Зыбкий

Эта весть иссушила душу,
Позабыта навек благодать,
Как легко бывает разрушить
И как трудно, увы, создавать.

Как снести эту боль и муку?
Запечатать жизнь, как конверт,
Нам пророчили все разлуку,
Мы же всем отвечали: "Нет,

Все снесем" - мы себе твердили
Вместе в радости и тоске.
Только здание мы возводили,
Не на камне, а на песке.

Дом казалось, снесет все на свете
Отведен ему вечный срок
Только рухнул, подул лишь ветер,
Да не ветер , а ветерок.

Как же все оказалось зыбко...

Мы с тобой растаяли, как тени
В холоде неоновых огней,
На границе зыбких сновидений,
Средь таких же, как и мы теней.

Наши неприкаянные души
Нам от боли здесь не уберечь,
Целый мир был создан и разрушен
Алгоритмом всех случайных встреч

Мостки замшелые давным-давно просели.
Застывший черный лес, нехоженый, дикой,
Как души-призраки дремавшие доселе,
Клочки тумана плотной массой над рекой
Клубились, наползая на пустынный берег.
Сквозь мглу тянулся к небу из последних сил
Продрогший в зыбкой тишине безмолвный вереск.
Ночь кончилась. Рассвет еще не наступил.

Слегка прикоснувшись ладонью,
Почувствовать тонкий ответ,
Как утром в муаре спросонья
Мерещится призрачный свет.

Границей неявной сознанью,
Очерчен мир яви и сна,
Оракулом вещих блужданий
Становиться проблеск ума.

Так что-то неведомым знаком
Мелькнёт в пробуждённой листве
И гордый цветок георгина,
Раскроет бутон на заре.

Едва уловимым намёком,
В прохладе осенней поры,
Мистично-туманные строки
Коснуться древесной коры.

И шелестом листьев опавших,
Споёт тихо дремлющий лес...

Родина!
Тихий сад, где у тына алеет смородина,
Родина!
Островок за излучиной быстрой реки,
Родина!
Возле дедовской кузни сухая колодина,
Родина,
По апрелю лазоревые ручейки.

Родина!
Дар судьбы, что дороже и злата и ордена,
Родина!
Две души, две надежды, сращенные встык,
Родина!
Пусть тебя не коснется любая невзгодина.
Родина!
Пусть звучит горделиво священный язвк.

Родина!
Ты опорой судьбы и души на добро дана.
Родина!
Кто остался без Родины – жалок, убог...
Родина!
Я в...

Что-то стал я видеть хуже,
Или это - каллипсол?
За окошком дождик, лужи,
За окошком ветер зол.

И сквозь этот вечер черный,
В этой зыбкой пелене
Что так движется упорно,
Чертит тени на стене?

Где-то музыка грохочет.
Вспышки света, странный скрип..
Или это - хохот ночи,
Ожидающей зари?

Или это Бах играет?
Или это - просто глюк?
Или мокрые трамваи?
Или всем пришел каюк?

А! Смотрите! - перед нами
Кто-то черный пролетел!
И пошел, пошел крылами
Воцаряя беспередел!

Ишь как...

А на лицах все та же улыбка,
До безумия безразличная.
Как-то все это слишком зыбко,
И никому не до кого нет дела…

Только звенят где-то ветряные колокольчики,
А может быть, это просто звучание тишины
На бесконечных полях синих-синих далеких цветов…

Ты красным отчертил мои ошибки -
мучительна наука отторженья.
И в зыбком приближении приличий
мне не сыскать готового решенья.

Какою мерою вину мою ты мерил,
коль распинаешь темноту проклятьем?
Не в силах вынести твое неверье,
не в силах жить, молю сказать мне:

за что казнишь?- Невинное кокетство,
ведь не причина быть таким жестоким...
И ревности тяжелое наследство
дрожит слезой в глазах у нашей дочки.

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Скажи мне, что на сердце у тебя?
Я чувствую печаль в твоей улыбке,
Она едва заметной тенью зыбкой
Тревожит, недомыслием свербя.
Ты нежно говоришь мне: -" Всё пройдёт,
Не обращай внимания, бывает...",
Что это только отзвуки забот,
Что душу иногда заполоняют.
Я ласково за плечи обниму,
Щека к щеке, душа к душе... Мы слиты
В одно с тобой на век и потому
Окошки душ пусть будут нам раскрыты.
Мы вместе! Понимаешь?! Мы - ОДНО!
Всё остальное - жизни эпизоды,
Они нам покорятся всё равно...