Золотые дни

Помоги, святая Ксения,
О тебе начать рассказ,
И читавшим эти строки
Дай здоровья! В добрый час!
I
Усадьба в свете лунном
Застыла в тишине,
А в доме свечи всюду,
И тени на стене…

И зеркала завешены,
И шёпот голосов,
Рыдания глухие,
И чей-то слабый зов.

Все было по-другому
Еще позавчера:
Любовью и весельем
Дышали вечера.

А нынче дом Петровых
Похож на сироту,
И даже стены чувствуют
Потери остроту.

***
Всю ночь у гроба плачет
Красавица-вдова…
И вдруг, как будто...

Все как вчера - бело и хмуро.

Тепла не чувствует забитый нос.

Сквозь непогоду в серость утра

Глядит промокший добрый рыжий пес.



Страстные дни, уж грянет Пасха

Колоколами золотых церквей,

Но спит дитём апрель в салазках…

Корявость не приветливых ветвей…



Зима грозит огромным сроком.

Забыто человечество теплом.

И смотрит, удивленным оком

Фонарь ночной на скверы за окном.



Наверное, любовь иссякла

Не просит разум свет ее очей

И мелкою мурашкой...

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло...

Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,–

Так, весь обвеян духовеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты...

Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,–-
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне...

Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила...

Житие – калейдоскоп событий,
Незаметных и довольно громких.
От проблем дырявого корыта
До крутых узлов-головоломок.

То плетётся время черепахой,
То несётся тройкой разудалой,
Вызывая в людях чувство страха -
Ни секунды стрелка не стояла.

Подгоняем с детства дни и ночи,
В нетерпенье дожидаясь чуда.
И стегаем время, что есть мочи,
Осуждая: мол тащится нудно.

В радости часов не замечаем,
На хронометр почти не глядя.
И мгновенья кажутся нам раем,
Детскими игрушками преграды...

я прошу у тебя прощенья,
за слова, за стихи и за пестни.
я прошу у тебя прощенья
за любовь за взгляды и лести.

я прошу твоего прощенья,
за сотню не сказаных слов.
я прошу у тебя прощенья,
за сотни незбыточьных снов.

за те дни что будут дождивы,
и за то что сделать не смог.
я надеюсь ты будеш счастливой,
горы золота для твоих ног.

я прошу извененья за веру,
ту что камнем стоит у души.
что не знаю какую то меру,
что срисовывал карандаши.

я прошу о прощении тебя,
как икону...

Подняться чуть свет, открыть все окна, и окон-
чательно проснуться, чёрного жука, выпустить
на волю, зачем ему жить в (неволе) квартире, лети пта-
ха, сама, икар к солнцу, а стать питомцу, пито-
ну кролика, жалко зайчишку, а что поделаешь,
не будет лишку, иначе съест тебя, чувство голо-
да не храня, (не сохранял, не хотел бороться),
утром, солнце, а спать ночью, обгонять ветер,
скакать конём, слушать МР-3 плеер, выпускать
рыбу, что поймали другие, днём, быть добрым,
дни золотые...

Тончайший ковчег света
уносит в рассветы нежнейших Миров,
где не нужно слов,
но бесконечное счастье космических встреч,
по закону созвучья и чистоте совпадения.
Розовые облака парят над голубыми горами,
сверкают серебром во’ды,
горят рубиновой тайной своды
ослепительно-ярких залов –
порталов в храм Души
и Мира свободу.
И я говорю тебе, здравствуй!
Эта жизнь, без оговорок, прекрасна!
Мерцают чаши белого Огня
и направляются зеркала –
в них прозрачность Андромеды.
И на Млечном...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...