Зола

Соплеменники и товарищи,
Все, кому я был ко двору,
На Ваганьковском меня кладбище
Схороните, когда умру,

Чтобы талой водою вешнею
Мне б горланили свою песнь
Старожилы, кутилы здешние,
Столь любимые даже здесь.

С глаз долой едва схоронившийся
От капели, что март сложил,
Видел вновь бы себя родившимся,
Точно вовсе ещё не жил.

Ну, а если могильной братии
На желанье моё плевать
Или снобов аристократия
Не захочет меня принять,

Вы, друзья мои и товарищи,
По мытарствам моя...

Ты подарил мне сказку в этот вечер
И дождь не спал до самого утра,
Мы растворялись снова в этой встрече -
В единстве тел природы нагота.

Мы понимали взгляды, рук движенья,
Мобильный, позабытый на полу...
Ловили только губ прикосновенья -
Как искры неостывшую золу.

Мы знали: только наша эта ночь,
Желанье, нежность, ветер за окном.
Мы были рядом, рядом, чтоб помочь
Оставшимся сердцам переживать потом...

Без простоев, ошибок, одиноких желаний.
Угрызения совести не продадут нас с тобой.
Будем вместе всегда, наша жизнь-понимание.
Родились под одной очень яркой звездой.

И за то, что люблю тебя , и без сомнения.
И за то, что когда-то ревнуешь меня.
И пускай нет дорог, и дорог без презрения.
И не бойся обидеть, о любви говоря.

Стоп-сигнал не работает. Но ведь это - не проигрыш.
Не уйду никуда. Вечность - тоже число.
Будет день, будет год? И не мало их. Сколько их?
я с тобой навсегда...

Не обижайте снох, свекрови,
Не заставляйте хмурить лба.
За радость под чужою кровлей
Они ответят вам любовью.
В них – человечества судьба.

По родословной наш Спаситель,
Сын богородицы, еврей.
Но жирной кляксой в чистый свиток
К царю Давиду в род проникла
Сноха совсем иных кровей.

Христа, да не в укор хасидам,
Еврейская вскормила грудь.
Не затаим на мир обиду,
Что чистокровному Давиду
Прабабушкою будет Руфь.

Чем родословною кичиться,
Времён распутывая нить,
Мы лучше...

Благословил Бог Ноя и сынов,
Всем дал карт-бланш плодиться, размножаться,
Определил уделом для скотов
Страшиться человека и мужаться.

(Одной травой нам не насытить плоть.
Без жира в углеводах толку мало.
Врач-диетолог, строгий наш Господь,
Нам в пищу прописал есть, что попало.

Что движется, чирикает, живёт -
Всё передал Бог человеку в пищу…
Комками мёрзлыми летит жнивьё -
Загонщики с борзыми зверя рыщут.

Угроз не ведая, пушистые белки -
Жиры и углеводы скачут резво.
Всего...

Милый друг, Вы смертельно больны.
Я не доктор, и все же, и все же...
Вот опять на просторах страны
Я стречаю Вас, только моложе.
Ибо в мире любые слова,
Только сказаны, сразу же в прошлом,
Вы печальны, болит голова,
Все на свете Вам кажется пошлым.

Ваши чаянья страсти поправ,
Проскакав ниоткель километры,
Ваш достойный сиятельный граф
Поленился расстегивать гетры.
Грустной повести временных тел
Так печально страницы свистели.
Раз поэзии дан Вам удел,
То поплачьте в родные...

В каком краю, в каком ушедшем веке
Родилось, среди множества семян
И взмыло вверх, подхваченное ветром,
Перелетело буйный океан,

Нашло приюта в почве благодатной,
Согрелось солнца ярким лепестком
Живое семя. На холме опрятном
Пробилось к свету трепетным ростком.

Побегом юным, вежливо внимало
Наукам жизни. Древний исполин
Вложил младому дереву немало
Под вьюжный шепот неуютных зим.

Взрослело, шире крона разрасталась.
Мужало под напором грозных бурь.
Весною цветом нежным...

Дальше - речь о содомской дряни,
Что превысила Эверест,
Как наказаны содомляне
И, конечно же, про инцест.

Лот сидел у ворот Содома,
На пришельцев намётан глаз,
Пару ангелов возле дома
Заприметил в вечерний час.

Встал, чтоб встретить их, поклонился
Гибкий в поясе до земли,
Как хозяин засуетился,
На жёну закричал: «Стели!

Государи мои, ночуйте
В моём доме. Придёт рассвет -
Отдохнувшие вновь кочуйте».
Но пришельцы сказали: «Нет,

Мы не станем тебя тиранить,
Здесь на улице...

Сколько пережил Израиль...
Ни Фейхтвангер, ни Золя
Правды всей не рассказали,
До чего многострадальна
Та священная земля.

Иордан свою прохладу
Нёс, спокойствие сулил
У родного палисада,
Слева степи Галаада,
Справа Иерусалим.

Иисус Навин оттуда
Все народы выгнал вон,
Всех царей казнил прилюдно.
И Вениамин с Иудой
Заняли свободный трон.

Пережив как приступ скверный
Что творил Авимелех,
Израиль вполне кошерно
Жил молитвою и с верой,
Что и вправду «лучше всех».

Двадцать с...

Заяц путает следы,
Хищника дурачит,
А ускачет от беды –
Напрямую скачет.

Не соврёшь – не проживёшь…
Врать, как сивый мерин,
Либо верить в чью-то ложь –
Нам удел намерен.

И торчим мы на межи
Меж двух зол, при этом
Быть честней объектом лжи,
Чем её субъектом.

Нам что врать, что воровать –
Не воды напиться,
А красивее приврать
Надо ли учиться?

Ест глаза сердечный дым,
Дышим чем придётся,
Особливо молодым
Чешется и жжётся.

Кто им может запретить
В чувстве безответном...