Боже мой!
Как все болело!
Каждая жилочка, каждая мышца, косточка… любое движение вызывало невольный стон и скрежет зубовный…
Томарра говорила потом, что это из-за озноба…
Лежал долго…
Дикая боль и слабость не давали двигаться, головы поднять не мог, да и моя спасительница не позволяла.
Позже ругалась на меня, что жить не хотел, что чуть не умер, не помогал им, не боролся… что еле выходили они меня…
Говорила, что пришлось пойти на крайние меры – антибиотики колола (все-таки!)… плюс абсолютная лечебная экзотика… или, как я сам потом это назвал: «эротическая антинекрофилия»…
Хотя… какая тут эротика.
Она обложила меня голого, действительно уже «уплывавшего», чуть ли не остывающего… своими обнаженными девчонками и те часами(!) под какой-то шкурой грели меня, вернее, как рассказала потом по секрету Малинка - «высасывали усю заразу-горесть».
В чем именно заключалось особо интригующее «высасывание», - я у них постеснялся спросить, но мое воображаемое мужское самолюбие не пострадало, так как я просто ничего не помнил.
Но ведь высосали!
Я выжил…
И даже начал потихоньку выздоравливать и физически и духовно.
Стало как-то легче дышать.
И душе тоже…
Томарра, пользуясь моей слабостью, поила меня периодически насильно какой-то горькой дрянью, отваром на травах и еще каких-то экзотических кизяках и прочих жутких ведьминских составляющих… с непередаваемым запахом (и, пардон, такой же отрыжкой)
Наливалось все это в древнюю эмалированную кружку с двуглавым царским орлом и с облупленной позолотой, которую она почему-то называла «подружкой Надюшкой» и носила всегда при себе, пряча ее в недрах своих бесконечных юбок.
После месяцев беспрерывного крика, я теперь откровенно наслаждаясь тишиной и покоем… слабо отбиваясь от ухаживающих цыганок, хлебал из облупленной «подружки» вонючую томаррину дрянь, кряхтел… и очень стеснялся.
Я прожил у них долго, наверное, недели три… или больше, даже не помню точно, и почти все это время провел, валяясь на огромных перинах, укутанный в какие-то шкуры, заботливо опекаемый Маррой, Мариулой и Малинкой.
Учитывая схожесть «сравнительно честных способов отъема денег» у населения, я их называл МММ – по названию гремевшей тогда на всю страну мавродиевской фирмы.
Ухаживали девчонки за мной, как профессиональные сиделки, быстро, без брезгливости и кривляния… всегда тараторя как сороки и постоянно подмигивая и улыбаясь многочисленными золотыми фиксами.
Когда я совершенно завалялся, застеснялся и начал уже тихо звереть от голода и этого пойла, Марра начала пытать меня куриным бульоном… потом овсянкой… и только позже позволила встать и съесть три восхитительных горячих беляша или чебурека, которые притащил кто-то из многочисленных и босых ее внуков, а то и правнуков… я их умял, захлебывая деревянным вокзальным чаем, стараясь не особо задумываться, откуда эти детки их достали…и поверьте, это было божественно вкусно!
И до сих пор с большим пиететом отношусь к вокзальным беляшам…
Вокзальные менты меня не трогали.
Не замечали.
Как я позже узнал, они действительно называли меня между собой «Маугли»…
Через три-четыре дня, когда я смог окончательно соображать и ходить… ну уже не под себя, а ножками в туалет на первом этаже, тогда первый платный в городе… вот тогда у нас и начались долгие бесконечные беседы с Царицей Томаррой, как я ее про себя называл.
Вернее ее монологи.
Но Боже ж мой, что она только говорила!
И сколько!
Мне даже временами казалось, что и спасла она меня только для того, чтобы у нее был слушатель, которому некуда было деться.
Впрочем, как и ей!
Впрочем, как и Вам, хе-хе…
Одиночество - бич божий для стариков и недалекое печальное будущее для молодых, дичающих в своих приросших к мозгам наушниках и прочих электронных игрушках, уже сейчас не умеющих говорить, не умеющих р а з г о в а р и в а т ь, не умеющих слушать!
Умение слушать сейчас, как и порядочность… сродни гениальности!..
Томарре, как самой старой в таборе остальными цыганами включая вайду, оказывались поистине царские знаки уважения и внимания, ей кланялся при встрече сам начальник вокзала, приподнимал шляпу директор ресторана и другие... «уважаемые» на вокзале люди, козыряли и честнели лицами менты, но… поговорить старухе было не с кем.
Одиночество страшная штука…
Она была не просто стара.
Она была супер стара.
Мегостара!
И только ее прекрасные глаза наводили на мысль о том, что тут что-то не так с возрастом и самой царицей Томаррой…
Серебряный Васыль, был ее младшим… то ли сыном, то ли даже внуком, не помню… причем еще пять или шесть таких же вожаков-булибаши, ее сыновей и внуков по ее словам тогда водили свои таборы по всей Европе, а сколько всего у нее было наследников, а тем более наследниц, она и сама уже не помнила.
У нее были целы все зубы, ровные и сахарные как у негра, хотя она обожала золото, крепкий сладкий чай и периодически покуривала небольшую трубку, набивая ее крупно-резанным мощнейшим самосадом из настоящего шелкового кисета с вышитой золотой нитью каллиграфической вязью « ВарзарЬшты. 1821 годъ», который она вместе с трубочкой, как и кружку, тоже прятала под юбки…
Когда однажды я бестактно спросил ее о возрасте, она, бешено полосонув меня своими фантастическими глазами, гоготнула на весь вокзал и сказала, что сейчас столько уже не живут.
Как потом выяснилось, она не шутила.
Несмотря на такое экзотическое окружение, я все еще был слишком оглушен и погружен в свои семейные переживания и поначалу многое из ее гортанного бубонения просто пропускал из одного уха в другое.
Даже стихи(!) тогда какие-то полезли вдруг из меня, этакий декаданс и упадничество, типа «як помру, то поховайтэ…»... но потом… потом я только и делал, что слушал и запоминал, слушал и запоминал…
Ибо то, что Томарра выдавала, не лезло ни в какие ворота…
Но НЕ слушать ЭТО было нельзя!
Разложив свои мощные позолоченные телеса на огромных перинах и подперев щеку смуглой рукой, не спеша и обстоятельно попыхивая трубкой, Марра часами, похохатывая с легким акцентом и иностранными ругательствами, несла совершенную, дикую ахинею, отчего в мой вечно открытый рот набивались пыль, мусор, и залетали вокзальные зимние мухи…
Это было похоже на бесконечную тысяча и одну сказку сказок...
Даже иногда, глубокой ночью, просыпаясь от мощных звуков, издаваемых вокзалом и всем спящим табором, я сквозь сон слышал ее задумчивое бормотанье…
И было непонятно, где заканчивается ее буйная бешеная фантазия и начинается спокойная житейская мудрость и горький опыт…
А может быть все, что она говорила, на самом деле… на самом деле....
Все может быть…
«Есть много, друг Горацио, на свете...»… что и не снилось пионэру Пете…
………………...................................ты что, Грустный!.. юбка!... юбка – это ого-го! юбка у замужней цыганки страшная вещь!.. ты гаджё, тебе не страшно, а мои ромале боятся оскверниться, вишь ты… люди в небо, в космос летают, а эти дурбэцало перед юбкой трясутся, в старые приметы верят, пся крёв ге-ге-ге!.. ты же видишь, как я их тут держу в кулаке всех, строю, чтобы не распускались, не превращались в бичей, знаешь, как легко в пути-дороге опуститься, перестать следить за собой, завшиветь… вот и девок гоняю на реку или вон хоть в туалет... там хоть постираться можно и помыться, ребенка опять же подмыть, у нас этих майкэ семеро кто выжил, кого выходила… да, холодная, даже ледяная… и в реке… ну зима ж на улице, да... а что тут, пся крёв, поробышь... да и скоко той зимы, ге-ге-ге!.. зато, хоть подмытые ходят и не воняет от нас… как в других таборах аромат – кони дохнут, даже летом подойти нельзя, даже у оседлых… вон у местного барона ванна вся в коврах и золоте со статуями, и то от него тхнэ как от дохлого козла… а у нас кочевых и того попроще, ге-ге… а сейчас и баню тут нашла вон у вас тут недалеко в гостинице Южной душ, горячая вода и не дорого, рубль семнадцать, один раз в неделю можно… и нужно… женские, мужские дни – загляденье, я за своими слежу, без этого, без мытья смерть… это я еще раньше докторов и всяких ученых поняла, что если чистый, значит здоровый... да!.. да, вот такая я умная!.. а это еще, когда по чумной и немытой Европе кочевали мы, ох и грязища, ох и вонь же там везде стояла… так целые города вымирали от грязи этой, что господа, что простые… никого грязь не жалела... а еще церковники им мыться запрещали… вот и мерли как мухи… да было времечко вообще все запрещали, знаешь, как людей держали в кулаке… не зря их главного папой называли… сколько людей пожгли да побили папы эти и попы ихние, но ты знаешь, наших не трогали, да и что с нас возьмешь… да и не нехристи мы какие… чего таращишься, мы еще с Византии крещенные… а всяких ересей и Кальвинов с Лютерами цыгане всегда сторонились, тем более что те и за людей нас не считали… да и так хватало гражданских законов конкретно супротив нас, вот нас церковники и не трогали, несмотря на все наши гадания и колдовство, ге-ге-ге…а!.. к нам еще лечиться, бегали тайком… те же иезуиты… да…а я сколько себя помню людей лечила не только талисманами, амулетами… и силой своей и травками, снадобьями, корешками... да и аптеку собирала всю жизнь… она у меня загляденье, у меня там сейчас все есть, даже одноразовые шприцы и хирургический инструмент… хоть операцию делай… вот и тебя, Грустный тоже ею выхаживала… да и не только тебя… много у меня крестничков по земле ходит… только одна дурочка в Ростове на руках померла, пся крёв, но там тяжелый случай был, там така неразделенная любовь была, что даже я ничего поделать не могла... ну не хотел человек жить и все тут... а так вообще я могу... ну не все... но почти все, да вот... да! и я лучше врачей все знаю… и не хвастаюсь... хош вот... клизму поставлю и не заметишь, ге-ге-ге!...
