7. Новогодний сюрприз.
Вильям лежал на своей койке и читал. Это было единственное развлечение, которое ему позволялось и которое не могло причинить ему вреда. Ему даже пользоваться магией запретили из-за опасения, что любое волевое усилие снова откроет кровотечение, которое с трудом удалось остановить.
Вилли перевернул очередную страницу учебника по истории магии и бессмысленно уставился в уже раз десять перечитанный текст. Пока глаза машинально читали и запоминали имена, даты и события, мысли отпрыска рода Вольдемортов блуждали где-то далеко.
Ночь, царившая за витражами больничного отделения, была на удивление спокойной. За стёклами танцевали вальс снежинки. Ветер иногда доносил до него звуки праздника, музыку и восторженные голоса и от этого на душе становилось ещё хуже. Маят, Ксор и даже Фил, которого почти раскромсали на куски в той памятной заварушке, давно выписались и сейчас наслаждались бессонной ночью в компании сотен и сотен коллег. А его, как ослабленного и безнадёжного больного, лишили даже этой прелести.
Тихий знакомый звон металлических цепей заставил его отложить книгу и поднять голову. Никого, если не считать теней в углах палаты, стопок толстых книг и снежинок за окном. Звон цепей повторил, на этот раз слегка насмешливый. И на тумбочку упал запечатанный воском конверт.
Вилли молча взял его и тут же бросил: синий воск, печать с полярной звездой… и каким джерхом этот ублюдок узнал?! Ведь его отъезд (или бегство, это уж как посмотреть) был засекречен. Он просто исчез – для отца, братьев и вообще для всего замка – и замёл следы так, что даже лесной эльф запутался бы. Правда, был ещё Творец…
Вилли почувствовал, как в груди опасно защемило, а во рту появился железный привкус крови. Опять переволновался. Да и как тут не волноваться-то! Каждая мысль о возможном предательстве Творца вызывала такую волну протеста, что в глазах темнело. Нет, решительно, его тело было слишком слабо для заключённого в нём духа.
Печать тихо треснула, когда он разворачивал конверт, открывая текст. Голубые глаза впились в ровные строчки с жадностью оголодавшего пса, вцепившегося в мозговую кость. Новости из дома он получал редко, потому что Творец был очень осторожен (действовать в обход нуккуда всегда надо очень осмотрительно).
На этот раз письмо тоже было от Творца, и Вильям буквально с первых слов своего верного друга понял, что дело протухло, побег обнаружен, и крыть нечем. А Творец писал вот что:
«Дорогой Вильям,
я несказанно рад, что это письмо нашло тебя. Во-первых, теперь я уверен, что ты действительно жив, а во-вторых, я смогу предостеречь тебя вовремя.
ОН едет к тебе, Вилли, и, боюсь, на этот раз я не смогу ему помешать. Браслеты жгут, дышать всё труднее – я больше не могу сопротивляться. Три дня назад я убил пятнадцать смертных, стоило ЕМУ только пожелать.
Обещай мне, Вилли, что будешь держаться от меня как можно дальше. Я не знаю, что произойдёт, когда мы встретимся. Надеюсь, ты нашёл себе сильных друзей, и какой-нибудь волшебник сможет меня прихлопнуть до того, как я доберусь до тебя.
Прощай, друг мой.
Сердечно твой, Творец»
На этом сие грустное послание обрывалось. Вилли, несмотря на чудовищную слабость, встал с постели и с максимальной для своего состояния скоростью оделся. Творец упоминал три дня, значит его отец уже в столице. Наверняка, коротает время за бокалом дорогого вина, и придумывает каким бы пыткам подвергнуть непутёвого беглеца. И за что? Из-за какой-то древней статуэтки, которая дала вечному рабу немного свободы? Властный ублюдок.
Псионик с трудом доковылял до двери и дёрнул за ручку – ничего. Тогда маг навалился на дверь всем телом – опять ничего. Вилли выругался, отошёл и вперился в ненавистное дерево взглядом. Мысленное усилие и проход был чист. Во рту появился противный вкус собственной крови. Вилли не обратил на это внимания.
