Звериный

Вот рыжий кот по имени Чубайс,
Походкой валкой и ленивой,
Проходит осторожно мимо нас,
Взгляд устремив вперед блудливый.

О, рыжий кот, звериная душа!
Твои повадки мне знакомы.
Так милый мой уходит, не спеша,
Приманкой новою влекомый.

А я, как яблоко, к его ногам
Упасть готова, я страдаю.
А он уже ушел, и где-то там,
Он жертву приглядел, я знаю.

Он так же, как и мне, ей про любовь
Расскажет ярко и красиво...
Что он несчастен, робок, одинок,
Лишь с нею был бы он счастливым...

Ярче золота вспыхнули дни,
И бежала Медведица-ночь.
Догони ее, князь, догони,
Зааркань и к седлу приторочь!

Зааркань и к седлу приторочь,
А потом в голубом терему
Укажи на Медведицу-ночь
Богатырскому Псу своему.

Мертвой хваткой вцепляется Пес,
Он отважен, силен и хитер,
Он звериную злобу донес
К медведям с незапамятных пор.

Никуда ей тогда не спастись,
И издохнет она наконец,
Чтобы в небе спокойно паслись
Козерог, и Овен, и Телец.

По-прежнему ведь суфии молчат
С времён казнённого толпой Христа-Мансура,
Увидев в властьимущих палача,
Глазами третьими - Невежества фигуру!

Ненужных трудностей чтоб в стаде избежать,
Молчать приходится, - затопчут без оглядки, -
И бесполезно Глупость убеждать,
Что с энергетикой у ней не всё в порядке!

Глухослепая недоросль пусть
Эгоцентризм тупой хотя бы свой признает,
Почует то, что вызывает грусть, -
Как лучших, выдающихся терзает!

До них ведь надо массам дорасти...

Отчего не глядишь мне вслед,
Жёлтый глаз Вожака седого?
Мне молчанье Волков — ответ:
Ни упрёка, ни взора, ни слова.

Отчего не зарылись в снег,
Вы, с кем я разделял добычу?..
По дорогам звериным бег —
И протяжные волчьи кличи;

Над лесами слепая ночь
С молодым ветерком играет...
Лишь Одна — повернулась прочь —
И покинула молча Стаю.

О Мания Величия,
Прими моё обличие,
Премировав последнее
Божественной рукой,
Да по мишени издали
Своей стрелою выстрели,
Да обедней обеднею,
Да от грозы укрой.

О Мания Величия,
В тебе есть что-то птичье,
А что в тебе звериное,
Не знает и Господь.
Стихи мои изустные
Ты выучи без устали,
Под воду субмариною
Стихию мне спогодь.

О Мания Величия,
Величество Отличия!
Пускай оставит кисточка
На косточках мазок!
И качество с количеством
Я обращу величеством,
А негодяя с...

Бокалов звоны, хлопанье в ладоши,
Мой танец - блеск, кидаешь бескозырку...
Из чувств: как будто прилунили лошадь,
Без помощи линейки, цифр и циркуля!

И в этом лишь бесспорное величье:
Застать себя на месте преступленья,
В желании быть пойманной по птичьи
И по звериному считать твои мгновенья...

В глазах твоих огромных, как витрины,
Верчусь пружинкой, красным бантиком...
Луну + Лошадь (звёздную скотину)
Плюсую метко. Дура - математика!

Наш Рост по принципу цветов:-
Он от корней произрастая,
В процессе зрелости готов
Семян Природе выдать стаи!

Физиология - наш секс!
Ну а Любовь - она духовно
Молитвой рвётся в Ширь Небес,
Чтоб быть Творцу во всём Подобной!

Ведь раз любовь в нас, в людях, есть,
То от звериного инстинкта
Должны мы Статус выше несть,-
От Человека - до Единства!

Любовь растёт у нас сквозь страсть,
Чтобы пройдя с лучом Молитвы,
Трансцендентирующе стать
С Единым Духом - вечно слитной!

Я хотел бы ветром быть,
над землёй лететь,
на полуденную сыть
с высоты глядеть,

пробежаться по траве
утренней порой,
поглядеть, как соловей
трелит за горой,

прямо из дворца небес
прилететь, шурша,
в изумрудно-летний лес —
к гнёздышку чижа, —

вместе с облаком вздохнуть
розовым дождём,
на рябине отдохнуть:
что же, подождём!

Что же, не в последний раз
я один в лесу!
Слёзы грустных волчьих глаз
ветром унесу,

серебристого ручья
расскажу печаль,
клешнерукого рачья...

Острые колья самости,
Пики жестокой зависти
ПОлны звериной злобы
Наинижайшей пробы!

"Я" игнорируя сытое,
Держит врата открытыми,
Шлюзом конечного устья,
Светлое наше Предчувствие!

Сердце зайдётся трепетно
От нерождённого лепета,
Впишется в ночь полярную
Радостью молекулярною!

Сердце - богатство радушное
Нашего замка воздушного
Каждого щедро радует,
Кто в Эгоизм не падает!

Лишь помоги и - сбудется!!
Лучшее всё разбудится,
Из закромов достанется,
С Cамостью в миг...

Был ранен зверь. И зверь ревел.
Рычанье скорбное наружу
рвалось, в мою вонзаясь душу,
как тысячи холодных стрел.

И я душою леденел,
предощущая смерти стужу.
А кровь лилась толчками в лужу,
и снег вокруг неё чернел.

Был ранен зверь. Он издыхал.
И он смотрел в меня без злобы,
с тоской, разящей наповал,

как будто часть своей утробы,
звериной боли и хворобы
в меня навек переливал.