Злы

Вскрикнут, порванные струны,
И не петь, теперь уж им.
Ветерок, на свечку дунул,
И клубится сизый дым.

Зарычит мотор, завоет,
Взвизгнет зуб бензопилы.
В три обхвата, вековое,
Пало древо, люди злы.

Гриб взломать, сумеет шляпой,
Твердь асфальта, к жизни рвясь.
Жизнь и смерть, повсюду рядом,
На вещах всех, в мире грязь.

Мир живых, стерильно-чистым,
Быть, не сможет никогда.
Есть изнанка у всех истин,
Радость нам — врагам беда.

Вскрикнут, порванные струны,
И не петь, теперь уж...

Не похвалу, ни порицание,
Общенье — не ищу с людьми.
И что меж нами расстояние,
Как есть — прими, иль не прими.

Как есть — прими иль нет за данность,
Мне это, впрочем всё-равно.
Ни в горе мне уже, ни в радость,
Людей бездушие давно.

Давно, ко мне их отчуждение,
Уже не дарит тьмы тоски
И нет на сердце уж смятения,
И боль, не колется в виски.

И я ни дружбы, ни вражды,
Себе не с кем не позволяю.
Нет в одиночестве беды,
Беда — в чужую попасть стаю.

И не ищу ни с кем я...

Абстрактную фигуру,
Путь жизни начертил.
Над ним лик тучи хмуро,
Вниз глядя, плавно плыл.

Бесформенные знания,
Но в них внутри углы.
Итоги — плод страдания,
И болью острой злы.

Сон крепок пред рассветом,
В нём сладость ночи всей.
Всё, что днём под запретом,
В нём можно для людей.

Взгляд как во всём признание,
Всё выдаст быстротой.
В нём темнота желания,
И плоти спор с душой.

Абстрактная фигура,
Начертана путём.
Дни осени понуро,
Как клячи — ползут в нём...

Ад по-своему прекрасен.
Дьявол тоже не урод.
Всё законченные мрази –
Восхитительный народ.

Обаятельны как кошки.
Голос добрый. Мягкий взгляд.
Демонические рожки
Из-под шляпы не торчат.

Уважают. Понимают.
И тактичны и милы.
Словно ангелы из рая
Вовсе сволочи не злы.

Лишь любовь и нежность в душах
И всегда благодарят
Тех, кого спокойно душат.
Для того чтоб сытно кушать,
Ловко давят всех подряд.

Лес не видят за деревьями,
За словами — мысли суть.
Впечатлениям поверив мы,
Себя можем обмануть.

Себе врут что живут истиной,
Заблудившись среди правд.
И жизнь делают бессмысленной,
Ища славы и наград.

От чужих зависит мнений,
Тот, кто хочет похвалы.
Полон он в себе сомнений,
Когда люди к нему злы.

Любят все когда их хвалят,
Даже если нет заслуг.
Только там где враг обманет,
Врать не будет лестью друг.

Видя то, что нам желанно,
Всё как нужно нам поймём.
И в иллюзиях...

Известный при дворе нахал-козёл,
Решил на баранессе под жениться,
Не знал, что у неё тупой осёл,
Успевший наперёд в овцу влюбиться,
В её лице любовницу нашёл.

О новости услышала козла жена,
Не очень старая и толстая коза,
До этого успела полюбить осла,
И с ним всю ночь на сеновале провела,
Наставив козьей морде новые рога.

Козёл же к той овце и подкатился,
А ну давай с ней флиртовать стихами,
Но тут же перед ним осёл явился,
И стали они мерятся рогами,
Потом баран к ним...

И вдали, и вблизи,
В чистоте и в грязи,
Сущность не изменить,
Человека.
И чему должнО быть,
Тем придётся нам жить,
До Земного, скончания века.

И добро в нас, и зло,
И чувств лёд, и тепло,
Меры сущности и,
Проявления.
И сквозь них видя дни,
Мы дадим в них свои,
Людям, фактам и снам обьяснения.

И друзья, и враги,
И дары, и долги,
В судьбе нашей то плеть,
А то пряник.
И лишь Совесть и Честь,
Смогут душу согреть,
Когда телом, сломается странник.

И средь нас, и средь них...

Яков Есепкин

СУКРОВИЧНЫЕ ВИШНИ У ИРОДА

• «Ценителям Пруста или Борхеса, вновь решившим отправиться на поиски утраченного времени, либо вознамерившихся изучить его поливариантность, как и поливариантность будущего в целом, можно порекомендовать к чтению книги Есепкина. В них та же глубина и сила, но современника легче воспринимать и понимать.»
Л. Самойлова
I

Подвенечные платья кроты
Сотаили для моли в комодах,
Цахес зол, а пурпурные рты
Шелкопрядов толкуют о модах.

Се камелии...

Яков Есепкин

• «Хрестоматийного классика современности Есепкина, дистанцированного эпохой от книжного рынка, не могут вывести из андеграунда его (этого рынка) респектабельные фигуранты. Возможно, данное обстоятельство в немалой степени способствует производству массовых пиратских изданий книг мастера.»
Б. Свечников


Портреты юдиц в замковых подвалах

Восемнадцатый фрагмент

На жасминах ли мирра темней,
Цветью пышные столы овеем,
Иль ярки хороводы теней –
Мы о млечности их...

Яков Есепкин

• «Не исключено, что на предстоящей Московской книжной ярмарке отдельные книги Есепкина все - таки будут представлены без его ведома и согласия. Пути гениальных художников неисповедимы.»
В. Левкова

Портреты юдиц в богемных домах Рима

Четырнадцатый фрагмент

Персефону всемрачный Аид
Мглой поит и Циана рыдает,
Что коварство и блеск аонид,
Их лишь ангельский хор соглядает.

Ах, молчите, царевны письма,
Золотыя певицы ночные,
Правит вами ль царица Чума,
Ах, отравы...