Зло в кавычках я писал

Воїн...
Велике значення у слові
Природою було дано,
І пересічному воно
Неосяжним завжди було:
Він кинув поглядом убік,
Побачив постать - чоловік,
Запилений й сумний сидить,
Каптур хова очей блакить,
Потерті чоботи і плащ;
"Належно" оцінив і край.
Душа лиш глибше відчуває,
У витоки як поринає,
Мандрівника сумного образ
Розкриє швидко, відгадає,
Правдива там краса витає.
Людина? Ні. Істота? - воїн...
Для нього істини немає,
Лише довічная війна
І суть у ній одна - життя...

Я укроюсь от всех на вечерней заре,
Чистый лист перед взором раскрою,
Перед Ликами Звёзд в родословья игре
Я хочу обезвредить всё злое.
Мои предки! Вы жили когда-то давно,
Вы мечтали, страдали, любили...
Не смотря ни на что, вас люблю всё равно,
Ведь моими отцами вы были!
Я впишу в этот лист всё, что время забыть,
Ограждая себя и потомков,
Чашу предков очистивши, благо испить
Без веками нависших обломков.
Всё что было и есть, всё, что будет потом
Запечатаю белой свечёю...

Странная вещь – одиночество…
Тот, кто с ним близко знаком,
может дурному пророчеству
жизнь посвятить целиком.

Замкнутый, злой и печальный
знает доподлинно он:
есть еще и персональный,
маленький Армагеддон.

Княжна Тараканова
Велана Райкимс

КНЯЖНА ТАРАКАНОВА
Велана Райкимс
(маленькая поэма о большой любви)

«Ни малейшего сумнения – она авантюрьера…»
Письмо Екатерины II **



1

Всего лишь одна ночь,
А дальше как все - прочь.
И в списке ещё один пункт,
Заслуга? Уже не солгут
Уста. Что ж теперь, утопиться,
Коварству в ответ отрешиться
От всех Богом данных утех,
И благ, смыв с души этот грех?!
Одна бесконечная ночь,
Где силы найти превозмочь
Усталость и горечь обиды.
Господь...

«Папа! Папа! Я светлого Ангела видел!
Улыбаясь, Он руку держал над твоей головой,
А ещё Он сказал, что ты маму напрасно обидел,
Что она тебя любит и то, что ты вовсе не злой.»
Улыбнулся отец, малыша по головке погладил,
Что на ухо секреты свои ему тихо шептал,
«Ты мой сладенький ангел, родной, и тебя с мамой ради
Я готов сделать так, чтобы мир этот сказкою стал.»
«Папа, папа, а правда, что взрослые люди
Своих Ангелов видеть и слышать не могут уже?
Неужели и я, когда стану большой...

О Сітро, владчице, силу свою
Зішли й купцеві, й лихварю,
У ніжки твої низенько поклоняться
І вівтарю твоєму блаженно помоляться.
Прибічники твої най величать тебе,
Бо кожному даєш прекрасне ти лице.
Вони ж у віддяку мереживом сірим
Плетуть собі долю без горя і біди.
Чого ж тобі треба від мене, богине,
Най краще відчую гіркого полину.
Не знаю й не хочу я знати тебе,
Знання це смертельне, бо душу уб'є,
Най краще відчую гіркого полину.
До шляху пізнання твоєї науки
Ні разу не...

За синими очками – синий мир
И даже чернота зияет синью
И хоть до посиненья три до дыр,
Не поменять оттеночности линий.
Так призмою сознания стекло
Сквозь грани суеверий и традиций
Частенько лицезрит добро и зло
Спектральной преломлённостью позиций.

Мечта людей о доброте
На скуку натыкается.
И зло, бывает им милей, -
Они им развлекаются.

Как гадко, как жалко, даже до слез…
Так хотелось быть только твоей.
Неужели такое происходит всерьез,
В самый холодный сезон дождей.

Может это ее, осени, злая черта –
Приносить людям адскую, жгучую боль?
Я не знаю. В сердце одна лишь мечта:
Довести до конца тобою данную роль.

Я согласна забыть навсегда свою радость,
Да я забыла ее уже очень давно…
Только не надо мне эту гадость,
Зло говорить между строк: «все равно».

Пускай я тебе совсем не важна,
Не надо себя винить.
Мне ни...

Я тогда ушла сама, я сделала ошибку,
Но людям свойственно ошибки совершать,
И наш мирок, по искреннему зыбкий,
Была готова в клочья разорвать.
Ушла, не посмотрела в след и не жалела,
Сквозь все преграды нынешних путей,
Но всё забыть я так и не сумела,
И всё же стала по настоящему смелей.
Теперь я здесь, прошла сквозь все преграды,
Не попрошу тебя меня простить,
И только этому по искреннему рада,
Что не смогла тебя из жизни удалить.
В глазах стоят другие королевы,
И я тебя в объятьях...