Звонок

Я не струна, что тонко рвётся,
Пускай, расстроена она
Но звонкой нотой оборвется,
Моя ранимая душа.

Мне не сыграть всю жизнь сначала,
Но не доиграна судьба.
И тон не тот, не та октава,
Но всё же тянется она…

Привычно стало, то, что ноты.
Меняются как в поле игроки.
И ты другой, понять бы кто- ты
Сейчас, а не в конце пути.

И в даль бежать по автостраде,
Туда где места нет для суеты,
Нет для себя,
Для сердца ради
Оно бежит, туда где ты.

По всей длине прошедших лет
твердели старые привычки.
У страсти отсырели спички
и вместо «да» всё чаще «нет».
Так раздражает дом чужой,
что через час уже неймётся.
Тревожно сердце в рёбра бьётся,
твердя своё - домой, домой!
Зло рассуждаешь о любви,
обиды в сердце умножая...
Но эта женщина – чужая
совсем. Такая селяви.
Пусть дома ужин без затей
и кофе быстрорастворимый,
но мягче всех диван любимый -
ночной певец былых страстей.
И так легко не говорить,
её звонкам не отвечая.
И...

Ангел, милый мой, ты возьми меня
Далеко – туда, где ветра звенят,
Где поют мечи свою звонку песнь,
Где я жил и жив, где велик я есмь.

Ангел, милый мой, коль не можешь взять,
Научи меня, как без крыл летать,
Одинокому, как мне быть, скажи,
Под ногами-то, не трава – ножи.

Ангел, милый мой, чьи закрыл глаза,
Чьи, родимый мой? Не страшись сказать,
Чья бредет душа грязным большаком,
Чьи крыла лежат на земле комком.

Конечно, я тебя люблю,
но это всё-таки проходит.
Я холода перетерплю
и, может быть, уже к весне
я гордо выпрямлюсь в спине
и, вопреки сырой погоде,
сердечным жаром растоплю
кого-то доброго ко мне.

Кого-то чуткого ко мне.
И с ним попробую начать я
в густой и звонкой тишине,
судьбу пытаясь поменять.
Он мне луну захочет снять
и как бокал - разбить на счастье!
Но вдруг поймёт. И в вышине
луна останется сиять.

Я не хочу гневить богов.
Мне с ним и райских кущ не надо.
Ни...

Я восхищаюсь его сложением,
Меня вдохновляют её линии.
Я вижу его своим творением,
Линии - портрет на листе времени.

Продуман, просчитан до мелочи последней
От случайных звонков, как будто бы не туда
До сублимации энергии во Вселенной.
От взрыва звёзд, до рожденья тебя

В хаосе случайных событий
Своя логика, законы и правила
Плохо видно её сквозь века тренировок в обыденности
Приглядись, ты всю жизнь балом жизни сама правила.

Я восхищаюсь мира сложением
Меня вдохновляют...

оракулом вещает многомерность
наощупь разум ищет двери
вернуться б в город тот
зашитый снами
под память волн
эфир ветров


нас вызывают в бытие
звонком в нутро нирваны
мы отправляемся в полет
любовь втекла в каналы


маленький ангелочек
летает по небу
с красочной кисточкой
рисует
синь
облака
и золотые лучики
солнечного настроения

Родился, вскормлен и одет в заботах бедного квартала,
Детство, юность, много лет жизнь по-особому шагала:
Играли звонко ребятушки, трубили громко пионеротряды,
Была шпана, братва, пивнушки и шаловливые бригады…

Жил и рос, да тем взрослел, и, встав, у чудного причала,
Купил билет и в лодку сел, с надеждой верного начала:
Уйти в заветные края, довлеть судьбу и все преграды
Крушить в пути, взойти на «верх», а там – мои награды…

Чем дальше шёл, сильней потел, и стать совсем устала...

Помнишь тёплые дни? Помнишь эту игру?
Хотя мне показалось, что всё наяву,
Это нежное лето, эта ложь и любовь,
Это лживое нрава, повторится всё вновь,
Эти дни, вечера, эти ночи без сна,
И эти звонки, смс до утра,
Помнишь маленький домик?
Где мы с тобою когда-то, провели вместе вечер,
Первый раз поцелуясь!!!
Эти ссоры, обиды, горечь, страданья,
Сколько раз пережили мы с тобой расставания?
Мою боль не унять, а тебе всё равно,
Вечерами рыдаю, словно дождь за окном,
Я была твоей кисой, а...

Телефон молчит, я тоже.
Мы теперь с ним очень схожи.
Не дрожит от счастья голос,
«Вибра» нет, с тобой мы порознь.

Только сайт объединяет,
Там помимо нас гуляет
Кучка молодых поэтов.
Пишут про любовь, про «это»…

Ищут утешенья в строчках,
Тайный смысл в многоточьях.
Как сказать точней о счастье,
Скромно выразить участье,

Написать хороший коммет,
Чтобы автором был понят.
Как-то это эфемерно…
А люблю тебя безмерно…

Так что жду звонка, как чуда.
Чтоб на время я отсюда
Вышла...

За молитвою вслед отворился железный засов.
Дверь открылась в знакомый до боли, восторженный мир.
С гор текли ручейки, разбиваясь на сто голосов,
Голоса наполняли собою прозрачный эфир.
На гранитной плите там покоились чаши весов,
Фолиант, безнадёжно зачитанный кем-то до дыр,
И струился песок золотой из песочных часов,
Рядом старец стоял с бородою, одетый в подир...

Он стоял неподвижно, глаза устремив в небеса,
Опираясь на посох, и что-то неслышно шепча.
Вдалеке за холмом синевою...