На этот раз с нами поехала "для ознакомления на местности" новая сотрудница - молодая симпатичная киргизка с удивительным именем Искра. Неискушенно-непорочная, как ребенок, скромная настолько, что однажды, когда я вернулся и на этот раз живым с остроконечной вершины Искра, на которую до сих пор никак не удавалось забраться из-за всякий раз начинающегося сильного снегопада, и, ворвавшись в понедельник в родной отдел, первым делом радостно-возбужденно объявил с порога, что, наконец-то в выходные залез на Искру, воцарилось шоковое безмолвие, потрясшее бедную девушку до густого румянца на лунообразном лице. Опомнившись, я попытался исправить положение, пообещав вскоре показать фотки и еще более увязая в двусмысленности, пока шеф со свойственным ему грубоватым юмором не призвал к работе.
Мы должны были заехать на племенную станцию за главным компонентом взрывчатки для очередного испытания нашего буровзрывного комбайна, который вот уже неделю дожидался, одиноко жарясь под палящим солнцем на карьере, совсем рядом со входом в многоярусную пещеру "Именинница". Он оставался там без присмотра, и мы совершенно не беспокоились за сохранность этого неприступного бронированного чудовища.
Этот зверь питался жидким кислородом и соляркой, вгрызался семью бурами в скалу, сплевывал в дырки смесь солярки и кислорода и выстреливал разом во все скважины длинными электрическими искрами. Взрывы дробили породу, оставляя за комбайном глубоко развороченную полосу. Искромет - мое изделие. Я добился 20-сантиметрового факела довольно нетривиальным способом, на зависть конкурентам из соседнего отдела. Вообще вся электроника, включая радиоуправление и автоматический режим, были на моей совести.
В раскаленном салоне уазика уже минут двадцать не шутили, и потные лица только кивали наподобие систем балансировки стволов у современных танков, когда машина покачивалась на ухабах, и только Искра чуть улыбалась своим мыслям своей вечно чуть смущенной улыбкой.
- Хоть бы у Жени опять колесо отвалилось, с жалкой надеждой ощерил усы Виктор, - щас бы прогуляться...
В прошлый раз колесо катилось впереди нашей тачки, резво подпрыгивая, но удивительно ровно и целеустремленно, далеко по прямой как луч дороге. Хорошо, что в выходные здесь не ездили карьерные КрАЗы.
Стас с надеждой отвинтил колпачок дюаровского термоса. Его красная морда просияла тихой радостью.
- Есть еще немного!
Он перевернул сосуд между коленками, и из горла, окруженные паром, брызнули струйки жидкого кислорода, с шипением разбиваясь на полу, отскакивая и разлетаясь. Облако райской прохлады пахнуло на наши жаждущие лица.
- Анатолий Акимович, а давайте устроим экскурсию Николаю по племстанции? - сказал Стас интригующе.
Наш шеф, внешне похожий на благородного американского президента времен войн с индейцами, проблематично поднял бровь.
- Экскурсию?! - он фыркнул, - Я еще не забыл Марджопину жопу! - изрек он, с укором воззрившись на меня.
Он и не собирался забывать или прощать путешествие на дальневосточную гору, в районе Магадана под названием Маржот, на которую, во время командировки, я уломал его сопровождать меня в самый разгар весеннего паводка.
- Вот вы ему и отмстите! - хохотнул Стас, снисходительно посматривая на меня.
Искра, отведя глаза, тихо потупилась, все еще не привыкнув к свободолюбивой выездной лексике. А ведь сколько раз уж ее отечески наставляли, что оторванных от дома и условностей мужчин, опьяненных свободой, нужно понимать и следует потакать их природной радости от соприкосновения с более естественной для них средой обитания. Хорошо хоть, что не курили. Курить рядом с жидким кислородом катастрофически возбранялось. Ну, да Искра итак очень даже хорошо умела не перечить мужчинам.
Посвежело настолько, что путь перестал был томительным, и внезапно мы приехали. Мужики взяли по сосуду дюара в каждую руку, включая водителя Женю, который с особой опаской относился ко всему такому.
У ворот нас узнали в лицо, заулыбались и пронзительно взвигнули автоматической железной дверью.
Это оказалось слишком для музыкального слуха шефа, у него повело лицо, но маску значительной удовлетворенности почти не нарушило.
- Тебе масленку подарить, Михалыч? - спросил, саркастически сверкнув зубом.
