Странный интерьер холла уже отменял всякие мысли о кофе и бутербродах, на магазин странное заведенье тоже похоже не было. Клуб? Да, но какой же это клуб? Где люди, где охрана, где музыка, наконец? За тяжелой дубовой дверью вниз круто спускались несколько ступенек, покрытых пушистым ковром, напоминающим шкуру какого-то животного.
Внутри всегда был полумрак и, независимо от погоды на улице, легкая влажная прохлада, как будто где-то рядом была вода. Мягкие, обтянутые явно дорогой кожей цвета моря, диваны и стеклянный столик на тяжелых витых ножках еще больше усиливали ощущение, будто где-то поблизости или родник, или, может быть, даже подземное озеро.
На стенах вместо обычных электрических светильников горели в старых подсвечниках самые настоящие восковые свечи, по чьей-то странной прихоти, черные. После шкуры на лестнице, ноги сразу же утопали в длинном ворсе ковра того же, что и диваны, морского цвета, мягком и будто бы движущемся в неровном свете свечей. Ступая на него, казалось, что идешь по толстому слою водорослей, мягких водорослей, податливых и тут же распрямляющихся, как только убираешь ногу... Да, кстати, некоторые из случайных посетителей местечка разворачивались назад, только раз ступив на этот ковер – слишком зыбко и ненадежно было под ногами, и ведь далеко не все любят ходить по илу или по речной траве. Одним словом, странное ощущение оставлял этот холл, и даже очень любопытные или непробиваемые предпочитали, все-же, поискать для отдыха место с обстановкой попривычнее.
Оля потянула за чугунное кольцо на двери. Тяжелая дверь бесшумно раскрылась. «Хоть бы это был клуб какой-нибудь, что-ли...Судя по всему, место не из дешевых – а это хорошо, приставать, хотя бы, никто не будет.» Еще шаг – и ноги утонули в потрясающем серебристо-зеленом ковре. Необычное ощущение, но ей понравилось. Почему-то сразу вспомнилось море, вернее, морская трава на отмели. И абсолютно реальное чувство прохлады, покоя и...песчаного дна? «Господи, опять со мной начинают твориться всякие чудеса. Может, все-таки, хватит на сегодня?»- Оля перестала разглядывать странный ковер и поискала глазами зеркало. Нашла - старое, овальное, в тяжелой резной, потемневшей от времени деревянной раме, очень красивое. Пламя свечей множилось в бесконечном количестве зеркальных слоев. «Венецианское, наверное, еще бабушка говорила, что такой эффект дают старые венецианские зеркала. Чем больше отражений свечи, тем больше слоев, а, значит, тем выше качество.» Основательность и вкус хозяина заведения радовали – ясно, что все здесь отличного качества, и, пожалуй, обнаружить за широкой колонной автомат с газировкой или презервативами ей не грозит. «Солидно. А охрана где?» - в холле никого не было. Оля рассмотрела себя в зеркале, правда, не слишком внимательно. Все вокруг успокаивало, умиротворяло ее, словно говоря: «Ты там, где ты и должна быть. Это место для тебя. Оставайся. Ты своя»
***
***
- Спасибо Вам. Ох, я что-то так устала…
- Не удивительно. Расскажите. Если хотите, конечно. Посетителей в это время совсем нет. А у меня бессонница, знаете ли. Хотя, может, и не бессонница. Просто я – ночная птица. Ночью тихо. Ночью все встает на свои места. Все открывается по-другому. Все так же, но с другой стороны. Как обратная сторона медали. Вы замечали? Расскажите, я с удовольствием буду Вашим собеседником… Еще бокал?
- Спасибо. С удовольствием. Обратная сторона медали? Да, наверное, Вы правы. Я замечала. Вот только… Какая сторона – настоящая? Я до сих пор не пойму. И… Вы знаете, это отчего-то так грустно…
- Где Ваш дом?
