На улице было темно. Темно и холодно. С неба лилась какая-то морось. Фонари еще не зажигали. Он поежился и поднял воротник. Что впереди? Тьма. Позади? Вся жизнь.
***
- Привет, меня зовут Вадик, а тебя?
- Максимка.
- Давай дружить?
- Угу…
***
Думать ни о чем не хотелось. В голове почему-то вертелась старая песенка из детских лет.
«Вот она перед вами,
Коробка с карандашами.
В нее совершенно свободно
Вмещается что угодно».
Да, он был воспитан на добрых советских мультиках и светлых детских рассказах о героях, моряках дальнего плавания, солдатах и строителях, где главными человеческими достоинствами еще были честь, отвага, помощь ближнему, где Добро всегда побеждало, и люди сами, вручную приближали наступление счастливого завтра.
***
- Дети, сегодня самое торжественное событие в вашей жизни! Сегодня вы впервые садитесь за школьную скамью! Поздравляю!.. Ой, а вы, мальчики, так похожи! Вы братики?
- Нет, - буркает Макс.
Учительница ему не нравится. Он слышал, как сегодня в коридоре она говорила какой-то тётке: «Сохранили мне ту же зарплату, а навешали еще дополнительные уроки, внеклассные задания, ведение школьной газеты… И при том еще зарплату задерживают уже третий месяц. Ну, как мне платят – так я и буду этих сопляков учить»
***
Сумерки непроходимой стеной стояли над городом.
«Почему вокруг такая тьма, и никто не догадается зажечь фонари? Просто зажечь наконец эти грёбаные фонари?»
***
Бабушка лежала с закрытыми глазами. На лице ее были спокойствие и умиротворенность. Рядом стоял Максимка и не знал, что делать. Скоро надо было ехать на кладбище. Он искал глазами Вадика, вертел головой, всматривался в толпу. Вадика не было. А Максимке так нужна была помощь друга. Он совсем растерялся в этом непонятном мире. Бабушка всегда была с ним, любила его, воспитывала. И он не мог понять, как бабушка может НЕ БЫТЬ.
Она долго болела, лежала, стонала, ей было больно. Мама бегала по больницам. Врачи брать бабушку не хотели. «Денег на лечение инвалидов от государства не поступало», - говорили они. Мама плакала и повторяла, что бабушка – ветеран войны, заслуженный ветеран труда, почетный работник фабрики. «Продавайте ее ордена, - говорили ей. – Всё равно от них толку теперь нет». Нужна была операция, лечение, деньги. «Пусть умирает дома», - сказал маме главврач.
***
Он споткнулся во тьме и чуть не упал. По другой стороне улицы прошел патруль. Сердце бешено колотится. Ничего, уже недалеко. Главное – дойти. Главное – дойти…
***
Мама пришла домой в слезах и долго не могла найти чистый носовичок.
- Почему? – шептала она сквозь слезы. – Почему они так поступают с нами?
Сегодня ее уволили с завода. Ее, и еще несколько десятков таких же, как она. Обычное сокращение. Увольнение по собственному желанию. Без выходного пособия и с долгом по зарплате за последние полгода.
Максим пытался ее успокоить, гладил по волосам, искал носовичок, но в конце-концов плюнул на всё и ушел из квартиры.
...Макса из кафе Вадим выносил на плечах.
- А мне всё похуй! Я сделан из мяса! - орал Максимка в ночной тишине, чтобы как-то заглушить непонятную пустоту в сердце.
***
Вот и вход. Из тьмы игриво выступает большая цветастая надпись «Областной офис партии Свободных Либералов».
- Свободные от совести, морали и ответственности, суки? – вполголоса рычит Максим. – Ничего, всё еще впереди. Пора привыкать отвечать за свои поступки…
***
- Разве ты не видишь – государство уничтожает нас, целенаправленно уничтожает! С каждым годом всё труднее даже не жить! нет! выживать! Либералы продали нас Западу, и теперь идет тотальная политика геноцида нашего народа…
- Макс, не грузи меня, а? Я уже устала от твоих «идеологий», «революций». Ты, прости, и в постели будешь со мной это обсуждать?