Стас неуклюже протиснулся, скрежетнув дюарами по железу и шеф, бессильно закатив глаза, прошел следом.
- Какую масленку! - Михалыч вяло отмахнулся, дожевывая, подался было от столика с миской крупно нарезанного лука рядом с залапаным стопарем, - Это ж сигнализация такая, если кто входить будет! А то забудешься на жаре…
- Ага, - кивнул шеф, - начальство у себя?
- Токо приехало.
Мы пошли по узкой, затененной густыми кронами вязов дорожке к одному из корпусов.
Чтобы не цеплять за кусты, каждый прижимал круглые сосуды перед собой, и те, свисая, позванивали при ходьбе. Походка при этом становилась пингвиньей, а внешнее впечатление ошеломляющим, учитывая, что направлялись мы в криптохранилище племенной станции. Замыкала нас нерешительно и даже как-то потеряно щуплая Искра.
Настежь распахнутая дверь приняла нас по очереди, шеф уверено зашагал по прохладному полумраку коридоров и, наконец, уверенно распахнул нам кабинет с огромной чеканенной местным механизатором ломом по меди табличкой.
Хозяин в белом халате поднялся с грациозностью джина из бутылки из-за огромного стола и радушно просиял ровными рядами золотых зубов.
У шефа был всего один золотой зуб напоказ, но куда больше интеллекта и вызов он не принял, а проявил свою мягкую, но изощренную дипломатичность, навесив несколько остроумно забавных фраз сразу на оба уха завстанцией и, точно выждав момент последействия, когда золотая пасть замкнулась тонкой похабной улыбочкой, без обиняков предложил залить нам термосы.
Однако гостеприимство требовало, и это висело в воздухе, не позволяя вот так сразу перейти к презренным делам.
- А смотри какую лисуху я вчера стрельнул прям на наших горках! - похвастался зав, гордо вытаскивая из ящика стола неказистую шкурку, - А ты, Акимыч, не охотник? Съездили бы. Тут чуть дальше по ущелкам и козла снять можно!
- О, нет! - шеф с болезненной улыбкой махнул рукой, - Я вот давно хочу найти гнездо орла, посмотреть, - он мечтательно, с трогательной откровенностью попытался взять нужный тон, а мы стояли позади полукругом, поставив сосуды у ног.
- Оооо… тут орлы не водятся! - зав сердито шмыгнул носом и вдруг просиял:
- А пойдемте, покажу хозяйство!
- Да ты уже показывал!
- А я бы еще посмотрел! - жизнерадостно встрял Стас, - вот, у нас люди еще не видели!
Мы вошли в удивительно тихий компрессорный цех, где нам предстояло заливать кислород, но зав вовсе не здесь затевал задерживаться. Его халат развевался и хлопал по лодыжкам.
- Кислород, азот, - он небрежно покрутил на ходу рукой, - гоним из воздуха, если кто еще не знает. Азот используем для сохранения спермы, ну а кислород отливаем Акимычу! - оглянувшись, он весело сверкнул золотом. Мы едва успевали, но Искра не отставала, озираясь широко распахнутыми глазищами.
Мы вышли в просторную комнату со стеклянными шкафами как в больнице и странным каркасом из окрашенных металлических труб посредине.
- Вот место главного действия! - зав резко остановился и оказался окруженным затормозившими нами.
- Что-то совсем пусто сегодня! - заметил шеф, пожевав губу.
- Да я вчера зарплату выдал, - зав беспечно махнул рукой. - Все равно завтра выходные, а к понедельнику деньги у них опять кончатся.
Водитель Женя сглотнул, беспокойно переступил и заложил руки за спину в позе покорного пациента буйного отделения. Шеф поднял бровь.
- Нет, Женя, - мягко, но решительно сказал он, - здесь, право, вам не место!
- Хм, - Женя вызывающе, но обаятельно улыбнулся, - Что вы, Анатолий Акимович, вашей зарплаты хватает значительно на больше!
Зав понимающе кивнул и снова открыл рот.
- Так. Значит, основной технологический процесс извлечения спермы производителей проходит здесь. Между прочим, за одну дозу за рубежом платят три тысячи долларов. А этой дозы хватает на качественное оплодотворение до десяти коров. По сравнению с естественным способом выигрыш, сами понимаете. Кроме того, дозы в азоте можно хранить и перевозить сколько угодно.