… да я уж и не помню когда я родилась, так давно это было, а может и не родилась вовсе, а просто - бац! и готова Томарра!.. ге-ге-ге... вот знаю только точно, что бабку мою украли в Валахии, когда наши шли в Европу из Турции, тяжело тогда всем было, много женщин да майкэ умерло дорогой, нужно было как-то выживать, вот и воровали детей, а как цыгану без этого, мы ж для вас всех как звери… нас вообще на западе одно время за людоедов, вампиров держали, да-а... во Франции, в Фландрии, в Прусских княжествах да герцогствах… в других странах... вот наукрадаем ребенков-то нажарим и едим, е-еди-им, чав-чав-чав… а ты как думал, Грустный, золотой мой, зачем я тебя забрала-то со ступенек, вот еще немного откормим и в котел… ге-ге-ге… да ладно шучу, шучу... да только нам не до шуток было… да хотя тогда, в те века, чумные да вечно голодные, крестьяне только спасибо сказать могли, если девчонок воровали, когда в семье душ 13-15 детей, девчонка - так…лишний рот, а потом вырастет – подавай прыданэ, да и вообще… девка работник – не мужик… вот за пацана могли и на вилы поднять, порча мадонна… как за коня, а куда цыгану без коней…
…а тут еще гонять нас стали, как зверей… по всей Европе, что в Чехии, Испании… Испания вообще первая начала… в Трансильвании, Брабанте, Франции… Польше… а в германских странах в Моравии, Богемии там вообще такое творили… в Швеции просто вешали, а вот тевтоны... о-о!.. те всегда отличались особой любовью к казням «с усердием»… я помню(!)… помню, как в четырнадцатом году в Майнце пороли наших мужчин на площади, а только потом вешали… а нас же, женщин, детей просто пороли и клеймили, как скот, уши резали… а совсем-совсем маленьких – за ножки да об столб… я все-е помню…и как радостно выли и гоготали боши на площадях... где только перед этим эти же колбасники нам серебро кидали да хвори свои лечить бегали... помню... и вопли, и скрип веревок на перекладинах… и запах паленой человечины и... и боль от ожога на груди, залитой уксусом и слезами… я много чего ненавижу на земле, но германцы, пся крёв – это особенное нечто, да еще мадьяры, да... что смотришь… ой, да ладно, знаю все, что скажешь… на вот, посмотри лучше сюда, пан Грустный, смотри, mon cher, да не жмурься, не будь ханжой – знаешь, сколько народу ею выкормлено… видишь шрамы в виде колеса, а вот тебе на плече буква «М»…то-то!.. дурбэцало… что ж я сама себя клеймила что ли?!!.. и то свезло, что хоть уши целы…
…а что в Англии?.. ох… и в Англии тоже убивали всех наших мужчин, кто попадался…еще раньше лет на двести, там еще строже все было... а при пани Елизавете совсем озверели, эта «девственница» такой указ выдала, пани курва кролёва, что своих даже вешать начали, кто нашим помогал или просто «…кто водит или будет водить дружбу или знакомство с египтянами», надо же помню еще… ну идиоты, саксы дремучие, пся крёв, при чем тут Египет, темнота, дикость… да-а-а…… да такой вот для нас был ихний c`est bon «золотой век» …я там правда никогда не была, но столько слыхала рассказов от тех, кто выжил… но молодая была, многое не понимала, не запомнила… забот и без Англии хватало… в Европе всегда не скучно было, а цыганам и подавно… люди чего боятся – то ненавидят!.. и что только не делали с нами эти люди, пся крёв…а все от скуки и того же страха, невежества, просто от злобы и за компанию… убивали сотнями, тысячами, клеймили, уши резали, травили …на охоту ходили на нас целыми селами, ватагами, с кольями, с дубьем, с трещетками и собаками, как на слонов в Африке… какой-нибудь пан крестоносец… барон или граф, этакий желудок в доспехах, холера, пся крёв... наловит целую толпу цыган, в основном, как всегда женщин да майкэ, кого на месте положит... кого пригонит, как скот себе в замок в подвалы, да на цепь... и развлекается со своими гостями месяцами... целые спектакли устраивает... и режет, и рубит, и коптит, и живьем варит, и жжет железом… и пытает всеми видами... и огнем и водой… а то свинец или смолу расплавленную заливает… во все что может... или ослами…обученными… насилует до-смерти... скажи – потеха!. А то по старинке... просто... травит зверями... собаками, медведями… и все это под романтические баллады менестрелей да бардов ихних… да аплодисменты вшивых немытых дам... точно, как первых христиан… как в Риме развлекались, слыхал, небось, про Нерона «рыжую бородушку»… да?.. что сказать о человечестве... c`est bon, Messieurs les Gumaniteres… C`est bon!..
...а что сказала?… сказала: «прекрасно, паны гуманисты...»... ге-ге-ге... эх ты темнота, французского не знаешь?... да!.. знаю... да и про пана Нерона знаю! Да! Да!!!.. вот представь себе!.. и Светония и Плутарха почитываю, и классиков многих.... нет, пан Грустный, вот знакома с Плутархом не быля… дя!...дя!... и пиво с ним не пила... и нечего тут язвить и ехидничать, пся крёв!... тоже мне нашелся умник с дыркой на макитре... а читать люблю... и не только газеты в сортире да надписи на заборах и бутылках... да… научили люды добри… а сначала ксендз один… в благодарность, за руку вправленную, выучил… а… латынь, польский… потом у иезуита одного училась почти два года, пока его не зарубили папские крестоносцы… это еще в гуситские войны было… а потом сама… все сама… а ты, небось, думал, что к неграмотной дуре-цыганке попал?.. да я, мальчишечка почти двадцать европейских и прочих языков знаю!.. а на семи могу даже и писать… и думать… да за столько лет скитаний по миру и не тому научишься... эх... да… только уже некому писать, скоро и думать будет тоже некому... да и разговорной практики нет... да-а… что?!!... зачем мне нужно?!.. ну ты Грустный даешь!... ну…ну…да чтоб не стать обезьяною... ну… mon cher… не огорчай старуху такими вопросами... или смеешься опять надо мной?.. с таким лицом и такие вопросы... точно смеешься... а ты знаешь, что подсознательно каждый знает, как минимум с десяток языков... не веришь, опять!.. а знаешь, ге-ге-ге!.. щас скажу... не перебивай, ге-ге-ге!.. щас…ге-ге-ге-ге-ге!.. как ты меня, когда еще тут бредил, ласкательно называл?... о-ой, пся крёв!... и красавицей, и кумиром... сокровищем своим... прощался со мной… навсегда... я аж прослезилась, дура старая… так ты ж по-итальянски все это бормотал!.. потом вообще на французский перешел… девки мои умирали со смеху… «mio bel tesoro!...amourette!»… ага! что заалел!.. а мне приятно было, мне давно уже так никто.... а... проехали!... а ведь ты ж итальянского не знаешь?... ну то-то!... ей-богу!.. ты вон у Малинки спроси, девка к тебе неровно дышит – врать не будет!.. да ладно, чего взвился, ей муж нужен, как раз такой как ты…нормальный... она все у меня книжки таскает, читать тоже любит… и к языкам способна, учу ее… я б тебя бы и оставила у нас, хоть ты и гаджё… приворожила – куда б ты делся от нее, ге-ге-ге!.. ну, это раньше за гаджё замуж ни-ни, а сейчас не так, попроще… да и Малинка жена тебе б была добрая, она справная, умелая, богато б жили, м-да… да только судьба у тебя иная... другая тебя уже ждет... друга-ая… дорога дальняя, ге-ге-ге!... не-не-не-не-не… не скажу и не проси... не проси!.. не лезь, холера... иди к чертям, малахольный, дурбэцало!..
... пан Толстой и Достоевский... эти отдельно от всех... ну... еще Золя, Гоголя… Бальзака люблю, пана Флобера, Цвейга... из последних пана Ремарка… Горького, Булгакова... Сартр очень нравится, «Слова» его это вообще... и этого американца... фамилию не выговоришь... «Фиеста» его charmant, только я английский хуже знаю, чем другие, поэтому читала в переводе на французский... Камю не люблю, а вот пана Маркеса вообще терпеть не могу... ну это у меня личное... да читала!.. он такие гадости пишет о нас, порча мадонна... поймала бы... ручонки-то поотбивала гению нобелевскому… и не только ручонки... ну зачем же врать-то так безбожно о цыганках…так там еще переводчики все сглаживают... а ты бы почитал в оригинале... я ж говорю, что знаю… и читать могу на испанском, итальянском… немецком... да долго перечислять... да... новое я уже и не читаю, поздно мне уже – осталось только перечитывать... у меня вон тут даже отдельный мешок с книгами, тяжеленный… наши ругаются, когда таскать его приходится, хочешь - могу дать чего почитать, но там на русском только кажется «Братья Карамазовы» да Толстой… и Гиляровский... а ты думал там «Курочка ряба» с букварем?… ты думаешь что?.. я… да я… когда уже во Франции жила… лекции в Сорбонне посещала регулярно, а не только с бубном скакала по сцене… да и в Базеле, в Берлине по библиотекам шарилась... в Московском Университете, в Америке потом, в Аргентине, Мексике …тоже... да я и танцевала тоже, и пела… а знаешь, как танцевала?!!... до обмороков, так заводилась, что и остановить не могли, водой отливали потом… а в зале что творилось!... люди на спинки кресел заскакивали, с балконов прыгали, на сцену лезли... цветов столько.... да мне сама Айседора Дункан завидывала… после выступления в Берлине даже подходила в гримерку «посмотреть» меня… и только Сережа корзину цветов мне подарил… ну как бы от них двоих… а она тогда там с Есениным кочевала, да это уже перед их разрывом, Есенин тогда пьяный был в хлам… ну что ты?... да ты не таращись, было, было... все было... я не вру, мне врать уже нельзя... чувствую, скоро к главному вайде в табор идти!.. а там всех встречу... скоро!.. еще лет тридцать – сорок и все… до Бога!.. ото вайда всем вайдам!.. старшина всех булибаши да баронов... да и то... если еще примет меня, вечную грешницу великую… а то посмотрит-посмотрит, возьмет и скажет: «Attendez, Томарра… а вот некуда тебя брать, не годишься ты, дурбэцало – ни в Ад, ни в Рай... а иди-ка ты Томарра... откуда пришла!» - ото фокус-покус будет, ге-ге-ге!
...да, да вот так!... мы единственная нация, которая сохранила себя свободной при любом строе и режиме… а вот вы… а у вас…. а вы живете все сложно, запутанно, вон на себя посмотри, кряхтишь гаджё, кривишься... а все почему? За деревьями леса не видишь! Свободы у вас нет... вот здесь нет, где клеймо... в сердце... и не будет, тут и Моисей никакой не поможет.. некуда «отпускать народ ваш»… только «опускать» и осталось, что, кстати, и проделывают с вами ваши фараоны постоянно, да и вести вас дураков некуда... да и нету у вас уже своих Моисеев, вы их еще в утробе материнской убиваете, да в лагерях гноите... да знаю!.. знаю, что говорю!.. ты вон пана Солженицына читал?.. э-эх ты, дурбэцало, пся крёв!.. крепко же тебя по голове-то приложили… да не предатель он, а пророк ваш, да только нет его «в вашем селе»… вечно чужими мозгами живете, очередных рюриков ждете, выглядываете за горизонт, а что у ног лежит, и не видите вовсе… да ваши поэты да писатели только об этом-то и пишут… «...но не всегда мила свобода, тому, кто к неге приучен»... «страна рабов, страна господ!»... вот то-то же!.. а что мы, мы... мы цыгане!.. мы свободу любим, чтоб там о нас не писали… свобода она вся жизнь наша, а у вас... а вы... а вам... а... а у вас в городах все стиснуто, зажато, залито бетоном... асфальтом, и все ваше небо в проводах и антеннах... а ваши души... ваши сердца… как ваше небо, скукоженные за решетками запретов и своих противоречивых законов... ваши мнительные мыслишки… вон Саша писал обо всех вас:
«Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят.
И просят денег да цепей!».
…цепей вы просите, бараны, пся крёв, идолы вам нужны!...и вообще у вас… вот… ну... вот… будешь ругаться, обзываться… Грустный, обижусь... уйду… куда?.. да хоть… вон в видеосалон схожу, там какую-то очередную «Живую мертвечину» крутят… хоть крови не люблю, а пойду, отдохну от тебя болтливого такого… а ты не перебивай старших, пся крёв, сам дурак!