- Я живу в этом городе, только я… заблудилась! Не смейтесь, это все потому что с проблемами надо ходить к доктору. А не ездить по окраинам, не терять машины и не бродить по незнакомым районам… Я просто думала. Что сама лучше разберусь. Что мне это надо… А вот оказалось, что и не надо совсем. Поехала, потому что попросили. И потому что хотелось… Нет, нужно было куда-то поехать… Знаете, так бывает противно сидеть ночью одной. Перебирать мысли, воспоминания, коньяк не действует постоянно, в какой-то момент становится лучше, а потом… снова «накатывает». Еще круче. А я не знала, как справится. Кому рассказать…Может, если б было, кому… Я не знаю.
- А что, совеем некому?
- Что? Ах, рассказать? Да, сложный вопрос. В принципе, вроде бы… Есть… Есть один человек. Но… Я боюсь.
- Боитесь? Чего боитесь?
- Ну, он… Он… Он мне очень дорог. Но… мне кажется, что нельзя. Ну, нельзя ему было ничего говорить. Какое-то странное чувство, как будто я могу все испортить. И он этого не хочет. Я думаю, на самом деле, что и вправду могу.
- Испортить можете?
- Ну да. Он, может быть, и поймет. Но только зачем? Зачем ему мой бред? Он ко мне очень тепло относится, он – это мой друг. Он мне уже помогал, и я очень, очень ему благодарна. Так стоит ли навешивать на него еще и еще? Так ведь никакого терпения не хватит. Ни у кого. Даже у святого… Если я сама не уверена в том, что говорю и думаю… Гадость какая! Были б у меня были на месте мозги…
- А они давно не на месте?
- Не очень.
- А это именно мозги?
- Наверное. Только… Иногда мне кажется, что вот если бы, как в сказке, случилось чудо, и именно в тот момент, когда мне тяжело, кто-то вошел в дверь, обнял бы меня, и сказал… Нет, не раньше и не позже. Именно в тот момент. Чтобы кто-то почувствовал меня… Какой-нибудь добрый волшебник. Я про рыцаря на белом коне не говорю, ну его, рыцаря… Но волшебник – это другое дело! Ну, да, я всегда любила романтические волшебные истории… «Вдруг как в сказке скрипнула дверь…» Ерунда полная, правда? Вот и мне смешно. И вы улыбаетесь… Может, мне просто нужно доказательство? Доказательство того, что все не просто так, что люди любят друг друга, и это не пустой звук, что мир добр и вечен, а справедливость и добро – не случайные стечения обстоятельств… Я думала об этом. Не додумалась! Почему-то в жизни все получается совсем наоборот. Как в каком-то журнале, мне запомнилось, как-то резануло, что ли… «Когда тебе хочется побыть наедине с собой, пространство вокруг заполняется людьми. Когда тебе нужна помощь, вокруг тебя – пустыня». Вот и у меня такое ощущение, что так оно и есть. В моей жизни, во всяком случае. Я – моральный урод? Или у Вас тоже так бывает?
- Так бывает. Я думаю, что Вы уже додумались. А он – Ваш друг – оказался рядом, когда это было Вам нужно? И Вы решили, что он и есть Ваш волшебник.
- Да, в точку. А теперь… - Ольга отхлебнула из высокого бокала. Удивительный напиток. Что он сюда намешал. Интересно… Пахнет травами, цветами, апельсином, горькой полынью, дымом… Чуть-чуть кружится голова… Кружится голова…
***
«…Можешь закрыть глаза, вздохни спокойно… Ты прошла длинный путь. Остановись, отдохни, оглянись по сторонам. Что ты видишь?»
«Дверь. Да, точно. Вокруг темно, совсем темно, правда, странно - как будто не ночь, а густой вязкий туман, из-за него ничего не видно, он почему-то очень темный, я не вижу ничего вокруг…Только эту дверь. Я хочу подойти…Да, точно, меня тянет туда, мне НУЖНО туда войти, не знаю, зачем, но нужно… но…ох, мне страшно… Почему-то очень страшно. Что там? Ты не знаешь?..»
