Золотым дождём

Обворожительно-красивая принцесса Осень
Божественно-волшебной кистью листопада
Рисует осенне-дивную картину природной сказки,
Обновляя творением своим пейзаж природы.

Небеса она украсит чистой голубой лазурью
И нарисует белоснежной бирюзой пух облаков,
Плывущих медленно и плавно по синеве небес
И золотистым волнам игривых солнечных лучей.

Аллею парка голубыми каплями дождя польет,
Окрасив асфальт тропы в мокро-серый цвет,
А золотисто-изумрудные травинки украсит
Прозрачно...

Байкальская осень диковинно прекрасна и ясна.
Прекрасная царевна Осень сияет и искрится
В убранстве разноцветья ярких красок
Чарующе прекрасных, в прозрачном воздухе природы.

Синева лазурных вод Байкала спокойна и чиста
Под небом серебристо-голубым, окутанным
Позолотой бирюзы белесой и туманной дымки,
Освещенной ярко-золотыми лучиками солнца,
Проходящими через туман серебряно-осенний.

Величественно возвышенные горы с пологою вершиной
Над синевой Байкальских вод стихию моря...

Излучение Света —
есть Звука Струя.
Золотыми Полями
Магнитит Змея,
Истекая в немое
Пространство, Поёт
Сферой Радуги Гимн,
как велик Небосвод!
Как безкрайни просторы
Небесных Полей,
и как мал человек
на планете своей...
Но в себе он великую
силу таит:
что внутри он вмещает,
то Небо хранит...
И к нему обращён
Сфинкс — Знаменье веков —
с вечным Зовом Небес —
мудрым Знаком Богов:
если ты — человек,
то познаешь себя
и увидишь Всевышнее
Пламя Огня,
в Чьём Кольце ты...

Густая масса белесо-сизых облаков
Повисла под небесами лучезарно-голубыми,
Закрыв улыбку золотого солнца сизостью туманов.

Пушистое кудрявое пространство дождливых облаков
Сгущается в лазури голубой и кажется, что вот сейчас
Обрушится дождливо-водяной лавиной, пролившись
На грешно-трепетную землю туманных облаков.

Но неприклонная природная стихия серых облаков
Застыла в воздухе под небом голубым тропинкой монолитов
И словно сизо-золотой шатер повисла
В ало-золотых и солнечных лучах...

Четыреста девяносто пятый опус

Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.

Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином сиесте.

Ждал нас Ирод к столу, это мы
Преявились меж лилий склепенных,
С ниткой желтою всяк --- возаймы
Хоть бы потчуйте ядом успенных.

Четыреста девяносто шестой опус

В мертвом золоте Ада врата,
Зелень черная сны...

Минного поля плед,детонация пролетающих душ.
- Кому куда?- говорил уж.
Чёрный/золотой/алый самолёт на голубом фоне,
под водой и над, рай и ад благоденствия пустота,
благих намерений, убранных рисовых полей, ме-
стоимений, говори, но не называй, делай не делая,
страдай/радуйся, путешествуй во времени, не схо-
дя с места, вот это цель и твоя невеста, золотого
ключика замок, на холсте, огонь и котелок, чтобы
(никто не потушил/не уволок)?теней свет, свинца/
олова блеск, молчания золото...

Повис закат багряный под фиолетом неба,
А красные кусты рябин туман окутал.
Синева озер спокойным переливом убегает
В изумрудно-золотую даль лесов осенних.

Прохладный воздух багряно-золотого октября
Как будто бы незримым шагом ступает робко
По увядающим полям, которые медвежьей лапой
Прошлись вдоль тихих и окрестных деревень …

Медленно уходит осени тоскливая печаль
Истерзанной души грустинку за собою уводя,
А промозглый и унывный ветер гонит тучи,
Сгущая темный фиолет небес...

В фиолете ночи звездной
Выплывает месяц золотой
И шагает он по звездам,
Даря синь золота рекам.

В фиолете ночи лунной
Мне любимый образ снится.
В образе моя любовь таится
И скрывается за золотой луной…

Давно известна истина такая,
Что проверяют золото огнём.
И как металл на солнце ни сверкает –
Огонь узнает, сколько злата в нём!
А золото – мерило искушенья
И женщин всех испытывают им.
Для них все золотые украшенья –
Ведь женщины неравнодушны к ним!
А женщина всегда была соблазном
Для всех, без исключения, мужчин.
И хотя речь идёт совсем о разном,
Но круг замкнулся следствий и причин!
А этот круг – бездонная воронка,
В ней крутится водоворот страстей,
Где все мы связаны одной...

Мы кровавые реки прешли
Из живой и со мертвой воды,
И не стало нас видно с земли
До рождественской первой Звезды.

А как всходит она в багреце
И под Божией твердью парит,
Каждый мертвый цветок на венце
Иисусе трепещит-горит.

Ах, нетленны разводы сия,
Будут горние краски пылать,
И тогда мы явимся, лия
Во терницы багряную злать.


2

Кровавой тернию увиты,
Не зря сквозь крови благодать,
Посторонимся адской свиты,
Чтоб к Иисусу возрыдать.

Горят черницы золотые
И рдится...