Зонты

Дождь по улицам мечется,
Босоногий бродяга.
Пристаёт к красным девицам.
По зонтам барабанит.

Отражаются в капельках
Нескрываемой грустью
Глаза Осени карие.
Бередят Дождю душу.

- Возьми пару сапог резиновых!
Не хочу, чтобы Осень грустила!
Рассыпается смех брызгами:
- До чего же ты, Дождик, милый...

Перекрестки. Перекрестки.
Лето. Осень. Зимы. ВЁсны.
Горы. Впадины. Равнины.
Путь короткий... или длинный.

Небо. Звезд хрустальных блески.
Степь ладонью. Перелески.
Водопады. Море. Штиль.
Зной пустыни. Жажда. Пыль.

Переезды. Переходы.
Там - закаты. Здесь - восходы.
Неба купол - синий зонт.
Краем - жизни горизонт.

Суета. Гора желаний.
Горе. Радости мечтаний...
Не желая отдохнуть,
К горизонту держим путь...

Весенний дождь накрыл меня,
Так неожиданно, приятно.
Нет, не останется огня,
И угли превратятся в пятна.

Остынет все. В который раз,
Покроюсь мерзлотою вечной.
Не станет бриллиантом страз,
А верить было бы беспечно.

И невозможно удивить
Моим предвиденным уходом.
Ты станешь снова сети вить,
Между закатом и восходом.

И вот - стою на берегу.
Смотрю на море словно в вечность.
Нет, я вернуться не могу.
И в этом видно человечность.

Невидим в дымке горизонт,
И боль сегодня не...

Мания величия, а что же ещё, в центре
человек, отделит верх и низ, право и лево,
именно это даёт основу, идентификация,
в пространстве и времени, априорный
каркас, нанизанный на трансцендентальный
мир идей, переступающий, не переходимые
границы, а ты читал Ницше? нет, а Канта?
«Критику чистого разума», Лампе, (старый
слуга), как лампа, проведёт, с зонтом в
руке, Иммануила, по аллее грёз, в дождь,
старые липы помнят, сигара, соус, чай, вино
всё оно, всё было, достоверное, знания...

Мы уходим и приходим
На погост безликих лет
В миражах беззвучно бродим
Ощущая лунный свет

И под вечным небосклоном
Молим тайно в тишине
Дай мне встречу с отчим домом
Ангел милый на земле

Но сиянье горизонта
Манит, манит в далеке
И бежим порой без зонта
К той загадочной черте

Признаваясь познавая
Есть же что – то и во мне
Что сквозь страх к душе взывая
Бережет нас на земле.

«Ни вечер и ни утро, суета отсутствует, увы,
деревья, а где вы? покой нам только снится,
девица, дивится, на прошедшее синица, све-
ршилось чудо? ожидала, не стой, присядь,
чтоб не упасть, луны не будет, над землёй,
она над ней, в иллюминатор смотрим, над
горизонтом, поднялась»,-Максим вещал Сте-
пану, отродясь, тот в космос не летал, лишь
ползал, ни миражей не видел, ни побед,-
"грусть не прошла, весёлости вослед и думы
не светились, и люди не ушли, всё около, всё
рядом и они...

Она была музой, она вдохновляла...
И сердце любви ему раскрывала.
Он видел в ней то, что не видел никто:
Она была Ангел Дождя — под зонтом.

Понимающий взгляд космических глаз,
Бабочкой губы... В них спрятан экстаз.
Сердечное «да», задумчивость моря,
Поток дивных грез в любовном просторе.

Кисти и краски — венец волшебства...
Единство всего. И тайна родства
Их странных душ, овеянных снами.
Влажный блеск глаз зовет чудесами...

Стекают флюиды из губ прямо в губы,
И резкость границ...

Она не могла ходить, летала, кто-то пучки нарвал,
вырвал, тошнило, замутило, и не подмёл, намусорил,
варил рис, жарил селёдку, ел джем с сыром, из
Судана, и ничего, что голова, что голова, была, пьяна
так легче, путешествовать в вечность, а Толик, сказал:
«Её нет, вечности, одни опрелости, и запах пота», счи-
тал он и был прав, вот-вот, появится солнце, на гори-
зонте и где же реальность, соль и пряность, эссенция,
разума, церебролизин, а он бил в грудь и кричал, я
один.

Кто промчится зноем жаркой Африки,
Кто туманом Англии спадёт...
Наболтаю чашечку арабики,
За экраном чувствуя полёт
Каждого, кто выбился из графика
Циферблата бремени часов...

Африка на то она и Африка,
Там не знают времени трусов.

Англия такая же романтика,
Только скрыта глупостью зонта...

На экране чистая механика
Временного цикла колеса.

Долгий вдох, и выдох обнажения...
Это всё? И это весь предел?!
Нет! Я чую приближение...
Мой торнадо шире зова тел..

Только бы...

Под чьим-то небом синим-синим
Недосягаемостью маня -
Земля, прекрасная в помине,
Где неизменно нет меня

В ее долинах греет солнце,
Когда шагаю под зонтом,
В ее степях гроза смеется,
Когда я - в свете золотом

Она – бушующее море,
Когда стращает камнепад,
Она – лазоревые горы,
Когда прибои здесь шумят:

Рисуются в воображеньи
Снега нетающих вершин...
Грустят за нею поколенья
С нежнейших лет и до седин

Ретивцы устремляют взоры:
На горизонт, на горизонт!
Так праотцы...