«Иди. Ты знаешь это лучше меня. Тебе надо идти. Да и потом, разве сейчас ты можешь вернуться? Ты видишь путь?»
«Не вижу, ты прав. Но… Ладно, попробую…»
«Я буду рядом. Помни об этом. Ты не одна…»
«Хорошо…Да, я делаю шаг…»
***
Кружится голова. Ох, как же кружится голова… Словно вихрь, невидимый, невозможный и непреодолимый, подхватил меня, и я лечу с ним куда-то… Тьма. Что это?
Языки пламени, дым, он со всех сторон, он приближается ко мне. Слишком быстро, я хочу…я не успеваю уйти… Он… голоса… Возбужденные крики, толпа – да, лица, лица, искаженные безумием, в пляшущих языках пламени, искривленные яростью рты с желтыми больными зубами. Они все ближе… Они вокруг меня, они везде. Их слишком много, и тьма, и языки пламени, и дым. Я почти не вижу их, но…чувствую, о, да! Чувствую я их очень хорошо!
До удушья, до ненависти, до боли. Я ненавижу их, почему – даже не успеваю понять, но – ненавижу. Каждой частичкой своей души… Каждой клеточкой, пульсирующей в моем теле. Они вокруг меня, они… они смыкают кольцо… Я чувствую каждого и всех их вместе, их радость, их страсть, их ненависть, их безумие. Их чуждость мне. Им нужна… Я понимаю, зачем они пришли. Им нужна моя смерть! Но за что? Что вам от этого, твари? Неужели вам будет ЛУЧШЕ жить, если не будет меня???
Что- то черное и горячее слева от меня, обжигающее зловонное дыханье, черная шерсть… псы! Я не увидела их сразу, за этой безумной толпой, за клубами черного дыма от масляных факелов – налитые кровью глаза, беззвучно раскрывающиеся слюнявые пасти. О, нет, только не это! Эй, твари, остановитесь! Что я сделала ВАМ? С двуногими все, пожалуй, ясно, но вы? Небеса, и это есть ваша справедливость?!
Резкая жгучая боль - это грязная черная пасть рвет мою руку, мою белую красивую руку…больнее всего – на это смотреть, как они разрушают мое тело, они не создали его, но разрушают, ломают, рвут…Боже!.. Странно, я почти не чувствую боли, или она так велика, что я просто не успеваю чувствовать её? Я просто рассыпаюсь на тысячи осколков, как старое венецианское зеркало, зеркало, выбитое из своей дорогой тяжелой оправы. Варвары, отродье…Я кричу? Наверное, да, я кричу… как больно, как страшно, ну почему же я была рождена в этом страшном, тупом, пустом мире? Зачем остается жить эта толпа? Зачем я ухожу сейчас, а ОНИ остаются?
Остаются дальше жрать, убивать, испражняться, плодить подобных себе, слепых, не видящих света? Остаются исполнять свои пустые и сложные ритуалы, которые они смогли прочитать в старых книгах, но так и не научились понимать – да, они называют ЭТО служением, но они даже не способны увидеть, какого цвета небо над их головой! Они моют в реке свои грязные больные тела, но не способны почувствовать даже дыханья воды…
Я как- то спросила одну деревенскую девку, когда та полоскала в моей любимой реке какое-то свое домашнее тряпье. «Послушай, - сказала я, - вот я часто вижу, как ты приходишь сюда и полощешь в реке белье. Скажи мне, мне интересно, как ты думаешь… А река – она живая?» Девка посмотрела на меня своими мутными круглыми глазками, что-то пробормотала себе под нос, вроде « ох, госпожа, мне надо идти…», и, быстро подобрав тряпки, побежала по мосткам к своей деревне. Но на холме остановилась, еще раз обернулась в мою сторону, и губы ее беззвучно пошевелились, произнося какое-то слово, а в мутных круглых глазках, мелькнуло нечто, похожее на ненависть… Да. Я знаю, что произнесли эти пухлые губы. Я знаю, что моя красота, богатство и одиночество давно не давали покоя человечишкам из соседней деревни. Конечно, губы произнесли слово «ведьма». Но что мне, в сущности, за дело до глупых деревенских баб? Жить так, как они? Это страшно. Это, пожалуй, даже страшнее того, что они делают со мною сейчас.
