Бумага

Не хотелось вновь встречаться с этим миром, но, в конце-концов, надо же сходить в туалет!

Чарльз Хайман быстрее рассовал мысли по углам своего сознания, пока они не принялись ворчать и жаловаться, впрочем, так же часто он засовывал в карманы брюк пахнущие носки. Он пренебрегал ясностью, отдаваясь во владение потоку из причудливых образов, так далёких от его жалкой жизни, что начинал уже верить в реальность происходящего, как тут же начинал звонить, разрываясь от потуг, будильник, либо...

оглушительно взорвалось, что-то грохнуло в стену, разлетелась гипсовая тарелка, висевшая на ней, - и рикошетом долбануло по непочатой бутылке шампанского - мокрые осколки шипя обдали пригнувшихся гостей...

Посреди стола мирно лежал похожий на картофелину булыжник.

И началось ЭТО.

Мужики зло рванули к окнам: ну как стерпеть такое хамство?

На улице никого не было. Никого.

Отматерились, но закусь испорчена капитально: свинье не кинешь - враз подохнет. Сменили, благо хозяйка...

Шли недели... Архип увёз Маришку в соседнее село. Анатолий выполнял мелкие поручения, возился с деревенской детворой и снискал доброе уважение местных баб. Мужики же почти не обращали на него внимания. Но был один парень, который смотрел на Анатолия люто и с ненавистью. Это был Никита, брат убитого Маришкой мужика. В гибели брата он винил монаха, и ждал удобного случая, чтобы отомстить. В его голове уже созрел коварный план мести.

Анатолий часто гулял за селом, в безлюдных местах, погружённый...

сегодня я неожиданно задумалась над таким предметом как унитаз. странно скажете вы. Но! Если подумать, то с этим объектом у нас связано много очень интересных моментов.

Конечно в первую очередь это то, что в человеческом обществе унитаз - предмет самой что ни на есть первой надобности.

Японцы даже посвещают ему стихи. А сколько дум передуманно и сколько литратуры прочитано в туалетах!

А может это действительно лучшее место подумать или получить новые знания?

В современной жизни...

Беседа на веранде

Сейчас, когда это событие покрыла пелена лет, а мое лицо – морщины, произошедшее уже меньше волнует мои воображение и кровь. Но тогда, двадцать лет назад, лишь оно и занимало меня. Я старался отыскать ключ к этой тайне, но, увы, и по сей день могу только строить догадки по этому поводу. То, как я пытался отгадать загадку, предоставленную мне судьбой, я рассказывать не буду. Это совсем другая история, да и к тому же менее интересная. Скажу лишь, что я не раз после пытался...

Это давняя история. Я тогда ещё работала в театре кукол.

Всё началось с обычного регионального фестиваля, который проходил в Хабаровске, и на котором председательствовали два режиссёра из Москвы. Григорий Залкинд и Феликс Файнштейн. И они же, после фестиваля, для всех участников дальневосточного форума провели недельный семинар.

И так уж получилось, что сначала они заприметили нас, потом рассказали о нас Сергею Владимировичу Образцову, а Сергей Владимирович, уже в свою очередь, вызвал...

Едем на «ИЖике» по пр.Ленина за Заречным рынком.
Нет, скорее, еду один.

Зима, дороги не чищены, машина юзит. Въезжаем во дворы – дворами к магазину «Океан». Дома грязные, серый, мокрые – панельные хрущевки. Там раскорячился старый рваный «УАЗ-469». Грязно-заленый, крашенный чуть-ли не кисточкой.

Пытается развернуться на придомовом проезде. Вперед-назад…

Я прижался на площадке перед подъездом дома. Всё равно не проехать, пусть сначала выползет он.

Удар! Гулкий, бьёт по ушам...

Пансионат отдыха. Шикарный – самораздвигающиеся двери, высокие потолки, фонтаны в холле и дворе, плавательные бассейны неправильной формы, большие светлые номера, всюду стекло, вода и зелень. Аквапарк. Хай-тек и ол-инклюзив.

Жаркое лето, ни облачка, зелень, пальмы и газоны. Юг.

У меня компания – пара-тройка мужчин около 40 лет, с женами и детьми. Нормальные люди, общительные и нашего круга, хоть и из милиции. То ли опера, то ли следаки из Москвы.

Профессия все-таки накладывает отпечаток...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 14. В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ.

Уже в который раз поезд увозил меня из Кировабада. И снова я уезжала навсегда, оставляя этот город и не зная, что ничего в нем не оставила, все незримо уместилось в моем сердце, став до боли, до горечи, до тоски родным. И меньше всего думала, да и не сожалела, что уже больше никогда не вернусь сюда, не думала, что любовь моя к этой земле, к этому народу не иссякнет и время от времени будет ныть и будет душа печалиться и бродить во мне по уголкам памяти...

Ко мне домой явился синий конь в пальто. Я как открыл дверь, увидел его, так и опешил: стою в полной растерянности и недоумении. А он, как ни в чем и не бывало, проходит в гостиную, садится в кресло, манерно кладёт нога на ногу.

Сидит так ровно, вытянув шею, – сразу видна благородная стать.

– Ну, что, брат, – вдруг говорит, – творческий кризис тебя одолел? Не пишется, не придумывается…

Я, как только это услышал, сразу понял смысл его визита, упал на колени и молю:

– Ой, батюшка...