Мы не должны забывать, что блага, которыми мы пользуемся, дает нам не случай, а небесные силы. Они невидимо разрушают расчеты злых людей, которым иногда на время удается обмануть и обокрасть кого-то.
Жизнь дает нам бесчисленные примеры, в которых открывается божественное провидение.
Жизнь дает нам бесчисленные примеры, в которых открывается божественное провидение.
Я хочу рассказать одну историю, задумайтесь над ней...
В некоей китайской провинции жил человек по имени Чань Шэнъю, которого все его соседи любили и уважали. Он читал благочестивые книги, молился каждый день богу Фо и имел смелое и правдивое сердце.
Его жена Ли была недостаточно рассудительной, ограниченной и алчной.
Супруги были состоятельными людьми, но небо не подарило им детей. Среди соседей Чань Шэнъю был некий Чао Тиньен, который имел незначительное состояние. Когда у него умерла мать, ему не хватило средств, чтобы похоронить ее подобающим образом. А так как он знал, что Чань Шэнъю откладывал деньги, то решил "позаимствовать" у соседа требуемую сумму, чтобы с почестями похоронить мать. Для этого он проломил стену дома, где, как предполагал, сосед прятал свои деньги, забрал 50 - 60 таэлей, купил дорогой гроб из дуба и исполнил, как желал, свой сыновний долг. После этого он задумался над содеянным и сказал себе: "Впервые в моей жизни я совершил недостойное деяние. Желание похоронить мать с почестями может служить оправданием для меня самого, но не освобождает меня от обязанности возместить ущерб, который я причинил другим. Однако меня никто не принуждает тотчас же выполнить это; я сделаю это после и тем самым все разрешится ко всеобщему благу".
Чань Шэнъю и его жена по-разному отнеслись к пропаже 50 - 60 таэлей. При виде скрытого ларца супруг спешно пересчитал свои деньги, и когда он увидел, что украденная сумма невелика и ни в коем случае не может принести ему больших неприятностей, он без особого труда подчинился испытанию судьбы, только вздохнул и снова обрел душевный покой. Его супруга Ли, напротив, была убита горем. Как много можно было сделать на эти украденные деньги! С утра до вечера она думала об этом. Какая ужасная потеря!
Через несколько дней после случившегося в дверь супругов постучался старый буддийский бонза. Чань Шэнъю гостеприимно принял его, пригласил в свой дом и спросил, что за счастливый случай привел к нему гостя.
"Я из монастыря Утайшань, - сказал бонза. - Поскольку наш храм бога Фо может разрушиться, я спустился с горы пяти башен, чтобы собирать пожертвования, которые позволят нам восстановить его. С великим трудом мне удалось собрать сумму в 100 таэлей, но немного не хватает, поэтому я вынужден еще раз обойти эту область.
Трудности меня не пугают, но беспокоит то, что я ношу с собой деньги. Поэтому я хочу оставить их в надежном месте, прежде чем продолжить путь. Я слышал, как все единогласно отзывались о твоей порядочности и примерном благочестии.
Прошу тебя сохранить эту сумму до того дня, когда я завершу свое путешествие, а на обратном пути, прежде чем вернуться в монастырь, снова приду к тебе".
"Ты говоришь, как умный человек, - заметил Чань Шэнъю. - Тебе нечего бояться, ты можешь спокойно оставить собранное у меня. В день, когда тебе заблагорассудится потребовать деньги назад, они будут согласно уговору переданы тебе".
С этими словами он взял деньги бонзы, пересчитал их, составил список золотых и серебряных монет и отнес все в свою спальню. Он хотел еще задержать своего гостя и приказать приготовить для него пищу, но последний поблагодарил хозяина за добрые намерения, извинился по причине позднего часа и объявил, что он спешит продолжить путь.
"Послушай, - сказал Чань Шэнъю, прежде чем отпустить бонзу. - Я передал 100 таэлей своей жене, чтобы она их хорошенько спрятала, и объяснил, что они переданы мне только на хранение. Если я буду отсутствовать, когда ты вернешься, то она тебе отдаст деньги, как это сделал бы я сам. Ты просто должен дать понять, кто ты такой, и напомнить об обстоятельствах нашего сегодняшнего уговора".