Одна из черных тварей сломала мне запястье, и боль вернулась снова, огромная, раздирающая, нестерпимая… Сердце, сердце мое, ну, зачем же ты борешься? Зачем? Разорвись, всё, остановись, остановись скорее, избавь меня!!!!.. Я устала от этого мира, я… Но что это? Сквозь боль, сквозь соленую, теплую, выедающую глаза пелену - ага, мою кровь…ну ладно, уже все, теперь все равно – лицо, в этой безумной пляске – одно лицо, близко-близко ко мне, а, может, мне так показалось?
Мужчина или женщина, я не могу понять, я вижу только глаза… И боль отступила, пусть всего на один единственный миг, перед этими глазами, которые я - да – успела тогда полюбить, если это вообще возможно, полюбить, когда безумная толпа разрывала мое тело на части…В этих глазах была боль, боль за меня! Ужас, страх и состраданье…мир не сошел с ума, нет! Лица этого существа я видеть уже не могла, увы, но два глаза - два темных глаза, до самых краев наполненные ужасом понимания…и раскаянья! - заполнили собой весь стремительно убегающий от меня мир… Эти глаза понимали мою боль, эти глаза сострадали, и мой смертный страх, и мое отчаянье– отражались в них. И за секунду, наверное, всего за миг – кто скажет, как измерить время, когда умираешь?- за мгновенье до того, как душа моя перестала чувствовать боль, глаза эти согрели меня. Губы мои улыбнулись, отдавая оставшееся в теле тепло этим прекрасным глазам… а сердце, найдя свой предел, остановилось. И пришла пустота. И тишина. И покой. Я свободна... Спасибо тебе, теперь я обязательно вернусь…
На стенах вместо обычных электрических светильников горели в старых подсвечниках самые настоящие восковые свечи, по чьей-то странной прихоти, черные. После шкуры на лестнице, ноги сразу же утопали в длинном ворсе ковра того же, что и диваны, морского цвета, мягком и будто бы движущемся в неровном свете свечей. Ступая на него, казалось, что идешь по толстому слою водорослей, мягких водорослей, податливых и тут же распрямляющихся, как только убираешь ногу... Да, кстати, некоторые из случайных посетителей местечка разворачивались назад, только раз ступив на этот ковер – слишком зыбко и ненадежно было под ногами, и ведь далеко не все любят ходить по илу или по речной траве. Одним словом, странное ощущение оставлял этот холл, и даже очень любопытные или непробиваемые предпочитали, все-же, поискать для отдыха место с обстановкой попривычнее.
