Большое солнце

27

Стандартный зал-аквариум ожиданий вылето-прилётов был битком забит измождёнными пассажирами. Скованные туманом лайнеры то появлялись за запотевшими стёклами, то исчезали, но не взлетали и не садились. В углу зала приткнулась небольшая эстрадка.

Следующая сцена разыгралась именно на её крошечных подмостках. Чем-то это напоминало моноспектакль, изготовленный каким-нибудь неугомонным артистом из небольшого провинциального театра. Занавесь на эстрадке распахнулась и негромко заворковал...

30

Фаргипэ, уже выйдя из роли и сидя у себя в «Рубке радио», надевал на ноги мягкие тапочки.

– Тук-тук-тук! – не так громко, как в спектакле про Контрабандиста, но зато гораздо наглее и ехиднее донеслось из-за корабельной обшивки.

– Вот, блин!.. Только-только тишина подступила, – Фаргипэ повысил голос: – Ну, чего вам?

– Тук-тук-тук!

– Ну, что «тук-тук-тук, тук-тук-тук»! Кто там?

– Это мы.

– И ещё не один. А вас сколько?

– Как всегда – двое.

– Так двое - кого? Кто вы...

Две расширенных от ужаса пары глаз смотрели из щели в обшивке Картофельного корабля. В каждом зрачке отражался жёлтый диск.

– Подлетаем… – еле слышно прошептали участники. Отшатнулись возвратились к накрытому столику в отдельном «кабинете», сооружённом прямо в коридоре корабля.

– Да, это конец, брат, – подняла бокал участница. – Поздравляю.

– Ну, так уж прямо и конец! – хлопнул стопку участник. – Ты, главное, не боись! Забыла, с какой стороны подлетаем-то?.. А чего это ты так долго на...

Я вернулась. Устроившись в кресле, в 6 30 утра, выпив чаю с тостом, слушая бессмертое Om Namah Shivaya, - я вернулась в мир с солнцем :)

Пару общих слов - практика очень сильная если знаешь зачем туда едешь. Она и сама по себе сильная (как випассана) - тоесть какие-то изменения все-равно будут, но ехать нужно с open mind. Не считать часы до конца . Каждый новый день по экспоненте сильнее предыдущего. С первого раза больше трех дней не рекомендуют.

Как вы считаете, сколько нужно пробыть в...

Ну вот опять смазано всё. Двоится. Рука не твёрдая и панорама не та выбрана. И чтоб реклама не попала. Это я уже испортила кадров двадцать. Но ведь снимают же люди прекрасные снимки, а тут всё тяп ляп. Ну никуда не годится.

И как продолжение будней во сне я держу цифровой фотик. И стараюсь выбрать прекрасный фон. Навожу диспей, нет не то. Люди мешают. Так отойдите, говорю кому то. Так не мещайте мне. Ну что за народ так и лезет в кадр. И навожу фотик на небо. Ну вот незадача, темные тучки...

Заспорили как-то Солнце и Луна. Даже не поспорили, а просто - поругались.

- Уходи, - сказало Солнце Луне, зачем ты нужна? Ты не можешь дать людям ничего, кроме тусклого, матового свечения. Мои же радужные и весёлые, солнечные блики дают миру и ласку, и тепло, и жизнь всему живому на земле. Уходи! Земля сможет прожить без твоего тёмного и унылого света!

Луна обиделась, и, конечно, ушла. Она спряталась за дымчатой горой, решив в белесом тумане провести свою жизнь, чтобы никого боле не...

Вначале была серая стена, под стеной длинная темная полоса, потом какой-то твердый предмет. В тумане кружилось что-то мягкое, а внутри была боль, быть может, то был сам дьявол. От этой внутренней боли исходило громкое гудение, постоянный ритмичный звук – первый звук, отделившийся от хаоса, как особое и определенное явление; вокруг него группировалось и крутилось все остальное.

Боль все усиливалась, и звук усиливался, и теперь уже можно было отделить друг от друга эти два явления: боль и звук...

День как день, суета как суета, вроде всё как всегда... Но глядя на свою мчащуюся куда-то жизнь, так и хочется согласиться со Станиславским и сказать ей: «Не верю!». Утром был дождь и скверное настроение, а сейчас светит яркое солнце и меня распирает непонятное счастье...

Из сияющих луж в городскую суету всматривается удивлённое небо, а с зазеркальем этих маленьких озёр играют счастливые дети... В неизведанных глубинах моего внутреннего мира произошло что-то очень важное! Но что?! Меня...

Благочинные лики святых в сельской церкви были сбиты с толку смутой, охватившей сердца и души мирян, медленно наполнявших церковь. Народ говорил тихо, как и подобало в храме, но в шепоте и взглядах сквозили оттенки страха, непонимания, разочарования и горечи.

Шаркая тяжелыми сапогами по тропинке, укрытой утоптанным снегом, к церкви шел и Семен. В голове старика кипели словосочетания и фразы, рвущиеся наружу, а глаза подавали сигнал о срочном поиске собеседника. То, что вертелось ниже, где-то...

Белое солнце пустыни

Рахимов попросил у Сухова закурить. Достал Сухов кисет, свернул Рахимову козью ножку, глядь - Саид на бархане сидит, заунывную песню тянет.
- Ты как тут оказался?
- Стреляли.

Энола...

Самый короткий анекдот про США: Энола КТО?!

План

- Штирлиц, у вас есть план?
- Обижаете, Мюллер. У меня водка. Я же русский разведчик, а не пакистанский!

Олимпийское

Увидел олимпийский Мишка леопарда на сноуборде, достает боксерские перчатки и говорит:
- А всякое...