Переступая через переломанные доски, он вышел в коридор, осмотрелся и побрёл в сторону общей столовой. Душу постепенно заволакивала противная муть, лёгкие наполнились жидким огнём – проклятие, давным-давно насланное на него дражайшим родителем, чувствовало приближение своего создателя.
Звуки в зале внезапно стихли, в голове довольно громко зазвенели цепи. Вилли постарался ускорить шаг. Хотелось ругаться, потому что и так было ясно, что ему не успеть вовремя. Оставалось надеяться, что волшебники сумеют продержаться достаточно долго.
Когда псионическое «покрывало» накрыло зал, стоять остались только пятеро: четыре Наставника и господин ректор собственной персоной. Азакгала, Нихилима и прочих демонов просто вышвырнуло в Промежуток и затолкало в такие глубины, что и представить себе сложно. Другие, менее сильные демоны, попросту сгорели.
Что до богов… ни Дрэн, ни Душелов ни сдвинулись с места ни на миллиметр. Два обжигающе холодных взгляда были направлены в одну точку – к входу в столовую, где находились нарушители. Один нарушитель.
Пришелец выглядел, по меньшей мере, странно: металлическая маска, скрывающая нижнюю часть лица, такой же металлический ошейник и браслеты, сковывающие запястья. Но больше всего пугали глаза незнакомца: пустые, тусклые, мёртвые. Высокую худую фигуру с немного опущенными плечами скрывало одеяние чем-то отдалённо напоминающее белую хламиду, поверх которой было накинута полоса тёмно-лиловой ткани с рваными краями. Всё это было подпоясано полосой чёрной кожи с металлическими наконечниками на концах. В боковых прорезях «хламиды» можно было разглядеть белые брюки и сапоги из тёмно-серой кожи.
Он атаковал неожиданно. Просто шагнул вперёд и… растворился в воздухе. В следующее мгновение Душелов метнулся куда-то влево и вверх. Руки тёмного бога сплели какой-то сложный узор и ловко подбросили его в воздух столовой. Вспышка и незнакомец снова стал видимым. В светлых лиловых глазах скользнула искра понимания и одобрения. И куда это подевалась та мертвенная пустота?..
А потом они начали «плясать». Это были совсем не те жалкие потуги на Искусство, которое он привык видеть в окружающих – это был настоящий «танец» трёх мастеров, постигших в совершенстве все сто двадцать ступеней Искусства.
Но всё имеет свой конец. Зачастую, весьма плачевный. У незнакомца была своя цель, и он готов был идти до конца…
Вилли приковылял в столовую с таким чувством, что пробежал как минимум сто лиг. Вваливаясь в дверной проём, он застал поистине страшную картину: два бога едва удерживали третьего, который яростно, но как-то не особенно активно вырывался. Вот к ним подходит Мастер Эланд, что-то говорит, касаясь затянутой в фиолетовую ткань груди, и Творец мгновенно обмякает. Вилли видит, как рвётся «поводок» связывающий его с НИМ. И в то же время мимо проскальзывают четыре гибкие хищные тени, наполненные Силой и злостью.
Парень, превозмогая дикую слабость, всё-таки подобрался к тому месту, где стоял ректор. Тот не обратил на него никакого внимания – волшебник стоял, опираясь о ближайший стол, руки в чёрной рубашке тряслись, а по лицу старого волшебника крупными градинами тёк холодный пот. Волшебник никак не мог прийти в себя, после содеянного. И неудивительно, ведь чтобы нокаутировать такую живучую тварь, как этот пришелец в маске, нужна не просто уйма, а УЙМА энергии.
Вильям сжал зубы и толкнул своё слабосильное тело вперёд, туда, где лежал его самый большой и самый лучший друг во всём мире. Маят, Фил и, конечно же, Ксор с Нергалом тоже были его друзьями, но Творец… он всё равно был чем-то большим.