Оля потянула за чугунное кольцо на двери. Тяжелая дверь бесшумно раскрылась. «Хоть бы это был клуб какой-нибудь, что-ли...Судя по всему, место не из дешевых – а это хорошо, приставать, хотя бы, никто не будет.» Еще шаг – и ноги утонули в потрясающем серебристо-зеленом ковре. Необычное ощущение, но ей понравилось. Почему-то сразу вспомнилось море, вернее, морская трава на отмели. И абсолютно реальное чувство прохлады, покоя и...песчаного дна? «Господи, опять со мной начинают твориться всякие чудеса. Может, все-таки, хватит на сегодня?»- Оля перестала разглядывать странный ковер и поискала глазами зеркало. Нашла - старое, овальное, в тяжелой резной, потемневшей от времени деревянной раме, очень красивое. Пламя свечей множилось в бесконечном количестве зеркальных слоев. «Венецианское, наверное, еще бабушка говорила, что такой эффект дают старые венецианские зеркала. Чем больше отражений свечи, тем больше слоев, а, значит, тем выше качество.» Основательность и вкус хозяина заведения радовали – ясно, что все здесь отличного качества, и, пожалуй, обнаружить за широкой колонной автомат с газировкой или презервативами ей не грозит. «Солидно. А охрана где?» - в холле никого не было. Оля рассмотрела себя в зеркале, правда, не слишком внимательно. Все вокруг успокаивало, умиротворяло ее, словно говоря: «Ты там, где ты и должна быть. Это место для тебя. Оставайся. Ты своя»
***
***
- Спасибо Вам. Ох, я что-то так устала…
- Не удивительно. Расскажите. Если хотите, конечно. Посетителей в это время совсем нет. А у меня бессонница, знаете ли. Хотя, может, и не бессонница. Просто я – ночная птица. Ночью тихо. Ночью все встает на свои места. Все открывается по-другому. Все так же, но с другой стороны. Как обратная сторона медали. Вы замечали? Расскажите, я с удовольствием буду Вашим собеседником… Еще бокал?
- Спасибо. С удовольствием. Обратная сторона медали? Да, наверное, Вы правы. Я замечала. Вот только… Какая сторона – настоящая? Я до сих пор не пойму. И… Вы знаете, это отчего-то так грустно…
- Где Ваш дом?
- Я живу в этом городе, только я… заблудилась! Не смейтесь, это все потому что с проблемами надо ходить к доктору. А не ездить по окраинам, не терять машины и не бродить по незнакомым районам… Я просто думала. Что сама лучше разберусь. Что мне это надо… А вот оказалось, что и не надо совсем. Поехала, потому что попросили. И потому что хотелось… Нет, нужно было куда-то поехать… Знаете, так бывает противно сидеть ночью одной. Перебирать мысли, воспоминания, коньяк не действует постоянно, в какой-то момент становится лучше, а потом… снова «накатывает». Еще круче. А я не знала, как справится. Кому рассказать…Может, если б было, кому… Я не знаю.
- А что, совеем некому?
- Что? Ах, рассказать? Да, сложный вопрос. В принципе, вроде бы… Есть… Есть один человек. Но… Я боюсь.
- Боитесь? Чего боитесь?
- Ну, он… Он… Он мне очень дорог. Но… мне кажется, что нельзя. Ну, нельзя ему было ничего говорить. Какое-то странное чувство, как будто я могу все испортить. И он этого не хочет. Я думаю, на самом деле, что и вправду могу.
- Испортить можете?
- Ну да. Он, может быть, и поймет. Но только зачем? Зачем ему мой бред? Он ко мне очень тепло относится, он – это мой друг. Он мне уже помогал, и я очень, очень ему благодарна. Так стоит ли навешивать на него еще и еще? Так ведь никакого терпения не хватит. Ни у кого. Даже у святого… Если я сама не уверена в том, что говорю и думаю… Гадость какая! Были б у меня были на месте мозги…
- А они давно не на месте?
- Не очень.
- А это именно мозги?
