их натиску, но вот ночную мглу прорезал его по¬следний полный ненависти душераздирающий крик, и стало слышно лишь чавканье и возня дерущих за лакомый кусочек.
Обезображенный вождь повернулся. Куски изорванной плоти, раскачивались на ветру, обнажая розовые кости, из ран текла темно-бардовая кровь. Он оскалился, глядя единственным выкатившим из орбиты глазом, и засмеялся жутким клокочущим смехом, сотрясаясь изуродованным телом и, держа в руках внут¬ренности, которые то и дело соскальзывали на землю…
Обсуждения Чёрный Рыцарь