Злобный

Подобно хрупкому сосуду,
Мир расколот на части.
Придя в него из Ниоткуда,
Люди ищут себе счастье.
Их очень много на Земле,
И они желая жить в тепле,
Разожгли повсюду войн огни,
Помоги им Бог — слепы они.

Толпы бегут из страны в страну,
И их очень много — миллионы.
Это в их домах разожгли войну,
И мир их ею взорван.
Мужчины с детьми на руках,
В глазах у детей страх.
Во имя Бога, отцы их,
Убивать готовы людей других.

Безумный мир слепых душ,
Пленённых в телах живущих животом...

По песку плывут кораблики.
Кактус кушает омлет.
Синий слон лохматый маленький
С неба зайцу шлёт привет.

А у зайца рожки классные.
На спине и на груди.
Зубки скалит: «мол, опасный я,
Диких джунглей господин»

Жук навозный солнце нюхает,
Приготовился катить.
Он с жучихою – старухою
Будет норку им топить.

По барханам стаи шастают
Злобных серых огурцов.
Мажут мир томатной пастою
Так похожею на кровь.

А на заднем фоне красные
Пальмы гибкие растут.
В их ветвях клыки ужасные...

Когда - нибудь та поздняя любовь
Меня настигнет, как старуха - осень,
Я буду рыть для новой жизни ров
И горевать, что мне не двадцать восемь.

Разглядывать морщинки в зеркалах,
И ревновать его ко всем девчонкам,
Пойму. что жизнь прошла и полный крах:
Вот взгляд его на молодых в сторонку...

Меня заставит по ночам рыдать
И выть волчицей злобной в полнолунье,
Как молодость вновь из ларца достать
И быть при этом, как сегодня, умной?

И все - таки, коль в сердце пустота,
Любовь...

Часть 1:
На дворе стемнело, ночь,
Страха мысли гоню прочь,
Темноты боюсь ужасно,
Для любого в ней опасно...
Не тревожьте меня твари,
И как водится исстари,
Осенив себя знаменьем
Начал в путь своё движенье...
Мне пройти немного надо:
От калитки и до склада,
Через кладбище района,
(Дух мой просит самогона)...
На работу подрядился:
В ночь, на складе находиться,
Охранять добро чужое
(Настроенье боевое)...
Я иду походкой скорой,
На погосте встретил свору:
Шавки в кучу сбились...

Ей... забивали в душу гвозди...
Ей... рвали сердце из груди.
Вокруг неё смеялись бесы...
И танцевали на крови.

Была им эта боль усладой...
А стон был музыкой для них.
Бесилось всё исчадие Ада...
Они кричали ей... Умри.

Хвостами по земле стучали...
Пытаясь запугать сильней.
Они ведь глупые не знали...
Она – ЛЮБОВЬ и всех сильней.

Она... сильней всего на свете...
Она... сильнее всех стихий.
ЛЮБОВЬ топите... рвите... бейте...
Её не сможете убить.

И зря старались злобно бесы...

Она кричит.., она кричит..,
с утра ребёнок будет бит...
Нет сил в такую рань вставать,
и снова мокрая кровать...

С утра до вечера орёт,
когда закроет уже, рот...
И там нельзя..,и здесь нельзя,
ругает пальчиком грозя...

Моргает глазками, стоит
ребёнок - в панике, дрожит...
Запуган и забит совсем,
и не понять ему проблем...

Что может с криком он понять,
когда не любит его мать...
И сквернословит без конца,
с гримасой злобного лица...

Отец как-будто не причём,
он сериалом...

Хоругвью Христовой мой стих поднимается строго
Над нечистью меченых тряпок полков сатаны.
Кто пОднял свой меч к прославлению Имени Бога,
Тому оскорбления бесов не будут страшны.

Беда, нищета и безвестность в миру этом грешном
Вовеки безсильны Христовую правду попрать.
Бойцам преподобным в мирском океане безбрежном
Не смеет противиться адская злобная рать.

Хоть мыслью известной звучат излиянья поэта,
Пусть новые строки пополнят святые тома:
Не то чтобы мрак ослабел от обилия Света...

Солнечный зимний день.
Радостно и легко.
После пурги плетей
В мире царит покой.

Рать поредела туч,
И отступает враг.
С неба златистый луч
Уничтожает мрак.

Ангел, сойдя с Небес,
Светом согрел сердца,
И устрашился бес
Жгучих плетей Творца.

Ад нас не вгонит в клеть
Злобным своим враньём!
Бога тугая плеть
Нечисть палит живьём.

И предречён итог
Битвы Добра и Зла:
Царствовать будет Бог,
Ад прогорит дотла.

Близок конец чумы,
Сброшен пиратский флаг,
Если среди зимы
Свет...

Из болот былых времён,
Под народный мерный стон
И под окрики царя,
как Российская заря,
Явился ты перед Европой,
столичный град,
Гордясь высокой
Воинской доблестью солдат.
Признав культуру россиян
За сплошной срамной изъян.
С корнями вытравив ее,
И настежь распахнув окно,
Ты европейскую культуру,
Порой в слепую, просто сдуру,
Как губка впитывал в себя,
Все русское круша, губя.
Крепился на брегах Невы.
Соборы взмыли на крови,
Дворцы омытые слезами,
И все немели от красы.
Бело...

Я пью вино под громы феерверков.
Глотаю сигаретный дым.
А бес, на скрипочке наяривая скерцо
Подмигивает мне: ну что,
Закрыта дверца ?
Я пью вино, чтоб убежать от боли.
В нем утопить недоумение свое
Свой мозг освободить от злобных троллей
Кричащих мне: теперь ты без Неё!
Мне жить не хочется, не то что плакать.
Куда не глянь бетонная стена.
А тролли все хохочут, воет ветер
И в сердце будто бы от выстрела дыра.