Знаток художественного творчества

В ненастном дне, в горячечном бреду
Иль в рубище худом бродя по свету,
Покуда тему не изобрету,
Не стану в кровь макать перо поэта.

Поскольку тема – главное для нас,
Наследников Вергилия и Данте.
И если НИ О ЧЁМ рождён рассказ,
Брось оный в урну! Словно по команде,

Явились словоблудия пажи,
Рождённые эпохой проституток!
Взращающие в мире миражи,
Одетые вуалью сальных шуток,

Клевреты оргий и пиров любви,
Которых плебсу не собрать и крохи.
И целые каналы на Ти-Ви
Освоили шуты...

Есть тот, кто называется поэтом,
Есть тот, кто называется шутом.
Есть тот, кто раболепствует пред светом,
Есть тот, кто сораспялся со Христом.

Есть тот, кто унижается за крохи,
Есть тот, кого хоть смертию карай.
Есть тот, кому дорога – в скоморохи,
Есть тот, кто отверзает людям рай.

Есть тот, кому поэзия – призванье,
Есть тот, кому крапанье – ремесло.
Есть тот, кто в мире терпит лишь страданье,
Есть тот, кому с утехами везло.

Есть тот, кто лизоблюдствовал лукаво,
Есть тот, кто...

Перо острит клинок в сердечной плоти
И свой кровавый оставляет след.
Кто не слыхал Божественных мелодий
И Божьих слов, тот точно не поэт.

Кому строка всю душу не ломала,
Как наркоману доза, – тот заткнись!
Когда бы был я вылит из металла,
То и тогда б писательская жизнь

Весьма бы скоро привела к ржавенью
Надёжный мой титановый скелет!
Я приписать могу лишь вдохновенью
Обилье строк в эпоху мрачных лет.

Я слышал – если зА ноги подвесят
Любого добровольца, и потом
Дадут хлебнуть...

Я не хочу тебе в душу вонзать свои склянки.
Я лишь один из немногих, ушедших за сорок,
Тех графоманов, творения чьи без подлянки
Также несносны, как тряпок скопившихся ворох.

Мой компромат на судьбу закрывается вместе
С исчезновением полным биений, движений,
Также дыханий, а с ними провалами в тесте.
Нет человека, выходит и нет сожалений.

Глупость - вот то, что я смог синтезировать в теле,
Став кандидатом своей безразличной науки.
Можешь меня испытать, без теории, в деле...

Пусть я в миру пером лишь муки множил
И вместо злата только скорбь копил,
Никто меня пока что не стреножил,
Да и за сребреники не купил!

И нет нужды роптать на злую долю,
Такая уж в миру моя стезя.
Когда решил исполнить Божью волю,
Здесь на венец рассчитывать нельзя.

Оно понятно. «Были б вы от мира,
То мир своё исчадие б любил» (1).
Не умолкай, Божественная лира!
Я про награду уж давно забыл.

И было б странно, если б современник
Узрел в сих строках истины зерно.
Принявшим...

Осьмнадцатилетный балбес, избалОванный барин,
Не сделавший в жизни своей ну ни капли добра!
За кои ж заслуги ты был до того распиарен,
Чтоб стать эталоном искусства? Настала пора

В истории этой серьёзно теперь разобраться.
Так кем же он был? ЧТО соделал для блага людей?
Постыдный герой литераторских злых декораций,
При пристальном взгляде – дурак, самолюбец, злодей!

Убил он товарища просто за то, что ТАК МОДНО,
Просрал он любовь, поелику НЕ ВЗРОС до неё.
С душою безмозглой...

Если поручено Небом какое дело,
То отказать в этом Небу никак нельзя.
Строки, как поршни, накалены до предела.
Если взорвутся, то кровью зальёт глаза.

Вмиг переплавлена в сталь человечья глина:
Акты природы подвластны руке Творца.
Ныне Он прах земной превратил в машину,
Чтоб потрясала души и жгла сердца.

Стонет мотор на немыслимых оборотах
И угрожает заклинить в единый миг.
Чёрный палач, что стоял на пути в воротах,
Вмазан в асфальт и утратил свой бравый лик.

Странные вещи...

Он говорит не так как все -
Он строит речь стихами.
Увидит если место где -
Испишет всё строками.

Ему не важно сыт ли он,
Какая модная причёска
И крепок был ли ночью сон
И спал ли хоть немножко.

Ему совсем не важен быт,
Его в себе не замечает.
Зато когда другой не сыт,
Поэт волнуется, страдает!

А ночи, в каруселях рифм?
В уме мелькают строчки, строчки
И бьётся пульс вплетаясь в ритм
Его совсем короткой ночи.

На что б он только ни глядел,
Что б только в мире он ни слышал...

«Впрочем, картузы можно не снимать!».

Я – Александр Пушкин!
Головы склоните...

А дамы? Дамы лишь «корму»
К земле пригните... :)))

Вот чистый лист. Пиши ему, что хошь,
Он стерпит всё хотя б от графомана.
И если в писанине нет изъяна,
Его и тем отнюдь не прошибёшь.

Он Данте ставил каверзный вопрос
И напрягал извилины Шекспиру.
Он Пушкина призвал к благому пиру –
И приговор к дуэли произнёс.

Он задушил Есенина петлёй,
Он Башлачёва на асфальт низринул,
И хриплый бард своих детей покинул (1),
И Игорь уж покрыт сырой землёй (2).

Не мыслите простой сию работу.
Пускай певец силён и голосист,
Одно виденье только...