Белое солнце пустыни

21

Человек, похожий на осунувшегося, изможденного Императора, вошёл в обшитую кожей дверь с табличкой «Главный редактор». В обширном кабинете за столом в груде бумаг сидел мужчина с располневшим лицом Юнкера и возбуждённо говорил по телефону:

– А у нас одна гнусь! На обед завтракать пол-ужина подают, да по четверть калории в подарок от поварихи Калерии! Секретную переписку накапливают, уродцы. И ещё орут: не плюйте в колодцы! Отребье! На одно заикание – три раскаяния, ну, разве так можно...

27

Стандартный зал-аквариум ожиданий вылето-прилётов был битком забит измождёнными пассажирами. Скованные туманом лайнеры то появлялись за запотевшими стёклами, то исчезали, но не взлетали и не садились. В углу зала приткнулась небольшая эстрадка.

Следующая сцена разыгралась именно на её крошечных подмостках. Чем-то это напоминало моноспектакль, изготовленный каким-нибудь неугомонным артистом из небольшого провинциального театра. Занавесь на эстрадке распахнулась и негромко заворковал...

30

Фаргипэ, уже выйдя из роли и сидя у себя в «Рубке радио», надевал на ноги мягкие тапочки.

– Тук-тук-тук! – не так громко, как в спектакле про Контрабандиста, но зато гораздо наглее и ехиднее донеслось из-за корабельной обшивки.

– Вот, блин!.. Только-только тишина подступила, – Фаргипэ повысил голос: – Ну, чего вам?

– Тук-тук-тук!

– Ну, что «тук-тук-тук, тук-тук-тук»! Кто там?

– Это мы.

– И ещё не один. А вас сколько?

– Как всегда – двое.

– Так двое - кого? Кто вы...

Две расширенных от ужаса пары глаз смотрели из щели в обшивке Картофельного корабля. В каждом зрачке отражался жёлтый диск.

– Подлетаем… – еле слышно прошептали участники. Отшатнулись возвратились к накрытому столику в отдельном «кабинете», сооружённом прямо в коридоре корабля.

– Да, это конец, брат, – подняла бокал участница. – Поздравляю.

– Ну, так уж прямо и конец! – хлопнул стопку участник. – Ты, главное, не боись! Забыла, с какой стороны подлетаем-то?.. А чего это ты так долго на...

Как прекрасно ощущать тепло и нежность первых весенних лучиков солнца!!!!

Как каждая клеточка радуется этому волшебному прикосновению Любви и Праздника жизни!!!

Душа раскрывается от охватившего тебя счастья и принимает все больше и больше света и тепла и очарования. Сердце замирает от восторга. А все твое существо трепещет от блаженства.

Что может быть прекраснее тебя – Солнце!!!
Сколько Нежности, Любви, Света, Силы и Тепла ты даришь каждому живому существу совершенно бескорыстно и с...

Ну вот опять смазано всё. Двоится. Рука не твёрдая и панорама не та выбрана. И чтоб реклама не попала. Это я уже испортила кадров двадцать. Но ведь снимают же люди прекрасные снимки, а тут всё тяп ляп. Ну никуда не годится.

И как продолжение будней во сне я держу цифровой фотик. И стараюсь выбрать прекрасный фон. Навожу диспей, нет не то. Люди мешают. Так отойдите, говорю кому то. Так не мещайте мне. Ну что за народ так и лезет в кадр. И навожу фотик на небо. Ну вот незадача, темные тучки...

Еще один день пробежал мимо ее сознания.
«Понедельник. Ненавижу понедельники»,-подумала Она и начала собираться на нежеланную работу.

Еще в детстве Она разлюбила понедельники. Нет, не потому что школа входила в ежедневное расписание.

Было множество иных причин. Первая, и наверное самая весомая, уход Лары. Лара – очень чуткий и отзывчивый человек, искренний и жизнерадостный…был. Зеленые глаза, белоснежная улыбка и волосы, волосы цвета восходящего солнца. Вообще, людей с таким набором...

Елизавета Красавица всегда была не только красавица, она была еще мечтательница и сказочница. Хотя она уже бабушка, она всё равно летает в облаках, мечтает о любви и придумывает бесконечные сказки. Красота её с годами нисколько не поблёкла и не увяла, она просто перестала быть вызывающей.

В детстве красавица Елизавета мечтала о прекрасном принце на белом коне, но появился молодой профессор Степан – умный и галантный. Он так красиво ухаживал за Елизаветой Красавицей, что она не устояла...

Заспорили как-то Солнце и Луна. Даже не поспорили, а просто - поругались.

- Уходи, - сказало Солнце Луне, зачем ты нужна? Ты не можешь дать людям ничего, кроме тусклого, матового свечения. Мои же радужные и весёлые, солнечные блики дают миру и ласку, и тепло, и жизнь всему живому на земле. Уходи! Земля сможет прожить без твоего тёмного и унылого света!

Луна обиделась, и, конечно, ушла. Она спряталась за дымчатой горой, решив в белесом тумане провести свою жизнь, чтобы никого боле не...

Проблема та живёт в веках,
Родился ты конём,
Не будешь птицей ты летать.
Однако ж есть такие кони,
Всё птицей норовят себя назвать,

Мораль сей басни такова,
Сколь чёрное,
Не наряжалось в белые наряды,
Да только истина и суть,
Всегда одна!