- А шкуры зачем тут валяются? - спросил Стас, тыкая пальцем в кучу, возвышающуюся рядом с трубным каркасом.
- А ты сам никогда не сдавал? - уставился на него зав не мигая и умело маскируя насмешку, - Есть такие анализы. Он перевел взгляд на остальных, но я с Виктором скромно промолчали.
- Я?! Нет! - с негодованием отверг Стас.
- Тогда можешь и не понять. В больнице, когда сдают такие анализы, предлагают смотреть всякие возбуждающие картинки. Между нами мальчиками…. - он взглянул на Искру и остался доволен, - Сотрудницы поначалу, когда сюда устраиваются, стесняются и брезгуют. Это глупо. Вот ваша сотрудница понимает, что это глупо. К этому быстро привыкают.
Я тоже посмотрел на Искру. Было ясно, что она просто находится в оцепенении.
- Сначала производителя готовят, обмывают теплой водой с дезинфицирующими добавками. Тут должна быть полная стерильность. При этом бык уже начинает готовится. На каркас надевают коровью шкуру, производителя подводят сзади, а оператоша сидит уже там, внутри каркаса. Все отработано и технологично.
- Так зачем столько шкур? - настаивал Стас.
- Они разные! - зав значительно промолчал. - Тут блондинки, брюнетки, рыженькие…
- А-а - понимающе протянул Стас, - но неужели бычару так просто обмануть?
- Нет, производитель знает, что это не корова, а станок. С живой коровой там целое поведение разыгрывается, а здесь - просто рефлекс. Но рефлекс, если точно знаешь, как его возбудить, - очень сильная штука! - зав назидательно поднял палец, - Одного производителя заводят черные шкуры, другого светлые. Если при этом его еще подготовить обмыванием, то результат гарантирован.
- Вот так человеком упрощается даже бычачья любовь! - поморщился шеф, в гордом достоинстве возвышаясь над людскими нелепостями, и по обыкновению став похожим на американского президента.
- Какая любовь? - недоуменно пожал плечами зав, - За рубежом доноры не только быки. Есть и люди. Тут все сводится к рефлексу.
- Да, - неожиданно согласился молчаливый обычно Виктор, - Можно подобрать идеальных родителей, можно создать идеальные условия. У каждого рефлекс срабатывает или на блондинку или на рыженькую, а ему кажется, что это - любовь.
- О-о-о! - просиял шеф, плотоядно улыбнувшись,- да что там говорить! У человека, конечно, сложнее, чем у быка, он норовит, кроме любви еще и пользу заиметь, чтобы рыженькая ему и носки стирала и в доме пылесосила.
- Любовь есть! - вдруг заявила Искра с горячей убежденностью, которую подчеркнул неуловимый акцент, и под заинтригованными взглядами залилась румянцем.
С потяжелевшими дюарами мы проковыляли по узкой аллее, под визг закрывающихся ворот ввалились в уазик, и Женя ловко вырулил на карьеровскую трассу. Солнце так прожарило салон, что даже выплескивание кислорода не помогало.
Лихо взлетев на уступ карьера по серпантину, как и положено машине, окрашенной в армейский зелено-коричневый цвет, уазик замер как вкопанный, чуть ли не нависая над обрывом.
Мы выскакивали под освежающие струи горного ветерка, на ходу сбрасывая футболки. Предупрежденная о таких особенностях командировки Искра, тоже стянула прилипшее к потному телу платье, оставшись в купальнике.
- Так, а наши причиндалы? - строго вопросил шеф и нахмурился.
- Забыли в мастерскую заехать, елки! - Стас почесал репу на затылке, - Да щас мы с Женей смотаемся…
- Нет уж, теперь я сам! - шеф сердито хлопнул дверцей, и уазик укатил вниз.
Народ, припекаемый солнцем, утомленно переглянулся.
- Может на озеро смотаемся? - предложил Виктор.
- Да ну это болото, - отверг Стас, - Я всего неделю назад на Иссык-Куле был!
- А в пещере местной вы не бывали? - вопросил я с надеждой.
- Не люблю по норам лазить, - опять поморщился Стас и, подняв камень, метнул его вниз с уступа.
- Там красиво! - возразил я.
- И страшно, наверное, - поежилась Искра, - А пить мы захватили?
