Звонят колокола

Ночь вышивает утро
На полотне реки.
Звёзды висят как – будто
Сонные мотыльки.

Пялится близоруко
Тощий фонарный столб.
Медным протяжным звуком
Колокол чешет лоб.

Окна, открыв портьеры,
Жмурятся на восход.
Громко зевая, двери,
Чешут худой живот.

Убраны канделябры,
В них уже нет нужды.
Чистят фонтаны жабры,
Чистой струёй воды.

В руки просящих улиц,
Падает медь машин.
Ветер несносный жулик,
Лезет в карман витрин.

Пчёлы штурмуют гречку,
Взяты соцветья в плен.
Я беру...

Была ты Пушкина,
Была Есенина-
Зачем ты спишь сейчас,
Бурьяном сеяна?
Когда проснёшься ты-
С косой распущеной,
С разбойным посвистом
И кровью пущенной?

Встряхнёшь колокола,
Из дряни литые,
И в Златокраденой
На плахи битые
Положишь головы,
Сто раз отрублены-
Так хочешь чаю ты-
А это-бублики!

Потом дождями лить,
Крыть снегом-саваном,
Удавку-жизнь пропить-
И лечь раскаянной-
А по весне опять
Тоска озимая...
Ах,ты-нелепая,
Несобразимая!

Я от тебя бежал,
Сидел и...

Я запомню тебя, твой чарующий свет:
Сколько б ни было лет или дней впереди
Будет память на сходствах ловить, бередить,
Обжигая, держать перед прошлым ответ.

. . . . . . . Я узнаю тебя по голосу
. . . . . . . В многоликом потоке навстречу мне,
. . . . . . . Ясным утром и пасмурным вечером,
. . . . . . . Не увидев, услышу тебя.

. . . . . . . Я узнаю тебя по образу
. . . . . . . В белом шуме кипящего города,
. . . . . . . Взглядом выхвачу всё, что так дорого,
. . . . . . . Не услышав...

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в...

Твой день рожденья в апреле,
В провинциальном уюте
Тихих старинных улочек,
Гостиничных акварелей.

В окне над рекой рассвет,
Завтрак накрыт на двоих,
Смеясь разливаю чай -
От пара тоненький след.

Плещеево. Ботик Петра.
Сороки... Колокола...
Музеи... Монастыри...
И звездные вечера...

Колокольчики… нет - колокол медно гудит,
Полыхает набат над неба излученной!
Радостью можно ли быть измученной?
Может ли быть столько счастья, что тесно в груди?

Можно ли утром проснуться, от холода ёжась,
Кожей поняв, что забыла спуститься к земле:
32-е июля на календаре,
Время – Всегда, состояние – Бестревожность.

Вот это значит как: ни стыда и ни страха -
Люблю тебя так, как солнце стремит лучи,
Как тает в истоме беспечная сущность свечи,
Как с песней беспечной в лазурь...

Во всём Санкт-Петербурге нету пива,
А все министры ухом не ведут,
Пекутся только о своих активах...
И как везде, где всё несправедливо,
В столице назревал народный бунт.

Для возмущенья основанья были -
Страдал без опохмела гегемон,
В башке колокола к обедне били.
Балтийского взамен матросы пили
Сознание мутивший самогон.

От агитаторов аж нет прохода,
Листовки чуть не силою суют.
А там про землю трёп и про свободу,
Про право у народа пить не воду,
А то, что даже дети нынче пьют...

Дождь за окном, туман кругом,
Думаю о тебе,
Где ты родной, мой дорогой,
Словно сижу во сне.
Мысли опять быстро летят,
Перед глазами ты,
Как ты придёшь, нежно возьмёшь,
Осуществишь мечты.
Но а пока время не зря
Дело своё вершит,
Крепнет Любовь без лишних слов,
В сердце огнём горит.
Скоро зима, встреча видна,
Милый, немного ждать,
Встретимся мы, счастья огни
Будут и нам сверкать.
Но а пока ждёшь ты звонка:
"Где ты? Звони скорей."
"Милый, бегу, вот я звоню,
Я у твоих дверей...

Забродила, загуляла девкой рыжею
Осень яркая, нахальная, бесстыжая.
Наспех сбросила одежды ветру под ноги,
И - нагой ему явилась, сумасбродная.

И опешил буйный ветер, как пред омутом,
Наготой и красотой девичьей тронутый,
Да, сломя свою отчаянну головушку,
Так и ринулся любви отведать вволюшку…

И звенела тишь усталая, осенняя,
Словно колокол, устав от наслаждения.

Молчу.
Проходя по дорогам забытой войны.
Потому и нет слов от увиденного.
Это не звезды падали с неба,
Не днем загоралась заря.
Это поля горели зрелого хлеба,
Предвестники страшного горя.

Непривычное чувство растерянности,
То ли хлеб убирать?
В мирном серце не могло быть уверенности,
Что их идут убивать...

Есть в мире кое что,что посильнее веры,
Есть в мире кое что,что посильней любви.
Коль жаждущим нужны весомые примеры,
Пусть взвесят все моря потерянной крови;

Пусть...