Маг рухнул рядом с ним на колени и начал ощупывать чуткими пальцами металлический обод ошейника, стараясь найти хоть что-то отдалённо напоминающее замок. Но ошейник как был гладким, как стекло, таким и остался. Оставив это бесполезное занятие, он обратил внимание на плотную вязь, каких-то непонятных каракуль, обвивающих металл аж в четыре ряда.
- Зря пытаешься, парень, - сиплый голос Душелова прозвучал почти у самого уха. – Нуккуд щелчком пальцев не снимешь.
- А я и не собираюсь, - Вилли скривил губы в усмешке, а потом сжал ошейник в руках и, прикрыв глаза, сосредоточился. Всё как учил Творец, главное не ошибиться.
Нуккуд – эта замечательная вещь - связывает объект с его непосредственным хозяином сотнями невидимых ниток. И весь фокус состоял в том, чтобы эти нити были невидимы не только невооружённому глазу, но и глазу волшебника. Но при должном умении, их можно сравнительно легко нащупать, добраться по ним до хозяина и оборвать.
Ледяной демон не был бы самим собой, если бы не обладал стальной выдержкой, свойственной только его породе. И нити он «рвал» чётко, основательно, не церемонясь с хозяином и по возможности щадя объект. Дрэну с Душеловом пришлось здорово попыхтеть, чтобы удержать Творца на полу. Хвала небу, что даже сейчас, испытывая адскую боль, он рвался в половину силы.
Вилли потерял сознание, как только оборвалась последняя нить…
Очнулся волшебник в медпункте, заботливо укутанный одеялом, туго перевязанный и окружённый заученными наизусть книгами. Рядом с его кроватью дымилась огромная кружка лекарственного чая. О да, он хорошо помнил этот аромат, ведь именно за счёт этого чая он и держался последние пять лет.
Откуда-то слева доносился методичный шорох страниц. Это Творец листал одну из его книг. Почему именно Творец? Наверное, потому, что Вильям ощущал такой покой только с ним рядом. Перевернувшись на бок, он посмотрел, что именно так сильно заинтересовало божество в маске из фарлонга. Это оказался его личный дневник. Вот так сюрприз!
- И как тебе? Интересное чтиво?
- Я бы сказал увлекательное. Ты хорошо провёл время.
- Да. Спасибо, что ты не успел добраться до моих друзей.
Демон хрипло рассмеялся.
- Не успел?! Это ты хорошо сказал: не успел… Я и не слишком пытался, если честно, да и демоны эти… хорошо их Нихилим воспитал, нет слов.
- Они – боги.
- С людской точки зрения, может быть. С моей колокольни, они ещё слишком неопытны в своём новом облике.
- Так значит, божественный статус это ещё не конец?
- Нет, конечно. Потом идут архонты, звёздные танцоры, инфархи и так далее. Там иерархия ещё запутанней, чем при дворе Гончего Пса.
Вилли снова перевернулся на спину и закашлялся. На губах выступила кровь, грудь пронзила острая боль. Почти сразу у его лица оказалась знакомая кружка с настоем.
- Я не хочу это пить, - он попытался оттолкнуть её, но не тут-то было. Голос Творца приобрёл знакомые интонации текучего металла.
- Не вынуждай меня применять силу.
И Вильям подчинился. Надо сказать, что отвар оказался не таким отвратительным, каким он себя обычно потчевал. В один прекрасный момент ему даже почудился вкус смородинового варенья, которым он был готов лакомиться банками. Волшебник ещё основательней приложился к кружке.
Внезапно дверь распахнулась, и в помещение дружной толпой вломились его друзья. И с криками радости бросились обнимать оторопевшего от такой бури эмоций ледяного демона. Даже Ксор и тот не смог удержаться от такой возможности.
За их спинами сжимала кулачки в бессильной ярости Мадам Помфри, и хитренько так улыбался Нергал, который впервые соизволил показаться в своём истинном обличье.
Это был самый счастливый новый год, который только мог себе представить волшебник.
