Звучать

Я знаю, где находится Душа.
Пусть и звучит такое, может, странно.
Идите с миром, скепсисом дыша,
кому смешно... доказывать - не стану.

Она - с ладонь размером... Где-то там,
где сердце... Может, чуть повыше.
Там, где болит... и давит по утрам,
когда понять не смеешь: как так вышло...

И радоваться может! Полный вдох... и...
и... полетела... через все дороги,
запреты все, законы и преграды..,
и в музыку - слова, в картины - взгляды...

Во сне - она летать умеет...

Жизнь – река.
У истоков Его Рука.
Сердце –Храм.
Архитектор его – ты сам.

От волненья дрожит строка,
Но ведет нас Его Рука
И звучит переливами гамм
Спасительный сердца Храм.

Жизнь – река.
Полноводна и глубока.
И сознание, данное нам,
Не исчезнет в пучине драм.

Потому, что ведет Рука,
Потому, что Мечта близка,
Потому, что нам Богом дан
Спасительный сердца Храм.

Когда чума уже свои микробы
Незримо инфицирует вокруг,
Не стонем мы, ещё внутриутробно
Бубон не вызывает в нас испуг.

Уже идёт в нас саморазрушенье,
Сокрытое пока от наших глаз.
Призывы, заклинанье и внушенье -
Сомнительный заслон от метастаз.

Любой вираж наш смертью нашпигован,
Отложенной на несколько витков.
Но не рождённых десять миллионов
Не требуют телег, лопат, венков.

Что некогда звучало стройно, справно,
Сбивается на слов речетатив,
И слышно горечь в пении заздравном...

«Рождённый ползать, летать не может!»

Так как узнать, что должен делать ты?

Дела твои в инструкции сидят,

Инструкция досталась нам от Бога.

Вот только жаль, из слова одного?

Но как набат звучит ОНО?

Любовь – Любовь - Любовь!

Сознанье мое открыто
И сердце наполнила радость.
Все Светом Твоим залито,
Его принимаю как данность.

В нарядных одеждах природа,
Прекрасное время года.
И с дальних высот небосвода
Струится поток Любви.

Душа наполняется Светом,
Любовью небесной согрета.
В предверии звонкого лета
Мелодия ветра звучит.

Мой светлый Бог, к Тебе моя молитва.
Прости нас неразумных и слепых.
Звучит набат последней страшной Битвы,
Но сердце бездуховное молчит.

Мой светлый Бог, к Тебе моя молитва.
Спаси заблудших и обманутых спаси.
Звучаньем сфер коснись сердец закрытых,
Любовь и Милосердие пошли.

Приятно часто слышать похвалу,
Но жаль она правдива редко,
Скорей она стреляет метко,
Когда нет пороха, а ту,
Что слышать хочется почаще,
Исходит вряд ли от друзей.
Хвала не та, что лести слаще,
И дать её ещё сумей.
Одна хвала звучит критично,
Другая уши бережёт,
А третья будто бы вторична -
Кто это слышал, тот поймёт.
Но вот зазнаться можно, право,
Но можно и пострадать,
Одна хвала всегда во славу,
Другая... в общем, как подать.

1 октября 2005

В Подмосковье, в племенном зверосовхозе
Умирают звери на морозе.

Погибают, но не только лишь от холода.
Подыхают братья наши меньшие от голода.

Гибнут соболя, лисицы, норки.
Им не спрятаться от стужи в тёплой норке.

Был совхоз когда-то знаменит.
А теперь – какой ужасный вид!

Чёрный соболь – украшенье королей.
Гибнет поголовье соболей.

Выведен был здесь янтарный соболь.
У него чудесный мех, особый.

Вот он, соболь. Он один всего.
И от голода погибель ждёт его...

Качнется день на солнечных весах -
И всякий раз склоняется к закату.
По крышам жестяным звучит стаккато
Осенний дождь. И веры в чудеса

Давно уж нет. Все холоднее дни
И новая безудержная эра
Глядится в окна. Ночь скользит пантерой,
Гася ревниво поздние огни.

Одиннадцать ноль две. И в тишине
Застыла осень, ожидая стужи.
Звонить тебе - но голос мой простужен.
А за окном - неспешный первый снег...

Сиджу та сумую біля вікна
Сиджу та гадаю “Чому я така?”
Краплинки стекають напроти вікна
Як мені зрозуміти “Чому я така?”
Чомусь хочется плакать, сліза не стека
Забытая музыка юности дней
Бегущая в даль за широты полей
Напомнит о нас и про наши мечты
Когда мы любили и были близки

Блеск твоих глаз не забыть никогда
Тепло нежных губ буду помнить всегда
Объятья, растаять, упасть еще раз
Лишь мокрый песок может помнить о нас

Рассветы закаты сливались в одно
Не замечали вокруг...