Бонза удалился, а Чань Шэнъю сердечно обрадовался, что он может оказать услугу служителю Будды. Что касается его жены, то она испытала чувство бесконечного удовлетворения, как только получила доверенные ей деньги, подумав при этом: "Я уже была в отчаянии, потеряв 60 таэлей, но теперь этот человек принес нам 100. Это - компенсация, которой вряд ли следует пренебречь".
Как видно, мысль о том, чтобы присвоить имущество другого, овладела ею. Правда, порядочность его супруга представляла значительное препятствие для исполнения этого злого плана, но судьба захотела, чтобы все преграды были устранены
Чань Шэнъю решил отправиться к храму на горе Тайшань, чтобы воскурить там фимиам и попросить небо подарить ему сына.
Путешествие длилось долго. Прежде чем уехать, он не забыл напомнить жене о деньгах, полученных ими на сохранение, и которые надо отдать бонзе непременно, если последний вернется в его отсутствие, и в радостном настроении отправился в путь.
Через несколько дней бонза из монастыря Утайшань, завершивший свое путешествие, снова проходил местность Ку-цинь и потребовал назад свое небольшое сокровище. Однако госпожа Ли сделала удивленный вид и сказала: "Моего супруга нет; но он сообщает мне обо всех своих делах, и я точно знаю, что нам не передавалось на хранение никаких денег. Без сомнения, святой отец, вы постучались не в ту дверь. Вероятно перепутали этот дом с каким-то другим".
"Нет, нет, я ничего не перепутал, - ответил бонза, - я передал 100 таэлей лично достойнейшему Чань Шанъю, он же доверил деньги тебе. Как можешь ты рассказывать мне, что ты их не получила?"
"Пусть лопнут мои глаза, если мы что-нибудь получили от тебя".
"Итак, ты отрицаешь, что ты взяла у меня на сохранение деньги?"
"Пусть я буду ввергнута в 18-й ад, в глубочайшую пропасть земли, если нам когда-либо были переданы деньги от тебя".
Когда бонза услышал, как она врет и божится, он понял, что его деньги для него пропали.
Заламавая руки, он призвал бога Фо в свидетели несправедливости, случившейся с ним, и воскликнул исполненным горечи голосом: "Так значит я напрасно прошел все дороги, трогал своими словами сострадательные сердца верующих, думал, что их подаяния будут надежно сохранены в этом доме, а теперь мне нечего взять отсюда обратно, кроме ругательств и оскорблений. Женщина, которая не боится говорить такую ужасную неправду, должна знать что небо слышит ее. Помни также, то, что ты украла у меня сегодня, будет сполна возвращено мне в иной жизни. Но мое сердце полно грусти, и я плачу над твоими грехами".
Когда Чань Шэнъю возвратился из своего поломничества, он тотчас осведомился, забрал ли бонза свои 100 таэлей.
"Он приходил немного спустя после твоего отъезда, и я отдала ему все его деньги", - сказала жена.
Прошло еще два года, и госпожа Ли родила сына. Этот ребенок, чье рождение наполнило родителей величайшей радостью, был предвестником необыкновенного счастья, поскольку имущество обоих супругов увеличивалось постоянно. Рождение второго сына было вершиной их счастья. Старшего сына назвали Ки-сень, а младший получил имя Фо-сень. Ки-сень рано проявил твердый и серьезный характер. Он был деятельный, прилежный, удачливый в делах и бережливый до скупости. Он не уклонялся ни от какой работы, когда можно было что-то на этом заработать. Он брался за большие дела, и все ему удавалось. Фо-сень, наоборот, являл собой странную противоположность своему брату; едва вступив в юношеский возраст, он стал безудержно предаваться величайшим распутствам самого неупорядоченного образа жизни; он пил с утра до вечера, предавался игре, делая высокие ставки, и оправдывал поговорку "Сын из состоятельного дома умеет сеять золото, а не считать его".
Дом отца постоянно осаждался его кредиторами. Невозможно было узнать даже величину его долгов, поскольку он сам их не знал, а они росли с каждым днем. Чань Шэнъю постепенно оплачивал долги, потому что не мог предоставить мота самому себе и желал от всей души сохранить собственное доброе имя. Тем не менее его горе было велико, поскольку он с глубоким сожалением видел, как постепенно пропадают богатства, которые он обрел таким тяжким трудом.
Все это продолжалось долгое время. Наконец настал момент, когда Чань Шэнъю, огорченный поведением сына, уставший от бурных сцен, которые время от времени разыгрывались в его доме, и, наконец, испуганный перспективой окончательного разорения, внезапно принял решение поделить свое имущество на три части и распределить поровну между собой и сыновьями.