Вильям лежал на своей койке и читал. Это было единственное развлечение, которое ему позволялось и которое не могло причинить ему вреда. Ему даже пользоваться магией запретили из-за опасения, что любое волевое усилие снова откроет кровотечение, которое с трудом удалось остановить.
Вилли перевернул очередную страницу учебника по истории магии и бессмысленно уставился в уже раз десять перечитанный текст. Пока глаза машинально читали и запоминали имена, даты и события, мысли отпрыска рода Вольдемортов блуждали где-то далеко.
Ночь, царившая за витражами больничного отделения, была на удивление спокойной. За стёклами танцевали вальс снежинки. Ветер иногда доносил до него звуки праздника, музыку и восторженные голоса и от этого на душе становилось ещё хуже. Маят, Ксор и даже Фил, которого почти раскромсали на куски в той памятной заварушке, давно выписались и сейчас наслаждались бессонной ночью в компании сотен и сотен коллег. А его, как ослабленного и безнадёжного больного, лишили даже этой прелести.
Тихий знакомый звон металлических цепей заставил его отложить книгу и поднять голову. Никого, если не считать теней в углах палаты, стопок толстых книг и снежинок за окном. Звон цепей повторил, на этот раз слегка насмешливый. И на тумбочку упал запечатанный воском конверт.
Вилли молча взял его и тут же бросил: синий воск, печать с полярной звездой… и каким джерхом этот ублюдок узнал?! Ведь его отъезд (или бегство, это уж как посмотреть) был засекречен. Он просто исчез – для отца, братьев и вообще для всего замка – и замёл следы так, что даже лесной эльф запутался бы. Правда, был ещё Творец…
Вилли почувствовал, как в груди опасно защемило, а во рту появился железный привкус крови. Опять переволновался. Да и как тут не волноваться-то! Каждая мысль о возможном предательстве Творца вызывала такую волну протеста, что в глазах темнело. Нет, решительно, его тело было слишком слабо для заключённого в нём духа.
Печать тихо треснула, когда он разворачивал конверт, открывая текст. Голубые глаза впились в ровные строчки с жадностью оголодавшего пса, вцепившегося в мозговую кость. Новости из дома он получал редко, потому что Творец был очень осторожен (действовать в обход нуккуда всегда надо очень осмотрительно).
На этот раз письмо тоже было от Творца, и Вильям буквально с первых слов своего верного друга понял, что дело протухло, побег обнаружен, и крыть нечем. А Творец писал вот что:
«Дорогой Вильям,
я несказанно рад, что это письмо нашло тебя. Во-первых, теперь я уверен, что ты действительно жив, а во-вторых, я смогу предостеречь тебя вовремя.
ОН едет к тебе, Вилли, и, боюсь, на этот раз я не смогу ему помешать. Браслеты жгут, дышать всё труднее – я больше не могу сопротивляться. Три дня назад я убил пятнадцать смертных, стоило ЕМУ только пожелать.
Обещай мне, Вилли, что будешь держаться от меня как можно дальше. Я не знаю, что произойдёт, когда мы встретимся. Надеюсь, ты нашёл себе сильных друзей, и какой-нибудь волшебник сможет меня прихлопнуть до того, как я доберусь до тебя.
Прощай, друг мой.
Сердечно твой, Творец»
На этом сие грустное послание обрывалось. Вилли, несмотря на чудовищную слабость, встал с постели и с максимальной для своего состояния скоростью оделся. Творец упоминал три дня, значит его отец уже в столице. Наверняка, коротает время за бокалом дорогого вина, и придумывает каким бы пыткам подвергнуть непутёвого беглеца. И за что? Из-за какой-то древней статуэтки, которая дала вечному рабу немного свободы? Властный ублюдок.
Псионик с трудом доковылял до двери и дёрнул за ручку – ничего. Тогда маг навалился на дверь всем телом – опять ничего. Вилли выругался, отошёл и вперился в ненавистное дерево взглядом. Мысленное усилие и проход был чист. Во рту появился противный вкус собственной крови. Вилли не обратил на это внимания.