- Я просто хочу, чтобы ты это знала, понимала! Мы же с тобой одно целое, я люблю тебя…
- …И поэтому морочишь мне голову всякой чушью? Пойми, я хочу просто жить! Проблем и так навалом, мне не нужны еще твои глупости.
- Это не глупости!
- Это самые настоящие глупости. И если не прекратишь – нам придется расстаться.
- Ну и делай, как знаешь.
- Ну и сделаю. Один ты, что ли? Вадик, например, меня таким бредом не грузит. Да и целуется он получше тебя…
- Пошла вон отсюда, лярва!
***
Он стоял и смотрел на дверную ручку. Одно легкое нажатие на нее – и всё в этом мире, в его маленьком мире, полетит к чертям. Всё, ради чего он жил. Или наоборот, это всё – там, за нажатием на эту ручку?
Почему он не позвонил брату? Они стали слишком разными за эти годы. Или ему только так кажется?
Слишком много вопросов.
Максим резко выдохнул и открыл дверь.
***
- Слушай, Вадя, я тебя не узнаю́. Ты за эти полгода вообще стригся? Да и бриться тебе уже пора.
- Да забей, старик, почувствуй свободу! Это же студенческая жизнь! В конце-концов, Максимка, мы панки или кто?
- Не знаю, кто «вы», но я бы рекомендовал тебе меньше пить. Врачи же тебя предупредили: алкоголь стимулирует развитие у тебя в организме паразитических клеток. Побереги себя…
- Не парься, чувак!
- И хватит называть меня «чувак»!
***
- Молодой человек, Вам к кому?
Слова словно спазмами выходят из горла.
- Мне нужен депутат Сокольников.
- Он у себя в кабинете. По коридору, и направо. Но, вообще-то, рабочий день уже окончен…
Он быстро прошел мимо секретарши и направился к кабинету. Главное сейчас – не думать. Просто действовать. Иначе – конец.
***
- Не задумываться! Бить! Это – враг! Все вопросы – после!
Удар. Еще удар. Человек хватается за живот и падает. Кто-то сзади врезает по уху. Перед глазами круги. Цепь обороны разорвана. Берцами по лицу. За ноги из строя выволакивают женщин. Кто-то лежит на земле. Под головой – кровь.
…- Это, по-вашему, борьба? Половина соратников в КПЗ, вторая половина – в больнице! Нам самим чудом удалось вырваться! И какие результаты? Никаких! Муниципалитет даже не отреагировал на наши требования!
- Максим, в тебе говорит перевозбуждение после акции. Успокойся, иди домой, всё под контролем. Соратников мы в ближайшие сутки из обезьянника вытащим, ситуацию разрулим…
- Да ничего у вас не под контролем! Вы живете вчерашним днем! Ни хера! слышите, ни хера вы так не добьетесь! Нужна реальная борьба! Выдайте каждому из нас оружие! Настало время серьезных действий!
- Молодой человек, Вы заговариваетесь!
- Да чхал я на вас всех!
- Сдайте, будьте добры, Ваш партийный билет.
***
Он шел по коридору и лихорадочно соображал, что сейчас скажет этому совершенно незнакомому человеку.
«Здравствуй, падла. Так это ты у нас в городе самый крутой человечишка? Депутатик, да? За народ, значит, ратуешь? Имеешь свой электорат во все дыры? Заводы доишь? А помнишь Елену Авдееву? Конечно не помнишь. Ты таких как она в месяц сотнями без работы и шансов на выживание оставляешь. Думаешь, самый умный здесь? Безнаказанно можешь людей в гавно втаптывать?»
Он начнет просить прощения, наверно, предлагать денег. Он будет думать, что Максим хочет отомстить за личные обиды. Как же они все жалки. Почему они не могут понять простого чувства единения человека со своим народом? Когда твои намерения и поступки - во благо окружающих. Пусть даже ради этого ты потеряешь всё.