Как можно было ожидать, транжир тотчас же согласился с удачным предложением отца. Ему в руки попала богатая добыча, которой он мог воспользоваться полностью по собственному усмотрению. Как тут не обрадоваться!
Не прошло и года, когда у Фо-сеня не осталось ни гроша от его наследства. Тоща он снова стал занимать деньги у отца и брата. Убитый горем Ки-сень заболел, а поскольку его болезнь не относилась к тем, которые наука способна излечить, он с каждым днем терял силы и наконец умер от истощения, несмотря на предписанные врачами лекарства.
Отец и мать были совершенно раздавлены горем. Что же до Фо-сеня, он смотрел на это трагическое событие только с той точки зрения, что таким образом ему досталось неожиданное богатство; за все время он не пролил ни одной слезы по умершему и не потрудился даже скрыть свои сокровенные мысли.
Все это так подействовало на госпожу Ли, что и она умерла. От многих слез ее глаза наполнились кровью, и скоро она последовала в могилу за своим первородным сыном.
Фо-сень был не тем, кто мог позволить отвлечь себя от удовольствий и распутств случившимся. Он продолжал свой прежний образ жизни с такой настойчивостью, что постепенно им овладела чахотка.
Когда несчастный Чань Шэнъю понял, что смерть намеревается забрать у него его последнего ребенка, он больше не думал о том, какие страдания тот доставил ему, а лишь страстно желал, чтобы он остался жить, несмотря на его злое сердце и недостойное поведение; но однажды утром, в третью стражу Фо-сень угас, как лампада, в которой сгорела последняя капля масла.
В отчаянии от мрачного одиночества, опустившегося на его седины, Чань Шэнъю в то же время был охвачен чувством внутреннего возмущения против решений судьбы.
"Какое преступление я совершил, - думал он, - чтобы быть наказанным так ужасно? Тайшань подарила мне двоих сыновей, а теперь их похитил у меня без пощады Царь ада. Наверно, Тайшань не знает, что у меня таким жестоким образом забрали то, что она сама мне подарила. Я вернусь в храм духа горы. Я расскажу о своих страданиях перед его святым изображением. Он всемогущ. Может быть, он призовет к ответу Царя ада и принудит его вернуть мне хотя бы одного из моих детей. Почему я не могу выпросить себе эту милость?"
Сказано - сделано. Он бросился ниц перед алтарем и воскликнул дрожащим голосом:
"Всю свою жизнь я старался творить добро. Я искренне верю, что никогда не совершал ничего злого. Выслушай меня, Всемогущий! Царь ада похитил у меня обоих моих сыновей и их мать и обрек меня на старости лет на ужасающее одиночество. К тебе, Всемогущий Боже, я взываю и протестую против приговора, который кажется мне незаслуженным. Я молю тебя призвать к себе Царя ада и позволить мне защищаться. Если ты подтвердишь приговор, я склоню голову и буду в смирении ожидать смерти".
Когда несчастный произносил последние слова, он почувствовал внезапно, как пошатнулся. Глубокие стенания заглушали его голос, а слезы лились рекой. Он опустился на каменные плиты пола, перед ним появился демон и сказал ему:
"Что ты хочешь от Царя ада? Он послал меня к тебе, чтобы узнать об этом".
"Я желаю, чтобы он уделил мне внимания и выслушал меня", - ответил Чань Шэнъю.
Тоща демон дал ему знак следовать за ним, провел его через Царство теней и поставил его напротив страшного судьи.
"Почему ты обвинил меня перед Всемогущим Богом в несправедливости?" - спросил Царь ада старика, которого подвели к нему.
"Ты преждевременно похитил у меня обоих моих детей и их мать, причем ничто не оправдывает это ужасное решение. Поэтому я обратился к небесному судье за помощью", - ответил ЧаньШэнъю.
"Ты хочешь увидеть своих детей?" - спросил Царь ада.
"Да, непременно, - ответил Чань Шэнъю, - как может быть, чтобы я не хотел увидеть их?"
Царь ада тотчас отдал распоряжения, и Фо-сень и Ки-сень появились одновременно.
Преисполненный счастья, Чань Шэнъю сначала бросился навстречу своему любимцу и вскричал дрожащим от волнения голосом:
"Мой любимый старший сын, пойдем со мной, покинем это место!"