Переступая через переломанные доски, он вышел в коридор, осмотрелся и побрёл в сторону общей столовой. Душу постепенно заволакивала противная муть, лёгкие наполнились жидким огнём – проклятие, давным-давно насланное на него дражайшим родителем, чувствовало приближение своего создателя.
Звуки в зале внезапно стихли, в голове довольно громко зазвенели цепи. Вилли постарался ускорить шаг. Хотелось ругаться, потому что и так было ясно, что ему не успеть вовремя. Оставалось надеяться, что волшебники сумеют продержаться достаточно долго.
Когда псионическое «покрывало» накрыло зал, стоять остались только пятеро: четыре Наставника и господин ректор собственной персоной. Азакгала, Нихилима и прочих демонов просто вышвырнуло в Промежуток и затолкало в такие глубины, что и представить себе сложно. Другие, менее сильные демоны, попросту сгорели.
Что до богов… ни Дрэн, ни Душелов ни сдвинулись с места ни на миллиметр. Два обжигающе холодных взгляда были направлены в одну точку – к входу в столовую, где находились нарушители. Один нарушитель.
Пришелец выглядел, по меньшей мере, странно: металлическая маска, скрывающая нижнюю часть лица, такой же металлический ошейник и браслеты, сковывающие запястья. Но больше всего пугали глаза незнакомца: пустые, тусклые, мёртвые. Высокую худую фигуру с немного опущенными плечами скрывало одеяние чем-то отдалённо напоминающее белую хламиду, поверх которой было накинута полоса тёмно-лиловой ткани с рваными краями. Всё это было подпоясано полосой чёрной кожи с металлическими наконечниками на концах. В боковых прорезях «хламиды» можно было разглядеть белые брюки и сапоги из тёмно-серой кожи.
Он атаковал неожиданно. Просто шагнул вперёд и… растворился в воздухе. В следующее мгновение Душелов метнулся куда-то влево и вверх. Руки тёмного бога сплели какой-то сложный узор и ловко подбросили его в воздух столовой. Вспышка и незнакомец снова стал видимым. В светлых лиловых глазах скользнула искра понимания и одобрения. И куда это подевалась та мертвенная пустота?..
А потом они начали «плясать». Это были совсем не те жалкие потуги на Искусство, которое он привык видеть в окружающих – это был настоящий «танец» трёх мастеров, постигших в совершенстве все сто двадцать ступеней Искусства.
Но всё имеет свой конец. Зачастую, весьма плачевный. У незнакомца была своя цель, и он готов был идти до конца…
Вилли приковылял в столовую с таким чувством, что пробежал как минимум сто лиг. Вваливаясь в дверной проём, он застал поистине страшную картину: два бога едва удерживали третьего, который яростно, но как-то не особенно активно вырывался. Вот к ним подходит Мастер Эланд, что-то говорит, касаясь затянутой в фиолетовую ткань груди, и Творец мгновенно обмякает. Вилли видит, как рвётся «поводок» связывающий его с НИМ. И в то же время мимо проскальзывают четыре гибкие хищные тени, наполненные Силой и злостью.
Парень, превозмогая дикую слабость, всё-таки подобрался к тому месту, где стоял ректор. Тот не обратил на него никакого внимания – волшебник стоял, опираясь о ближайший стол, руки в чёрной рубашке тряслись, а по лицу старого волшебника крупными градинами тёк холодный пот. Волшебник никак не мог прийти в себя, после содеянного. И неудивительно, ведь чтобы нокаутировать такую живучую тварь, как этот пришелец в маске, нужна не просто уйма, а УЙМА энергии.
Вильям сжал зубы и толкнул своё слабосильное тело вперёд, туда, где лежал его самый большой и самый лучший друг во всём мире. Маят, Фил и, конечно же, Ксор с Нергалом тоже были его друзьями, но Творец… он всё равно был чем-то большим.