***
- Молодой человек, Ваши систематические прогулы всем уже порядком надоели. Скоро летняя сессия, а у Вас еще долги по зимней. Или Вы…
- Я подаю документы на отчисление.
- Вы хорошо подумали? Обратно Вас на бюджет никто уже брать не будет.
- Я знаю.
Выбора не было. Он устроился на работу, и посещать занятия теперь просто не было времени. Нужны были деньги, чтобы поддерживать мать, которую уже несколько лет никуда не принимали на работу из-за здоровья, подорванного на заводе. Пенсия ей, не доработавшей до нужного срока полтора года, не полагалась. И еще деньги были нужны на осуществление Цели.
***
Максим толкнул дверь в кабинет депутата и достал из-под полы обрез. Избранник народа стоял у двери и, похоже, собирался уже выходить. На секунду их глаза встретились и депутат всё понял.
- А-а-а-а-а-а!!!!!! – закричал он и бросился на Макса.
***
- Брат, идем с нами?
- Что я там забыл?
- Блин, сегодня День Великой Октябрьской Социалистической Революции! Мы пойдем парадом по проспекту, потом будет митинг, потом ужремся вдрабадан, будем орать комсомольские песни или еще там чего-нибудь…
- Детский сад.
- Ты чего?
- Идите и орите. Я не держу. Но это всё несерьезно.
- А что по-твоему серьезно, умник?
- Нужны другие методы борьбы с Системой.
- И какие же?
- Увидишь.
***
Выстрел. Депутат навалился на Максима. Еще выстрел. Пороховая гарь. Уши заложены. Перед глазами – красные круги.
Макс оттолкнул безвольное тело и выскочил из кабинета. По коридору. Мимо испуганной секретарши. На воздух. Во тьму. Вдохнуть прохладу осенней мороси. Отдышаться.
Что теперь? Что там, за спиной? И что впереди? К брату. Он поймет.
«В коробке с карандашами
Дети спешат на площадь,
И на ветру полощут
Флаги над малышами…»
***
- Привет, меня зовут Вадик, а тебя?
- Максимка.
- Давай дружить?
- Угу…
***
Думать ни о чем не хотелось. В голове почему-то вертелась старая песенка из детских лет.
«Вот она перед вами,
Коробка с карандашами.
В нее совершенно свободно
Вмещается что угодно».
Да, он был воспитан на добрых советских мультиках и светлых детских рассказах о героях, моряках дальнего плавания, солдатах и строителях, где главными человеческими достоинствами еще были честь, отвага, помощь ближнему, где Добро всегда побеждало, и люди сами, вручную приближали наступление счастливого завтра.
***
- Дети, сегодня самое торжественное событие в вашей жизни! Сегодня вы впервые садитесь за школьную скамью! Поздравляю!.. Ой, а вы, мальчики, так похожи! Вы братики?
- Нет, - буркает Макс.
Учительница ему не нравится. Он слышал, как сегодня в коридоре она говорила какой-то тётке: «Сохранили мне ту же зарплату, а навешали еще дополнительные уроки, внеклассные задания, ведение школьной газеты… И при том еще зарплату задерживают уже третий месяц. Ну, как мне платят – так я и буду этих сопляков учить»
***
Сумерки непроходимой стеной стояли над городом.
«Почему вокруг такая тьма, и никто не догадается зажечь фонари? Просто зажечь наконец эти грёбаные фонари?»
***
Бабушка лежала с закрытыми глазами. На лице ее были спокойствие и умиротворенность. Рядом стоял Максимка и не знал, что делать. Скоро надо было ехать на кладбище. Он искал глазами Вадика, вертел головой, всматривался в толпу. Вадика не было. А Максимке так нужна была помощь друга. Он совсем растерялся в этом непонятном мире. Бабушка всегда была с ним, любила его, воспитывала. И он не мог понять, как бабушка может НЕ БЫТЬ.