"О каком старшем сыне ты говоришь? - сказал Ки-сень. - Некогда я был Чао Тиньеном, тогда я причинил тебе ущерб в 50 таэлей, которые я умыкнул у тебя ночью. Я вернул тебе сумму, превышающую 50 таэлей почти в сто раз, принеся богатство тебе и твоим близким. Теперь я больше ничего тебе не должен, и у нас больше нет ничего общего".
Когда Чань Шэнъю услышал от старшего из своих детей такие речи, он быстро повернулся к Фо-сеню и сказал ему:
"Коли так, то я желаю, чтобы мне вернули моего младшего сына".
"О каком младшем сыне ты говоришь?" - возразил в свою очередь Фо-сень. - В прежней жизни я жил в теле бонзы из монастыря Утайшань, которого ты обманул на крупную сумму денег. Что ты забрал у меня, с тех пор я сполна вернул себе. Ты настолько щедро вознаградил меня, что мне больше нечего требовать с тебя. Между нами все кончено; между нами больше нет ни малейшей связи".
"Как? - подумал Чань Шэнъю. - Я украл у бонзы его деньги? Если бы только можно было увидеть снова жену, уж тогда бы я узнал, что все это значит".
"Ты хочешь спросить свою жену? - сказал Царь ада, который прочитал его мысли. - Твое желание должно исполниться. Пусть сюда приведут супругу Чань Шэнъю из 18-го ада".
Отряд демонов поспешил выполнить приказ властителя Царства теней, и госпожа Ли появилась с тяжелой цепью, обмотанной вокруг тела, и позорным столбом на плечах.
"Какие преступления ты совершила, чтобы выносить подобное наказание?" - вскричал в ужасе Чань Шэнъю.
"Ах, - ответила его жена, плача, - я скрыла 100 таэлей, которые мне передал бонза из монастыря Утайшань. После смерти меня сбросили в 18-й ад, страшнейший из всех. Спаси меня! Спаси меня от мук, которые я терплю".
При этом она цеплялась за одежды своего супруга, громко стеная.
В этот момент Царь ада ударил кулаком по бронзовому столу, стоявшему перед его троном; раздался удар грома, и Чань Шэнъю очнулся от страха, охватившего его.
У подножия алтаря он потерял сознание, и все, что было потом, был сон, но понял, что этот сон надо расценивать как откровение. Он осушил свои слезы, подавил стенания и решил навсегда удалиться от мира сего и посвятить себя культу Фо.
В некоей китайской провинции жил человек по имени Чань Шэнъю, которого все его соседи любили и уважали. Он читал благочестивые книги, молился каждый день богу Фо и имел смелое и правдивое сердце.
Его жена Ли была недостаточно рассудительной, ограниченной и алчной.
Супруги были состоятельными людьми, но небо не подарило им детей. Среди соседей Чань Шэнъю был некий Чао Тиньен, который имел незначительное состояние. Когда у него умерла мать, ему не хватило средств, чтобы похоронить ее подобающим образом. А так как он знал, что Чань Шэнъю откладывал деньги, то решил "позаимствовать" у соседа требуемую сумму, чтобы с почестями похоронить мать. Для этого он проломил стену дома, где, как предполагал, сосед прятал свои деньги, забрал 50 - 60 таэлей, купил дорогой гроб из дуба и исполнил, как желал, свой сыновний долг. После этого он задумался над содеянным и сказал себе: "Впервые в моей жизни я совершил недостойное деяние. Желание похоронить мать с почестями может служить оправданием для меня самого, но не освобождает меня от обязанности возместить ущерб, который я причинил другим. Однако меня никто не принуждает тотчас же выполнить это; я сделаю это после и тем самым все разрешится ко всеобщему благу".
Чань Шэнъю и его жена по-разному отнеслись к пропаже 50 - 60 таэлей. При виде скрытого ларца супруг спешно пересчитал свои деньги, и когда он увидел, что украденная сумма невелика и ни в коем случае не может принести ему больших неприятностей, он без особого труда подчинился испытанию судьбы, только вздохнул и снова обрел душевный покой. Его супруга Ли, напротив, была убита горем. Как много можно было сделать на эти украденные деньги! С утра до вечера она думала об этом. Какая ужасная потеря!
Через несколько дней после случившегося в дверь супругов постучался старый буддийский бонза. Чань Шэнъю гостеприимно принял его, пригласил в свой дом и спросил, что за счастливый случай привел к нему гостя.
