Значение

1. В отличие от прочих книг,
Писанье Богочеловека
пребудет вечно средь интриг
и мерзостей земного века.

Коробит вас библейский стиль
и истина кончины века?
Считаете – пора в утиль
отправить Господа заветы?

Но Библия во всём права,
что существует в мире этом,
и драгоценные слова
являются для нас ответом

на философские вопросы,
какие были до Спинозы.

***
2. Какие были до Спинозы
вопросы смысла бытия
(в их разрешении без пользы
не мало сломано копья)

что существуют в...

Невесту хреновой назвав Лаурой,
Сбежал жених из ЗАГСА налегке.
Вслед за Петраркою она рванула
И догнала его в березняке.

Мочила парня в платье подвенечном,
И со словами – «Где кольцо, кретин?»
Крипторгом его сделала б навечно,
Когда бы не священник Валентин.

За кадром он стоит, благословляя
Удачно проведённый апперкот.
Что будет, даже он не представляет,
Когда супруг получку вдруг пропьёт.

Но мы не будем слишком огорчаться
В преддверии счастливого конца…
Вмешайся Валентин с...

В предгорьях Герата раскинулся Город,
Столетьями правили градом монархи,
Спесивы, коварны, сановные воры,
Казну изводили на жемчуг и бархат.
На скачки и войны, на новых наложниц,
Все помыслы только о собственном благе,
Но дальше так жить в нищете невозможно,
Народ закипел, забурлил в передряге!
Собрался Совет из старейших, мудрейших:
«Как можно без бунта убрать самодержца?!
Пусть будут ему – карнавалы и гейши,
Смиренье людей и златые одежды!
Но вот по прошествии выбора срока
Обязан...

На Северо-Крымском канале,
Где жёлтая грязь и вода,
Гармоники глухо рыдали -
Случилась большая беда.
Накрапывал серенький дождик,
Скрывая лихую судьбу,
А рыженький мёртвый бетонщик
Лежал в кумачовом гробу.
От СМУ до степного погоста
В толпе провожавших людей
Лежал он спокойно и просто
И в серое небо глядел.
Начальник сказал: «Не увянут
Цветы на могиле твоей,
И дни золотые настанут
Для этих безводных степей.
А мёртвый ему улыбался
И в серое небо глядел,
Как будто со всем...

Скромность и кротость
Всегда украшают
Они же вражду меж людьми
укрощают.
И странно, что скромность -
Весьма незаметна,
Она не тщславна, но всеже
приметна,
Она не надменна, а простовата,
Не дерзка - тиха,
Но и всеже, ребята
Она, как ни странно
Всегда украшает
На что, как обычно,
Народ обращает.
Так что же выходит
обратно значенье:
Что скромность, как дивное
ожерелье.
По-царски достойно оно
восседает
И взгляды людские
Всегда принимет.

Есть в мире памятник бесценный,
Древнее мудрости веков.
Из тайны ночи вдохновенный,
Не знает временных годов.
Арканы Таро - Книга Тота,
Даруют людям небеса.
Неведомого книга рода,
Где все хранятся чудеса.
Её значенье - символично,
В ней тайна всех астральных дней,
Что продолжаются ритмично...
Познай же тайну, Водолей!
Вновь твоя Эра наступила
И ты, Властитель на Земле,
Ты вдохновляешь все Светила
И твой Огонь горит извне.
Настрой же смертных на Арканы
И мудрость всю их передай...

Не спеши осуждать, для начала хотя бы послушай.
Ведь последнее слово дают даже в зале суда.
Пусть потерпят ещё, мой рассказ прожужённые уши,
Очернить и распять ты сумеешь меня без труда.
В этом мире большом, есть души микромир в моём теле.
Он давно был рождён, но ни кем до сих пор не открыт.
Никого не волнует мелодия нежной свирели,
Разъедает всем чувства, как ржавчина мелочный быт.
Я закрылся от всех, обсадился лесами молчанья,
И на службу к себе недоверие стражником взял.
Потому, что...

Счастье нельзя обрести
благодаря воле
или вымученному усилию,
оно всегда уже присутствует,
совершенное и полное,
в расслабленности и беспечности.
Не беспокойся, ничего не нужно делать.
Всё, что происходит в уме,
не имеет ни малейшего значения,
поскольку не является реальным.
Не хватайся за это. Не оценивай.
Пускай всё разыграется само
- появится и уйдёт -
ничего не меняй.
Всё растворяется и начинается заново,
беспрерывно.
Только наши поиски счастья
не дают нам...

Ржавые лужи портят
самовоспитанный лоск отражения гордецов,
так ломает разум коан,
но может, это и есть
истина образа и подобия
послебожественного,
обожженного в печи природы,
забывшей себя.
В мире, где подлинна, лишь
ложь презентации, каждый стремится
играть лучше, но не себя,
так рождается фрактальная геометрия Мандельброта
в социальной плоскости.
Инстинкт потребления изживает качество,
вещие сны подменяются,
разделанным ночным небом, торжищем звезд,
обжорство не утоляет, а...

Весенний снег в плюс десять, кормящий колдовством
паучью сеть холодного рассудка, микробов рядового сна.
Развернутое сердце строкой упанишад.
Тугая нить причин и следствий разрывается хлыстом,
бьет пробужденьем по устам,
что вишней новобрачной нырнут в апрельский сад –

взойдут словами без резонов, оснований,
но, содержащими в себе намек природных глаз,
что наша жизнь и наша смерть, лишь данность эпизода,
что наше все – ничто и для всего мы малость,
горсть пепла в турбулентности...