Чёрный кот

Однажды, много лет назад, на старом тутовом дереве жила семья гусениц. Они вылуплялись из яиц, съедали очень много листьев за свою жизнь и заканчивали её, превращаясь в куколок. У гусениц было хорошо развитое зрение, но они не имели представления, откуда берутся яйца и как они возникают.

Они предполагали, что происходят из яиц, благодаря тому что видели, как вылупляются из яиц их меньшие братья, но поскольку бабочки откладывали свои яйца ночью, гусеницы не имели понятия, откуда они происходят...

ПОИСКИ ДОЖДЯ

В июне было так жарко, что бедные жители Зелёного леса не знали, как быть дальше: куда ни глянь – яркое солнце так нагревает землю, что зелёная трава, растущая почти везде, начинала понемногу желтеть, вянуть. Что же делать? А если это не прекратится, если вся трава выгорит, осыплются листья, деревья засохнут? Как же тогда быть, как выжить?

Договорились звери устроить собрание и вместе решить одну единственную задачу: как найти Дождь.

После общего совещания было ясно, что...

Гомарджоба, дорогие! Это снова я, Жека. Нет, в Грузии я никогда не был. Почему гомарджоба? Да так. Это я просто дурачусь. Есть у меня один знакомый грузин, Резо его зовут.

Я раненый и валяюсь дома один. Один потому, что папа всю последнюю неделю занят неотложными делами. К нам в УАМР прислали журналиста из «Известий», а может из «Правды». Да не простого, а заместителя главного редактора - из самой Москвы прикатил. Сначала во Владивосток, а потом к нам. Пишет статью, про океанический рыбный...

В этот стылый осенний день я вышла из дома и доехала на незнакомую станцию метро, проехала ещё куда-то на автобусе, сошла на неизвестной остановке с разбитым стеклянным павильоном, перешла через дорогу и двинулась в указанном случайным одиноким прохожим направлении.

Светило белдное сентябрьское солнце, дул сиплый ветер вдоль замызганных заборов странных предприятий из нагромождения мрачных бараков, с внезапно выскакивающими из-под ржавых ворот яростно лающими псивыми собаками, тут же с...

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Август. Полдень. Старшина милиции Сергей Сидоров стоит на разделительной полосе дороги, широко расставив ноги. Перекресток, находящийся во временном владении старшины, расположен практически в центре города. Один угол занят гостиницей «Воронеж» в красивом послевоенном здании с башней, шпилем и часами с боем. Напротив громада областного оперного театра. В третьем углу перекрестка гостиница «Брно», в четвертом НИИ Связи. В ста метрах начинается центральная площадь города с серым...

Любовь... это очень больно. Аккуратным почерком вывожу на листке чёрной ручкой: "Любовь=БольхБоль"... Такая некая формула Любви, формула Боли... Жаль, что только не проходит... Не лечит время раны, не верьте этому. Притупит Боль, но оставит след... А порезы на сердце не заживают, они с каждым новым разом становятся глубже... Но вот из ран-то уже ничего не льётся... Закончилось всё... Раны источают адскую Боль в душе, долбят ей по сердцу... И какая-то она тупая, эта Боль...

Любовь... это...

Настало Бабье лето! Пятница. Анне предстояло посещение выставки, заодно знакомство «с женихом – хорошим парнем». Об этом постоянно надоедал Володя и Анна, наконец, равнодушно согласилась. Она ничем не рисковала, уверенная в бесполезности мероприятия.

С характером лидера, она ценила и дорожила после развода, преимущества свободы. Её не волновали мужчины, а прилюдно лобзающиеся парочки вызывали отвращение.

- Видимо, жених - некое залежалое подобие мужчины, - лениво подумала она, - для...

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

На синем, ослепительно синем небе полыхало огнём июльское солнце. Из края в край по его склонам раскиданы ветром редкие неправдоподобной белизны облака. По сторонам дороги – словно вымершая от зноя степь: устало полегшие травы, тускло, безжизненно блистающие солончаки, дымчатое и трепетное марево над далёкими лесами, и такое безмолвие вокруг, что издалека слышны посвист сусликов и беспрерывно дрожит в горячем воздухе сухой шорох красных крылышек перелетающих кузнечиков.

Копыта лошадей...

На сыпучем взгорке внутри подковы села сумерничают две фигуры. Вечерняя синь сворачивается, густеет, запекается чернотой, и трудно отличить, кто из двух девушка, а кто - плечистый парень. За первой звездой вызрела вторая, третья, и потянуло сыростью. Девушка недовольно поводит плечами, словно отгоняет озноб:

- Слышь, Дань, похолодало. Тебе тоже небось зябко?
Он снял с себя пиджак и надел на нее. Она была очень смешная в этом одеянии, из рукавов виднелись только кончики пальцев, она высоко...