Белый

03.19

«Або Аут Аволь!..»
Под хищный клюв и бычий лоб, под узкие орлиные глаза, глядящие в упор, Паж нырнул в золотое сквозь перламутровое.

«Або Аволь!..»
Сквозь амальгаму морского подбрюшья нырнул.

«Аволь!..»
В сердечник драконий.
Наиболее защищённая грань в дроидской сфере – пересечена.

Сгруппировался в падении. Очнулся в мягком снегу.
Снегопад был част до непроглядности. Хлопья, хлопья...

С минуту Паж ещё озарял зимний пейзаж светлячковым неоново-синим светом, но снежинки...

Летел лебедь, белый-белый. Такой белый, как перистое облачко. Летел он с юга на север через горы Вилюйские, к рекам дальним, что с Леной серебряной, будто рога оленьи, сплетаются. Вдруг в небо лазоревое сокол сапсан взвился и полетел за лебедем.

Увидали это белки, попрыгали на сосны и шепчутся между собой.

- Ну и глупый сокол! Разве может он справиться с такой сильной птицей! Лебедь одним ударом крыла может оленю ногу перебить, клювом голову сапсану начисто оторвать.

Машет крыльями...

Сегодня случайно услышал, как доктор, вполголоса, обращаясь к своим коллегам, сказал:

«Этот долго не протянет…».
Было непонятно о ком идёт речь. Обход закончился, и, хотя в палате нас четверо, раз-говор происходил около моей кровати.

Тут меня озарило!
Было ощущение, будто облили ледяной водой:

говорили обо мне!..

Вначале бросило в жар, потом всё похолодело. По спине забегали мурашки, во рту пересохло и до этого привычный пейзаж за окном, который всегда радовал меня, но сей-час...

Я вижу герб города - Всадник в сверкающих латах на ослепительно белом коне пронзает копьем рогатого Змея. Гигантский золотой Дракон пригвожден к земле, ревет и исходит кольцами как лента гимнастки, пытаясь вырваться. Но его силы уже на исходе. Змей с грохотом падает и вытягивается во всю длину, бьются в агонии обрубки некогда мощных крыльев. Копье всадника как игла энтомолога навека пригвоздило чудовище к земле, с таким расчетом, чтобы зрителю была видна мощь и величие распростертого тела...

В одном сказочном лесу жили-были два брата медвежонка. Один мишка был - белым, а другой - чёрным. Больше всего медвежата любили спорить.

- Я самый красивый, - говорил белый медвежонок, - у меня белая и очень пушистая шубка, и даже прыткие белки завидуют мне.

- Нет, - отвечал ему чёрный медвежонок, - моя шубка гораздо лучше, - твоя шубка может испачкаться, а с моей иссиня-чёрной одёжкой ничего не случится, и даже безжалостные лучи солнца не повредят ей.

- Я гораздо сильнее тебя...

Книга вторая

Предисловие

Грань энергетическая, особая?.. Да нет же: ...полог внепамятный закрыл воспоминания Ло-ха о первом проявлении своем на этой планете. Даже и сам отец Логос ведь и очень давно его спрашивал,..

кто они такие: ...фермер и шофер-дальнобойщик, иль этот,.. — «формовщик-литейщик ручной формовки»?.. ( см. нашу книгу «Знак Меры» ,.. первую в трилогии). ЛО-Х. Совершенно и не помнил, кто и зачем интересны ему были ТОГДА. ...а и зачем? Сознание небесного Сына первородно...

02.27
Крик затих, превратился в щёлкающие вспышки звука, плотные, как слои на блюде, мешавшие и разговаривать и молчать, хотя были тихи.

Они внушали напряжённое ожидание, что с минуты на минуту, вот-вот... На следующем щелчке кардинал сомкнётся. Перекусит, раздавит.

Или же разойдётся, выпуская накопившийся крик, превосходящий в тысячу раз, взрезающий грудь, останавливающий Огненный Круг.

Буро помолчал, слушая щелчки, и спросил:
– Коти, а на что, вообще-то, по времени ориентироваться...

Мешок

Поймал черт русского, латыша, хохла и эстонца, посадил в мешок, три дня таскал по горам и долинам, колотил по-всякому, наконец бросил мешок и убежал.
Первым из мешка выскочил русский и с матами погнался за чертом.
Вторым выскочил латыш и побежал жаловаться в Совет Европы.
Третьим вылез хохол, но никуда не пошел, встал в сторонке.
Наконец высунулся эстонец:
- Чтоо тутт происхоодитт?
Хохол:
- Ты, чоловиче, вылазь, я мешок заберу.

Тонель

Решили англичане и французы прокопать...

Эдан открыл глаза. Перед ним находилась большая полупрозрачная плита, на которой четко просматривалось изображение похожего на него белого человека. Он был громадного роста. Его лицо обрамляли длинные светлые волнистые волосы, спускающиеся на широкие плечи. В голове Эдана возник спокойный твёрдый голос.

- Эдан, сын мой! Если ты сидишь в этом кресле, значит ты успешно добрался до Пирамиды знаний. Я очень рад этому! Тебе предстоит долгая, но трудная самостоятельная жизнь вместе с твоей любимой...

Давным-давно жили-были муж и жена, и был у них единственный сын, звали его Дмитрием.

Отец с матерью трудились до изнеможения, к вечеру еле на ногах держались, а сыночек лежит себе на печи, да жует калачи, ни тебе забот, ни тебе работ, ни тебе усталости. И родственники, и соседи говорили родителям:

– Сына — то, Дмитрия пора, пора с печи спускать да ремеслу обучать. Что ж вы парня портите, лень – матушку в нем кормите?

– Это у вас помногу детей, вот вы так и рассуждаете, а был бы один...