"Я из монастыря Утайшань, - сказал бонза. - Поскольку наш храм бога Фо может разрушиться, я спустился с горы пяти башен, чтобы собирать пожертвования, которые позволят нам восстановить его. С великим трудом мне удалось собрать сумму в 100 таэлей, но немного не хватает, поэтому я вынужден еще раз обойти эту область.
Трудности меня не пугают, но беспокоит то, что я ношу с собой деньги. Поэтому я хочу оставить их в надежном месте, прежде чем продолжить путь. Я слышал, как все единогласно отзывались о твоей порядочности и примерном благочестии.
Прошу тебя сохранить эту сумму до того дня, когда я завершу свое путешествие, а на обратном пути, прежде чем вернуться в монастырь, снова приду к тебе".
"Ты говоришь, как умный человек, - заметил Чань Шэнъю. - Тебе нечего бояться, ты можешь спокойно оставить собранное у меня. В день, когда тебе заблагорассудится потребовать деньги назад, они будут согласно уговору переданы тебе".
С этими словами он взял деньги бонзы, пересчитал их, составил список золотых и серебряных монет и отнес все в свою спальню. Он хотел еще задержать своего гостя и приказать приготовить для него пищу, но последний поблагодарил хозяина за добрые намерения, извинился по причине позднего часа и объявил, что он спешит продолжить путь.
"Послушай, - сказал Чань Шэнъю, прежде чем отпустить бонзу. - Я передал 100 таэлей своей жене, чтобы она их хорошенько спрятала, и объяснил, что они переданы мне только на хранение. Если я буду отсутствовать, когда ты вернешься, то она тебе отдаст деньги, как это сделал бы я сам. Ты просто должен дать понять, кто ты такой, и напомнить об обстоятельствах нашего сегодняшнего уговора".
Бонза удалился, а Чань Шэнъю сердечно обрадовался, что он может оказать услугу служителю Будды. Что касается его жены, то она испытала чувство бесконечного удовлетворения, как только получила доверенные ей деньги, подумав при этом: "Я уже была в отчаянии, потеряв 60 таэлей, но теперь этот человек принес нам 100. Это - компенсация, которой вряд ли следует пренебречь".
Как видно, мысль о том, чтобы присвоить имущество другого, овладела ею. Правда, порядочность его супруга представляла значительное препятствие для исполнения этого злого плана, но судьба захотела, чтобы все преграды были устранены
Чань Шэнъю решил отправиться к храму на горе Тайшань, чтобы воскурить там фимиам и попросить небо подарить ему сына.
Путешествие длилось долго. Прежде чем уехать, он не забыл напомнить жене о деньгах, полученных ими на сохранение, и которые надо отдать бонзе непременно, если последний вернется в его отсутствие, и в радостном настроении отправился в путь.
Через несколько дней бонза из монастыря Утайшань, завершивший свое путешествие, снова проходил местность Ку-цинь и потребовал назад свое небольшое сокровище. Однако госпожа Ли сделала удивленный вид и сказала: "Моего супруга нет; но он сообщает мне обо всех своих делах, и я точно знаю, что нам не передавалось на хранение никаких денег. Без сомнения, святой отец, вы постучались не в ту дверь. Вероятно перепутали этот дом с каким-то другим".
"Нет, нет, я ничего не перепутал, - ответил бонза, - я передал 100 таэлей лично достойнейшему Чань Шанъю, он же доверил деньги тебе. Как можешь ты рассказывать мне, что ты их не получила?"
"Пусть лопнут мои глаза, если мы что-нибудь получили от тебя".
"Итак, ты отрицаешь, что ты взяла у меня на сохранение деньги?"
"Пусть я буду ввергнута в 18-й ад, в глубочайшую пропасть земли, если нам когда-либо были переданы деньги от тебя".
Когда бонза услышал, как она врет и божится, он понял, что его деньги для него пропали.
Заламавая руки, он призвал бога Фо в свидетели несправедливости, случившейся с ним, и воскликнул исполненным горечи голосом: "Так значит я напрасно прошел все дороги, трогал своими словами сострадательные сердца верующих, думал, что их подаяния будут надежно сохранены в этом доме, а теперь мне нечего взять отсюда обратно, кроме ругательств и оскорблений. Женщина, которая не боится говорить такую ужасную неправду, должна знать что небо слышит ее. Помни также, то, что ты украла у меня сегодня, будет сполна возвращено мне в иной жизни. Но мое сердце полно грусти, и я плачу над твоими грехами".