Виктор вытряхнул сумку и галантно протянул стеклянную бутылку. Искра припала к горлышку совсем по-детски, и Виктор добродушно улыбнулся.
Стас опять метнул камень. Тот как в замедленной съемке красиво ушел вниз, плавно отскочил от лоснящегося на солнце валуна и улетел за следующий уступ. Подоспел звук от удара и сухо отразился откуда-то сзади.
Вслед за Искрой мы прикончили лимонад, и Виктор замахнулся пустой бутылкой.
- Стой! - заорал я.
- М? - Виктор удивленно уставился на меня, - Экология?
- На фига просто так разбивать?! Давайте покидаем в цель!
- О! - Стас воспрянул, обретя смысл.
Кидание камней - обычное развлечение там, где они валяются под ногами в бесконечных количествах. Пацан, не умеющий кидать камни, просто не мыслится как пацан.
Я сбежал с крутого уступа, отошел подальше, выбрал подходящий валун и установил на него бутылку. Хотя расстояние до бросающих было метров пятьдесят, но кидать вниз намного удобнее. Я поспешно вернулся, и мы начали выбирать метательные камни, что немаловажно.
- Давай, Николай, ты первый бросай три раза подряд! - заявил Стас снисходительно, - даю тебе фору.
Я понимающе усмехнулся: попасть на таком расстоянии бывает очень даже не просто, выбрал самый круглый снаряд, плавно размахнулся и метнул.
Камень поднялся в небо, не торопясь описал пологую дугу, траектория и цель соединялись все в большей вероятности пока бутылка не разлетелась широким фонтаном сверкнувших осколков.
- Ни фига себе!... - проговорил Стас ошеломленно, и ненужные больше камни просыпались у него из рук.
Искра в восторге захлопала в ладоши.
Я и раньше замечал, что первый бросок у меня почему-то получается неизмеримо более удачным, чем последующие, чему еще раз получил подтверждение.
- Это случайность! - заявил я, разочарованный внезапным концом развлечения. И глубоко задумался, как это часто со мной бывает в подобных ситуациях.
- Это не случайность! - с легким акцентом, который всегда у нее появлялся, когда она волновалась, сказала Искра.
- Да, и любовь бывает! - грубовато поддразнил ее уязвленным своим поражением Стас.
Искра молча посмотрела на него скромным, никогда не перечащим мужчине взглядом и тут же смущенно опустила глаза.
"Конечно, не случайность, Искра" - мысленно согласился я, - "Ведь камень обязательно упал бы куда-то, просто на том месте оказалась бутылка, но могло быть что-то другое. Какая разница что именно?".
Мы должны были заехать на племенную станцию за главным компонентом взрывчатки для очередного испытания нашего буровзрывного комбайна, который вот уже неделю дожидался, одиноко жарясь под палящим солнцем на карьере, совсем рядом со входом в многоярусную пещеру "Именинница". Он оставался там без присмотра, и мы совершенно не беспокоились за сохранность этого неприступного бронированного чудовища.
Этот зверь питался жидким кислородом и соляркой, вгрызался семью бурами в скалу, сплевывал в дырки смесь солярки и кислорода и выстреливал разом во все скважины длинными электрическими искрами. Взрывы дробили породу, оставляя за комбайном глубоко развороченную полосу. Искромет - мое изделие. Я добился 20-сантиметрового факела довольно нетривиальным способом, на зависть конкурентам из соседнего отдела. Вообще вся электроника, включая радиоуправление и автоматический режим, были на моей совести.
В раскаленном салоне уазика уже минут двадцать не шутили, и потные лица только кивали наподобие систем балансировки стволов у современных танков, когда машина покачивалась на ухабах, и только Искра чуть улыбалась своим мыслям своей вечно чуть смущенной улыбкой.
- Хоть бы у Жени опять колесо отвалилось, с жалкой надеждой ощерил усы Виктор, - щас бы прогуляться...
В прошлый раз колесо катилось впереди нашей тачки, резво подпрыгивая, но удивительно ровно и целеустремленно, далеко по прямой как луч дороге. Хорошо, что в выходные здесь не ездили карьерные КрАЗы.
Стас с надеждой отвинтил колпачок дюаровского термоса. Его красная морда просияла тихой радостью.
- Есть еще немного!