Она долго болела, лежала, стонала, ей было больно. Мама бегала по больницам. Врачи брать бабушку не хотели. «Денег на лечение инвалидов от государства не поступало», - говорили они. Мама плакала и повторяла, что бабушка – ветеран войны, заслуженный ветеран труда, почетный работник фабрики. «Продавайте ее ордена, - говорили ей. – Всё равно от них толку теперь нет». Нужна была операция, лечение, деньги. «Пусть умирает дома», - сказал маме главврач.
***
Он споткнулся во тьме и чуть не упал. По другой стороне улицы прошел патруль. Сердце бешено колотится. Ничего, уже недалеко. Главное – дойти. Главное – дойти…
***
Мама пришла домой в слезах и долго не могла найти чистый носовичок.
- Почему? – шептала она сквозь слезы. – Почему они так поступают с нами?
Сегодня ее уволили с завода. Ее, и еще несколько десятков таких же, как она. Обычное сокращение. Увольнение по собственному желанию. Без выходного пособия и с долгом по зарплате за последние полгода.
Максим пытался ее успокоить, гладил по волосам, искал носовичок, но в конце-концов плюнул на всё и ушел из квартиры.
...Макса из кафе Вадим выносил на плечах.
- А мне всё похуй! Я сделан из мяса! - орал Максимка в ночной тишине, чтобы как-то заглушить непонятную пустоту в сердце.
***
Вот и вход. Из тьмы игриво выступает большая цветастая надпись «Областной офис партии Свободных Либералов».
- Свободные от совести, морали и ответственности, суки? – вполголоса рычит Максим. – Ничего, всё еще впереди. Пора привыкать отвечать за свои поступки…
***
- Разве ты не видишь – государство уничтожает нас, целенаправленно уничтожает! С каждым годом всё труднее даже не жить! нет! выживать! Либералы продали нас Западу, и теперь идет тотальная политика геноцида нашего народа…
- Макс, не грузи меня, а? Я уже устала от твоих «идеологий», «революций». Ты, прости, и в постели будешь со мной это обсуждать?
- Я просто хочу, чтобы ты это знала, понимала! Мы же с тобой одно целое, я люблю тебя…
- …И поэтому морочишь мне голову всякой чушью? Пойми, я хочу просто жить! Проблем и так навалом, мне не нужны еще твои глупости.
- Это не глупости!
- Это самые настоящие глупости. И если не прекратишь – нам придется расстаться.
- Ну и делай, как знаешь.
- Ну и сделаю. Один ты, что ли? Вадик, например, меня таким бредом не грузит. Да и целуется он получше тебя…
- Пошла вон отсюда, лярва!
***
Он стоял и смотрел на дверную ручку. Одно легкое нажатие на нее – и всё в этом мире, в его маленьком мире, полетит к чертям. Всё, ради чего он жил. Или наоборот, это всё – там, за нажатием на эту ручку?
Почему он не позвонил брату? Они стали слишком разными за эти годы. Или ему только так кажется?
Слишком много вопросов.
Максим резко выдохнул и открыл дверь.
***
- Слушай, Вадя, я тебя не узнаю́. Ты за эти полгода вообще стригся? Да и бриться тебе уже пора.
- Да забей, старик, почувствуй свободу! Это же студенческая жизнь! В конце-концов, Максимка, мы панки или кто?
- Не знаю, кто «вы», но я бы рекомендовал тебе меньше пить. Врачи же тебя предупредили: алкоголь стимулирует развитие у тебя в организме паразитических клеток. Побереги себя…
- Не парься, чувак!
- И хватит называть меня «чувак»!
***
- Молодой человек, Вам к кому?
Слова словно спазмами выходят из горла.
- Мне нужен депутат Сокольников.
- Он у себя в кабинете. По коридору, и направо. Но, вообще-то, рабочий день уже окончен…
Он быстро прошел мимо секретарши и направился к кабинету. Главное сейчас – не думать. Просто действовать. Иначе – конец.
***
- Не задумываться! Бить! Это – враг! Все вопросы – после!