… да, верно, у нас тоже много законов, но они не душат нас, они просты, они логичны и спасали нас веками от беспрерывной смерти... их соблюдают и сейчас... и почти никогда не нарушают, а если и поспорит кто с кем... то сэндо быстро рассудит всех
по-справедливости... что?.. ну это вроде верховного суда… ведь простому человеку что надо от Бога?.. немного покоя и немного справедливости… это богоборцам да сверхчеловекам всяким все подавай… уффф... ну тебя…вот заносит иногда дуру старую, пся крёв, точно Ницше какого-нибудь... прости Господи, матка бжска... Ницше?.. ну… этого знаю… да знаю-знаю, ну чо застыл?!... да!.. и читала его бред и пыталась вникнуть… ой да ну его...у этого усатого красавца вся его филозофия из его болячек венерических вытекает... ну, что ты хочешь от мурловатого ubermenschного наполеонишки из династии святош... да знаю я …да, да, да!… видела я его, слушала даже его лекции в Базеле… читала его "труды" ге-ге-ге... ну да, в подлиннике разумеется... ну... это… «Also sprach Zarathustra»... и другие... эту, как его… кажется «Jenseits von… Gut…», «С той стороны… добра» - уже не помню, но помню, сколько шуму было!.. да, шибко нравоучительно все у него, «мораль господ», «мораль рабов»... а в действительности же… дуля всем… примитивная попытка объяснить звериную человеческую сущность... в человеческих же джунглях... какие-то кривляния… анекдоты или бесконечные проповеди… или злобства… по поводу его же друзей, поклонников... писано явно нездоровым человеком... ну недолеченный lues ignorata, как раз на мозги-то больше всего и действует... ай, да ну его к чертям... завистливое занудство и заумь для сытых бездельников вся эта филозофия… тем более, что можно еще после древних сказать нового… опять же, он же немец, тевтон, «классик» матка бжска... не люблю... больше шухеру было только вокруг пана Фрейда… нет... нет его не видела... и не читала, врать не буду... ну в общих чертах, как и все… да все эти умники… ученые ваши только пытаются догадаться о том, что еще моя бабка давно знала, поэтому меня и психоанализ никогда не интересовал, да ваш Фрейд еще под стол пешком ходил, когда я уже... ну…ну… ну, что такое?… чего обалдевший такой, эй, эй!.. Гру-устны-ый, челюсть-то подбери с пола, а то вон паны полициянты об нее уже спотыкаются…да брось ты… ну чего ты плюешься?.. ну не веришь – не верь, а чо ругаться-то… не психуй, нельзя тебе еще... ну и не надо… тоже мне, пся крёв ца-ца кака… ладно успокойся… ну... поспи... поспи... Фома неверующий…
…да... он тоже Христа доводил, скептик, матка бжска ченстоховська... нет, я его не знала, спи… я еще тогда не... ну как тебе не совестно!.. и не смешно вовсе... вот, будешь ржать – обижусь, mon cher... и... и замолчу вообще... спи лучше!..
...да и в Чехии, в Венгрии… во Франции… в Польше долго мы жили, там правда полиция нас сильно обижала тюрьмами (опять же – все по закону!.. им там премии давали за каждого цыгана пойманного)… но за взятку выпускала, чиновник везде чиновник, но в Польше за взятку вообще можно все, поляки, пся крёв, самые жадные из всех, продажней только русские... да... ну чего опять взвился, «за державу абыдна, да?!»… и не спорь!... со старшими... я на своей шкуре это не раз испытала и знаю, что говорю!.. и вообще я чиновников, правителей имела в виду... знаешь, сколько я в России прожила?.. нет, синти это в Германии… тут мы так и называемся просто русска рома… хотя и на Руси есть и сибирские рома, плащуны, влахи, урсары – это те кто медведей водят… а вообще цыган в Европе много разных всяких… и сэрвы, тинкеры, кэлдэрары… ловари, испанские калес … карачи, боша… люли, да всех и не упомнишь… вот в той же Венгрии когда кочевали, там нас дразнили «pharao-nerek» - фараоново племя… и дался им тот Египет, мы там и не бывали почти никогда… там другие совсем рома, я же помню, как Джура, мой пра-прадед рассказывал… как он еще мальчишкой из Индии шел огромным караваном в тогдашнюю Персию… жили они там долго… потом дальше в Византию... а я не знаю зачем, то ли тамошний царь подарил другому царю моих предков, толи сами, но говорил, что переселялось много народу... с семьями со всеми бебехами… а и кузнецы, заклинатели змей, певцов было много, музыкантов, гадателей… гадателей в Византии очень уважали… да-а… и жили там долго... а я не помню, лет триста или четыреста, потом османы пришли, тоже ничего жилось при них… может я тогда и родилась… наверное… кажется… не помню уже… но мои из-за чего-то дальше на запад до мадьяр подались, кузнецы там наши очень ценились, ковали оружие, панцири, сабли… пушечные ядра… османы даже от всяких налогов наших освобождали... я совсем тогда майкэ была… но помню, как булибаши наш, дед мой, Джафар радовался слухам, что вроде бы папа римский издал буллу, обязывающую всех правителей городов католических нам помогать и поддерживать по всякому… а это мы якобы за временное отступничество от христианской веры, «наказаны» семилетним хождением по Европе... вот наши и двинулись дальше на запад… ну в Европе тогда очень паломников уважали, в те века все население только тем и занималось, что резало друг дружку – а потом на богомолье ходило… вот и наши таборы очень поначалу привечали и народ и власти… так ведь и помогали и поддерживали, действительно... императоры, короли… грамоты о привилегиях давали, зерно и другие всякие припасы… так лет сто такая халява была… ну да, может и избаловались наши, да и наверняка местных эти привилегии начали злить… вот потом уже и началось кровавое черт знает что, пся крёв...
... ну как?.. скажи вкусно?.. вон как все трескают, загляденье!.. это я повара ресторанного «уговорила» паприкаш и сарми сделать, да и рецепт дала и сама следила, как он готовил… меня бабка моя еще в Венгрии научила эти голубцы крутить… да…в Венгрии… эх Венгрия!… там у меня были и первая радость... и первое горе… я там впервые монисто и платок с межедией надела, вплела в волосы плетеря… а скоко монет золотых… ох и красавица я была, это сейчас корова жирная, а тогда - что ты!.. знаешь, столько сватались ко мне, что сулили, как убивались за мной, скоко дрались... резали друг друга без памяти, один скрипач даже повесился, как прогнала его… раз пять украсть пытались, еле отбилась финкой своей, поранила сильно многих «ухажеров» моих… бешенная была, но все равно пошла за муж по любви, сама выбрала… хотя замужним у нас труднее, много запретов… да, верно... тут хуже, чем у ваших женщин… но полюбила… первый муж красавец был, о-о как я его любила!.. огромный, тоже бешенный, дрались мы часто, как кошка с медведем, но и любились еще чаще… ничего и никого не боялся, все мог, все… мой Санко!.. на гитаре... мандолине, на скрыпке, как Бог играл, даже мастеров знал – Паганини, Баха, Берио... скрыпка у него и шептала, и кричала, и пела и плакала... люди слушали – дышать забывали… грамоту знал, много виршей на память… а как пел! пел так, что птицы в небе застывали от восторга… ай, да что там, он знаешь, сколько Баратынского… Батюшкова, Жуковского… Пушкина… сколько наизусть… почти всего Онегина знал, романсы пушкинские пел… что глаза вытаращил?.. а знаешь, mon cher!... ге-ге-ге, чего скажу? токо чур не драться!.. да ведь и Пушкин тоже (!!!) его знал, моего Санко… Да!… серьезно!.. а Саша часто к нам в табор приезжал, и сам, и с друзьями, с гусарами, гвардейцами… нет... ну конечно не сюда... не на ваш драгоценный вокзал... а это когда мы еще под Петербургом стояли… какой?.. а маленький такой, некрасивый, наши его даже обезьяной да лешим прозвали вначале… волосы длинные все в пружинках и сам как пружинка, но плечистый, сильный, мог за раз пару ящиков шампани на вытянутых руках поднять… а как расшалится после той же шампани или жженки, ото чудил... наших девчонок легко, как пушинки на руки поднимал и подбрасывал… кривлялся, чисто рыжий в цирке… или хохотал неожиданно как ненормальный и мы вместе с ним хохотали не зная чего, пьянел правда быстро, его тогда вообще было не остановить, только если не попросят вирши новые читать... любил он наши танцы… а когда пели… вообще замирал как маленький с открытым ртом… вот как ты сейчас, ге-ге-ге...а вот когда мой Санко ему на скрыпке играл и пел… о-о, у Саши было такое лицо, такие глаза…ой, мальчишечка, не поверишь… вот все бы ему отдала за такие глаза… любил он нас… и мы его… и жизни нашей свободной, кажется, завидовал, потому что уже потом, когда мы уже в Молдавии под Варзарештами у наших у лесных цыган табором стояли он… что?.. чего?... я не вру! я никогда не вру спроси у наших... Не вру!.. Да не кричу я совсем!!!.... и сам не ори на меня!.. сам такой... вот холера, пся крёв!.. ну что ты... ну перестань... аж побелел весь… ладно…ладно... от я дурбэцало старое… ну все…все… на, хлебни из «Надюшки», все, ну все, Господи, золотой мой… успокойся, сейчас кровь остановлю, зашепчу и все… глаза закрой и дыши ровно и через рот… ну его… того Пушкина с с его стихами, а то опять хто зна шо начнется…
…да… да… было, все было… не веришь – вообще замолчу… ага-а!... то-то… не верит он, пся крёв!.. ну да – и для Дениса пел мой Санко … и Виля дерганный бывал у нас в таборе, стеснялся... они еще подтрунивали над ним… и толстый такой... забыла... тоже из лицеистов и поэт, и этот…вечно сопящий Антоша… выдумщик смешной такой, то ли Дельфиг, то ли Древлиг, фамилия у него была сложная, но поэт тоже... Пьер был... Вяземский, да… приезжали вместе с Пушкиным, другие еще тоже… Жуковского?.. не помню... я танцевала с нашими перед ними… у нас же весело, свободно… и опять же хор, песни... и эта парочка... Петя с паном Соломирским наведывались и с какими-то гусарами... с угощениями и шампанью, мы еще ему бокал хрустальный с водкой и с подблюдной песней подносили по просьбе Саши… какой Петя?.. а Чаадаев… ну не c`est bon красавец, но впечатляющий, серьезный мужчина, все остальные мальчишки по сравнению с ним… один Саша становился похож, когда слушал как мы поем или сильно задумывался… да-а…ты бы видел Сашины глаза… а когда Санко его же вирши ему читал, а когда на скрыпке... или когда пел... о-о это было нечто, пся крёв!.. Санко любил петь симпатичным ему людям… петь как для себя….он говорил Пушкину: «Я Вам, Александр Сергеевич, спою и сыграю, как полагается…» и так пел, так… только ему... tete a tete… как будто кроме них никого на земле нет вовсе… и в эти моменты, что-то было в них схожее, что-то такое... что всё вокруг в тень отступало… и Солнце, и звезды, и костры… и наши, и гости, и только они… певец….поэт…les extremites se touchent – крайности сходятся... и эти тоже... даже имена у них схожи… что?.. нет.. нет... стихов не пишу… и не писала никогда… какие стихи-и… ох ты и вредный!... ох ты и вре-едный!!... и э-эх ты-и, пся крёв… и-и... и не стыдно?... да?
…да убили… да вот так… убили страшно... причем в один год и даже в один месяц с Сашей... а... зимой это было, в Венгрии в тридцать седьмом… … ушел сам по кони, сам, все сам... и не вернулся, нам потом его через два дня… всего изуродованного... закостеневшего уже… подбросили… черный снег вместо головы... ой, Господи-и… сколько раз я ему это говорила, да как его бешенного остановишь… напророчила дура, пся крёв... бешенство же Санко моего и погубило, рассказывали, что отбился уже от мадьяр, один... все один, силища была ого-го, покалечил многих, ушел почти, да решил обругать напоследок, голова горячая… повернулся, а в коня молотом удачно попали, конь наземь, да придавил... вот его... уже беспомощного... вилами да кольями забили... близко боялись подходить, издалека тыкали, кидали, рубили… кололи… и то долго убить не могли, ждали пока кровью истечет да замерзнет…а он до самой смерти ругал их… а потом эти шакалы трусливые потешились вволюшку над мертвым.... львом…да …подлый народец, злобный и подлый… не люблю… ненавижу мадьяр... как я за ним убивалась, Боже мой!.. как выла... чуть не умерла, год потом молчала... ни с кем говорить не могла... а тут еще услышала, что Пушкин... что Сашеньку, что дуэль эта... в общем, долго в себя приходила, столько слез пролила... слишком много грустного помню, mon cher … слишком долго живу на свете, зажилась уже... столько всего перевидала... да-а...