Он перевернул сосуд между коленками, и из горла, окруженные паром, брызнули струйки жидкого кислорода, с шипением разбиваясь на полу, отскакивая и разлетаясь. Облако райской прохлады пахнуло на наши жаждущие лица.
- Анатолий Акимович, а давайте устроим экскурсию Николаю по племстанции? - сказал Стас интригующе.
Наш шеф, внешне похожий на благородного американского президента времен войн с индейцами, проблематично поднял бровь.
- Экскурсию?! - он фыркнул, - Я еще не забыл Марджопину жопу! - изрек он, с укором воззрившись на меня.
Он и не собирался забывать или прощать путешествие на дальневосточную гору, в районе Магадана под названием Маржот, на которую, во время командировки, я уломал его сопровождать меня в самый разгар весеннего паводка.
- Вот вы ему и отмстите! - хохотнул Стас, снисходительно посматривая на меня.
Искра, отведя глаза, тихо потупилась, все еще не привыкнув к свободолюбивой выездной лексике. А ведь сколько раз уж ее отечески наставляли, что оторванных от дома и условностей мужчин, опьяненных свободой, нужно понимать и следует потакать их природной радости от соприкосновения с более естественной для них средой обитания. Хорошо хоть, что не курили. Курить рядом с жидким кислородом катастрофически возбранялось. Ну, да Искра итак очень даже хорошо умела не перечить мужчинам.
Посвежело настолько, что путь перестал был томительным, и внезапно мы приехали. Мужики взяли по сосуду дюара в каждую руку, включая водителя Женю, который с особой опаской относился ко всему такому.
У ворот нас узнали в лицо, заулыбались и пронзительно взвигнули автоматической железной дверью.
Это оказалось слишком для музыкального слуха шефа, у него повело лицо, но маску значительной удовлетворенности почти не нарушило.
- Тебе масленку подарить, Михалыч? - спросил, саркастически сверкнув зубом.
Стас неуклюже протиснулся, скрежетнув дюарами по железу и шеф, бессильно закатив глаза, прошел следом.
- Какую масленку! - Михалыч вяло отмахнулся, дожевывая, подался было от столика с миской крупно нарезанного лука рядом с залапаным стопарем, - Это ж сигнализация такая, если кто входить будет! А то забудешься на жаре…
- Ага, - кивнул шеф, - начальство у себя?
- Токо приехало.
Мы пошли по узкой, затененной густыми кронами вязов дорожке к одному из корпусов.
Чтобы не цеплять за кусты, каждый прижимал круглые сосуды перед собой, и те, свисая, позванивали при ходьбе. Походка при этом становилась пингвиньей, а внешнее впечатление ошеломляющим, учитывая, что направлялись мы в криптохранилище племенной станции. Замыкала нас нерешительно и даже как-то потеряно щуплая Искра.
Настежь распахнутая дверь приняла нас по очереди, шеф уверено зашагал по прохладному полумраку коридоров и, наконец, уверенно распахнул нам кабинет с огромной чеканенной местным механизатором ломом по меди табличкой.
Хозяин в белом халате поднялся с грациозностью джина из бутылки из-за огромного стола и радушно просиял ровными рядами золотых зубов.
У шефа был всего один золотой зуб напоказ, но куда больше интеллекта и вызов он не принял, а проявил свою мягкую, но изощренную дипломатичность, навесив несколько остроумно забавных фраз сразу на оба уха завстанцией и, точно выждав момент последействия, когда золотая пасть замкнулась тонкой похабной улыбочкой, без обиняков предложил залить нам термосы.
Однако гостеприимство требовало, и это висело в воздухе, не позволяя вот так сразу перейти к презренным делам.
- А смотри какую лисуху я вчера стрельнул прям на наших горках! - похвастался зав, гордо вытаскивая из ящика стола неказистую шкурку, - А ты, Акимыч, не охотник? Съездили бы. Тут чуть дальше по ущелкам и козла снять можно!
- О, нет! - шеф с болезненной улыбкой махнул рукой, - Я вот давно хочу найти гнездо орла, посмотреть, - он мечтательно, с трогательной откровенностью попытался взять нужный тон, а мы стояли позади полукругом, поставив сосуды у ног.
- Оооо… тут орлы не водятся! - зав сердито шмыгнул носом и вдруг просиял:
- А пойдемте, покажу хозяйство!
- Да ты уже показывал!
- А я бы еще посмотрел! - жизнерадостно встрял Стас, - вот, у нас люди еще не видели!