- Наверное. Только… Иногда мне кажется, что вот если бы, как в сказке, случилось чудо, и именно в тот момент, когда мне тяжело, кто-то вошел в дверь, обнял бы меня, и сказал… Нет, не раньше и не позже. Именно в тот момент. Чтобы кто-то почувствовал меня… Какой-нибудь добрый волшебник. Я про рыцаря на белом коне не говорю, ну его, рыцаря… Но волшебник – это другое дело! Ну, да, я всегда любила романтические волшебные истории… «Вдруг как в сказке скрипнула дверь…» Ерунда полная, правда? Вот и мне смешно. И вы улыбаетесь… Может, мне просто нужно доказательство? Доказательство того, что все не просто так, что люди любят друг друга, и это не пустой звук, что мир добр и вечен, а справедливость и добро – не случайные стечения обстоятельств… Я думала об этом. Не додумалась! Почему-то в жизни все получается совсем наоборот. Как в каком-то журнале, мне запомнилось, как-то резануло, что ли… «Когда тебе хочется побыть наедине с собой, пространство вокруг заполняется людьми. Когда тебе нужна помощь, вокруг тебя – пустыня». Вот и у меня такое ощущение, что так оно и есть. В моей жизни, во всяком случае. Я – моральный урод? Или у Вас тоже так бывает?
- Так бывает. Я думаю, что Вы уже додумались. А он – Ваш друг – оказался рядом, когда это было Вам нужно? И Вы решили, что он и есть Ваш волшебник.
- Да, в точку. А теперь… - Ольга отхлебнула из высокого бокала. Удивительный напиток. Что он сюда намешал. Интересно… Пахнет травами, цветами, апельсином, горькой полынью, дымом… Чуть-чуть кружится голова… Кружится голова…
***
«…Можешь закрыть глаза, вздохни спокойно… Ты прошла длинный путь. Остановись, отдохни, оглянись по сторонам. Что ты видишь?»
«Дверь. Да, точно. Вокруг темно, совсем темно, правда, странно - как будто не ночь, а густой вязкий туман, из-за него ничего не видно, он почему-то очень темный, я не вижу ничего вокруг…Только эту дверь. Я хочу подойти…Да, точно, меня тянет туда, мне НУЖНО туда войти, не знаю, зачем, но нужно… но…ох, мне страшно… Почему-то очень страшно. Что там? Ты не знаешь?..»
«Иди. Ты знаешь это лучше меня. Тебе надо идти. Да и потом, разве сейчас ты можешь вернуться? Ты видишь путь?»
«Не вижу, ты прав. Но… Ладно, попробую…»
«Я буду рядом. Помни об этом. Ты не одна…»
«Хорошо…Да, я делаю шаг…»
***
Кружится голова. Ох, как же кружится голова… Словно вихрь, невидимый, невозможный и непреодолимый, подхватил меня, и я лечу с ним куда-то… Тьма. Что это?
Языки пламени, дым, он со всех сторон, он приближается ко мне. Слишком быстро, я хочу…я не успеваю уйти… Он… голоса… Возбужденные крики, толпа – да, лица, лица, искаженные безумием, в пляшущих языках пламени, искривленные яростью рты с желтыми больными зубами. Они все ближе… Они вокруг меня, они везде. Их слишком много, и тьма, и языки пламени, и дым. Я почти не вижу их, но…чувствую, о, да! Чувствую я их очень хорошо!
До удушья, до ненависти, до боли. Я ненавижу их, почему – даже не успеваю понять, но – ненавижу. Каждой частичкой своей души… Каждой клеточкой, пульсирующей в моем теле. Они вокруг меня, они… они смыкают кольцо… Я чувствую каждого и всех их вместе, их радость, их страсть, их ненависть, их безумие. Их чуждость мне. Им нужна… Я понимаю, зачем они пришли. Им нужна моя смерть! Но за что? Что вам от этого, твари? Неужели вам будет ЛУЧШЕ жить, если не будет меня???
Что- то черное и горячее слева от меня, обжигающее зловонное дыханье, черная шерсть… псы! Я не увидела их сразу, за этой безумной толпой, за клубами черного дыма от масляных факелов – налитые кровью глаза, беззвучно раскрывающиеся слюнявые пасти. О, нет, только не это! Эй, твари, остановитесь! Что я сделала ВАМ? С двуногими все, пожалуй, ясно, но вы? Небеса, и это есть ваша справедливость?!