...а село... то мадьярское... то село проклятое... я в ту же зиму подпалила… сама.. да все сама, тоже... сама.... из наших никто не знал, мы уже обратно тогда шли на Польшу... я под вечер коня нашего лучшего взяла, Алкач его звали, такой же бешенный... и назад... я там все в схованке... и сено и керосин ворованный припасла и смолу... метель была сильная, ночь, мороз, ветер, чуть не заблукала... но потом нашла, нашла таки, у них там церковь была недостроена, вот на нее и вынес меня Алкач... еле огонь запалила кресалом, так задувало... носилась потом по селу, как валькирия, как ведьма с волосами распущенными да с факелами от дома к дому!.. ничего не слышала, только рев огня... ветра... и жгла, жгла, жгла!.. гонялись за мной мадьяры толпой одуревшей... да ничего не могли поделать с Алкачем, он и своим не давался, а чужим... ветер раздул все быстро... все пылало все, все у этих шакалов, пся крёв, недолго же они радовались гибели мужа моего!.. хо!.. и церковь их дурацкая, амбары, скот, все горело... все-е-е!!! все село!!!.... и вой, и стон... и сколько мы назад скакали – стонало и металось за спиной страшное зарево... а я как мертвая была, ничего не слышала не чувствовала... утром, уже в таборе когда с коня сняли, удивлялись, как цела осталась, вся черная… попаленная да обмороженная, без бровей... доха на мне еще тлела... порезана в клочья была... Алкач тоже порезанный, в ожогах, еле потом выходила дружка моего... и ушли мы сразу через кордон... но без Санко, без золотого моего... о-о-ой... Санко, мой Санко... сокол мой сумасшедший, лада моя... жизнь моя…до сих пор люблю его, забыть не могу... сколько потом мужей у меня было... такого не было... такого бешеного и любимого... вишь ты.... до сих пор плачу... не могу… не хочу… и... и черт дернул нашего булибаши в ту зиму кочевать на юга, в мадьярщину эту проклятую… может и Санко мой жив бы был… а может... и Саша тоже… царствие им небесное… ты уж не серчай на старуху, я бубоню, бубоню, а что бубоню... и сама уже не всегда понимаю... глупая стала…
…ты же знаешь, все в мире связано, невидимо, ниточками, паутинками... за одну потянешь – где-то колокольчик зазвенит в гриве у свадебной лошади, другую рванешь – где-то колокол... погребальный загудит... все завязано друг с другом… все цепляется одно за другое, как крючком вязальным… не было б тогда Венгрии… гори найсправди вона огнем… не погиб бы Санко.. не ушли бы мы обратно аж на Россию… не встретила б я там потом своего Рому Рязанского, не познакомились бы мы с Николаем Димитриевичем, танцором из «Яра» а потом и с его братом Алешей… и с Настей Поляковой, не попали бы с ними в Париж, не танцевала бы я у пана Варониса на Монмартре и у других … много чего бы не было… ну было бы другое что, может лучше… может хуже.. но другое, понимаешь, Грустный... этой вот бы жизни не было… а в России... да там… там уже были свои козлы отпущения, там больше евреев гоняли… так что в России всегда спокойнее было нашим… под Москвой да Питером много даже оседлых было, по ресторациям хоры пели цыганские, в том же «Яре», «Стрельне» с огромным зимним садом – красота!.. в «Эльдорадо»... я например, работала с нашими в «Саратове» у пана Савостьянова, там вообще еще при старике Дубровине начинала со своим хором знаменитая Анна Захаровна, знала я ее, она потом тоже в «Яре» блистала… да цыгане бывали покруче любого оркестриона… как же русскому ресторану, трактиру, да без цыганского хора, цыгане это уже уровень, шик, это ж для души, пся крёв!.. антрепренеры, директора театров гастроли нам устраивали, самые именитые артисты и знаменитости с нами дружбы водили, поклонники богатые приезжали специально, чтоб послушать... цыгане в моде были... да и ценили на Руси всегда и сильную песню и танец, такие чтоб за душу взяло... чтоб пробрало до печенок и слезу пустило… так что там было нам тут чудесно, кто хотел жил оседло, а кто хотел, кочевали уже по России, Малороссии, Молдавии, Крыму... там просторы, раздолье… не то, что в Европе скукоженой да озлобленной… была бы добрая лошадь да крепкая кибитка... хотя и русские народ темный… темный, но добрый, доверчивый, как дети, одно слово – гаджё... правда, нас и тут не особо любили, за покражу могли и табор разнести вдрызг, но хотя бы в кипятке живьем не варили и уши не резали, давали на хлеб заработать...
...ну, зачем такое говоришь... думаешь у нас сплошь бандиты… воры да обманщики… да? наркотой, дурью торгуем, золотишком спекулируем? – да у нас знаешь... а знаешь сколько... знаменитых и настоящих людей среди цыган... и артисты, боксеры известные, священники, писатели, сколько танцоров, певцов, музыкантов знаменитых, джазменов... каких?.. да хоть братья Рейнхардты... слыхал?.. то-то... не… нет, они все не из моего табора… ай, sacre shien, издеваешься над пожилой женщиной, над самой дойкэ Томаррой смеешься!.. ну да... да... твоя правда, есть грех такой... есть... только у нас как кто этим занимается, семья или барон какой…. объединит несколько семей в амал или вортэчию, то другие не суются… да и грех это действительно, наркота особенно… я Васылю сказала, только почую, кто из наших задумает занимается дурью, раньше конкурентов и поставщиков его найду и прирежу, вот те крест!.. да разные всякие… ну есть семьи кто только по лошадному делу, те при конезаводах больше... есть торгуют чем попало, перепродают, гонят мед из сахара, косметику варят, водку, коньяки марочные делают, мухлюют, конечно, выживают... как могут… но все обожают менять, менять что угодно, на что угодно… мена это чисто наше, цыганское…есть семьи одни артисты, музыканты, танцуют... или с медведями на ярмарках народ забавляют, цирковых много... ну мои тоже могут и любят, и попеть и поплясать, а кто ж не любит?!.. вон даже наши майкэ Гришунька с Рябинкой… ты ж сам слышал, как поют чертенята дуэтом, какие голоса, ангелы немеют, люди слушают – плачут, кошельки им кидают (кстати, больше Мариулки приносят, да!.. но темные-е... – как их ноги!) ... а только вот наш табор, понимаешь, ну как тебе понятней объяснить… мы из кэлдэраров, это из гомоновского табора, мужчины наши всегда по механизмам всяким, по металлу, лудильщики… а ты вот пойди попробуй купи в сельпо хоть лопату, хоть косу, таз, хоть что другое – ничего ж нету, все на танки да на космос уходит... а как крестьянину без косы или тяпки в хозяйстве… а наши все это делают и продают по деревням… мои по кузнечным делам доки, работа у них сезонная, да... но таких мастеров, как мои поискать еще, Васыль или Артур вон… хоть «Волгу» или «Кировец» с закрытыми глазами разберет и соберет, наши на вес золота в любом колхозе, особенно в России... как чего?.. а того!.. там уже и людей-то в селах не осталось, поспивались все... что? в школе не проходили это да?...не... на Украине так не пьют, а в Молдавии пьют, да не так... а в деревнях русских молодежи почти нет... одни идиоты деревенские, да одинокие Паши Ангелины на пенсии советский геморрой заработанный греют на печи... да бывшие стахановцы там же добивают печень и мозги самогонкой на курином помете... в грязи да нищете... а колхозам-то план никто не отменял, вот председатель и встречает таких как мы чуть ли не хлебом-солью!.. да нам покруче платят, чем даже строителям-армянам или западенцам-сезонникам, что ты...
...а что барон… барон он как и вайда… авторитетом живет, чаще оседлый, помогает таким таборам как наш с властью договорится, законы блюдет, традиции цыганские…. да и не «барон» это вовсе, это гаджё перепутали все… на самом деле «баро» - старший по цыгански, понял?.. гаджё все переделывают под себя, не слыша, не понимая, пся крев… а мы?... мы что... мы основные кормильцы, мужчина в семье главный, он может и месяцами не работать (что они поганцы и делают), а от умения да хватки женской все богатство, весь основной доход в семье... и в «малой» и в «большой»... а мы работаем, торгуем, гадаем, ворожим... а не хочешь, не подходи... я вот и лечить могу почти все хворобы… и не только аптекой своей, когда руками, когда яйцом надо выкатывать да чистить, а когда и на животное какое перевести, кошку там или собаку…да, и рак тоже… если не при смерти уже… ну, конечно, животинки помирают, а что делать, mon cher… жалко, а людей жальче, хоть и гаджё… да и не умею я иначе… меня так моя бабка еще, как у мадьяр да чехов кочевали, учила… и лечить, и по травам всяким, сколько мы с ней в горах трансильванских лазили, собирали каждое лето… да не просто косили, а собирали каждую травинку в определенный день, даже в нужное время суток и чтоб Луна стояла в нужном месте, да!.. и гадать по картам, по руке… учила «видеть» человека, защиту ставить… да и привораживать… и голову морочить учила и глаза отводить…много чего… ну да… ведьма и есть, а ты думал, Грустный, Иванушки-Дурачки в сказках только к добрым волшебницам попадают?... не-е-е... к нам тоже, ге-ге-ге!..
…ну не только… вот и торгуем чуток всякой мелочишкой… ну ладно… ну бывает, кто и стянет, что плохо лежит, но редко, вот те крест, редко… так «…на то и щука, чтоб карась не дремал»... а сколько дураков на свете... несть им числа и на наш век всегда хватит… по секрету скажу, у нас только я гадать умею правильно и верно... нашим молодым девчонкам гадать еще рано, дуррынды еще… вон только Малинка с Мариулой уже работают вовсю… та же Мариулка гадает даже лучше меня - за раз от рубля до четвертака (1990 год!) принести может, скажи?!.. да... неплохие деньги, да и работа же творческая ге-ге-ге!.. не… на тебя?.. да гадала уже, гадала… не-не-не… не скажу ничего… ну не обижайся, понимаешь, будущее такая э-эх-хе… категория… ну чего опять таращишься?.. кто знает будущее – лишен надежды!.. Понял?.. надежда главный perpetum mobile человека... потом уже все остальное... притчу слыхал, как Бог послал архангела Гавриила в виде простого батрака на землю, узнать, чем жив человек... вот первой и была она самая... надежда, да... ею люди и живы, потому тебе и не скажу ничего... и не проси… и Малинке руки свои не суй, она тоже гадать не станет… я ж говорю: наши дурынды только деньги зарабатывают, лохов да лошиц обирают… ага… ну да, да... вот именно – сигарета, волосок, поплевать на него, сжечь и т. д., но по-настоящему не гадает никто, это редкость, как и настоящее пение… это человек должен понравиться, лечь на сердце, да и то... не все скажешь… иногда нужно и помолчать... вот я и.... ну ты, Грустный, нос-то не дери, не зазнавайся… ото ж… ишь засветился весь… да ты б себя помирающего видел тогда на ступенях, трясущегося, обледенелого… в кровище... от тебя же бичи вокзальные шарахались… полициянты трогать брезговали… и как я тебя углядела не пойму до сих пор… понравился он мне... ге-ге-ге… ей право дурбэцало, пся крёв, ей право!…
,,,далі буде...
Как все болело!