Когда Чань Шэнъю возвратился из своего поломничества, он тотчас осведомился, забрал ли бонза свои 100 таэлей.
"Он приходил немного спустя после твоего отъезда, и я отдала ему все его деньги", - сказала жена.
Прошло еще два года, и госпожа Ли родила сына. Этот ребенок, чье рождение наполнило родителей величайшей радостью, был предвестником необыкновенного счастья, поскольку имущество обоих супругов увеличивалось постоянно. Рождение второго сына было вершиной их счастья. Старшего сына назвали Ки-сень, а младший получил имя Фо-сень. Ки-сень рано проявил твердый и серьезный характер. Он был деятельный, прилежный, удачливый в делах и бережливый до скупости. Он не уклонялся ни от какой работы, когда можно было что-то на этом заработать. Он брался за большие дела, и все ему удавалось. Фо-сень, наоборот, являл собой странную противоположность своему брату; едва вступив в юношеский возраст, он стал безудержно предаваться величайшим распутствам самого неупорядоченного образа жизни; он пил с утра до вечера, предавался игре, делая высокие ставки, и оправдывал поговорку "Сын из состоятельного дома умеет сеять золото, а не считать его".
Дом отца постоянно осаждался его кредиторами. Невозможно было узнать даже величину его долгов, поскольку он сам их не знал, а они росли с каждым днем. Чань Шэнъю постепенно оплачивал долги, потому что не мог предоставить мота самому себе и желал от всей души сохранить собственное доброе имя. Тем не менее его горе было велико, поскольку он с глубоким сожалением видел, как постепенно пропадают богатства, которые он обрел таким тяжким трудом.
Все это продолжалось долгое время. Наконец настал момент, когда Чань Шэнъю, огорченный поведением сына, уставший от бурных сцен, которые время от времени разыгрывались в его доме, и, наконец, испуганный перспективой окончательного разорения, внезапно принял решение поделить свое имущество на три части и распределить поровну между собой и сыновьями.
Как можно было ожидать, транжир тотчас же согласился с удачным предложением отца. Ему в руки попала богатая добыча, которой он мог воспользоваться полностью по собственному усмотрению. Как тут не обрадоваться!
Не прошло и года, когда у Фо-сеня не осталось ни гроша от его наследства. Тоща он снова стал занимать деньги у отца и брата. Убитый горем Ки-сень заболел, а поскольку его болезнь не относилась к тем, которые наука способна излечить, он с каждым днем терял силы и наконец умер от истощения, несмотря на предписанные врачами лекарства.
Отец и мать были совершенно раздавлены горем. Что же до Фо-сеня, он смотрел на это трагическое событие только с той точки зрения, что таким образом ему досталось неожиданное богатство; за все время он не пролил ни одной слезы по умершему и не потрудился даже скрыть свои сокровенные мысли.
Все это так подействовало на госпожу Ли, что и она умерла. От многих слез ее глаза наполнились кровью, и скоро она последовала в могилу за своим первородным сыном.
Фо-сень был не тем, кто мог позволить отвлечь себя от удовольствий и распутств случившимся. Он продолжал свой прежний образ жизни с такой настойчивостью, что постепенно им овладела чахотка.
Когда несчастный Чань Шэнъю понял, что смерть намеревается забрать у него его последнего ребенка, он больше не думал о том, какие страдания тот доставил ему, а лишь страстно желал, чтобы он остался жить, несмотря на его злое сердце и недостойное поведение; но однажды утром, в третью стражу Фо-сень угас, как лампада, в которой сгорела последняя капля масла.
В отчаянии от мрачного одиночества, опустившегося на его седины, Чань Шэнъю в то же время был охвачен чувством внутреннего возмущения против решений судьбы.
"Какое преступление я совершил, - думал он, - чтобы быть наказанным так ужасно? Тайшань подарила мне двоих сыновей, а теперь их похитил у меня без пощады Царь ада. Наверно, Тайшань не знает, что у меня таким жестоким образом забрали то, что она сама мне подарила. Я вернусь в храм духа горы. Я расскажу о своих страданиях перед его святым изображением. Он всемогущ. Может быть, он призовет к ответу Царя ада и принудит его вернуть мне хотя бы одного из моих детей. Почему я не могу выпросить себе эту милость?"
