Золото

Уложенные по кругу, заполняя всю плоскость,
противеня, (сковороды), яблоки, осени жал-
ость, а что тебе ещё осталось, не забудь доба-
вить сахар, внутрь, запах, утра, золото янтар-
ных бликов, шур-шур-шур, ёж, силы аромат,
(её предела), от сердца к сердцу, брат, на см-
ертном одре, агония, (рдела), (отсутствие ли-
лий и венчанных сонмами сияющих испове-
дников веры и хоров ликующих дев, ни о чём
не говорило), передача произошла, (мило),
не теряй её в глубине души, Христа ради...

великое - немое,
говорят, молчание - золото...
Только не создай себе Тельца

Рябины красной, кисть сияет,
Наверно осень наступает,
Еще зеленый лист вокруг,
Но вот кружит, один летит.

Всё в золото оденет осень,
Обманчиво синеет небо,
И согревает солнца яркий свет,
В прохладу день уже одет.

Идет сентябрь к нам по листьям,
По сонным улицам, домам.
Рябиновая осень, еще согреет,
Тёплым светом, осенней яркостью цветов.

Сентябрь пленит легкой прохладой,
Cердца наполнены осенней серенадой.
Так на душе уютно и тепло,
И золото листвы под ноги нам легло.

Своим дыханьем руки мне ты согреваешь,
И мне не холодно ! Да ты же знаешь:
Когда мы вместе - дышится легко ...
И нас в объятия к друг другу увлекло.

Сентябрь пленит легкой прохладой,
Сердца наполнены осенней серенадой.
И согреваясь у костра нашей любви,
Прошу тебя сентябрь: " Его огонь ты сбереги."

Мокрое небо скользит по нам
Можно бросить курить
Поздняя Осень - то тут, то там
Дымом костров чадит

Томная Дама, что сорвала
Крон-гобелен ветвей
Чёрной вдовой в этап погнала
Плачущих журавлей

Вот он обман! Смотри, с ней не пей -
Теплых декад кураж.
Быстро растает на дне ночей
Солнечных ласк мираж

А, если выпил - глаза закрой
Или накрой листом
Этот рентген опишет запой
Нотами и стихом

И захмелевший, совсем, кричишь:
"Боже, как хороша!
Груда ржавеющих, старых крыш...

Хочу туда, где правит буйство красок,
Где средь зеленых листьев сверкает желтый цвет.
Туда, где золото льется под ногами,
Где места для печали нет.

Где, как в теплый плед,
В листву укутаться охота
И нет вокруг людской души,
А лишь сестра-природа.

Хочу с ней пошептаться
О мире снов и грез,
И с ветром поиграться
В тени златых берез.

Прислониться к дубу,
Вдохнуть еловый хмель,
И на мгновение забыть
Про жизни карусель.

Хочу хочу туда, где мир,
Покой и царство света
Хочу...

Один и тот же часто снится сон,
Ночная красота Херсонской степи,
Скрип портупеи, золото погон,
И как в ушах свистит бродяга-ветер...

Еще цветущий яблоневый сад,
В беседке стол с пузатым самоваром
И чая травяного аромат...
Россия вся охвачена пожаром...

А после церковь, колокольный звон,
Венчание, свечи, карие глаза,
И поясной родителям поклон,
Прошание, переполненный вокзал...

Под перестук колесный промелькнет,
Печальное лицо в окне вагона,
Куда бежит испуганный народ...

Я помню все, что было не со мною,
В далеком восемнадцатом году...
Протяжный звон замерзших колоколен,
Колючую февральскую пургу...

Злой ветер воет в темных подворотнях,
Поземка вьется сизою змеей,
И задувает в выбитые окна,
Затягивает снежной кисеей...

Заносит патрули колючим снегом,
С домов срывает клочья кумача,
Листы указов разных и декретов,
Луна в снегу мерцает как свеча...

Горят костры постов на перекрестках,
Цигарки тлеют в мерзнущих руках,
И выстрелов...

Ночь –
это ли не раскаяние,
это ль не грехопадение?
Ночь –
оказаться в той же утробе,
откуда был вырван временем
и втиснут в пространство крика.
Ночь –
слышать, как воют
столетние хвои,
словно ангелы отрекаются
от влюблённых,
от этих
бледных звёзд
в лавандовом воздухе.
Ночь –
видеть судьбу,
чьи глаза – сухие репьи,
но чьи слёзы – белое золото.
Ночь –
инкогнито,
уснуть под забором заката,
стократно
забыв значения слов
под наркозом осенней листвы.

Осень. Мы сидим на скамье.
Ты вполоборота ко мне.
Тихо и задумчиво льется речь твоя.
Солнечные лучи обнимают тебя бездонно и ласково.
Я смотрю на тебя и… за-бы-ва-юсь,
Для меня перестает существовать земля с ее суетой,
Где только в храме природы находим покой и постоянство.
Меняется цвет твоих глаз, от серого до синего – волшебное cеребро.
Золото лучей принимается тобою царственно,
Ты предоставляешь им пристанище.
И взгляд твой, видящий всё, обращен в себя.
Ты сидишь камерно, но...