Каждая жилочка, каждая мышца, косточка… любое движение вызывало невольный стон и скрежет зубовный…
Томарра говорила потом, что это из-за озноба…
Лежал долго…
Дикая боль и слабость не давали двигаться, головы поднять не мог, да и моя спасительница не позволяла.
Позже ругалась на меня, что жить не хотел, что чуть не умер, не помогал им, не боролся… что еле выходили они меня…
Говорила, что пришлось пойти на крайние меры – антибиотики колола (все-таки!)… плюс абсолютная лечебная экзотика… или, как я сам потом это назвал: «эротическая антинекрофилия»…
Хотя… какая тут эротика.
Она обложила меня голого, действительно уже «уплывавшего», чуть ли не остывающего… своими обнаженными девчонками и те часами(!) под какой-то шкурой грели меня, вернее, как рассказала потом по секрету Малинка - «высасывали усю заразу-горесть».
В чем именно заключалось особо интригующее «высасывание», - я у них постеснялся спросить, но мое воображаемое мужское самолюбие не пострадало, так как я просто ничего не помнил.
Но ведь высосали!
Я выжил…
И даже начал потихоньку выздоравливать и физически и духовно.
Стало как-то легче дышать.
И душе тоже…
Томарра, пользуясь моей слабостью, поила меня периодически насильно какой-то горькой дрянью, отваром на травах и еще каких-то экзотических кизяках и прочих жутких ведьминских составляющих… с непередаваемым запахом (и, пардон, такой же отрыжкой)
Наливалось все это в древнюю эмалированную кружку с двуглавым царским орлом и с облупленной позолотой, которую она почему-то называла «подружкой Надюшкой» и носила всегда при себе, пряча ее в недрах своих бесконечных юбок.
После месяцев беспрерывного крика, я теперь откровенно наслаждаясь тишиной и покоем… слабо отбиваясь от ухаживающих цыганок, хлебал из облупленной «подружки» вонючую томаррину дрянь, кряхтел… и очень стеснялся.
Я прожил у них долго, наверное, недели три… или больше, даже не помню точно, и почти все это время провел, валяясь на огромных перинах, укутанный в какие-то шкуры, заботливо опекаемый Маррой, Мариулой и Малинкой.
Учитывая схожесть «сравнительно честных способов отъема денег» у населения, я их называл МММ – по названию гремевшей тогда на всю страну мавродиевской фирмы.
Ухаживали девчонки за мной, как профессиональные сиделки, быстро, без брезгливости и кривляния… всегда тараторя как сороки и постоянно подмигивая и улыбаясь многочисленными золотыми фиксами.
Когда я совершенно завалялся, застеснялся и начал уже тихо звереть от голода и этого пойла, Марра начала пытать меня куриным бульоном… потом овсянкой… и только позже позволила встать и съесть три восхитительных горячих беляша или чебурека, которые притащил кто-то из многочисленных и босых ее внуков, а то и правнуков… я их умял, захлебывая деревянным вокзальным чаем, стараясь не особо задумываться, откуда эти детки их достали…и поверьте, это было божественно вкусно!
И до сих пор с большим пиететом отношусь к вокзальным беляшам…
Вокзальные менты меня не трогали.
Не замечали.
Как я позже узнал, они действительно называли меня между собой «Маугли»…
Через три-четыре дня, когда я смог окончательно соображать и ходить… ну уже не под себя, а ножками в туалет на первом этаже, тогда первый платный в городе… вот тогда у нас и начались долгие бесконечные беседы с Царицей Томаррой, как я ее про себя называл.
Вернее ее монологи.
Но Боже ж мой, что она только говорила!
И сколько!
Мне даже временами казалось, что и спасла она меня только для того, чтобы у нее был слушатель, которому некуда было деться.
Впрочем, как и ей!
Впрочем, как и Вам, хе-хе…
Одиночество - бич божий для стариков и недалекое печальное будущее для молодых, дичающих в своих приросших к мозгам наушниках и прочих электронных игрушках, уже сейчас не умеющих говорить, не умеющих р а з г о в а р и в а т ь, не умеющих слушать!
Умение слушать сейчас, как и порядочность… сродни гениальности!..
Томарре, как самой старой в таборе остальными цыганами включая вайду, оказывались поистине царские знаки уважения и внимания, ей кланялся при встрече сам начальник вокзала, приподнимал шляпу директор ресторана и другие... «уважаемые» на вокзале люди, козыряли и честнели лицами менты, но… поговорить старухе было не с кем.
Одиночество страшная штука…
Она была не просто стара.
Она была супер стара.
Мегостара!
И только ее прекрасные глаза наводили на мысль о том, что тут что-то не так с возрастом и самой царицей Томаррой…
Серебряный Васыль, был ее младшим… то ли сыном, то ли даже внуком, не помню… причем еще пять или шесть таких же вожаков-булибаши, ее сыновей и внуков по ее словам тогда водили свои таборы по всей Европе, а сколько всего у нее было наследников, а тем более наследниц, она и сама уже не помнила.
У нее были целы все зубы, ровные и сахарные как у негра, хотя она обожала золото, крепкий сладкий чай и периодически покуривала небольшую трубку, набивая ее крупно-резанным мощнейшим самосадом из настоящего шелкового кисета с вышитой золотой нитью каллиграфической вязью « ВарзарЬшты. 1821 годъ», который она вместе с трубочкой, как и кружку, тоже прятала под юбки…
Когда однажды я бестактно спросил ее о возрасте, она, бешено полосонув меня своими фантастическими глазами, гоготнула на весь вокзал и сказала, что сейчас столько уже не живут.
Как потом выяснилось, она не шутила.
Несмотря на такое экзотическое окружение, я все еще был слишком оглушен и погружен в свои семейные переживания и поначалу многое из ее гортанного бубонения просто пропускал из одного уха в другое.
Даже стихи(!) тогда какие-то полезли вдруг из меня, этакий декаданс и упадничество, типа «як помру, то поховайтэ…»... но потом… потом я только и делал, что слушал и запоминал, слушал и запоминал…
Ибо то, что Томарра выдавала, не лезло ни в какие ворота…
Но НЕ слушать ЭТО было нельзя!
Разложив свои мощные позолоченные телеса на огромных перинах и подперев щеку смуглой рукой, не спеша и обстоятельно попыхивая трубкой, Марра часами, похохатывая с легким акцентом и иностранными ругательствами, несла совершенную, дикую ахинею, отчего в мой вечно открытый рот набивались пыль, мусор, и залетали вокзальные зимние мухи…
Это было похоже на бесконечную тысяча и одну сказку сказок...
Даже иногда, глубокой ночью, просыпаясь от мощных звуков, издаваемых вокзалом и всем спящим табором, я сквозь сон слышал ее задумчивое бормотанье…
И было непонятно, где заканчивается ее буйная бешеная фантазия и начинается спокойная житейская мудрость и горький опыт…
А может быть все, что она говорила, на самом деле… на самом деле....
Все может быть…
«Есть много, друг Горацио, на свете...»… что и не снилось пионэру Пете…
………………...................................ты что, Грустный!.. юбка!... юбка – это ого-го! юбка у замужней цыганки страшная вещь!.. ты гаджё, тебе не страшно, а мои ромале боятся оскверниться, вишь ты… люди в небо, в космос летают, а эти дурбэцало перед юбкой трясутся, в старые приметы верят, пся крёв ге-ге-ге!.. ты же видишь, как я их тут держу в кулаке всех, строю, чтобы не распускались, не превращались в бичей, знаешь, как легко в пути-дороге опуститься, перестать следить за собой, завшиветь… вот и девок гоняю на реку или вон хоть в туалет... там хоть постираться можно и помыться, ребенка опять же подмыть, у нас этих майкэ семеро кто выжил, кого выходила… да, холодная, даже ледяная… и в реке… ну зима ж на улице, да... а что тут, пся крёв, поробышь... да и скоко той зимы, ге-ге-ге!.. зато, хоть подмытые ходят и не воняет от нас… как в других таборах аромат – кони дохнут, даже летом подойти нельзя, даже у оседлых… вон у местного барона ванна вся в коврах и золоте со статуями, и то от него тхнэ как от дохлого козла… а у нас кочевых и того попроще, ге-ге… а сейчас и баню тут нашла вон у вас тут недалеко в гостинице Южной душ, горячая вода и не дорого, рубль семнадцать, один раз в неделю можно… и нужно… женские, мужские дни – загляденье, я за своими слежу, без этого, без мытья смерть… это я еще раньше докторов и всяких ученых поняла, что если чистый, значит здоровый... да!.. да, вот такая я умная!.. а это еще, когда по чумной и немытой Европе кочевали мы, ох и грязища, ох и вонь же там везде стояла… так целые города вымирали от грязи этой, что господа, что простые… никого грязь не жалела... а еще церковники им мыться запрещали… вот и мерли как мухи… да было времечко вообще все запрещали, знаешь, как людей держали в кулаке… не зря их главного папой называли… сколько людей пожгли да побили папы эти и попы ихние, но ты знаешь, наших не трогали, да и что с нас возьмешь… да и не нехристи мы какие… чего таращишься, мы еще с Византии крещенные… а всяких ересей и Кальвинов с Лютерами цыгане всегда сторонились, тем более что те и за людей нас не считали… да и так хватало гражданских законов конкретно супротив нас, вот нас церковники и не трогали, несмотря на все наши гадания и колдовство, ге-ге-ге…а!.. к нам еще лечиться, бегали тайком… те же иезуиты… да…а я сколько себя помню людей лечила не только талисманами, амулетами… и силой своей и травками, снадобьями, корешками... да и аптеку собирала всю жизнь… она у меня загляденье, у меня там сейчас все есть, даже одноразовые шприцы и хирургический инструмент… хоть операцию делай… вот и тебя, Грустный тоже ею выхаживала… да и не только тебя… много у меня крестничков по земле ходит… только одна дурочка в Ростове на руках померла, пся крёв, но там тяжелый случай был, там така неразделенная любовь была, что даже я ничего поделать не могла... ну не хотел человек жить и все тут... а так вообще я могу... ну не все... но почти все, да вот... да! и я лучше врачей все знаю… и не хвастаюсь... хош вот... клизму поставлю и не заметишь, ге-ге-ге!...