Мы вошли в удивительно тихий компрессорный цех, где нам предстояло заливать кислород, но зав вовсе не здесь затевал задерживаться. Его халат развевался и хлопал по лодыжкам.
- Кислород, азот, - он небрежно покрутил на ходу рукой, - гоним из воздуха, если кто еще не знает. Азот используем для сохранения спермы, ну а кислород отливаем Акимычу! - оглянувшись, он весело сверкнул золотом. Мы едва успевали, но Искра не отставала, озираясь широко распахнутыми глазищами.
Мы вышли в просторную комнату со стеклянными шкафами как в больнице и странным каркасом из окрашенных металлических труб посредине.
- Вот место главного действия! - зав резко остановился и оказался окруженным затормозившими нами.
- Что-то совсем пусто сегодня! - заметил шеф, пожевав губу.
- Да я вчера зарплату выдал, - зав беспечно махнул рукой. - Все равно завтра выходные, а к понедельнику деньги у них опять кончатся.
Водитель Женя сглотнул, беспокойно переступил и заложил руки за спину в позе покорного пациента буйного отделения. Шеф поднял бровь.
- Нет, Женя, - мягко, но решительно сказал он, - здесь, право, вам не место!
- Хм, - Женя вызывающе, но обаятельно улыбнулся, - Что вы, Анатолий Акимович, вашей зарплаты хватает значительно на больше!
Зав понимающе кивнул и снова открыл рот.
- Так. Значит, основной технологический процесс извлечения спермы производителей проходит здесь. Между прочим, за одну дозу за рубежом платят три тысячи долларов. А этой дозы хватает на качественное оплодотворение до десяти коров. По сравнению с естественным способом выигрыш, сами понимаете. Кроме того, дозы в азоте можно хранить и перевозить сколько угодно.
- А шкуры зачем тут валяются? - спросил Стас, тыкая пальцем в кучу, возвышающуюся рядом с трубным каркасом.
- А ты сам никогда не сдавал? - уставился на него зав не мигая и умело маскируя насмешку, - Есть такие анализы. Он перевел взгляд на остальных, но я с Виктором скромно промолчали.
- Я?! Нет! - с негодованием отверг Стас.
- Тогда можешь и не понять. В больнице, когда сдают такие анализы, предлагают смотреть всякие возбуждающие картинки. Между нами мальчиками…. - он взглянул на Искру и остался доволен, - Сотрудницы поначалу, когда сюда устраиваются, стесняются и брезгуют. Это глупо. Вот ваша сотрудница понимает, что это глупо. К этому быстро привыкают.
Я тоже посмотрел на Искру. Было ясно, что она просто находится в оцепенении.
- Сначала производителя готовят, обмывают теплой водой с дезинфицирующими добавками. Тут должна быть полная стерильность. При этом бык уже начинает готовится. На каркас надевают коровью шкуру, производителя подводят сзади, а оператоша сидит уже там, внутри каркаса. Все отработано и технологично.
- Так зачем столько шкур? - настаивал Стас.
- Они разные! - зав значительно промолчал. - Тут блондинки, брюнетки, рыженькие…
- А-а - понимающе протянул Стас, - но неужели бычару так просто обмануть?
- Нет, производитель знает, что это не корова, а станок. С живой коровой там целое поведение разыгрывается, а здесь - просто рефлекс. Но рефлекс, если точно знаешь, как его возбудить, - очень сильная штука! - зав назидательно поднял палец, - Одного производителя заводят черные шкуры, другого светлые. Если при этом его еще подготовить обмыванием, то результат гарантирован.
- Вот так человеком упрощается даже бычачья любовь! - поморщился шеф, в гордом достоинстве возвышаясь над людскими нелепостями, и по обыкновению став похожим на американского президента.
- Какая любовь? - недоуменно пожал плечами зав, - За рубежом доноры не только быки. Есть и люди. Тут все сводится к рефлексу.
- Да, - неожиданно согласился молчаливый обычно Виктор, - Можно подобрать идеальных родителей, можно создать идеальные условия. У каждого рефлекс срабатывает или на блондинку или на рыженькую, а ему кажется, что это - любовь.
- О-о-о! - просиял шеф, плотоядно улыбнувшись,- да что там говорить! У человека, конечно, сложнее, чем у быка, он норовит, кроме любви еще и пользу заиметь, чтобы рыженькая ему и носки стирала и в доме пылесосила.
