Звенья

Свет лампы, тени от камина.
Конверт белеет на столе.
В грехах все кается малина,
Клубнике старой при луне.
Фырчит в саду угрюмый ежик,
Уткнувшись в миску в молоком.
Он не боится местных кошек,
С их своенравным коготком…
А киска кружит с миской рядом,
Не смея ближе подойти –
«Мур-Мяу, лучше дальше сяду».
«С ежа иголкой не шути».
"Вчера, вон, шкурка вся в иголках,
Горела адовым огнем!
Их выгрызали долго-долго
С котом Василием вдвоем!
Потом лизал меня Василий
Четыре вечера подряд...

На каждый плюс найдется минус,
Быть может и наоборот...
Как северный и южный полюс,
А между ними "разворот".

Сверни - получится лишь точка,
Начни движенье или стой...
Рисунком будешь или "точкой"?
Здесь выбор снова за тобой:

Свет солнца, звёзд или луны,
Стать птицей вольной или в клетке.
Иль долететь до высоты,
Или спуститься вниз по "ветке".

Как ангел, говорить добро,
Но демон злом перебивает.
И спор их длится уж давно,
А день лишь ночи все сменяет.

Огнём души растопить...

И дорога вдаль уходит,
Мчится, радостно звеня!
Замечательно всё вроде
Было в нашем хороводе,
Только... глядь - иду одна)))

Не гони грусть
Пусть будет грусть
Будет грусть, будет и радость
День все проявит
Днем все звенит
А ночь успокоит
Маслом топленым смажет
Утро милое
Как умытое
Пухом лебяжьим
На сердце ляжет
Утро мудрое
Нежное, чудное
Что-то подскажет

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Я по стеклу
Босой бежала
Смешному сердцу
Непонятно ушла

Любовь и безвозвратно.
Из ран сочится кровь,
А мне не больно.
Свечей воск

Плавится, огонь горит,
Они расписываются,
Застыло сердце и молчит.
Но почему невеста, но не Я?!

Вино горчит,
Бокал звенит,
Пролью не допивая,
Поставлю крест,

Жизнь снова начиная,
Услышу благовест!
И понемногу оживая,
Забрезжит свет,

Цвета глаз различая,
Исключит чёрный!
Нимб, солнца росой сверкая,
Надежду даст и белый свет...

I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!

Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!

А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...

II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же...

за окном

идёт дождь

мокнет вождь

растёт гриб

ходит гость

входит гость

видит дождь

за окном

*

проникновение предшествует
проникновенному молчанию
(точнее - постпроникновенному)
и нерешительным бубнениям
о брахмачарьях и любви

стихотворение присутствует
до своего стихосложения
висит и смотрит стихоплёту
в его бесстыжие глаза

*

ночью можно не спать.
утра нет. а в обед -
не готовить обед.
и не есть. но курить.
всё откладывать. завтра.
сегодня...

Сказка сказке говорила--
Для чего слагаешь диво?
Водишь всадника, коня
Вдоль звенящего ручья,
Навевая сны-подсказки,
Раздвигая ветви с лаской
Утра в солнечный прибой.
Для чего? Секрет открой.

Отвечала сказка сказке--
Жизнь - восторженные краски,
Но увидит их не каждый,
Для того корабль бумажный,
Для того полёт речей,
И звенящий в тон ручей..
Но и ты, соседка-сказка
Не смотри, как конь совраска,
Мы с тобой друг друга поим,
Строчкой, буквой хороводим.

Глянь на запад, на...

Памяти моего школьного учителя
литературы Солоновича
Геннадия Александровича
посвящается.

Жизнь складывает годы в стопку, как тетрадки...
Опять я школьницей за партой в сентябре,
Откроет память мне уроков всех закладки,
Огнем лампада знаний горит на алтаре.

Звенит звонок, опять урок литературы,
Портреты классиков будто иконы по стенАм
И двери в мир священных ценностей культуры
Учитель школьный как факир откроет нам.

И будут умерших давно поэтов лица,
В стихов окладе вечном...