Зрячий

Весь мир как-то сразу стал серым и скучным,
И спряталось солнце за хмурые тучи,
Пожухла трава, и завяли цветы.
А кто виноват? Виновата не ты.
Я сам властелин и удачи кузнец,
Но сердце сжимает терновый венец.

Я счастье своё понемногу растратил,
Мечты не сберёг и надежду утратил.
И вот результат, как печать на лице,
Опять оказался в порочном кольце.
Один. Хоть и зрячий, а всё же слепец,
И сердце сжимает терновый венец.

Мне с ним не расстаться, ни сбросить, ни скинуть.
Я сердце...

Слепой себя не чувствовал ущербным
До той поры, пока не понял: зрячий
Богаче на порядок, и неверно
Считать, что ночь одна для всех, а спящий
Был счастлив, сон глубокий полагая
Довольно близкой к истине картиной.
Живущие в Аду не знают Рая,
А буйство волн пугает дно и тину.

Услышав гром случайно, по ошибке,
Глухой вдруг понял, что украли звуки…
Подсунули ему смычок для скрипки,
Связав при этом за спиною руки.

Под маской радости порой печаль,
За правдой может ложь скрываться.
И с жестов, что бы снять вуаль
Искать края приходиться стараться
Сказать люблю, хотеть иначе,
Ослеп сказать, так значит зрячий,
Но все равно силен обман
И день не отличить от ночи
07.01.1998 года

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

Поднял голову Иаков,видит брата пред собой
И четыре сотни с гаком, за него готовых в бой.
Всех детей не для парада по ранжиру разделил:
От рабынь - на баррикаду, от супруг законных - в тыл.

Китель золотопогонный Гитлер-югант в бой ведёт
И семь раз, как заведённый, до земли поклоны бьёт,
Выходя навстречу брату. Тот Иакова - взасос.
Целовались многократно и растрогались до слёз.

Оба плакали, смеялись, обнимались без конца,
В пляс, как водится, пускались, ламца-дрица-гоп-цаца.
Хромоту...

А разве может быть иначе
Пойми, есть тот кто слишком зрячий
И дабы не тревожить силы
Мы будем так и тем, что было

Часто холоден сердцем бывает иной, с головою горячей,
А рождённый слепым прозревает душою быстрее, чем зрячий!

С верёвкой пятеро слепых,
С одной — на всех,на пятерых,
Шагали что-то бормоча,
Касаясь ближнего плеча…

Шагающих окликнул зрячий:
«Слон вас раздавит, не иначе!
Пред вами встал он на пути…
Гиганта—стоит обойти!»

Один слепой нащупал хобот,
Что у него вдруг вызвал хохот.
— Нас раздавить, КАНАТУ, сложно,
Что назван был «Гигантом» ложно!..

Нащупав хвост рукою ловкой,
Другой назвал слона — ВЕРЁВКОЙ…
Живот потрогав, третий — «Верно!
«Слон» — ПРЕОГРОМНАЯ...

Когда идут-бредут во тьме
Слепой и рядом зрячий,
Про Путь у них - одно в уме!
При свете ж, - всё иначе !..

Такая древняя тоска
Души измученной тревога
Она звучит почти всегда
Прикосновение ветерка
К глазницам красным у слепого

О, жажда древняя моя
Хотя воды вокруг и много
Над нами катятся века
И в слепоте ведет рука
Мы сами выдумали Бога!

Слепой тоскует за глазами
А сердце плачет в тишине
А Небо плещется над нами
А солнце нежит нас лучами
А мы все плачем в темноте

Я знаю точно, есть глаза
Я знаю, чувствую, я слышу
Слепой стоит и из окна
Он смотрит в Мир
И дышит, дышит

Я...