- Любовь есть! - вдруг заявила Искра с горячей убежденностью, которую подчеркнул неуловимый акцент, и под заинтригованными взглядами залилась румянцем.
С потяжелевшими дюарами мы проковыляли по узкой аллее, под визг закрывающихся ворот ввалились в уазик, и Женя ловко вырулил на карьеровскую трассу. Солнце так прожарило салон, что даже выплескивание кислорода не помогало.
Лихо взлетев на уступ карьера по серпантину, как и положено машине, окрашенной в армейский зелено-коричневый цвет, уазик замер как вкопанный, чуть ли не нависая над обрывом.
Мы выскакивали под освежающие струи горного ветерка, на ходу сбрасывая футболки. Предупрежденная о таких особенностях командировки Искра, тоже стянула прилипшее к потному телу платье, оставшись в купальнике.
- Так, а наши причиндалы? - строго вопросил шеф и нахмурился.
- Забыли в мастерскую заехать, елки! - Стас почесал репу на затылке, - Да щас мы с Женей смотаемся…
- Нет уж, теперь я сам! - шеф сердито хлопнул дверцей, и уазик укатил вниз.
Народ, припекаемый солнцем, утомленно переглянулся.
- Может на озеро смотаемся? - предложил Виктор.
- Да ну это болото, - отверг Стас, - Я всего неделю назад на Иссык-Куле был!
- А в пещере местной вы не бывали? - вопросил я с надеждой.
- Не люблю по норам лазить, - опять поморщился Стас и, подняв камень, метнул его вниз с уступа.
- Там красиво! - возразил я.
- И страшно, наверное, - поежилась Искра, - А пить мы захватили?
Виктор вытряхнул сумку и галантно протянул стеклянную бутылку. Искра припала к горлышку совсем по-детски, и Виктор добродушно улыбнулся.
Стас опять метнул камень. Тот как в замедленной съемке красиво ушел вниз, плавно отскочил от лоснящегося на солнце валуна и улетел за следующий уступ. Подоспел звук от удара и сухо отразился откуда-то сзади.
Вслед за Искрой мы прикончили лимонад, и Виктор замахнулся пустой бутылкой.
- Стой! - заорал я.
- М? - Виктор удивленно уставился на меня, - Экология?
- На фига просто так разбивать?! Давайте покидаем в цель!
- О! - Стас воспрянул, обретя смысл.
Кидание камней - обычное развлечение там, где они валяются под ногами в бесконечных количествах. Пацан, не умеющий кидать камни, просто не мыслится как пацан.
Я сбежал с крутого уступа, отошел подальше, выбрал подходящий валун и установил на него бутылку. Хотя расстояние до бросающих было метров пятьдесят, но кидать вниз намного удобнее. Я поспешно вернулся, и мы начали выбирать метательные камни, что немаловажно.
- Давай, Николай, ты первый бросай три раза подряд! - заявил Стас снисходительно, - даю тебе фору.
Я понимающе усмехнулся: попасть на таком расстоянии бывает очень даже не просто, выбрал самый круглый снаряд, плавно размахнулся и метнул.
Камень поднялся в небо, не торопясь описал пологую дугу, траектория и цель соединялись все в большей вероятности пока бутылка не разлетелась широким фонтаном сверкнувших осколков.
- Ни фига себе!... - проговорил Стас ошеломленно, и ненужные больше камни просыпались у него из рук.
Искра в восторге захлопала в ладоши.
Я и раньше замечал, что первый бросок у меня почему-то получается неизмеримо более удачным, чем последующие, чему еще раз получил подтверждение.
- Это случайность! - заявил я, разочарованный внезапным концом развлечения. И глубоко задумался, как это часто со мной бывает в подобных ситуациях.
- Это не случайность! - с легким акцентом, который всегда у нее появлялся, когда она волновалась, сказала Искра.
- Да, и любовь бывает! - грубовато поддразнил ее уязвленным своим поражением Стас.
Искра молча посмотрела на него скромным, никогда не перечащим мужчине взглядом и тут же смущенно опустила глаза.
"Конечно, не случайность, Искра" - мысленно согласился я, - "Ведь камень обязательно упал бы куда-то, просто на том месте оказалась бутылка, но могло быть что-то другое. Какая разница что именно?".
Обсуждения Бычачья любовь