Удар. Еще удар. Человек хватается за живот и падает. Кто-то сзади врезает по уху. Перед глазами круги. Цепь обороны разорвана. Берцами по лицу. За ноги из строя выволакивают женщин. Кто-то лежит на земле. Под головой – кровь.
…- Это, по-вашему, борьба? Половина соратников в КПЗ, вторая половина – в больнице! Нам самим чудом удалось вырваться! И какие результаты? Никаких! Муниципалитет даже не отреагировал на наши требования!
- Максим, в тебе говорит перевозбуждение после акции. Успокойся, иди домой, всё под контролем. Соратников мы в ближайшие сутки из обезьянника вытащим, ситуацию разрулим…
- Да ничего у вас не под контролем! Вы живете вчерашним днем! Ни хера! слышите, ни хера вы так не добьетесь! Нужна реальная борьба! Выдайте каждому из нас оружие! Настало время серьезных действий!
- Молодой человек, Вы заговариваетесь!
- Да чхал я на вас всех!
- Сдайте, будьте добры, Ваш партийный билет.
***
Он шел по коридору и лихорадочно соображал, что сейчас скажет этому совершенно незнакомому человеку.
«Здравствуй, падла. Так это ты у нас в городе самый крутой человечишка? Депутатик, да? За народ, значит, ратуешь? Имеешь свой электорат во все дыры? Заводы доишь? А помнишь Елену Авдееву? Конечно не помнишь. Ты таких как она в месяц сотнями без работы и шансов на выживание оставляешь. Думаешь, самый умный здесь? Безнаказанно можешь людей в гавно втаптывать?»
Он начнет просить прощения, наверно, предлагать денег. Он будет думать, что Максим хочет отомстить за личные обиды. Как же они все жалки. Почему они не могут понять простого чувства единения человека со своим народом? Когда твои намерения и поступки - во благо окружающих. Пусть даже ради этого ты потеряешь всё.
***
- Молодой человек, Ваши систематические прогулы всем уже порядком надоели. Скоро летняя сессия, а у Вас еще долги по зимней. Или Вы…
- Я подаю документы на отчисление.
- Вы хорошо подумали? Обратно Вас на бюджет никто уже брать не будет.
- Я знаю.
Выбора не было. Он устроился на работу, и посещать занятия теперь просто не было времени. Нужны были деньги, чтобы поддерживать мать, которую уже несколько лет никуда не принимали на работу из-за здоровья, подорванного на заводе. Пенсия ей, не доработавшей до нужного срока полтора года, не полагалась. И еще деньги были нужны на осуществление Цели.
***
Максим толкнул дверь в кабинет депутата и достал из-под полы обрез. Избранник народа стоял у двери и, похоже, собирался уже выходить. На секунду их глаза встретились и депутат всё понял.
- А-а-а-а-а-а!!!!!! – закричал он и бросился на Макса.
***
- Брат, идем с нами?
- Что я там забыл?
- Блин, сегодня День Великой Октябрьской Социалистической Революции! Мы пойдем парадом по проспекту, потом будет митинг, потом ужремся вдрабадан, будем орать комсомольские песни или еще там чего-нибудь…
- Детский сад.
- Ты чего?
- Идите и орите. Я не держу. Но это всё несерьезно.
- А что по-твоему серьезно, умник?
- Нужны другие методы борьбы с Системой.
- И какие же?
- Увидишь.
***
Выстрел. Депутат навалился на Максима. Еще выстрел. Пороховая гарь. Уши заложены. Перед глазами – красные круги.
Макс оттолкнул безвольное тело и выскочил из кабинета. По коридору. Мимо испуганной секретарши. На воздух. Во тьму. Вдохнуть прохладу осенней мороси. Отдышаться.
Что теперь? Что там, за спиной? И что впереди? К брату. Он поймет.
«В коробке с карандашами
Дети спешат на площадь,
И на ветру полощут
Флаги над малышами…»
Обсуждения Братья. Часть 2-я. Максим