Золотая струна

Обниму я гитару несмело,
трону струны шершавой рукой.
Пусть её деревянное тело
отзовётся щемящей тоской.

На лады набросаю аккорды,
перебором по струнам пройду.

Что ты плачешь, небритая морда,
и какую хоронишь беду?

Эти звуки сегодня желанны –
пусть они повисают в тиши.
Пой, гитара, лечи мои раны
камертоном скулящей души.
Разгони застоялые тучи,
утоли залежалую злость…

Только жалко – играть не обучен.

Как-то с юности не задалось…


08 – 04 – 13

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит
Наших глина крошится и мрамор.

II
Полон стол или пуст, веселей
Нет пиров антикварных, Вергилий,
Ад есть мгла, освещайся, келей,
Несть и Адам...

Виды, кареты…
Рука мастера пишет портреты,
Кисть пера откладывая иногда,
Чтобы дотянуться рукой до стакана
С вином. Его уже мало…
Нужно плеснуть немного,
До краёв строго.
Без него картина не пишется.
Она сама руководит процессом.
Под прессом диктата
Находятся его руки.
Терзают муки, измучался.
Парадигмы науки, злой суки
Не могут объяснить сие явление.
Без подозрения
Не обойтись несчастному гению.
Сомнению подвержен талант
Несчастного неудачника.
Белый бант
Поверх чёрной...

Я наблюдал, как движется смычок,
Как он скользит по струнам, как он скачет.
И музыка невидимым лучом
На струнах сердца и поёт, и плачет!

И мне в какой-то миг казалось,
Что музыка звучит из зала,
А руки, что смычком дерзали,
Не скрипку, а сердца терзали!

Странные струны натянуты в воздухе,
В них ток надежды течет
В хаосе жизненном, ворохе, шорохе,
Манят нас за поворот

Эти надежды туманны и призрачны,
Слаб напряженностью ток
Нас посещают нечасто и выборочно,
Счастье сулят, даль дорог

Веришь их зову, поддашься напеву их,
Перешагнешь за порог,
Глядь, счастье уж прилетело несмелое
Струны принес ветерок

Смычок устал пилить по вялым струнам.
Ну, как извлечь, скажи, чудесный звук?
Опять легли на стол неверно руны...
Что ими движет? Ритм скользящих рук?

Что ими движет? Может взрыв эмоций,
Порыв извне, или страданий пуд.
Ведёт их вдаль глядящий, древний лоцман,
Сценарий пишет и проводит суд.

Слова придут, натянет вечность струны,
Ужалит больно и ускорит ритм.
Направит нас создатель вновь безумных...
Ты слышишь? Трель веков в душе царит.

Под золотом небесных куполов,.. — они...
При галстуках и в черном.
НО. В сиянии лучей простой, обыкновенной ВЕРЫ!..
...дальше — неизбежный выход: паперть и ступени вниз...
В мирские дали, в суету сует...
В душе,.. — Господь?..
Едва ли, ныне.
В памяти,.. — усталый господин.
...в одеждах, шитых золотом церковным.
Что в сознании?..
«...РАБЫ ли мы. Но преклоним колена. ...снова."

ОН. СОЗДАТЕЛЬ наш...
Небесная всегда,.. живая Мудрость:
«__________ Создающий ожидает созидания от...

Ветер, как струны лютни,
перебирает
провода;
на автоответчике – дождь со снегом;
позднее ноябрьское солнце
прорастает
комнатным цветком;
кончики пальцев
ландышами
звенят от холода;
круги, под обветренными глазами,
довольно скверно
претворяются маргаритками;
батист тумана, муслин облаков –
интерпретация бесконечна,
формулировки – бесплодно-призрачны.
«Ты настолько желанна,
что не можешь не быть одинокой…
Заходи на кофе
с коньяком,
мы так редко видимся», –
говорю...

Вновь слышу Памяти я голос
До глубины души родной.
Звучаньем ласковым и нежным
Уводит вглубь веков с собой…

Там ширь полей, небес отчизна,
Там говор галок, шелест трав.
Родные души, светлы лица,
Любовь струится, нежный взгляд…

Рязань, Москва, душа моя там!
Какая часть осталась вам?
Душа, как пазл, частичек много
Собрать их все пытаюсь я…

Все вразнобой и струны сердца
Звучат не в лад и ум бузит.
Но только слышу голос этот,
Вновь камертон звучит в ночи...

И сразу струны...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЛИТИИ В ОДЕОНЕ

I-XX

I

Восстенаем, Господь, в слоте черных иглиц,
А сидят за Тобой фарисеи одесно,
Не узрят ангелки наших траченых лиц,
Звоновые Твои не живятся чудесно.

Ах, высоко лились золотыя псалмы,
Искрашали трухой нищету дарований,
Только сохнут и днесь на хоругвях гурмы
Василечки от сих иродных пирований.

Вижди, Господи, нас, буде слава Твоя
Не превянет-горит, осеняя церкови,
Гордовые певцы умножали ея,
Горла их пропеклись чернозмейками крови.

II...