Человек и Вечность

Там где ветер дует в качели,тени призраков бродили меж кружащих золотом листьев,в липовом моем цвету.

Крепко держась за руки,рисовали вдохновения кистью на нетленном полотне мечты-воздуха силуэты за границами сна волшебного,движениями точными на размытой палитре,запечатали вечности абсолютной идеальный поцелуй... и застыли

Только вечность имеет значение. Всё остальное приходит и уходит. И в этом приходящем, в повседневности, заслуживает внимания лишь то, что ты можешь изменить.

Твой дух вечен, вневременен и внематериален, но на него заякоривается материя и сквозь неё протекает время.

Именно время, посредством материи, позволяет повышать Его уровень, и вносить изменения в вечное.

Упавшее дерево долго мироточит смолой и спокойно лежит в ожидании своего последнего часа.

За этот последний час, последние минуты, перед ним вновь проносятся прошедшие годы:

от первого появления ростка, до внезапного падения на землю, подарившую ему жизнь и, принимающую к себе в последние минуты.

Упавшее дерево долго смотрит в бездонное голубое небо и невольно, как и прежде, встречает и провожает облака, гонимые ветром ниоткуда и в никуда.

Дерево всегда мечтало подняться высоко в...

Слова наталкивались друг на друга, словно за ними кто-то гнался.

Нехотя извиняясь, они находили уголок и, затаившись в нем, умолкали.

Появлялись новые.
Ранее прибывшие немного осмелев, выглядывали незаметно и с интересом, придирчиво разглядывали появившихся с ног до головы, прощупывая мысли, пробегая по внешности и оценивая качество.

Поток увеличивался.
Скоро все вокруг заполнилось, и отыскать свободное местечко практически стало невозможно.

Тогда кто-то предложил, шутя...

Хорошо, поговорим о радости.

Спросил Старцев.
Ответили.

-Радость бывает о двух огнях.
Один - огонь ветхого человека, кто родился и умрёт.

Другой - от вечного человека. Этот не рождается, не умирает, но смотрит на тебя и познаёт.

Бывает, что ветхий человечишка и не знает вовсе о нём, о вечном-то. Таких много. И голоса его не слышут, и поступают как лошадь хвостом махнёт, и добросердечие для них пустой звук, да и сами как хворостина - переломишь, ан из неё только сухой треск и идёт...

На краю пропасти стоял человек...стоял и молча смотрел вниз,его лицо совсем не тронули эмоции...Позади сновали люди,чтото кричали,ктото плакал...человек не слышал и не видел их,просто смотрел вниз...что?-уговоры одуматься,не прыгать...

забавная масса...его никогда не посещали суицидальные мысли,никогда...он просто любовался девственной и совсем нетронутой красотой,такой чистой,завидовал ей...и стоя на краю просто хотел лишь приблизиться к ней как можно ближе...стать её неотъемлемой частью...

Жизнь вечная будет самым затемнённым понятием от земного мышления. Многие из нас иногда умаляют это понятие до продолжения жизни здесь, на Земле. Миры обновляются и потому жители Земли не могут оставаться в одном одеянии.

Никакой Учитель не мыслил о продолжении земной жизни. Учителя всегда мыслили о жизни вечной во всех мирах. Сердце наше молится о жизни вечной, о вечной жизни сознания. Иерархия складывает сложные и точные формулы, но метод нахождения лежит в духовном сознании. Этим сознанием...

В чем разница между ребенком Индиго и Бартом Симпсоном*? Что тут ответить? У обоих есть определенная задача, но у каждого она своя. Грубиян (типаж Барта Симпсона) хочет привлечь к себе внимание; он оказывает давление, давит и давит, пока не добьется своего. А потом, заполучив желаемое, он непременно нажмет еще чуть-чуть - просто чтобы посмотреть, где предел. Цель Детей Индиго - давить до тех пор, пока их не поймут или, по меньшей мере, не начнут с ними считаться. Добившись своего, они тут же...

Жил на свете художник, который имел дар видеть и запечатлевать прекрасное.

Его умение увидеть Красоту — удивляло людей! Люди, которые жили рядом, смотрели на то же — и не замечали, что это — прекрасно!… До тех пор они этого не замечали, пока не превращал художник то, что видели и он, и они, — в совершенную картину!

Художник был великим Мастером Красоты. Он прикасался взглядом души к тому, что видел, — и изображал прекрасный миг Вечного Бытия на своих полотнах. И тогда — происходило чудо...

Знания не оставляли Ивана-Царевича. Они имели силу и хотели материализоваться в нашей реальной жизни. Знания не давали ему покоя, и их поток пока не иссякал. Иван-Царевич уже не знал, что с ними делать. Их было так много, что пришла пора их систематизации умом. Но пока его «полочки» были ими просто завалены, как обычным бытовым хламом, который накапливается годами. Там и здесь лежали эти знания о совершенно разных вещах.

Иван-Царевич еле успевал их получать, а уж систематизировать их ему было...