… да я уж и не помню когда я родилась, так давно это было, а может и не родилась вовсе, а просто - бац! и готова Томарра!.. ге-ге-ге... вот знаю только точно, что бабку мою украли в Валахии, когда наши шли в Европу из Турции, тяжело тогда всем было, много женщин да майкэ умерло дорогой, нужно было как-то выживать, вот и воровали детей, а как цыгану без этого, мы ж для вас всех как звери… нас вообще на западе одно время за людоедов, вампиров держали, да-а... во Франции, в Фландрии, в Прусских княжествах да герцогствах… в других странах... вот наукрадаем ребенков-то нажарим и едим, е-еди-им, чав-чав-чав… а ты как думал, Грустный, золотой мой, зачем я тебя забрала-то со ступенек, вот еще немного откормим и в котел… ге-ге-ге… да ладно шучу, шучу... да только нам не до шуток было… да хотя тогда, в те века, чумные да вечно голодные, крестьяне только спасибо сказать могли, если девчонок воровали, когда в семье душ 13-15 детей, девчонка - так…лишний рот, а потом вырастет – подавай прыданэ, да и вообще… девка работник – не мужик… вот за пацана могли и на вилы поднять, порча мадонна… как за коня, а куда цыгану без коней…
…а тут еще гонять нас стали, как зверей… по всей Европе, что в Чехии, Испании… Испания вообще первая начала… в Трансильвании, Брабанте, Франции… Польше… а в германских странах в Моравии, Богемии там вообще такое творили… в Швеции просто вешали, а вот тевтоны... о-о!.. те всегда отличались особой любовью к казням «с усердием»… я помню(!)… помню, как в четырнадцатом году в Майнце пороли наших мужчин на площади, а только потом вешали… а нас же, женщин, детей просто пороли и клеймили, как скот, уши резали… а совсем-совсем маленьких – за ножки да об столб… я все-е помню…и как радостно выли и гоготали боши на площадях... где только перед этим эти же колбасники нам серебро кидали да хвори свои лечить бегали... помню... и вопли, и скрип веревок на перекладинах… и запах паленой человечины и... и боль от ожога на груди, залитой уксусом и слезами… я много чего ненавижу на земле, но германцы, пся крёв – это особенное нечто, да еще мадьяры, да... что смотришь… ой, да ладно, знаю все, что скажешь… на вот, посмотри лучше сюда, пан Грустный, смотри, mon cher, да не жмурься, не будь ханжой – знаешь, сколько народу ею выкормлено… видишь шрамы в виде колеса, а вот тебе на плече буква «М»…то-то!.. дурбэцало… что ж я сама себя клеймила что ли?!!.. и то свезло, что хоть уши целы…
…а что в Англии?.. ох… и в Англии тоже убивали всех наших мужчин, кто попадался…еще раньше лет на двести, там еще строже все было... а при пани Елизавете совсем озверели, эта «девственница» такой указ выдала, пани курва кролёва, что своих даже вешать начали, кто нашим помогал или просто «…кто водит или будет водить дружбу или знакомство с египтянами», надо же помню еще… ну идиоты, саксы дремучие, пся крёв, при чем тут Египет, темнота, дикость… да-а-а…… да такой вот для нас был ихний c`est bon «золотой век» …я там правда никогда не была, но столько слыхала рассказов от тех, кто выжил… но молодая была, многое не понимала, не запомнила… забот и без Англии хватало… в Европе всегда не скучно было, а цыганам и подавно… люди чего боятся – то ненавидят!.. и что только не делали с нами эти люди, пся крёв…а все от скуки и того же страха, невежества, просто от злобы и за компанию… убивали сотнями, тысячами, клеймили, уши резали, травили …на охоту ходили на нас целыми селами, ватагами, с кольями, с дубьем, с трещетками и собаками, как на слонов в Африке… какой-нибудь пан крестоносец… барон или граф, этакий желудок в доспехах, холера, пся крёв... наловит целую толпу цыган, в основном, как всегда женщин да майкэ, кого на месте положит... кого пригонит, как скот себе в замок в подвалы, да на цепь... и развлекается со своими гостями месяцами... целые спектакли устраивает... и режет, и рубит, и коптит, и живьем варит, и жжет железом… и пытает всеми видами... и огнем и водой… а то свинец или смолу расплавленную заливает… во все что может... или ослами…обученными… насилует до-смерти... скажи – потеха!. А то по старинке... просто... травит зверями... собаками, медведями… и все это под романтические баллады менестрелей да бардов ихних… да аплодисменты вшивых немытых дам... точно, как первых христиан… как в Риме развлекались, слыхал, небось, про Нерона «рыжую бородушку»… да?.. что сказать о человечестве... c`est bon, Messieurs les Gumaniteres… C`est bon!..
...а что сказала?… сказала: «прекрасно, паны гуманисты...»... ге-ге-ге... эх ты темнота, французского не знаешь?... да!.. знаю... да и про пана Нерона знаю! Да! Да!!!.. вот представь себе!.. и Светония и Плутарха почитываю, и классиков многих.... нет, пан Грустный, вот знакома с Плутархом не быля… дя!...дя!... и пиво с ним не пила... и нечего тут язвить и ехидничать, пся крёв!... тоже мне нашелся умник с дыркой на макитре... а читать люблю... и не только газеты в сортире да надписи на заборах и бутылках... да… научили люды добри… а сначала ксендз один… в благодарность, за руку вправленную, выучил… а… латынь, польский… потом у иезуита одного училась почти два года, пока его не зарубили папские крестоносцы… это еще в гуситские войны было… а потом сама… все сама… а ты, небось, думал, что к неграмотной дуре-цыганке попал?.. да я, мальчишечка почти двадцать европейских и прочих языков знаю!.. а на семи могу даже и писать… и думать… да за столько лет скитаний по миру и не тому научишься... эх... да… только уже некому писать, скоро и думать будет тоже некому... да и разговорной практики нет... да-а… что?!!... зачем мне нужно?!.. ну ты Грустный даешь!... ну…ну…да чтоб не стать обезьяною... ну… mon cher… не огорчай старуху такими вопросами... или смеешься опять надо мной?.. с таким лицом и такие вопросы... точно смеешься... а ты знаешь, что подсознательно каждый знает, как минимум с десяток языков... не веришь, опять!.. а знаешь, ге-ге-ге!.. щас скажу... не перебивай, ге-ге-ге!.. щас…ге-ге-ге-ге-ге!.. как ты меня, когда еще тут бредил, ласкательно называл?... о-ой, пся крёв!... и красавицей, и кумиром... сокровищем своим... прощался со мной… навсегда... я аж прослезилась, дура старая… так ты ж по-итальянски все это бормотал!.. потом вообще на французский перешел… девки мои умирали со смеху… «mio bel tesoro!...amourette!»… ага! что заалел!.. а мне приятно было, мне давно уже так никто.... а... проехали!... а ведь ты ж итальянского не знаешь?... ну то-то!... ей-богу!.. ты вон у Малинки спроси, девка к тебе неровно дышит – врать не будет!.. да ладно, чего взвился, ей муж нужен, как раз такой как ты…нормальный... она все у меня книжки таскает, читать тоже любит… и к языкам способна, учу ее… я б тебя бы и оставила у нас, хоть ты и гаджё… приворожила – куда б ты делся от нее, ге-ге-ге!.. ну, это раньше за гаджё замуж ни-ни, а сейчас не так, попроще… да и Малинка жена тебе б была добрая, она справная, умелая, богато б жили, м-да… да только судьба у тебя иная... другая тебя уже ждет... друга-ая… дорога дальняя, ге-ге-ге!... не-не-не-не-не… не скажу и не проси... не проси!.. не лезь, холера... иди к чертям, малахольный, дурбэцало!..
... пан Толстой и Достоевский... эти отдельно от всех... ну... еще Золя, Гоголя… Бальзака люблю, пана Флобера, Цвейга... из последних пана Ремарка… Горького, Булгакова... Сартр очень нравится, «Слова» его это вообще... и этого американца... фамилию не выговоришь... «Фиеста» его charmant, только я английский хуже знаю, чем другие, поэтому читала в переводе на французский... Камю не люблю, а вот пана Маркеса вообще терпеть не могу... ну это у меня личное... да читала!.. он такие гадости пишет о нас, порча мадонна... поймала бы... ручонки-то поотбивала гению нобелевскому… и не только ручонки... ну зачем же врать-то так безбожно о цыганках…так там еще переводчики все сглаживают... а ты бы почитал в оригинале... я ж говорю, что знаю… и читать могу на испанском, итальянском… немецком... да долго перечислять... да... новое я уже и не читаю, поздно мне уже – осталось только перечитывать... у меня вон тут даже отдельный мешок с книгами, тяжеленный… наши ругаются, когда таскать его приходится, хочешь - могу дать чего почитать, но там на русском только кажется «Братья Карамазовы» да Толстой… и Гиляровский... а ты думал там «Курочка ряба» с букварем?… ты думаешь что?.. я… да я… когда уже во Франции жила… лекции в Сорбонне посещала регулярно, а не только с бубном скакала по сцене… да и в Базеле, в Берлине по библиотекам шарилась... в Московском Университете, в Америке потом, в Аргентине, Мексике …тоже... да я и танцевала тоже, и пела… а знаешь, как танцевала?!!... до обмороков, так заводилась, что и остановить не могли, водой отливали потом… а в зале что творилось!... люди на спинки кресел заскакивали, с балконов прыгали, на сцену лезли... цветов столько.... да мне сама Айседора Дункан завидывала… после выступления в Берлине даже подходила в гримерку «посмотреть» меня… и только Сережа корзину цветов мне подарил… ну как бы от них двоих… а она тогда там с Есениным кочевала, да это уже перед их разрывом, Есенин тогда пьяный был в хлам… ну что ты?... да ты не таращись, было, было... все было... я не вру, мне врать уже нельзя... чувствую, скоро к главному вайде в табор идти!.. а там всех встречу... скоро!.. еще лет тридцать – сорок и все… до Бога!.. ото вайда всем вайдам!.. старшина всех булибаши да баронов... да и то... если еще примет меня, вечную грешницу великую… а то посмотрит-посмотрит, возьмет и скажет: «Attendez, Томарра… а вот некуда тебя брать, не годишься ты, дурбэцало – ни в Ад, ни в Рай... а иди-ка ты Томарра... откуда пришла!» - ото фокус-покус будет, ге-ге-ге!
...да, да вот так!... мы единственная нация, которая сохранила себя свободной при любом строе и режиме… а вот вы… а у вас…. а вы живете все сложно, запутанно, вон на себя посмотри, кряхтишь гаджё, кривишься... а все почему? За деревьями леса не видишь! Свободы у вас нет... вот здесь нет, где клеймо... в сердце... и не будет, тут и Моисей никакой не поможет.. некуда «отпускать народ ваш»… только «опускать» и осталось, что, кстати, и проделывают с вами ваши фараоны постоянно, да и вести вас дураков некуда... да и нету у вас уже своих Моисеев, вы их еще в утробе материнской убиваете, да в лагерях гноите... да знаю!.. знаю, что говорю!.. ты вон пана Солженицына читал?.. э-эх ты, дурбэцало, пся крёв!.. крепко же тебя по голове-то приложили… да не предатель он, а пророк ваш, да только нет его «в вашем селе»… вечно чужими мозгами живете, очередных рюриков ждете, выглядываете за горизонт, а что у ног лежит, и не видите вовсе… да ваши поэты да писатели только об этом-то и пишут… «...но не всегда мила свобода, тому, кто к неге приучен»... «страна рабов, страна господ!»... вот то-то же!.. а что мы, мы... мы цыгане!.. мы свободу любим, чтоб там о нас не писали… свобода она вся жизнь наша, а у вас... а вы... а вам... а... а у вас в городах все стиснуто, зажато, залито бетоном... асфальтом, и все ваше небо в проводах и антеннах... а ваши души... ваши сердца… как ваше небо, скукоженные за решетками запретов и своих противоречивых законов... ваши мнительные мыслишки… вон Саша писал обо всех вас:
«Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят.
И просят денег да цепей!».
…цепей вы просите, бараны, пся крёв, идолы вам нужны!...и вообще у вас… вот… ну... вот… будешь ругаться, обзываться… Грустный, обижусь... уйду… куда?.. да хоть… вон в видеосалон схожу, там какую-то очередную «Живую мертвечину» крутят… хоть крови не люблю, а пойду, отдохну от тебя болтливого такого… а ты не перебивай старших, пся крёв, сам дурак!
