1. Колдуны Подмётной эпохи. Железный летописец

1...((151.а)) Реконструкция. Дюжина Дланей
Каминный зал Паучьего ордена. Витые свечи на столе, факелы у двери. Поздний вечер. В готических окнах до пояса витражей налит синий сумрак. Выше него остывают многослойные перистые облака, исчезающие лестницы.
Дюжина Дланей – верховные колдуны пьют кофе с любавкой, согревающей сердце, и курят горький табак с окалиной дурмана, которая гонит морок и мечты. Причудливые трубки, длинные мундштуки.
Дланям прислуживает глухонемой раб. Они обсуждают завершение Подмётной эпохи. Колдунское время уходит, нужен летописец, который сохранит память о нём.
***
1...151.а Исходник
Старейшина:
– Один из нас да станет лишь пером,
блюдя запрет на личные деянья.
Да сотворит он в слове изваянье
деяний наших славных колдовских,
до времени, но не вовеки тайных.
Так бросим жребий, кто им станет,
во имя беспристрастности собой
пожертвовав.
***
2...((130.а)) Реконструкция. Знак
Судьбу летописца Подмётной эпохи можно назвать почётной, если бы не парадокс: её историк отказывается именно от славы и почёта – от своего имени. Кто принесёт эту жертву? Колдуны решают бросить жребий под открытым небом.
Восходя на Стольную гору, они слышат над собой перекличку: «Кррра… кррра…» Стая воронов летит. Добрая примета. Ещё выше колдуны замечают другой, не вороний силуэт. Птица скользит ровно по нитке, хвост широкий, клюв тонкий. Плавно взмахивают крылья, отражая то зелень, то синеву.
Длинное перо, вращаясь, летит на землю.
Железный колдун ловит его и разглядывает: черное, глянцевое перо с зеркальным глазком. Настолько ясный глазок, что колдун видит в нём отражение своего лица и ковёр жёлтых цветов под горой.
Все молчат.
– Согласен? – произносит старейшина, щурясь из-под руки, вслед улетающей птице.
Пожав плечами, Железный колдун в двух пальцах клятвенным жестом зажимает перо и салютует:
– Да.
***
2...130.а Исходник
Прежде, чем вся процессия вернётся обратно в замок, Старейшина произносит удостоверяющее Заклинание Судьбы:
– Вечно она летит, прямо она глядит,
ей что свят, что бандит…
Видит лишь жизнь и смерть,
не на что здесь смотреть:
в будке косматый пёс,
да за дождём плёс.
Хвост её как метла,
клювик её – игла.
Голос её такой, что кого б ни звала,
слышит лишь он один, больше никто,
но различит среди шума любых застолий.
Перья её черны, в каждом глазок зеркальный.
Если одно обронит – это на память,
два – на траву, три – наяву.
***
3...((161.а)) Реконструкция. Железный колдун
Железный колдун, создатель механизмов получеловеческих полуколдовских выбрал эту стезю, потому что не был железным. Его не привлекало ни превращение людей в рабов, ни борьба за власть – одну из мантий Дюжины Дланей. В итоге он получил и рабов, и мантию.
Лицо у него узкое, щёки впалые, а лоб широкий. Круглые, цепкие глаза. Характер бесцеремонный. Доброе и жестокое, всё в нём идёт от прямоты.
По большому же счёту верховные колдуны бессердечны, как старые вурдалаки, как холодные камни.
***
3...161.а Исходник
Летописец о своём выборе:
– Хорошие, плохие, никакие…
Не в том проблема, каковы другие,
а в том, что среди них,
как посреди бушующей стихии
слюней и слёз
не отыскать сухого островка.
Но шестерёнки потрясли меня.
Не безупречным совпаденьем,
а удивительным как демон-привратник
двуединством покоя и движения.
И если это – не высшая свобода, что тогда?
Вещи не лгут, капризы их законны.
Меня смешит, что можно выковать корону,
поворожить...
А дальше она сама решит, кому и сколько править!
Забавно, да?