Сказано - сделано. Он бросился ниц перед алтарем и воскликнул дрожащим голосом:
"Всю свою жизнь я старался творить добро. Я искренне верю, что никогда не совершал ничего злого. Выслушай меня, Всемогущий! Царь ада похитил у меня обоих моих сыновей и их мать и обрек меня на старости лет на ужасающее одиночество. К тебе, Всемогущий Боже, я взываю и протестую против приговора, который кажется мне незаслуженным. Я молю тебя призвать к себе Царя ада и позволить мне защищаться. Если ты подтвердишь приговор, я склоню голову и буду в смирении ожидать смерти".
Когда несчастный произносил последние слова, он почувствовал внезапно, как пошатнулся. Глубокие стенания заглушали его голос, а слезы лились рекой. Он опустился на каменные плиты пола, перед ним появился демон и сказал ему:
"Что ты хочешь от Царя ада? Он послал меня к тебе, чтобы узнать об этом".
"Я желаю, чтобы он уделил мне внимания и выслушал меня", - ответил Чань Шэнъю.
Тоща демон дал ему знак следовать за ним, провел его через Царство теней и поставил его напротив страшного судьи.
"Почему ты обвинил меня перед Всемогущим Богом в несправедливости?" - спросил Царь ада старика, которого подвели к нему.
"Ты преждевременно похитил у меня обоих моих детей и их мать, причем ничто не оправдывает это ужасное решение. Поэтому я обратился к небесному судье за помощью", - ответил ЧаньШэнъю.
"Ты хочешь увидеть своих детей?" - спросил Царь ада.
"Да, непременно, - ответил Чань Шэнъю, - как может быть, чтобы я не хотел увидеть их?"
Царь ада тотчас отдал распоряжения, и Фо-сень и Ки-сень появились одновременно.
Преисполненный счастья, Чань Шэнъю сначала бросился навстречу своему любимцу и вскричал дрожащим от волнения голосом:
"Мой любимый старший сын, пойдем со мной, покинем это место!"
"О каком старшем сыне ты говоришь? - сказал Ки-сень. - Некогда я был Чао Тиньеном, тогда я причинил тебе ущерб в 50 таэлей, которые я умыкнул у тебя ночью. Я вернул тебе сумму, превышающую 50 таэлей почти в сто раз, принеся богатство тебе и твоим близким. Теперь я больше ничего тебе не должен, и у нас больше нет ничего общего".
Когда Чань Шэнъю услышал от старшего из своих детей такие речи, он быстро повернулся к Фо-сеню и сказал ему:
"Коли так, то я желаю, чтобы мне вернули моего младшего сына".
"О каком младшем сыне ты говоришь?" - возразил в свою очередь Фо-сень. - В прежней жизни я жил в теле бонзы из монастыря Утайшань, которого ты обманул на крупную сумму денег. Что ты забрал у меня, с тех пор я сполна вернул себе. Ты настолько щедро вознаградил меня, что мне больше нечего требовать с тебя. Между нами все кончено; между нами больше нет ни малейшей связи".
"Как? - подумал Чань Шэнъю. - Я украл у бонзы его деньги? Если бы только можно было увидеть снова жену, уж тогда бы я узнал, что все это значит".
"Ты хочешь спросить свою жену? - сказал Царь ада, который прочитал его мысли. - Твое желание должно исполниться. Пусть сюда приведут супругу Чань Шэнъю из 18-го ада".
Отряд демонов поспешил выполнить приказ властителя Царства теней, и госпожа Ли появилась с тяжелой цепью, обмотанной вокруг тела, и позорным столбом на плечах.
"Какие преступления ты совершила, чтобы выносить подобное наказание?" - вскричал в ужасе Чань Шэнъю.
"Ах, - ответила его жена, плача, - я скрыла 100 таэлей, которые мне передал бонза из монастыря Утайшань. После смерти меня сбросили в 18-й ад, страшнейший из всех. Спаси меня! Спаси меня от мук, которые я терплю".
При этом она цеплялась за одежды своего супруга, громко стеная.
В этот момент Царь ада ударил кулаком по бронзовому столу, стоявшему перед его троном; раздался удар грома, и Чань Шэнъю очнулся от страха, охватившего его.
У подножия алтаря он потерял сознание, и все, что было потом, был сон, но понял, что этот сон надо расценивать как откровение. Он осушил свои слезы, подавил стенания и решил навсегда удалиться от мира сего и посвятить себя культу Фо.
Обсуждения Божественное провидение