Резкая жгучая боль - это грязная черная пасть рвет мою руку, мою белую красивую руку…больнее всего – на это смотреть, как они разрушают мое тело, они не создали его, но разрушают, ломают, рвут…Боже!.. Странно, я почти не чувствую боли, или она так велика, что я просто не успеваю чувствовать её? Я просто рассыпаюсь на тысячи осколков, как старое венецианское зеркало, зеркало, выбитое из своей дорогой тяжелой оправы. Варвары, отродье…Я кричу? Наверное, да, я кричу… как больно, как страшно, ну почему же я была рождена в этом страшном, тупом, пустом мире? Зачем остается жить эта толпа? Зачем я ухожу сейчас, а ОНИ остаются?
Остаются дальше жрать, убивать, испражняться, плодить подобных себе, слепых, не видящих света? Остаются исполнять свои пустые и сложные ритуалы, которые они смогли прочитать в старых книгах, но так и не научились понимать – да, они называют ЭТО служением, но они даже не способны увидеть, какого цвета небо над их головой! Они моют в реке свои грязные больные тела, но не способны почувствовать даже дыханья воды…
Я как- то спросила одну деревенскую девку, когда та полоскала в моей любимой реке какое-то свое домашнее тряпье. «Послушай, - сказала я, - вот я часто вижу, как ты приходишь сюда и полощешь в реке белье. Скажи мне, мне интересно, как ты думаешь… А река – она живая?» Девка посмотрела на меня своими мутными круглыми глазками, что-то пробормотала себе под нос, вроде « ох, госпожа, мне надо идти…», и, быстро подобрав тряпки, побежала по мосткам к своей деревне. Но на холме остановилась, еще раз обернулась в мою сторону, и губы ее беззвучно пошевелились, произнося какое-то слово, а в мутных круглых глазках, мелькнуло нечто, похожее на ненависть… Да. Я знаю, что произнесли эти пухлые губы. Я знаю, что моя красота, богатство и одиночество давно не давали покоя человечишкам из соседней деревни. Конечно, губы произнесли слово «ведьма». Но что мне, в сущности, за дело до глупых деревенских баб? Жить так, как они? Это страшно. Это, пожалуй, даже страшнее того, что они делают со мною сейчас.
Одна из черных тварей сломала мне запястье, и боль вернулась снова, огромная, раздирающая, нестерпимая… Сердце, сердце мое, ну, зачем же ты борешься? Зачем? Разорвись, всё, остановись, остановись скорее, избавь меня!!!!.. Я устала от этого мира, я… Но что это? Сквозь боль, сквозь соленую, теплую, выедающую глаза пелену - ага, мою кровь…ну ладно, уже все, теперь все равно – лицо, в этой безумной пляске – одно лицо, близко-близко ко мне, а, может, мне так показалось?
Мужчина или женщина, я не могу понять, я вижу только глаза… И боль отступила, пусть всего на один единственный миг, перед этими глазами, которые я - да – успела тогда полюбить, если это вообще возможно, полюбить, когда безумная толпа разрывала мое тело на части…В этих глазах была боль, боль за меня! Ужас, страх и состраданье…мир не сошел с ума, нет! Лица этого существа я видеть уже не могла, увы, но два глаза - два темных глаза, до самых краев наполненные ужасом понимания…и раскаянья! - заполнили собой весь стремительно убегающий от меня мир… Эти глаза понимали мою боль, эти глаза сострадали, и мой смертный страх, и мое отчаянье– отражались в них. И за секунду, наверное, всего за миг – кто скажет, как измерить время, когда умираешь?- за мгновенье до того, как душа моя перестала чувствовать боль, глаза эти согрели меня. Губы мои улыбнулись, отдавая оставшееся в теле тепло этим прекрасным глазам… а сердце, найдя свой предел, остановилось. И пришла пустота. И тишина. И покой. Я свободна... Спасибо тебе, теперь я обязательно вернусь…
Обсуждения Cats Only Allowed