Маг рухнул рядом с ним на колени и начал ощупывать чуткими пальцами металлический обод ошейника, стараясь найти хоть что-то отдалённо напоминающее замок. Но ошейник как был гладким, как стекло, таким и остался. Оставив это бесполезное занятие, он обратил внимание на плотную вязь, каких-то непонятных каракуль, обвивающих металл аж в четыре ряда.
- Зря пытаешься, парень, - сиплый голос Душелова прозвучал почти у самого уха. – Нуккуд щелчком пальцев не снимешь.
- А я и не собираюсь, - Вилли скривил губы в усмешке, а потом сжал ошейник в руках и, прикрыв глаза, сосредоточился. Всё как учил Творец, главное не ошибиться.
Нуккуд – эта замечательная вещь - связывает объект с его непосредственным хозяином сотнями невидимых ниток. И весь фокус состоял в том, чтобы эти нити были невидимы не только невооружённому глазу, но и глазу волшебника. Но при должном умении, их можно сравнительно легко нащупать, добраться по ним до хозяина и оборвать.
Ледяной демон не был бы самим собой, если бы не обладал стальной выдержкой, свойственной только его породе. И нити он «рвал» чётко, основательно, не церемонясь с хозяином и по возможности щадя объект. Дрэну с Душеловом пришлось здорово попыхтеть, чтобы удержать Творца на полу. Хвала небу, что даже сейчас, испытывая адскую боль, он рвался в половину силы.
Вилли потерял сознание, как только оборвалась последняя нить…
Очнулся волшебник в медпункте, заботливо укутанный одеялом, туго перевязанный и окружённый заученными наизусть книгами. Рядом с его кроватью дымилась огромная кружка лекарственного чая. О да, он хорошо помнил этот аромат, ведь именно за счёт этого чая он и держался последние пять лет.
Откуда-то слева доносился методичный шорох страниц. Это Творец листал одну из его книг. Почему именно Творец? Наверное, потому, что Вильям ощущал такой покой только с ним рядом. Перевернувшись на бок, он посмотрел, что именно так сильно заинтересовало божество в маске из фарлонга. Это оказался его личный дневник. Вот так сюрприз!
- И как тебе? Интересное чтиво?
- Я бы сказал увлекательное. Ты хорошо провёл время.
- Да. Спасибо, что ты не успел добраться до моих друзей.
Демон хрипло рассмеялся.
- Не успел?! Это ты хорошо сказал: не успел… Я и не слишком пытался, если честно, да и демоны эти… хорошо их Нихилим воспитал, нет слов.
- Они – боги.
- С людской точки зрения, может быть. С моей колокольни, они ещё слишком неопытны в своём новом облике.
- Так значит, божественный статус это ещё не конец?
- Нет, конечно. Потом идут архонты, звёздные танцоры, инфархи и так далее. Там иерархия ещё запутанней, чем при дворе Гончего Пса.
Вилли снова перевернулся на спину и закашлялся. На губах выступила кровь, грудь пронзила острая боль. Почти сразу у его лица оказалась знакомая кружка с настоем.
- Я не хочу это пить, - он попытался оттолкнуть её, но не тут-то было. Голос Творца приобрёл знакомые интонации текучего металла.
- Не вынуждай меня применять силу.
И Вильям подчинился. Надо сказать, что отвар оказался не таким отвратительным, каким он себя обычно потчевал. В один прекрасный момент ему даже почудился вкус смородинового варенья, которым он был готов лакомиться банками. Волшебник ещё основательней приложился к кружке.
Внезапно дверь распахнулась, и в помещение дружной толпой вломились его друзья. И с криками радости бросились обнимать оторопевшего от такой бури эмоций ледяного демона. Даже Ксор и тот не смог удержаться от такой возможности.
За их спинами сжимала кулачки в бессильной ярости Мадам Помфри, и хитренько так улыбался Нергал, который впервые соизволил показаться в своём истинном обличье.
Это был самый счастливый новый год, который только мог себе представить волшебник.
Обсуждения Академия. Продолжение истории