… да, верно, у нас тоже много законов, но они не душат нас, они просты, они логичны и спасали нас веками от беспрерывной смерти... их соблюдают и сейчас... и почти никогда не нарушают, а если и поспорит кто с кем... то сэндо быстро рассудит всех
по-справедливости... что?.. ну это вроде верховного суда… ведь простому человеку что надо от Бога?.. немного покоя и немного справедливости… это богоборцам да сверхчеловекам всяким все подавай… уффф... ну тебя…вот заносит иногда дуру старую, пся крёв, точно Ницше какого-нибудь... прости Господи, матка бжска... Ницше?.. ну… этого знаю… да знаю-знаю, ну чо застыл?!... да!.. и читала его бред и пыталась вникнуть… ой да ну его...у этого усатого красавца вся его филозофия из его болячек венерических вытекает... ну, что ты хочешь от мурловатого ubermenschного наполеонишки из династии святош... да знаю я …да, да, да!… видела я его, слушала даже его лекции в Базеле… читала его "труды" ге-ге-ге... ну да, в подлиннике разумеется... ну... это… «Also sprach Zarathustra»... и другие... эту, как его… кажется «Jenseits von… Gut…», «С той стороны… добра» - уже не помню, но помню, сколько шуму было!.. да, шибко нравоучительно все у него, «мораль господ», «мораль рабов»... а в действительности же… дуля всем… примитивная попытка объяснить звериную человеческую сущность... в человеческих же джунглях... какие-то кривляния… анекдоты или бесконечные проповеди… или злобства… по поводу его же друзей, поклонников... писано явно нездоровым человеком... ну недолеченный lues ignorata, как раз на мозги-то больше всего и действует... ай, да ну его к чертям... завистливое занудство и заумь для сытых бездельников вся эта филозофия… тем более, что можно еще после древних сказать нового… опять же, он же немец, тевтон, «классик» матка бжска... не люблю... больше шухеру было только вокруг пана Фрейда… нет... нет его не видела... и не читала, врать не буду... ну в общих чертах, как и все… да все эти умники… ученые ваши только пытаются догадаться о том, что еще моя бабка давно знала, поэтому меня и психоанализ никогда не интересовал, да ваш Фрейд еще под стол пешком ходил, когда я уже... ну…ну… ну, что такое?… чего обалдевший такой, эй, эй!.. Гру-устны-ый, челюсть-то подбери с пола, а то вон паны полициянты об нее уже спотыкаются…да брось ты… ну чего ты плюешься?.. ну не веришь – не верь, а чо ругаться-то… не психуй, нельзя тебе еще... ну и не надо… тоже мне, пся крёв ца-ца кака… ладно успокойся… ну... поспи... поспи... Фома неверующий…
…да... он тоже Христа доводил, скептик, матка бжска ченстоховська... нет, я его не знала, спи… я еще тогда не... ну как тебе не совестно!.. и не смешно вовсе... вот, будешь ржать – обижусь, mon cher... и... и замолчу вообще... спи лучше!..
...да и в Чехии, в Венгрии… во Франции… в Польше долго мы жили, там правда полиция нас сильно обижала тюрьмами (опять же – все по закону!.. им там премии давали за каждого цыгана пойманного)… но за взятку выпускала, чиновник везде чиновник, но в Польше за взятку вообще можно все, поляки, пся крёв, самые жадные из всех, продажней только русские... да... ну чего опять взвился, «за державу абыдна, да?!»… и не спорь!... со старшими... я на своей шкуре это не раз испытала и знаю, что говорю!.. и вообще я чиновников, правителей имела в виду... знаешь, сколько я в России прожила?.. нет, синти это в Германии… тут мы так и называемся просто русска рома… хотя и на Руси есть и сибирские рома, плащуны, влахи, урсары – это те кто медведей водят… а вообще цыган в Европе много разных всяких… и сэрвы, тинкеры, кэлдэрары… ловари, испанские калес … карачи, боша… люли, да всех и не упомнишь… вот в той же Венгрии когда кочевали, там нас дразнили «pharao-nerek» - фараоново племя… и дался им тот Египет, мы там и не бывали почти никогда… там другие совсем рома, я же помню, как Джура, мой пра-прадед рассказывал… как он еще мальчишкой из Индии шел огромным караваном в тогдашнюю Персию… жили они там долго… потом дальше в Византию... а я не знаю зачем, то ли тамошний царь подарил другому царю моих предков, толи сами, но говорил, что переселялось много народу... с семьями со всеми бебехами… а и кузнецы, заклинатели змей, певцов было много, музыкантов, гадателей… гадателей в Византии очень уважали… да-а… и жили там долго... а я не помню, лет триста или четыреста, потом османы пришли, тоже ничего жилось при них… может я тогда и родилась… наверное… кажется… не помню уже… но мои из-за чего-то дальше на запад до мадьяр подались, кузнецы там наши очень ценились, ковали оружие, панцири, сабли… пушечные ядра… османы даже от всяких налогов наших освобождали... я совсем тогда майкэ была… но помню, как булибаши наш, дед мой, Джафар радовался слухам, что вроде бы папа римский издал буллу, обязывающую всех правителей городов католических нам помогать и поддерживать по всякому… а это мы якобы за временное отступничество от христианской веры, «наказаны» семилетним хождением по Европе... вот наши и двинулись дальше на запад… ну в Европе тогда очень паломников уважали, в те века все население только тем и занималось, что резало друг дружку – а потом на богомолье ходило… вот и наши таборы очень поначалу привечали и народ и власти… так ведь и помогали и поддерживали, действительно... императоры, короли… грамоты о привилегиях давали, зерно и другие всякие припасы… так лет сто такая халява была… ну да, может и избаловались наши, да и наверняка местных эти привилегии начали злить… вот потом уже и началось кровавое черт знает что, пся крёв...
... ну как?.. скажи вкусно?.. вон как все трескают, загляденье!.. это я повара ресторанного «уговорила» паприкаш и сарми сделать, да и рецепт дала и сама следила, как он готовил… меня бабка моя еще в Венгрии научила эти голубцы крутить… да…в Венгрии… эх Венгрия!… там у меня были и первая радость... и первое горе… я там впервые монисто и платок с межедией надела, вплела в волосы плетеря… а скоко монет золотых… ох и красавица я была, это сейчас корова жирная, а тогда - что ты!.. знаешь, столько сватались ко мне, что сулили, как убивались за мной, скоко дрались... резали друг друга без памяти, один скрипач даже повесился, как прогнала его… раз пять украсть пытались, еле отбилась финкой своей, поранила сильно многих «ухажеров» моих… бешенная была, но все равно пошла за муж по любви, сама выбрала… хотя замужним у нас труднее, много запретов… да, верно... тут хуже, чем у ваших женщин… но полюбила… первый муж красавец был, о-о как я его любила!.. огромный, тоже бешенный, дрались мы часто, как кошка с медведем, но и любились еще чаще… ничего и никого не боялся, все мог, все… мой Санко!.. на гитаре... мандолине, на скрыпке, как Бог играл, даже мастеров знал – Паганини, Баха, Берио... скрыпка у него и шептала, и кричала, и пела и плакала... люди слушали – дышать забывали… грамоту знал, много виршей на память… а как пел! пел так, что птицы в небе застывали от восторга… ай, да что там, он знаешь, сколько Баратынского… Батюшкова, Жуковского… Пушкина… сколько наизусть… почти всего Онегина знал, романсы пушкинские пел… что глаза вытаращил?.. а знаешь, mon cher!... ге-ге-ге, чего скажу? токо чур не драться!.. да ведь и Пушкин тоже (!!!) его знал, моего Санко… Да!… серьезно!.. а Саша часто к нам в табор приезжал, и сам, и с друзьями, с гусарами, гвардейцами… нет... ну конечно не сюда... не на ваш драгоценный вокзал... а это когда мы еще под Петербургом стояли… какой?.. а маленький такой, некрасивый, наши его даже обезьяной да лешим прозвали вначале… волосы длинные все в пружинках и сам как пружинка, но плечистый, сильный, мог за раз пару ящиков шампани на вытянутых руках поднять… а как расшалится после той же шампани или жженки, ото чудил... наших девчонок легко, как пушинки на руки поднимал и подбрасывал… кривлялся, чисто рыжий в цирке… или хохотал неожиданно как ненормальный и мы вместе с ним хохотали не зная чего, пьянел правда быстро, его тогда вообще было не остановить, только если не попросят вирши новые читать... любил он наши танцы… а когда пели… вообще замирал как маленький с открытым ртом… вот как ты сейчас, ге-ге-ге...а вот когда мой Санко ему на скрыпке играл и пел… о-о, у Саши было такое лицо, такие глаза…ой, мальчишечка, не поверишь… вот все бы ему отдала за такие глаза… любил он нас… и мы его… и жизни нашей свободной, кажется, завидовал, потому что уже потом, когда мы уже в Молдавии под Варзарештами у наших у лесных цыган табором стояли он… что?.. чего?... я не вру! я никогда не вру спроси у наших... Не вру!.. Да не кричу я совсем!!!.... и сам не ори на меня!.. сам такой... вот холера, пся крёв!.. ну что ты... ну перестань... аж побелел весь… ладно…ладно... от я дурбэцало старое… ну все…все… на, хлебни из «Надюшки», все, ну все, Господи, золотой мой… успокойся, сейчас кровь остановлю, зашепчу и все… глаза закрой и дыши ровно и через рот… ну его… того Пушкина с с его стихами, а то опять хто зна шо начнется…
…да… да… было, все было… не веришь – вообще замолчу… ага-а!... то-то… не верит он, пся крёв!.. ну да – и для Дениса пел мой Санко … и Виля дерганный бывал у нас в таборе, стеснялся... они еще подтрунивали над ним… и толстый такой... забыла... тоже из лицеистов и поэт, и этот…вечно сопящий Антоша… выдумщик смешной такой, то ли Дельфиг, то ли Древлиг, фамилия у него была сложная, но поэт тоже... Пьер был... Вяземский, да… приезжали вместе с Пушкиным, другие еще тоже… Жуковского?.. не помню... я танцевала с нашими перед ними… у нас же весело, свободно… и опять же хор, песни... и эта парочка... Петя с паном Соломирским наведывались и с какими-то гусарами... с угощениями и шампанью, мы еще ему бокал хрустальный с водкой и с подблюдной песней подносили по просьбе Саши… какой Петя?.. а Чаадаев… ну не c`est bon красавец, но впечатляющий, серьезный мужчина, все остальные мальчишки по сравнению с ним… один Саша становился похож, когда слушал как мы поем или сильно задумывался… да-а…ты бы видел Сашины глаза… а когда Санко его же вирши ему читал, а когда на скрыпке... или когда пел... о-о это было нечто, пся крёв!.. Санко любил петь симпатичным ему людям… петь как для себя….он говорил Пушкину: «Я Вам, Александр Сергеевич, спою и сыграю, как полагается…» и так пел, так… только ему... tete a tete… как будто кроме них никого на земле нет вовсе… и в эти моменты, что-то было в них схожее, что-то такое... что всё вокруг в тень отступало… и Солнце, и звезды, и костры… и наши, и гости, и только они… певец….поэт…les extremites se touchent – крайности сходятся... и эти тоже... даже имена у них схожи… что?.. нет.. нет... стихов не пишу… и не писала никогда… какие стихи-и… ох ты и вредный!... ох ты и вре-едный!!... и э-эх ты-и, пся крёв… и-и... и не стыдно?... да?
…да убили… да вот так… убили страшно... причем в один год и даже в один месяц с Сашей... а... зимой это было, в Венгрии в тридцать седьмом… … ушел сам по кони, сам, все сам... и не вернулся, нам потом его через два дня… всего изуродованного... закостеневшего уже… подбросили… черный снег вместо головы... ой, Господи-и… сколько раз я ему это говорила, да как его бешенного остановишь… напророчила дура, пся крёв... бешенство же Санко моего и погубило, рассказывали, что отбился уже от мадьяр, один... все один, силища была ого-го, покалечил многих, ушел почти, да решил обругать напоследок, голова горячая… повернулся, а в коня молотом удачно попали, конь наземь, да придавил... вот его... уже беспомощного... вилами да кольями забили... близко боялись подходить, издалека тыкали, кидали, рубили… кололи… и то долго убить не могли, ждали пока кровью истечет да замерзнет…а он до самой смерти ругал их… а потом эти шакалы трусливые потешились вволюшку над мертвым.... львом…да …подлый народец, злобный и подлый… не люблю… ненавижу мадьяр... как я за ним убивалась, Боже мой!.. как выла... чуть не умерла, год потом молчала... ни с кем говорить не могла... а тут еще услышала, что Пушкин... что Сашеньку, что дуэль эта... в общем, долго в себя приходила, столько слез пролила... слишком много грустного помню, mon cher … слишком долго живу на свете, зажилась уже... столько всего перевидала... да-а...
