Он лежал на песке вниз лицом в полнолуние.
Свет Луны, расслоясь, входил в душу, погружал в забытье – заставляя от боли очнуться.
Неопределенность жизни без Нее вставала перед ним; как топор нависала неопределенность Ее любви.
Она играет со мной, думал он; она сон о кольце называет бредом.
Кому, как ни ей, не знать, что его сны сильнее яви. Что его сны – перст кармы.
Кому, как ни ей, прирожденному мистику с трезвым сознанием, изящно прорезавшим самую скрытую суть, не предвидеть их Будущее! Ведь ее видящий взгляд вонзался в самую дальнюю Вселенную, легко играя грядущими мыслеформами, как шарами. Мир эйдосов был ей по плечу.
Она клялась огненной клятвой, посылая зов в пустоту, мрак Холода. Но знала ли она, та, что сокрыла взгляд свой от случайных прохожих, что о к о л ь ц о в а н а огненной клятвой с его Духом?!..
…пыльные слои глупой и ветхой жизни лежали между ними. Она требовала от него невозможного – холода разума – только так она могла остудить свой космогонический пыл. Крышкой разума прикрыв кипящий космический идеализм, готовый разорвать реторту алхимика. Ее древний дух Эллина страдал под ношей постиндустриальной Мглы, называемой гордо «цивилизация».
Итак, она требовала от него разума! А он мог дать ей только Любовь, что и во тьме светит.
Она была неуверенна в себе, ибо жила в искаженном окружении, и потому требовала, чтобы танец разума управлял вершинами…, в мире, где одни пропасти остались.
Он всю жизнь страдал от любви, любовь была его испытанием, ибо стоял он в Душе, а значит, под радиацией любви, принимая ее ядовито-целебное излучение, сжигавшее сердце.
Но Туда, куда они оба шли, почти на ощупь и неосознанно, шли с разницей в десяток лет, много раз падая и поднимаясь, ТАМ – в их Мире – они были одним Существом.
А здесь, они вели спор о страсти и разуме, о самоконтроле. Он не решался снять трубку и через Века услышать Ее голос… голос в Ночи… . Ведь он знал, что Она – Королева Ночи. Он боялся удара Любви…, его сердце надорвал груз жизни, этого тОка он уже мог не перенесть.
Она была сильнее его и чуть хлоднокровней, ведь она была сама Природа, в которую он от начала был погружен. Он годился Ей почти в сыновья. Он был взращен Ее красками.
Ее взгляд, как перст, лежал на клапане его сердца.
А на руке его было Ее астральное кольцо…, Она одела ему его в Том мире, в их Доме, под хрустальными сводами Храма и поклялась Огненной клятвой – в Час С У Д Ь Б Ы, когда два Начала переплелись в одно.
Кольцо становится видимым Ночью, в Полнолуние, в фосфоресцирующем свете Луны.
...Им надо было собрать камни древнего Акрополя и сложить новую колонну у портала Нового Мира.
...А пока на его столе лежал пустой конверт от нее со словами: «И ни какой тебе любви, пока не станешь профессором. Так что поторопись».
Он всегда будет л ю б и т ь Ее…
13.08.11. Полнолуние. Наталья Шлемова.
Свет Луны, расслоясь, входил в душу, погружал в забытье – заставляя от боли очнуться.
Неопределенность жизни без Нее вставала перед ним; как топор нависала неопределенность Ее любви.
Она играет со мной, думал он; она сон о кольце называет бредом.
Кому, как ни ей, не знать, что его сны сильнее яви. Что его сны – перст кармы.
Кому, как ни ей, прирожденному мистику с трезвым сознанием, изящно прорезавшим самую скрытую суть, не предвидеть их Будущее! Ведь ее видящий взгляд вонзался в самую дальнюю Вселенную, легко играя грядущими мыслеформами, как шарами. Мир эйдосов был ей по плечу.
Она клялась огненной клятвой, посылая зов в пустоту, мрак Холода. Но знала ли она, та, что сокрыла взгляд свой от случайных прохожих, что о к о л ь ц о в а н а огненной клятвой с его Духом?!..
…пыльные слои глупой и ветхой жизни лежали между ними. Она требовала от него невозможного – холода разума – только так она могла остудить свой космогонический пыл. Крышкой разума прикрыв кипящий космический идеализм, готовый разорвать реторту алхимика. Ее древний дух Эллина страдал под ношей постиндустриальной Мглы, называемой гордо «цивилизация».
Итак, она требовала от него разума! А он мог дать ей только Любовь, что и во тьме светит.
Она была неуверенна в себе, ибо жила в искаженном окружении, и потому требовала, чтобы танец разума управлял вершинами…, в мире, где одни пропасти остались.
Он всю жизнь страдал от любви, любовь была его испытанием, ибо стоял он в Душе, а значит, под радиацией любви, принимая ее ядовито-целебное излучение, сжигавшее сердце.
Но Туда, куда они оба шли, почти на ощупь и неосознанно, шли с разницей в десяток лет, много раз падая и поднимаясь, ТАМ – в их Мире – они были одним Существом.
А здесь, они вели спор о страсти и разуме, о самоконтроле. Он не решался снять трубку и через Века услышать Ее голос… голос в Ночи… . Ведь он знал, что Она – Королева Ночи. Он боялся удара Любви…, его сердце надорвал груз жизни, этого тОка он уже мог не перенесть.
Она была сильнее его и чуть хлоднокровней, ведь она была сама Природа, в которую он от начала был погружен. Он годился Ей почти в сыновья. Он был взращен Ее красками.
Ее взгляд, как перст, лежал на клапане его сердца.
А на руке его было Ее астральное кольцо…, Она одела ему его в Том мире, в их Доме, под хрустальными сводами Храма и поклялась Огненной клятвой – в Час С У Д Ь Б Ы, когда два Начала переплелись в одно.
Кольцо становится видимым Ночью, в Полнолуние, в фосфоресцирующем свете Луны.
...Им надо было собрать камни древнего Акрополя и сложить новую колонну у портала Нового Мира.
...А пока на его столе лежал пустой конверт от нее со словами: «И ни какой тебе любви, пока не станешь профессором. Так что поторопись».
Он всегда будет л ю б и т ь Ее…
13.08.11. Полнолуние. Наталья Шлемова.
Обсуждения Астральное кольцо