...а село... то мадьярское... то село проклятое... я в ту же зиму подпалила… сама.. да все сама, тоже... сама.... из наших никто не знал, мы уже обратно тогда шли на Польшу... я под вечер коня нашего лучшего взяла, Алкач его звали, такой же бешенный... и назад... я там все в схованке... и сено и керосин ворованный припасла и смолу... метель была сильная, ночь, мороз, ветер, чуть не заблукала... но потом нашла, нашла таки, у них там церковь была недостроена, вот на нее и вынес меня Алкач... еле огонь запалила кресалом, так задувало... носилась потом по селу, как валькирия, как ведьма с волосами распущенными да с факелами от дома к дому!.. ничего не слышала, только рев огня... ветра... и жгла, жгла, жгла!.. гонялись за мной мадьяры толпой одуревшей... да ничего не могли поделать с Алкачем, он и своим не давался, а чужим... ветер раздул все быстро... все пылало все, все у этих шакалов, пся крёв, недолго же они радовались гибели мужа моего!.. хо!.. и церковь их дурацкая, амбары, скот, все горело... все-е-е!!! все село!!!.... и вой, и стон... и сколько мы назад скакали – стонало и металось за спиной страшное зарево... а я как мертвая была, ничего не слышала не чувствовала... утром, уже в таборе когда с коня сняли, удивлялись, как цела осталась, вся черная… попаленная да обмороженная, без бровей... доха на мне еще тлела... порезана в клочья была... Алкач тоже порезанный, в ожогах, еле потом выходила дружка моего... и ушли мы сразу через кордон... но без Санко, без золотого моего... о-о-ой... Санко, мой Санко... сокол мой сумасшедший, лада моя... жизнь моя…до сих пор люблю его, забыть не могу... сколько потом мужей у меня было... такого не было... такого бешеного и любимого... вишь ты.... до сих пор плачу... не могу… не хочу… и... и черт дернул нашего булибаши в ту зиму кочевать на юга, в мадьярщину эту проклятую… может и Санко мой жив бы был… а может... и Саша тоже… царствие им небесное… ты уж не серчай на старуху, я бубоню, бубоню, а что бубоню... и сама уже не всегда понимаю... глупая стала…
…ты же знаешь, все в мире связано, невидимо, ниточками, паутинками... за одну потянешь – где-то колокольчик зазвенит в гриве у свадебной лошади, другую рванешь – где-то колокол... погребальный загудит... все завязано друг с другом… все цепляется одно за другое, как крючком вязальным… не было б тогда Венгрии… гори найсправди вона огнем… не погиб бы Санко.. не ушли бы мы обратно аж на Россию… не встретила б я там потом своего Рому Рязанского, не познакомились бы мы с Николаем Димитриевичем, танцором из «Яра» а потом и с его братом Алешей… и с Настей Поляковой, не попали бы с ними в Париж, не танцевала бы я у пана Варониса на Монмартре и у других … много чего бы не было… ну было бы другое что, может лучше… может хуже.. но другое, понимаешь, Грустный... этой вот бы жизни не было… а в России... да там… там уже были свои козлы отпущения, там больше евреев гоняли… так что в России всегда спокойнее было нашим… под Москвой да Питером много даже оседлых было, по ресторациям хоры пели цыганские, в том же «Яре», «Стрельне» с огромным зимним садом – красота!.. в «Эльдорадо»... я например, работала с нашими в «Саратове» у пана Савостьянова, там вообще еще при старике Дубровине начинала со своим хором знаменитая Анна Захаровна, знала я ее, она потом тоже в «Яре» блистала… да цыгане бывали покруче любого оркестриона… как же русскому ресторану, трактиру, да без цыганского хора, цыгане это уже уровень, шик, это ж для души, пся крёв!.. антрепренеры, директора театров гастроли нам устраивали, самые именитые артисты и знаменитости с нами дружбы водили, поклонники богатые приезжали специально, чтоб послушать... цыгане в моде были... да и ценили на Руси всегда и сильную песню и танец, такие чтоб за душу взяло... чтоб пробрало до печенок и слезу пустило… так что там было нам тут чудесно, кто хотел жил оседло, а кто хотел, кочевали уже по России, Малороссии, Молдавии, Крыму... там просторы, раздолье… не то, что в Европе скукоженой да озлобленной… была бы добрая лошадь да крепкая кибитка... хотя и русские народ темный… темный, но добрый, доверчивый, как дети, одно слово – гаджё... правда, нас и тут не особо любили, за покражу могли и табор разнести вдрызг, но хотя бы в кипятке живьем не варили и уши не резали, давали на хлеб заработать...
...ну, зачем такое говоришь... думаешь у нас сплошь бандиты… воры да обманщики… да? наркотой, дурью торгуем, золотишком спекулируем? – да у нас знаешь... а знаешь сколько... знаменитых и настоящих людей среди цыган... и артисты, боксеры известные, священники, писатели, сколько танцоров, певцов, музыкантов знаменитых, джазменов... каких?.. да хоть братья Рейнхардты... слыхал?.. то-то... не… нет, они все не из моего табора… ай, sacre shien, издеваешься над пожилой женщиной, над самой дойкэ Томаррой смеешься!.. ну да... да... твоя правда, есть грех такой... есть... только у нас как кто этим занимается, семья или барон какой…. объединит несколько семей в амал или вортэчию, то другие не суются… да и грех это действительно, наркота особенно… я Васылю сказала, только почую, кто из наших задумает занимается дурью, раньше конкурентов и поставщиков его найду и прирежу, вот те крест!.. да разные всякие… ну есть семьи кто только по лошадному делу, те при конезаводах больше... есть торгуют чем попало, перепродают, гонят мед из сахара, косметику варят, водку, коньяки марочные делают, мухлюют, конечно, выживают... как могут… но все обожают менять, менять что угодно, на что угодно… мена это чисто наше, цыганское…есть семьи одни артисты, музыканты, танцуют... или с медведями на ярмарках народ забавляют, цирковых много... ну мои тоже могут и любят, и попеть и поплясать, а кто ж не любит?!.. вон даже наши майкэ Гришунька с Рябинкой… ты ж сам слышал, как поют чертенята дуэтом, какие голоса, ангелы немеют, люди слушают – плачут, кошельки им кидают (кстати, больше Мариулки приносят, да!.. но темные-е... – как их ноги!) ... а только вот наш табор, понимаешь, ну как тебе понятней объяснить… мы из кэлдэраров, это из гомоновского табора, мужчины наши всегда по механизмам всяким, по металлу, лудильщики… а ты вот пойди попробуй купи в сельпо хоть лопату, хоть косу, таз, хоть что другое – ничего ж нету, все на танки да на космос уходит... а как крестьянину без косы или тяпки в хозяйстве… а наши все это делают и продают по деревням… мои по кузнечным делам доки, работа у них сезонная, да... но таких мастеров, как мои поискать еще, Васыль или Артур вон… хоть «Волгу» или «Кировец» с закрытыми глазами разберет и соберет, наши на вес золота в любом колхозе, особенно в России... как чего?.. а того!.. там уже и людей-то в селах не осталось, поспивались все... что? в школе не проходили это да?...не... на Украине так не пьют, а в Молдавии пьют, да не так... а в деревнях русских молодежи почти нет... одни идиоты деревенские, да одинокие Паши Ангелины на пенсии советский геморрой заработанный греют на печи... да бывшие стахановцы там же добивают печень и мозги самогонкой на курином помете... в грязи да нищете... а колхозам-то план никто не отменял, вот председатель и встречает таких как мы чуть ли не хлебом-солью!.. да нам покруче платят, чем даже строителям-армянам или западенцам-сезонникам, что ты...
...а что барон… барон он как и вайда… авторитетом живет, чаще оседлый, помогает таким таборам как наш с властью договорится, законы блюдет, традиции цыганские…. да и не «барон» это вовсе, это гаджё перепутали все… на самом деле «баро» - старший по цыгански, понял?.. гаджё все переделывают под себя, не слыша, не понимая, пся крев… а мы?... мы что... мы основные кормильцы, мужчина в семье главный, он может и месяцами не работать (что они поганцы и делают), а от умения да хватки женской все богатство, весь основной доход в семье... и в «малой» и в «большой»... а мы работаем, торгуем, гадаем, ворожим... а не хочешь, не подходи... я вот и лечить могу почти все хворобы… и не только аптекой своей, когда руками, когда яйцом надо выкатывать да чистить, а когда и на животное какое перевести, кошку там или собаку…да, и рак тоже… если не при смерти уже… ну, конечно, животинки помирают, а что делать, mon cher… жалко, а людей жальче, хоть и гаджё… да и не умею я иначе… меня так моя бабка еще, как у мадьяр да чехов кочевали, учила… и лечить, и по травам всяким, сколько мы с ней в горах трансильванских лазили, собирали каждое лето… да не просто косили, а собирали каждую травинку в определенный день, даже в нужное время суток и чтоб Луна стояла в нужном месте, да!.. и гадать по картам, по руке… учила «видеть» человека, защиту ставить… да и привораживать… и голову морочить учила и глаза отводить…много чего… ну да… ведьма и есть, а ты думал, Грустный, Иванушки-Дурачки в сказках только к добрым волшебницам попадают?... не-е-е... к нам тоже, ге-ге-ге!..
…ну не только… вот и торгуем чуток всякой мелочишкой… ну ладно… ну бывает, кто и стянет, что плохо лежит, но редко, вот те крест, редко… так «…на то и щука, чтоб карась не дремал»... а сколько дураков на свете... несть им числа и на наш век всегда хватит… по секрету скажу, у нас только я гадать умею правильно и верно... нашим молодым девчонкам гадать еще рано, дуррынды еще… вон только Малинка с Мариулой уже работают вовсю… та же Мариулка гадает даже лучше меня - за раз от рубля до четвертака (1990 год!) принести может, скажи?!.. да... неплохие деньги, да и работа же творческая ге-ге-ге!.. не… на тебя?.. да гадала уже, гадала… не-не-не… не скажу ничего… ну не обижайся, понимаешь, будущее такая э-эх-хе… категория… ну чего опять таращишься?.. кто знает будущее – лишен надежды!.. Понял?.. надежда главный perpetum mobile человека... потом уже все остальное... притчу слыхал, как Бог послал архангела Гавриила в виде простого батрака на землю, узнать, чем жив человек... вот первой и была она самая... надежда, да... ею люди и живы, потому тебе и не скажу ничего... и не проси… и Малинке руки свои не суй, она тоже гадать не станет… я ж говорю: наши дурынды только деньги зарабатывают, лохов да лошиц обирают… ага… ну да, да... вот именно – сигарета, волосок, поплевать на него, сжечь и т. д., но по-настоящему не гадает никто, это редкость, как и настоящее пение… это человек должен понравиться, лечь на сердце, да и то... не все скажешь… иногда нужно и помолчать... вот я и.... ну ты, Грустный, нос-то не дери, не зазнавайся… ото ж… ишь засветился весь… да ты б себя помирающего видел тогда на ступенях, трясущегося, обледенелого… в кровище... от тебя же бичи вокзальные шарахались… полициянты трогать брезговали… и как я тебя углядела не пойму до сих пор… понравился он мне... ге-ге-ге… ей право дурбэцало, пся крёв, ей право!…
,,,далі буде...
Обсуждения Царица Томарра часть 4